Черное.

Наутро Тиль проснулся отдохнувшим и свежим. Но каким-то опустошенным. Произошедшее вчера ночью. Казалось сном и было ирреальным и размытым настолько, что сложно было вспомнить, что-то кроме того, что Дэя превратилась в более прекрасную и совершенную версию Ровены. Были еще смутные образы занятия любовью, но не более четкие, чем любые другие фантазии на эту тему. Бежать и разыскивать Дэю почему-то не хотелось. Поэтому Тиль оделся, доел остатки хлеба, запил их, чудом, не скисшим молоком и собрался в обратный путь. Ощущения были странными. Он чувствовал, что что-то потерял. Как ему казалось, важное. Но, если это что-то было таким важным, почему он совсем не страдает. Мало того, он скорее наоборот чувствовал себя свободным. И так улыбаясь и бодро шагая, Тиль в вечер того же дня вошел в свою деревню и спокойной и уверенной походкой прошел прямиком до своего дома. Зайдя в дом, он сильно удивился, потому что за их столом сидела, ни кто иная, как Ровена. Он кивнул ей, поздоровался с отцом и прошел в свою спальню. Ровена вбежала за ним следом и закрыла за собой дверь.

- Тиль, милый, привет. - сказала она тем ласковым тоном, что раньше просто сводил его с ума. Но теперь не вызывал ровно никаких эмоций.

- Привет. - ответил он ровным голосом.

- Ты обижаешься, да? - начала она, и даже прильнула к нему.

Так близко он видел ее впервые. Мало того, она тянулась к нему губами, вознамерившись поцеловать. Он спокойно ответил на поцелуй.

- Уау, ты так классно целуешься. Вот я дура, что не узнала этого раньше.

Он спокойно сел на стул возле окна и выжидающе посмотрел на нее.

- Ну, прости меня! - взмолилась она и из глаз ее брызнули слезы. А Тиль смотрел на Ровену и видел, что глаза у нее не сколько зеленые, а какие-то скорее желтоватые и оттенок у них не такой уж приятный. Волосы, обычные русые волосы и вовсе то они и не золотые. Может под солнечными лучами ему так казалось. И лицо не такое красивое. И челюсть тяжеловата. В общем, смотрел он на нее и ничего кроме усталости и безразличия не чувствовал.

- Ты же знаешь Родерика? Так вот представь, этот урод паршивый, этот козел безрогий, мудак конченный, он меня бросил, ты понимаешь? Бросил! Меня! - на этом слове она перешла на визг. Но потом быстро взяла себя в руки и, подойдя к Тилю вплотную, стала расстегивать ему рубашку и нежно и быстро шептать. - Понимаешь, он меня бросил, - опять повторилась она, тем временем гладя его по груди и животу, - А я, как бы это сказать, - она замялась, но потом продолжила вновь, - Я беременна и ты понимаешь, какой это позор для меня и моей семьи.

Она уже стянула его штаны и запустила руку ему в трусы, крепко обхватив его член левой рукой. Глаза ее расширились.

- Ого! - невольно вырвалось у нее и дыхание ее стало учащенным. Она улыбнулась каким-то своим мыслям. Пока она водила рукой верх и вниз, она продолжила - Ты ведь возьмешь меня в жены, да Тилюшка?

Он молча смотрел на нее, в сам думал, вот дурак, ведь, мог потерпеть еще два дня, и вот оно счастье. Да, ребенок не его, но он пытался вспомнить, как сильно ее любил и на что был готов ради нее. Чужой ребенок это еще ничего. Но теперь было пусто, вообще ничего, кроме какой-то брезгливой жалости.

- Я не думаю, что могу тебе чем-то помочь.

Ее глаза расширились и она раскрыв рот смотрела на него, она просто не могла поверить, что он это сказал. Потом качая головой, все еще не веря, что это происходит с ней она выбежала из его комнаты.

Больше они не встречались. А если и встречались, где на улице, она делала вид, что не замечает его, а он действительно женщин перестал замечать вовсе. Он, конечно, позднее женился, как и все. В их местах без жены никак, как и без мужа. Дети у него были и все остальное. Да только гораздо позднее он все-таки понял, какую заплатил цену Дэе. Она навсегда забрала из него любовь. И больше не мог он влюбиться в женщину, или вообще в кого бы то ни было.

4 декабря 2017.