Тайный преступник [ЗАМОРОЖЕНО]

   Лучи огненного шара врезаются в темный обитель, освещая староватое помещение, напоминающее гостиную. Зачуханный ковер, старинный телевизор из эпохи двадцатого века и обшарпанный диван, на котором разлеглась блондинистая тушка.

Зажмурившись, когда один из солнечных приятелей настиг лицо, Чимин наконец-то открывает сонные глаза. С первого раза, место не узнается, потому что всегда засыпал в своей комнате. Поднявшись со скрипучего и неудобного дивана, начинает стонать, крепко держась за голову.

— Блять... — вырывается с потрескавшихся уст, вспомнив причину ночлега именно здесь. Ему стало противно от самого же себя, за своей дурной поступок, и если бы не алкоголь, Пак никогда бы не притронулся в таком жесте к девушке. Эта жидкость влияет пагубно на Чимина, именно поэтому пришлось пригубить целую бутылку коньяка, залить разум окончательно. — Какая же я конченная мразь, ничем от этого Кана не отличаюсь.  

Повернув голову в сторону, юноша натыкается на металлическую дверь, которую уводила лестница в огромный подвал. Желание пройти туда прямо сейчас, возрастало в геометрической прогрессии. Извиниться, попросить прощение у той, что чище любого золота. Он испортил её, посмел тронуть, только услышав угрозу со стороны босса. Сердце разрывается в незнании: как быть дальше?

— Она сейчас не в лучшем положении, чтобы видеть того, кто поступил с ней, как с куклой. — Чимин решает уйти в свою комнату, переодеться и принять душ, смыть с себя вчерашний грех. Жалко, смоет лишь с кожи, но не с души.

***
В подвале оказалось очень холодно, обогревать стоял выключенным, нетронутым целые сутки. Обычно, Т/и всегда включала аппарат перед сном, пытаясь не замёрзнуть с концами.

Поставив тарелку на стол, Чимин поднял глаза к кровати, где комочком у края лежала Т/и, а одеяло небрежно покоилось на другой части двухспальной кровати. Стоило только подойти ближе, как захотелось убиться об стенку: кровавые пятна на одеяле и простыне, девушка даже платье не решилась одеть, засыпая в нижнем белье. По ее худому телу расцвели сине-фиолетовые синяки и царапины, шея покрылась большими, яркими засосами, местами сохраняя форму челюсти Чимина, где-то сохраняющие в себе не слабых размеров укусы.

Быстро схватив одеяло, Пак решил укрыть девушку скорее, чтобы скрыть весь ужас. Замотав спящую в коконоподобный шедевр, блондин принялся включать обогреватель, ибо не здоровый цвет губ спящей очень пугал, заставил практически проронить слезу.

***
Т/и проснулась от сдавленности тела, будто что-то сожрало её ночью и отказывается отпускать. Картина ужаснула мгновенно — шатенка оказалась завернутой в одеяло, от которого отказалась вчера, прекрасно понимая, что на нем собственная кровь.

— С добрым утром. — мужской голос до безумия повторно напугал юницу, заставляя выбраться из натисков жаркого ада, но заметив на себе лишь нижнее белье, девушка повторно накинула на себя бедный элемент кровати. — Нам нужно поговорить, но это после того, как ты поешь. — Чимин сидел за столом, лица на нем не было совсем. Весь мрачный, побитый и с синяками под глазами.

Девушка не стала рассматривать его эмоции, быстро схватила с пола свое домашнее платье, ловко натянула на себя, тем самым закрывая изуродованное тело.   

— Я не хочу. — Т/и театрально переигрывает, держит нереальную обиду в сторону парня. Правда, решает — отказаться от еды глупо, и так кормят по часам, трижды в день. — Не хочу что-либо выяснять со вчерашнего дня. — усаживается за стол, а Пак буравит взглядом, пытается найти подходящее слово, чтобы вывести на спокойный разговор без всяких истерик.

— Прости за вчерашнее, я не хотел. — засосы до сих пор выглядывают из-под воротника, прося Пака не смотреть вовсе на Т/и, поэтому юноша отворачивается, утыкаясь взглядом в стол. Игнорирует просьбу не начинать и не вспоминать.

— Ты был под градусом, а значит, планировал. — продолжила, черпая ложкой горячий куриный бульон. Она понимала, что он раскаивался, изначально в этом парне что-то человечное виднелось, хоть и показывал совсем иного человека. — Знаешь, был бы мой папа жив, я бы не сидела в этой дыре, не была бы изнасилована тобой. Он слишком любил свою единственную дочь. — по щекам стали течь горькие слезы, носик шмыгал, пытаясь не дать растечься еще и соплям.

— В один день, я уговорила его поехать в зоопарк. Он никогда мне не отказывал, когда мама пыталась лишить детского счастья всякими репетиторами. Хоть она была против моей идеи, напрочь отказалась ехать, а папа же, рассмеялся, дав сигнал на то, что мне следует бежать собираться. Счастью не было придела, я настолько люблю животных, готова была забрать каждого, и отец разделял мой интерес. Я мечтала стать ветеринаром.

Пак слушал внимательно, не перебивал. Он никогда не слышал историй о прошлом от чужих людей. Но Т/и, даже сейчас, после всего пережитого с ним, продолжает доверять.

— На обратном пути, мы с папой весело слушали Битлз, громко подпевали, пока яркий свет фар не запомнился в моей голове. Водитель фуры заснул, не заметил, как машина выехала на встречную, а папа принял весь удар на себя, свернув руль вправо. Я чудом осталась жива, с двумя переломами и парой шрамов, в отличии от папы... — последний всхлип вырвался громче предыдущего. Шатенка задрожала телом, закрывая лицо руками, пытаясь успокоиться. Чимин не знал об этом, не знал — даже богатые плачут.

— Если ты винишь в этом себя, то пойми, что в прошлом нет никого, кто мог быть встать на это место. Тот же водитель, уснул не потому что, захотел кого-то убить, а просто навсего устал. — Пак хочет обнять, прижать к себе крепко, чтобы спину гладить в успокоительном жесте, но не может, она просто не даст это сделать.

— Не потащив бы его в тот день по своей прихоти в зоопарк, он мог быть жив по сей день. — выдвинула факт Т/и, подняв заплаканные глаза на Чимина. — Мама была права, не надо было ехать.

— Ты была ребенком, это нормально, раз так хотелось поехать и увидеть животных. Зная твое положение сейчас, твою мечту... Ты не отучилась на врача. — девушка кивнула, утирая ладонями влажное лицо.

— Мама заставила учиться по её стопам, сказала, что я обязана сделать это для папы. — вспоминая прошлое, слава-просьбы матери сделать правильный выбор, Т/и только сейчас понимает, что отец был бы рад, будучи увидев в дочери врача, нежели вторую копию бесчувственной женщины.

— Слушая это, я делаю выводы — твоя мать изначально хотела воспитать вторую себя, и не было никакого выбора. Она была уверена, какой путь ты выберешь. — Пак хотел забрать пустую тарелку, но Т/и решила продолжить.

— А как же то, что мы постоянно делились проблемами друг друга? Она в самом деле заменила мне всех подруг. Помню её счастливые глаза, когда я поступила в университет. Мне казалось, она была рада за меня. — блондин вздохнул, опустив фарфор из рук, принимаясь передвигать стульчик ближе к Т/и.

— Возможно, местами она в самом деле видела в тебе своего ребенка, но не постоянно. Даже сейчас, ей важнее оказалась фирма, нежели собственный ребенок. — взяв дрожащие женские руки в своим, юноша нежно принялся гладить сухую кожу. Раз нельзя прижать к сердцу, значит просто подержит руку.

— А что насчет тебя? Почему ты занялся этим делом? — сжав руку Чимина, девушка с великим ожиданием на него смотрела, казалось бы, обида улетучилась в далекие просторы.

Парень смутился от пронзительных глаз небесного цвета. Почему она до сих пор смотрит так красиво, совсем забывая прошлый поступок блондина, расщепляя в его сердце лед? Будто солью мажет по толстой ледяной поверхности, топит холод, пробуждая давно забытые чувства.

— Я... — не успевает Пак собраться силой, как слышатся сильные удары. Кто-то пожаловал в гости так не вовремя для Т/и, но Чимин прекрасно знает, кто мог пожаловать в заброшенный дом в глубине леса.

______________________________
Условия остаются на своих местах. Возможна задержка выхода следующих глав.