Контракт с судьбой (РЕДАКТИРУЕТСЯ)

Частный самолёт мягко коснулся взлётной полосы, плавно замедлив ход. Испанское солнце уже клонилось к закату, окрашивая горизонт в золотисто-оранжевые оттенки. Марко первым вышел на трап, выпрямляясь во весь рост, а затем протянул руку Эли. Она вложила в его ладонь свою, стараясь скрыть дрожь пальцев — списала бы на усталость после перелёта, но знала, что причина была другой.

Они направились к небольшому гостевому дому, спрятанному среди виноградников. Джон уже ждал их у входа, лениво прислонившись к перилам. Его взгляд быстро скользнул по лицу Эли, как будто пытаясь уловить что-то невидимое для других, но она быстро отвела глаза.

Завтра её ждал новый заезд, и Эли знала, что это будет нечто другое — не просто гонка, а настоящее испытание. Испания славилась своими сложными, извилистыми трассами, требующими полной концентрации и молниеносной реакции.

Но больше всего её тревожило не это.

Она так и не сказала Марко о своей беременности.

Каждый раз, когда пыталась заговорить, что-то останавливало её. Иногда это была его усталость, иногда — их ссоры, но чаще всего её собственный страх. Она не знала, как он отреагирует. Не знала, готова ли сама к этому.

Сейчас же, глядя, как он обсуждает с Джоном детали завтрашнего дня, Эли чувствовала, как внутри всё сжимается. Марко был полностью погружён в подготовку, напряжённый и сосредоточенный. Ему было не до семейных новостей.

Эли сжала пальцы, пытаясь унять дрожь. Завтра она должна выиграть. Завтра она должна быть на высоте.

А потом... потом разберётся с этим.

*****

Секунды до старта. Двигатели ревели, напряжение витало в воздухе. Гонщики держали руки на руле, готовые в любой момент вжать педаль в пол.

Эли глубоко вдохнула, пытаясь сосредоточиться. Это была не просто гонка. Сегодня на трассе был Марко, а вместе с ним — Джон. Они давно не гонялись вместе, и это должно было стать событием.

Но она не могла думать об адреналине и скорости. Только о том, что этот заезд, возможно, её последний.

Она крепче сжала руль.

Три... Два... Один...

Сигнал старта оглушил всё вокруг. Машины сорвались с места, визг шин разнёсся по трассе. Эли вжала педаль, но её сердце билось уже не от скорости. Она, как всегда, уверенно держалась впереди, но на этот раз её мысли были далеко за пределами трассы.

Ребёнок.

Она должна быть сосредоточена, должна полностью отдаться гонке, но страх закрался слишком глубоко. Её руки крепче сжали руль, сердце колотилось в груди не только от скорости.

Трасса уходила вглубь виноградников, узкая, извилистая дорога требовала предельной точности. Эли ускорилась, но вдруг в зеркале заднего вида мелькнула тёмная машина. Она не была похожа на машину участника — слишком массивная, слишком чужая в этом заезде.

Прежде чем Эли успела обдумать это, неизвестный резко пошёл на таран, задев заднее крыло её машины.

— Только не сейчас, — выдохнула она, пытаясь выровнять курс.

Но преследователь не отставал. Он шёл настойчиво, агрессивно, будто специально выдавливая её с трассы. Ещё один толчок — и машину занесло.

Эли среагировала инстинктивно, выкручивая руль, но дорога была слишком узкой, а скорость слишком высокой. Металл скрежетнул, и её машина вылетела с трассы, переворачиваясь в воздухе.

Всё слилось в хаос. Удары. Грохот. Разбитое стекло.

Но её первые мысли были не о боли.

Ребёнок.

Страх ударил сильнее столкновения. Она не могла потерять его. Не сейчас. Не так.

Марко был первым. За ним шли Николь и Джон. Финишная черта уже близко, но что-то было не так.

Где Эли?

Его пальцы крепче сжали руль, а сердце сжалось в глухом предчувствии. На заднем плане Джон что-то говорил, но Марко не слушал. Внутри дрогнуло нехорошее чувство, заставляя действовать раньше, чем он успел осознать.

Резкий удар по тормозам. Шины взвизгнули, оставляя чёрные следы на асфальте. В наушнике раздался голос Джона:

— Что происходит?

Марко почти не слышал его. В горле пересохло, мысли лихорадочно метались.

— Эли... — только и выдавил он, разворачивая машину обратно в сторону виноградников.

Джон не стал спрашивать, просто последовал за ним, вжимая педаль газа в пол.

Виноградники тянулись бесконечной полосой зелени, но Марко не замечал этого. Он выжимал из машины максимум, лавируя между узких троп, взгляд метался в поисках чего-то... кого-то.

Джон держался позади, так же напряжённый, так же сосредоточенный.

И вдруг — тёмное пятно среди лоз. Перевёрнутая машина.

Марко резко свернул, едва не врезавшись в ограждение, и, не дожидаясь полной остановки, вылетел наружу.

Всё внутри него сжалось. Капот смят, крыша прогнулась. Капли бензина стекали по металлу, и воздух пах палёной резиной.

— Эли!

Он бросился к машине, почти срывая дверцу, но та застряла. Джон тут же оказался рядом, помогая выломать её. Внутри — она.

Её руки дрожали, а по виску стекала кровь. Глаза были широко распахнуты, но взгляд расфокусирован.

Марко опустился перед ней, сердце колотилось так, что, казалось, разорвёт грудную клетку.

— Эли... — выдохнул он, не касаясь, боясь причинить боль.

Она моргнула, затем снова, прежде чем сфокусироваться на нём. И тогда, самым слабым, самым пронзительным шёпотом, произнесла:

— Марко... ребёнок...

Марко действовал на автомате. Он осторожно вынул Эли из машины, поднял на руки и перенёс в безопасное место, подальше от разбитого автомобиля, пропитанного запахом бензина. Она была бледной, дыхание сбивчивым.

Джон что-то говорил, вызывая врачей, но Марко не слушал. В его голове крутилась только одна мысль.

Ребёнок.

Его сердце сжалось. Он медленно опустил взгляд на Эли, которая прижимала руку к животу.

— Что ты сказала?

Голос прозвучал хрипло, будто его душила невидимая рука.

Эли попыталась заговорить, но губы её дрожали. Она знала, что Марко понял. И теперь боялась увидеть в его глазах что-то, что разобьёт её изнутри.

Марко смотрел на неё, не в силах отвести взгляд. Мир вокруг словно перестал существовать — только они двое, пыльная дорога, рваное дыхание Эли и её рука, прижатая к животу.

Слово эхом отразилось в его голове, заставляя сердце биться быстрее. Он не мог осознать это сразу, как будто разум отказывался принимать услышанное. Эли... беременна?

Грудь сдавило так сильно, что на секунду ему стало трудно дышать. Внутри всё перевернулось, эмоции захлестнули его с такой силой, что он не сразу понял, что делает. Его пальцы сомкнулись на её запястье, крепко, но не грубо, как будто ему нужно было ощутить её под пальцами, убедиться, что она реальна.

Она подняла на него взгляд. В её глазах он увидел страх. Нет, не за себя. За ребёнка. И за его реакцию.

Марко почувствовал, как что-то внутри него разрывается. Она боялась сказать ему? Думала, что он не примет это? Что он... не захочет этого ребёнка?

Он провёл ладонью по её лицу, убирая прилипшие к коже пряди волос. Его рука была дрожащей — он не помнил, когда в последний раз терял контроль над собой так, как сейчас.

— Ты... Ты беременна? — выдохнул он, голос прозвучал срывающимся, непривычно слабым.

Эли кивнула, но в её глазах всё ещё читалась настороженность. Она ожидала его реакции, готовилась к чему угодно — злости, гневу, отстранённости.

Но Марко вдруг рассмеялся. Хрипло, нервно, срываясь на тяжёлый вдох. Он чувствовал, как внутри него всё рушится и строится заново одновременно.

Его Эли. Его безрассудная, несгибаемая, упрямая девчонка. И теперь она носила его ребёнка.

— Глупышка... — прошептал он, прижимая её к себе.

Ему хотелось сказать многое, но он не мог подобрать слов.

Он думал, что не способен на это. Что его жизнь не предназначена для семьи, для отцовства. Но сейчас, когда она лежала в его руках, его девочка, его будущее... Он не мог представить, что чувствовал что-то настолько сильное раньше.

Марко обхватил её лицо ладонями, заглядывая в её глаза.

— Ты не представляешь... как сильно ты меня сломала, Эл, — прошептал он. — Но, чёрт возьми, я никогда не был счастливее, чем в этот момент.

Эли зажмурилась, из её глаз скатилась слеза, но она быстро отвернулась, не желая показывать свою слабость.

Джон подошёл ближе, но, увидев, как Марко прижимает Эли к себе, отступил, давая им пространство.

Марко взял её руку и мягко, почти боязливо, положил на её живот.

Скорая примчалась быстро, сирены разрывали тишину виноградников. Фельдшеры аккуратно погрузили Эли на носилки, проверяя её пульс и реакцию. Марко уже собирался сесть в машину, но на секунду задержался. Он развернулся к Джону, его взгляд был холодным, а голос — безжалостно твёрдым.

— Найди того, кто это сделал.

В этой фразе не было лишних слов, но Джон всё понял. Это не просьба и даже не приказ — это был приговор.

Марко не стал ждать ответа. Он развернулся и сел в машину скорой рядом с Эли, накрыв её ладонь своей. Пока она дышала ровно, но его собственное дыхание было сбивчивым.

Кто-то только что перешёл черту. И он за это заплатит.

Марко сидел в машине скорой, сжимая её холодную руку. Эли молчала, её лицо было бледным, а губы прикусаны, будто она сдерживала боль или не хотела показывать слабость. Типичная Эли. Упрямая. Глупая. Бесконечно сводящая его с ума.

Он опустил взгляд на их сцепленные пальцы и вдруг ощутил странную смесь гнева, страха и чего-то ещё, чего он пока не мог определить. Эта непослушная, своенравная демоница... Беременна. И всё равно полезла в гонку, будто это просто очередное развлечение, а не смертельный риск.

Его челюсть сжалась. Он должен был догадаться раньше. Эти приступы тошноты, её раздражительность, её отстранённость и то как она его избегала в последние дни . Он был слишком занят, слишком погружён в работу, в войну с Лукой, чтобы заметить очевидное.

Марко провёл пальцами по её запястью, ощущая слабый, но ровный пульс. Она могла умереть. Они могли потерять ребёнка. Эта мысль пробралась в сознание, и он невольно сильнее сжал её руку, словно боялся, что, если отпустит, она исчезнет.

— Ты и правда бесишь меня, демоница, — пробормотал он одними губами, глядя, как машина скорой несётся по извилистой дороге.

Гнев не уходил. Он закипал внутри, жёг изнутри. Но сильнее его была тревога. И страх. Марко знал одно — как только она очнётся, он уже не даст ей шанса сбежать от этого разговора. Не позволит снова подвергать себя опасности. Он бы с радостью отругал её прямо сейчас, но пока мог лишь сидеть и ждать, прислушиваясь к её дыханию, к ритму её сердца, которое теперь билось за двоих.

Марко стоял, скрестив руки на груди, его взгляд был напряжённым и холодным, но внутри бушевал ураган эмоций. Эли лежала на смотровом кресле, её лицо всё ещё оставалось бледным, но теперь в глазах читалось беспокойство.

Гинеколог осторожно провела датчиком по её животу, экран ожил, заполняясь чёрно-белыми размытыми силуэтами. Марко смотрел на изображение, но не мог разобрать в нём ничего, пока врач не заговорила:

— Поздравляю... У вас двое.

Эли резко повернула голову, её глаза расширились от удивления.

— Что? — её голос сорвался, едва выше шёпота.

Марко напрягся, словно удар получил, но быстро взял себя в руки. Двое? Он едва успел осознать сам факт беременности, а теперь... двойня?

Женщина включила звук, и в помещении раздалось ритмичное, быстрое биение. Марко замер. Сердцебиение. Не одно, а два. Он смотрел на экран, а его пальцы сжались в кулаки.

Он слышал их. Их детей.

Эли прикусила губу, её глаза заблестели от слёз. Она протянула руку, не глядя, и Марко без колебаний взял её ладонь в свою.

Двое.

Он чувствовал, как внутри него что-то меняется, как страх и злость уступают место чему-то новому, неизведанному.

— Оба малыша развиваются хорошо, — мягко сказала врач. — Сердцебиение ровное, угрозы нет.

Марко кивнул, но не мог выдавить ни слова. Он просто продолжал смотреть на экран, а в его груди медленно поднималось новое, непривычное чувство.

Ответственность.

Семья.

Теперь у него была не только Эли. Теперь у него было целых три сердца, которые он должен был защитить.

Марко не собирался отходить от Эли ни на шаг, но понимал: если он хочет обезопасить её и их детей, нужно разобраться с тем, кто стоял за покушением.

Оставив её в больнице, он приставил к палате двоих охранников — самых надёжных людей. Их задача была проста: никто не должен приблизиться к Эли без его ведома. Он ещё раз взглянул на неё, спящую на больничной койке, прежде чем развернуться и уйти.

Выйдя на улицу, Марко сел в свою машину и выжал педаль газа. Джон уже нашёл виновного — и Марко собирался выяснить всё лично.

Через полчаса он подъехал к заброшенному складу на окраине города. Как только он вошёл внутрь, его встретил Джон — тот стоял у стены, рядом с привязанным к стулу мужчиной. Тот выглядел жалко: разбитая губа, кровоподтёки на лице, голова опущена.

— Он твой, — коротко сказал Джон, отходя в сторону.

Марко молча подошёл ближе, присел на корточки перед мужчиной.

— Ты сделал большую ошибку, — его голос был низким, опасным.

Мужчина поднял голову, слабо усмехнувшись, но в его глазах читался страх.

Марко медленно достал из кобуры пистолет и приложил его к колену пленника.

— Давай начнём с простого, — его голос оставался спокойным, но ледяным. — Кто тебя послал?

Марко не спешил. Он знал, что страх — лучший инструмент пытки, и наслаждался каждой секундой, пока пленник осознавал свою неизбежную участь.

Он медленно поднялся на ноги, выпрямился, сделал пару шагов назад. Затем резко выстрелил — пуля прошла вскользь по плечу мужчины, оставляя глубокую рваную рану. Тот заорал, дёрнулся, но ремни, стягивающие его к стулу, не позволили ему никуда уйти.

— Это только начало, — спокойно произнёс Марко, разглядывая пистолет в своей руке. — Ты можешь облегчить себе жизнь. Или мы продолжим.

Мужчина стиснул зубы, но ничего не сказал.

Марко покачал головой.

— Ну что ж.

Он дал знак Джону. Тот подошёл ближе, достал нож и, не говоря ни слова, полоснул по бедру пленника. Тот снова заорал, но Марко даже не моргнул.

— Давай-давай, кричи, — его голос был холодным. — Здесь тебя никто не услышит.

Мужчина задышал чаще, боль и страх начали брать верх. Марко убрал пистолет, но достал латунный кастет и резко ударил пленника по скуле. Послышался хруст.

— Сломал? — лениво спросил он у Джона.

— Похоже на то, — усмехнулся тот.

Кровь потекла по подбородку мужчины, но он всё ещё молчал.

Марко вздохнул.

— Ладно, мы можем играть в эту игру всю ночь.

Он схватил пленника за волосы, заставил его поднять голову.

— Последний шанс. Кто тебя послал?

Мужчина дышал тяжело, сквозь зубы, казалось, он готов был потерять сознание, но, наконец, прохрипел:

— Лука...

Марко замер, его глаза сузились. Он отпустил пленника, позволив тому бессильно уронить голову.

— Вот видишь? — он усмехнулся. — А мог бы сказать раньше.

Марко уверенно направился к выходу, его движения были быстрыми, но без лишней суеты. В глазах горел ледяной огонь — этой ночью всё закончится.

Прежде чем покинуть склад, он кинул короткий взгляд на Джона. Тот кивнул, понимая без слов. Мужчина, связанный на стуле, захрипел, пытаясь что-то сказать, но Марко его уже не слушал.

На ходу он достал телефон, набрал номер и поднёс трубку к уху.

— Ну что, брат, — голос его был спокоен, но в нём чувствовался хищный оттенок. — Помнится, ты уже ходил к Луке с моей женой. Думаю, будешь рад наведаться снова.

На другом конце линии раздался смешок.

— Ты же знаешь меня, Марко. Я всегда рад хорошему шоу.

— Тогда не опаздывай, — Марко сбросил вызов, убрал телефон в карман и сел в машину.

Этой ночью Лука заплатит за всё.

Марко ехал сквозь ночную темноту, сжимая руль так, что костяшки пальцев побелели. Вены на руках выступили, сердце колотилось ровно, но внутри бушевал шторм. Лука пересёк черту. Он угрожал не только ему, но и Эли. Их детям.

Фары автомобиля выхватили из мрака тёмные силуэты зданий. Он остановился у неприметного особняка на окраине города. Здесь Лука любил прятаться, когда дела шли не так, как хотелось.

На месте уже был Маттео. Он стоял, прислонившись к капоту своей машины, с ухмылкой на губах.

— Тебе нужен шумный финал или тихая ликвидация? — спросил он, скрестив руки на груди.

Марко молча достал пистолет и передёрнул затвор.

— Значит, шумный, — хмыкнул Маттео. — Ну, пойдём, брат.

Они двинулись к особняку. Охраны было немного — Лука был слишком самоуверенным ублюдком, чтобы ожидать нападения.

Первый выстрел прогремел, когда они пересекли порог. Тело охранника рухнуло на пол. Второй даже не успел схватиться за оружие — Марко всадил пулю ему в лоб.

В доме началась паника. Крики, топот, но всё это было для Марко лишь фоном. Он шёл вперёд, не замедляясь, пока не оказался перед дверью в кабинет.

Резким ударом ноги он выбил её.

Лука сидел за массивным деревянным столом, в одной руке сжимая пистолет, в другой — бокал с виски.

— Ты быстрый, Марко, — ухмыльнулся он, но в глазах мелькнул страх. — Даже не дашь мне договорить?

Марко поднял пистолет и выстрелил.

Пуля вошла в плечо, выбивая оружие из руки Луки. Тот закричал, схватившись за рану.

— Это за Эли, — ровным голосом произнёс Марко, подходя ближе.

Он схватил Луку за ворот рубашки, рывком поднял и швырнул на стол.

— Ты пытался убить мать моих детей, — его голос был тихим, но от этого ещё более угрожающим. — Думал, что я прощу?

Лука закашлялся, его губы исказила кривая усмешка.

— Ты не убьёшь меня, Марко. Ты же не хочешь войны.

Марко снова выстрелил — на этот раз в ногу, туда же куда стреляла Эл

— Уверен?

Лука закричал, тело его дёрнулось от боли.

Маттео наблюдал за сценой, насмешливо качая головой.

— Дай мне его добить, брат. Ты и так уделил ему слишком много времени.

Марко посмотрел на Луку сверху вниз. Тот больше не улыбался — только дрожал, захлёбываясь собственными стонами боли.

— Нет, — наконец сказал Марко. — Он мой.

Последний выстрел прозвучал в ночи, поставив точку в этой истории.

Маттео ухмыльнулся и хлопнул Марко по плечу, глядя на безжизненное тело Луки.

— Значит, я скоро стану дядей, — с легкой усмешкой протянул он, убирая пистолет за пояс.

Марко выдохнул, ощущая, как напряжение понемногу уходит. Лука мёртв. Угроза устранена. Но мысли уже были не здесь.

Эли лежала в больнице, беременная их детьми, а он в это время марал руки кровью. Часть него считала, что всё было сделано правильно, что Лука заслужил свою смерть. Но другая часть... та, что была связана с Эли, знала — ей это не понравится.

— Ты вообще понимаешь, как твоя жизнь изменится? — продолжил Маттео, поднимая брови. — Марко Дэ Лука — примерный семьянин. Как тебе такое, а?

Марко бросил на него взгляд, в котором смешались усталость и удовлетворение.

— Ты прав в одном, — он развернулся и направился к выходу. — Теперь у меня есть кое-что, ради чего я не позволю больше никому угрожать мне.

Маттео покачал головой, ухмыльнувшись, и последовал за братом.

Ночь скрывала их силуэты, пока они исчезали в темноте, оставляя за спиной только запах пороха и смерти.

— Ты же понимаешь, что это только начало? — протянул Маттео, усмехнувшись. — Россини будет в ярости, когда узнает, что ты прикончил его сына. Да и наш отец... он явно не придёт в восторг. Ты только что развязал войну, Марко.

Он небрежно открыл дверь машины, опираясь на неё локтем, и внимательно посмотрел на брата.

— Но знаешь что? — усмешка стала шире. — Я всегда буду на твоей стороне.

С этими словами он подмигнул, сел за руль и, не теряя времени, скрылся в ночи, оставляя Марко в одиночестве посреди мрака и запаха крови.

Марко вернулся в больницу глубокой ночью. В коридорах было тихо, только приглушённый свет ламп освещал путь. Охранники, приставленные к палате Эли, мгновенно выпрямились при его появлении, но он лишь бросил на них быстрый взгляд, без слов входя внутрь.

Эли спала, её лицо было спокойным, но кожа бледнее обычного. Он медленно подошёл к кровати, стараясь не разбудить её, и сел рядом, его пальцы скользнули по её запястью, ощущая тёплый пульс.

Она беременна. С его детьми.

Мысль снова и снова вспыхивала в голове, заставляя сжимать челюсти. Чёртова упрямица, чертовка... Она могла погибнуть, но даже после аварии продолжала держаться, будто не понимая, насколько безрассудно рисковала.

Марко провёл ладонью по её волосам, убирая непослушные пряди с лица. Теперь он не позволит ей рисковать. Ни секунды. Ни ради гонок, ни ради мести. Она принадлежит ему, а теперь — не только ему.

Эли зашевелилась, её дыхание изменилось, и через несколько мгновений она медленно открыла глаза. В её взгляде сначала была сонная растерянность, а потом — узнавание.

Марко ничего не сказал. Просто сжал её пальцы в своей ладони и продолжал смотреть, давая ей понять — теперь всё будет по-другому.

Марко поднял её руку к губам, мягко касаясь каждого пальца, словно пытаясь убедиться, что она действительно здесь, рядом с ним, живая. Он не отводил взгляда, его тёмные глаза были полны эмоций — гнева, облегчения, чего-то ещё, чего он сам до конца не осознавал.

— Почему ты не сказала мне сразу? — его голос был низким, срывающимся на шёпот.

Эли смотрела на него, её губы чуть дрогнули, но она не ответила сразу.

Марко сжал её ладонь крепче, словно боялся, что она снова ускользнёт. Он хотел злиться, хотел накричать, но вместо этого почувствовал, как боль и страх, накопившиеся за эти часы, стягивают грудь железным обручем.

— Ты знала и всё равно села за руль. Ты не думала о себе, не думала о них, — его взгляд скользнул к её животу.

Эли закрыла глаза, губы сжались, но он видел, как вздрогнули её пальцы в его руке.

Марко глубоко вдохнул, его губы снова коснулись её руки, но теперь поцелуи были дольше, осознаннее. Он не собирался отпускать её. Никогда.

Эли глубоко вдохнула, её голос был чуть хриплым, но уверенным:

— Потому что я сама не была готова.

Марко замер, вглядываясь в её лицо, ловя каждое слово, каждое движение ресниц.

— Я не знала, как ты отреагируешь. Ты и так был на грани из-за Луки, бизнеса, семьи... А тут ещё это.

Она отвела взгляд, но он сразу же коснулся её подбородка, заставляя снова смотреть на него.

— Я боялась, что ты разозлишься, испугаешься... Или решишь, что я теперь слабая, — её губы дрогнули.

Марко резко выдохнул, пальцы сжались на её ладони.

— Ты правда думаешь, что я мог бы испугаться этого? — в его голосе было нечто болезненное, почти надломленное.

Эли только крепче сжала его руку, не зная, что сказать. Она так привыкла быть сильной, независимой, что не знала, как довериться ему полностью.

Эли отвела взгляд, стараясь держать себя в руках.

— Наш брак... он ведь был всего лишь фиктивным, — её голос прозвучал слишком ровно, слишком спокойно, хотя внутри всё бурлило. — Я не думала, что всё зайдёт так далеко.

Она не хотела привыкать к Марко Де Луки. Не хотела признавать, что он зацепил её сильнее, чем кто-либо прежде. Она упорно сопротивлялась этому, цепляясь за прошлое, за ту свободу, которой так дорожила.

Но Марко не сводил с неё глаз, изучая каждое её движение, каждый вздох. Он видел её насквозь.

— Ты так уверена в этом? — его голос прозвучал низко, сдержанно, но в нём чувствовалась непоколебимая уверенность.

Эли хотела ответить, но слова застряли в горле. Потому что, как бы она ни пыталась отрицать очевидное, всё уже давно изменилось.