Глава 14
Алана Харрисон
На негнущихся ногах я зашла в темное помещение, слыша за спиной звук закрывшейся двери. Артур хлопнул ладонями, и квартира залилась ярким светом, отражая в зеркале мое бледное лицо.
- Хочешь выпить? – прочистил горло итальянец, подталкивая меня вперед.
- Прости... за то, что побеспокоила, - утерла я слезы.
Мужчина покачал головой и прошел на кухню, отчего-то радостно откупоривая бутылку виски. Отсалютовал мне и произнес:
- За первую ночь, проведенную вместе.
Пропустив мимо ушей его шутку, я присела на диван, чувствуя новый прилив горечи.
Я всего лишь ее ребенок. Ненавистная плоть и кровь – как кричали искаженные ярость губы. Сердце сделало удар и удушающе сжалось, заставляя нечеловечески застонать. От осознания, что она моя мать, та, на кого я была внешне похожа, голова разрывалась стучащим пульсом.
- Uccellino? Что произошло?
Арт присел на корточки рядом со мной и попытался обнять мои ладошки, но я не позволила. Спрятала руки за спину и прикрыла глаза, отчего-то вновь ощущая – это все неправильно! Слишком быстро. Слишком желанно и до судороги в ногах опасно! Мужчина набрал полные легкие воздуха и опустился рядом со мной.
- Я помню это чувство: когда дышать тяжело и, кажется, что вот-вот легкие лопнут от боли. Ты готов зубами рыть землю, только бы стало легче...
- Откуда в тебе столько горечи? – дрожащими губами вымолвила я, оборачиваясь к нему.
Сандерс перевел взгляд на пианино, стоящее у самого панорамного окна, и сцепил зубы:
- Моя сестра. Погибла. Это было пять лет назад. Но каждую чертову ночь, я проживаю этот день заново. Снова и снова. Снова и снова...
- Мне так жаль, - ахнула я, пытаясь подобрать слова. – Правда, я не знала.
Брюнет усмехнулся, прикрыл полные отчаяние голубые бездны, и накрыл мою ладошку, которую в этот раз я не одернула. Комната сжалась до размера пульсирующего нерва, который встал поперек горла, вырывая слова:
- Моя семья – чаша полная не идиллии, а ядовитых змей, кусающих друг друга... - стоило начать, остальное непрекращающимся потоком грязи вырывалось из груди.
Артур осторожно, боясь спугнуть, обнял меня и уставился за окно, наблюдая за вечерним городом. А я все говорила и говорила, греясь в его руках, ставших спасательным жилетом. Каким бы циничным нарциссом не был Сандерс, я доверяла ему и, наверное, глупо надеясь, что он не сделает мне больно...
Артур Сандерс
...ночь. Ледяные капли дождя стекают по дрожащим губам, но мне все равно. Я стою на обочине дороги, прямо на черной отметке тормозного пути машины и не могу осознать происходящего.
Скорая, но она не спешит. Врачи удрученно опускают голову, накрывая тело молодой девушки простыней.
Моя сестра... Так сказала полиция, но я не мог узнать в том сломанном теле ее. Позади тормозит автомобиль. С душераздирающим криком из него выскакивает мама, тут же падая на размытую грязь, пачкаясь в луже крови.
Они плачет. Все плачет и плачет, и вскоре я чувствую горячую, соленую воду на моем языке, понимая, что это слезы.
Ее нет. Ингрид больше нет.
Мои ноги ломаются, и я падаю на асфальт, душой погибая рядом с ней.
- Signore. Questo è un sogno. Questo è un sogno... (пер. Господи. Это сон. Это сон...) – словно при лихорадке шепчу я, подскакивая с постели.
Комнату окрашивает синяя вспышка молнии. Из открытых окон проступает холодный ветер, остужая разгоряченное тело. Я вновь опускаюсь на подушку, не в силах сделать и вздоха, из-за удушающей боли.
Трясущимися руками, я отыскал пачку сигарет и прикурил, отравляя легкие.
Пять лет назад никотин стал моим спасением. Пять лет назад, я начал искать способы медленной смерти, словно наркоман, растягивая мучения на годы. Чувство вины серной кислотой сжигало каждую частичку тела в ночи, чтобы днем отпустить, давая глоток спокойствия, а затем вновь и вновь... По кругу все это время.
Алана так доверчиво глупа. Она беззащитно уснула на моих простынях, в моей комнате, блаженно принимая помощь. Несчастная надеялась, что мне не все равно на ее слезы. Правда в том, что девушка сейчас спит на кровати, которая еще не остыла от моего секса с другой, наивно пологая, что запала мне в душу.
Поднявшись с кровати, я остановился напротив распахнутого окна, осматривая ночной город, что когда-то принадлежал моей семье.
Я верну все, что Харрисоны отняли. Все... Начну с сестры, а затем разрушу компанию, вновь заменяя рекламные вывески «D&A» на «SandersCompаny».
- ...отец все это время изменяет матери, которая ненавидит меня из-за сломанной карьеры, понимаешь? – раздавалось из диктофона.
Моя месть будет сладкой.
Утреннее солнце, не затянутое тучами и смогом, проступало сквозь белые шторы, заливая гостиную светом. Я сладко потянулся, замечая задумчивую девушку с кружкой в руках у моего пианино. Она пробегала пальчиками по клавишам, боясь нажать их, чтобы не побеспокоить покой призраков...
Впервые я не отогнал кого-то, трогающего инструмент сестры. Напротив, я облокотился о перила рассматривая ее. Будь все по-другому, мне бы даже она понравилась. Невысокая блондинка с мягкими чертами и вздорным характером – вчера я увидел ее настоящую, отмечая, что как никогда близок к цели.
- Твое тело пахнет мной? – слащаво бросил я, внутренне кривясь.
Иногда носить маски надоедает даже самому себе.
- Тебе самому не надоело? – слабо улыбнулась Харрисон, оттягивая края сарафана.
- Если это до сих пор злит тебя, то я на правильном пути!
- Ты всегда так делаешь? – приподняла она светлую бровь.
- Что делаю?
- Изматываешь девушек скверным характером, чтобы они отвечали на поцелуй, надеясь заткнуть тебя?
Дослушав ее умозаключения, я рассмеялся, хватаясь за живот.
- Алана. Ты потрясающая. Нет правда. Настолько красива, насколько глупа.
Девушка явно не в настроение продолжать перепалку присела за инструмент. В глазах потемнело, откидывая меня в далекий две тысячи четырнадцатый. В последний вечер, когда играла Ингрид.
- Встань, - глухо выдавил губами, залпом осушая холодный стакан воды. – Не делай больше так, ясно?
- Прости, я не думала...
- С деньгами отца тебе-то и напрягаться не нужно. Просто больше так не делай!
Злость развязала язык, угрожая плану. Черт!
- Кажется, я поняла. Пианино – твой триггер. Больше не буду, - слабо улыбнулась она, с интересом наблюдая за моей готовкой.
Я разложил на столе овощи, предвкушая готовку капонаты. Еще одним способом борьбы с воспоминаниями и стрессом, была кухня. Любовь к поварскому искусству я перенял от дедушки известного ресторатора на Сицилии.
- А что твой триггер? Ммм, uccellino, о чем мне не стоит говорить с тобой?
- Пожалуй, о семье, - дрогнул ее голос, теряясь в стакане с кофе. – Иногда мне жаль, что я дочь своих родителей...
- До того момента, как не посмотришь в свою гардеробную, куколка?
- Ты не исправим, - фыркнула она, но нас прервал звонок в дверь.
- Ты ждешь гостей?
- Нет, - захрустел я зубами, понимая, что за гостью привело утро.
Рыжая нагло толкнула входную дверь, протискиваясь в помещение. Я схватил ее за руку, выталкивая на коридор, но не успел. Вздернутый носик выглянул сквозь арку, и Лана столкнулась с моей любовницей.
Твою мать!
Алана Харрисон
Я не спала всю ночь. В голове каруселью вспыхивали картинки из детства, теперь уже складываясь в единый пазл.
Вот мне четыре года – папа подарил белого щеночка, которого я выпрашивала целый год. Пальма, так звали собаку, погрызла мамины туфли из новой коллекции Gucci. Утром я больше не увидела маленькое животное...
Семь лет. Амелия запретила водить друзей в наш особняк, потому что из-за громких игр у нее начинается мигрень.
И сотни. Тысячи эпизодов, раньше не имеющие значения приобретают смысл, нося табличку «противна». Я оправдывала ее, говоря всем, что мать такой человек и просто любить не умеет, но вот, увы, не любила она только меня.
Когда автоматические шторы раскрылись, выполняя роль будильника, я сползла с кровати, втягивая полные легкие воздуха, на языке ощущая сладость его парфюма. Совершенно безумная идея согласиться переночевать в его пастели. Но мне так было одиноко, так хотелось тепла и простой заботы, что я молча кивнула, погружаясь в прохладу черного шелка.
В дверь неожиданно позвонили, прерывая нашу привычную перепалку. Артур всполошился. Его губы сжались в тонкую полоску, и он спешно скрылся в проеме, разжигая во мне желание, увидеть посетителя.
- Чего ты пихаешься? – недовольно пробурчала красивая девушка. – Я потеряла сережку, наверное, в постели. Сегодня приезжает отец и, если я их не надену, он мне голову оторвет. Это фамильное украшение!
- Ты не вовремя, Вероника, - зашипел итальянец, оттесняя ее обратно.
Я сложила руки на груди и прикусила губу, чертыхая его всеми словами.
«Я никогда не врал тебе, Алана», - чертов придурок!
Обида заиграла на языке колкостями.
- Так вот твоя хваленая обходительность с девушками?
Мужчина напрягся. Прикрыл глаза и виновато протянул:
- Алана, это не так, как могло тебе показаться...
- Алана!? – усмехнулась рыжая, оглядывая меня презрительным взглядом. – Ну, ты и засранец!
Она сверкнула зелеными глазами и вылетела из квартиры. Наступило молчание, прерываемое моим рваным дыханием.
Вновь ложь. Вновь предательство...
Все вокруг только и ведут свои игры, даже не задумываясь о том, что я живая! Что мне тоже может быть больно и у меня есть душа! Сердце сдавило...
Я так хотела довериться именно ему.
- Предупреждай своих следующих любовниц о нынешних, - огрызнулась я, выискивая свою сумочку.
- Брось. Это давняя интрижка, - усмехнулся он, наблюдая за моими метаниями.
- Ей это скажи, - прикусила я губу, даже не поднимая взгляда на его лживые васильковые глаза.
- Алана, - шершавая ладонь легла на локоть, но я дернулась и крикнула:
- Держись от меня подальше!
Чертов Сандерс!
Автомобиль остановился у входа в частый хоспис благотворительного фонда семьи Тейлор. Я вышла на спертый июньский воздух, утерла редкие слезы злости на саму себя. Лифт отсчитывал этажи, нагнетающе звякая.
Поверить только. Я вчера так доверчиво жалась на его груди. Поведала обо всех тайнах моей семьи, в то время, как Артур не переставал обхаживать других после встреч со мной.
Его поцелуи горечью оскверняли губы. Я прошлась по ним языком, в надежде избавиться от наваждения.
Палата Софии находилась в самом дальнем крыле. У входы букеты цветов, на тумбочках тюльпаны, у кровати розы. Бледная фарфоровая куколка лежала на нежно-розовых простынях, устало просматривая что-то в телефоне.
- Привет, - улыбнулась я, стараясь не беспокоить подругу своими переживаниями.
- Лана... - прохрипел некогда ласковый голос.
- Как ты?
Девушка пожала плечами, демонстрируя руку с капельницей.
- К сожалению, пропущу сегодняшний показ новой коллекции Даниты Шорт.
Рассмеявшись, я уселась в мягкое кресло. Какая бы передряга не случалась, Тейлор всегда думает об одном: вещи, сплетни, мужчины. Именно в таком порядке.
- Я уверена специально для тебя, Дана проведет прямую трансляцию.
Блондинка улыбнулась и перевела взгляд куда-то поверх моего плеча, с надеждой всматриваясь в пустой коридор.
- Альфи. Он не с тобой?
- Нет, милая, - ее глаза потухли, но я спешно приврала: - Совещание в компании папы. Брат обещал приехать вечером.
- Алана, я не глупая.
- Фи...
- Не нужно. Лучше расскажи, что на тебе за желтый ужас из прошлого сезона? – нашла свою тему разговора она.
Я закатила глаза и расправила складки сарафана, отмечая, что и думать забыла о своей дерьмовой жизни.
Хоть немножко...