Лес из колючих слов
Сумерки окутывали лес. Падающие сквозь листву лучи солнца растворялись в густой тени, а два силуэта в чёрных мантиях шагали по мягкому мху. Одна — с розовыми волосами, уложенными в два игривых хвоста, другая — с короткими голубыми, в которых прятались жёлтые пряди.
Молчание между ними было натянуто, как струна.
— Ты можешь идти тише? — вдруг проговорила Нацуки, не поворачивая головы. — Или тебе в голову тоже бант жмёт?
Руми сжала зубы.
— Я хоть делаю что-то, в отличие от некоторых, кто только и умеет командовать, — бросила она, не глядя.
Нацуки хотела сказать что-то другое. Хотела отметить, что у Руми удивительно прямая спина даже после тяжёлого дня. Что на солнце её глаза переливаются, как весенние листья. Что она смелая, дерзкая — и это восхищает.
Но вместо этого она снова укусила словами:
— Ты выглядишь, как школьница, сбежавшая с бала. Парад лент и юбок — серьёзно?
Руми резко остановилась.
— Почему ты всё время со мной так разговариваешь?
Нацуки не ответила. Ветер прошелестел листвой. И вдруг…
Тишина леса нарушилась резким хрустом.
Хрусть. Хрусть.
Рядом, на границе тропы, чья-то огромная тень выпрямилась. Глаз — алый, без зрачка. Кожа, будто гниющая кора дерева. Существо — не менее трёх метров высотой — сделало шаг вперёд. Его дыхание было тяжёлым, как раскалённое железо.
— Бежим, — выдохнула Нацуки, уже хватая Руми за руку.
Они сорвались с места, мантии хлопали по ногам, ботинки скользили по земле, но несли вперёд. Позади, тяжело, чудовище ломало кусты и деревья, врываясь всё ближе.
— Это из-за тебя! — крикнула Руми, перепрыгивая через упавшее бревно. — Ты привела его своей злобой!
— Лучше бы ты молчала! — отозвалась Нацуки, но уже не со злостью, а со страхом.
Их дыхание сбивалось, ноги гудели от напряжения. Но в этом безумном беге, в страхе и панике, между ними вдруг начало таять ледяное напряжение. Их пальцы всё ещё были сцеплены. Не отпускали.
— Бежим! — крикнула Нацуки, хватая Руми за запястье, но та вырвалась.
— Нет. Она слишком близко! — прошептала Руми, и, рывком открыв сумку, достала компактный арбалет.
Лёгкий, складной, украшенный резьбой и лентами — он казался игрушкой. Но когда она щёлкнула затвором, слышался настоящий металлический щелчок.
— Что ты... — Нацуки замерла, глядя, как Руми встаёт перед ней.
— Отвлекись, уродина, — прошипела Руми, и первая стрела со свистом вонзилась в плечо твари.
Та взвыла, качнулась в сторону, и Руми выстрелила второй раз — прямо в левый бок.
Кровь забрызгала траву, но это только разозлило чудовище. Оно рванулось вперёд — и тогда Нацуки, быстро сориентировавшись, выхватила из мантии магический кинжал и прыгнула вперёд, прикрывая Руми.
— Назад! — крикнула она.
— Нет уж, вдвоём или никак!
Тварь зарычала, вырвав стрелу из тела. Она рванулась к ним, уже почти настигая.
Нацуки крепче сжала в руке палочку. Её пальцы дрожали, но взгляд был острым.
— Не двигайся, — бросила она Руми и шагнула вперёд, подняв палочку над головой. — Ignis fractum!
Раздался глухой всплеск магии, и из конца палочки вырвался ослепительно белый луч, который пронзил тварь в грудь. Существо дёрнулось, будто обуглилось изнутри, и, завыв, рухнуло в глубокую трещину между корнями деревьев — ту, что скрывалась в кустах, как пасть чудовища.
Послышался звук падающих камней. Но удара — не было.
— Что это… — прошептала Руми, сжав кулаки.
— Бездонная яма, — ответила Нацуки, тяжело дыша. Она опустила палочку… и та раскололась пополам у неё в руке.
Руми подбежала к ней, схватила за плечо: — Ты в порядке?! Почему ты не сказала, что у тебя такая мощная магия?..
— Потому что ты не слушаешь. Ты слышишь только себя, — резко сказала Нацуки, но в голосе уже не было злобы, только усталость. Она отвернулась. — И потому что... я не хотела тебя впечатлить.
Руми нахмурилась.
— Тогда зачем ты меня спасла?
Нацуки повернулась к ней, и их взгляды встретились на фоне мерцающего леса и бездонной тьмы.
— Потому что... ты тоже не такая, какой кажешься. Я вижу это.
Руми хотела что-то сказать — но замолчала. Только посмотрела на трещину в земле, откуда больше не слышалось ни звука.
Я могу идти сама, — пробормотала Руми, сжав зубы. Одна рука сжимала её бок, из-под пальцев сочилась кровь.
— Можешь. Но не будешь, — спокойно ответила Нацуки, неся Руми на руках через полутёмный лес, освещённый редкими огнями фонарей магической тропы. — Ты потеряла слишком много крови.
— Я не хрупкая, — упрямо буркнула Руми и отвернулась, краснея от смущения и злости. — И вообще, я же не принцесса.
— Знаю. Ты упрямая, грубая, резкая... и отвратительно дерёшься, — Нацуки хмыкнула, глядя вперёд. — Но всё равно... я не отпущу.
Руми хотела съязвить, но вдруг её губы дрогнули. Она прикусила язык.
— Ты совсем странная, знаешь? — прошептала она тише. — Ты всегда грубая, а потом вдруг такая…
— …сентиментальная? — подсказала Нацуки.
— Нет, бесячая, — фыркнула Руми, но в голосе уже не было злости.
Нацуки усмехнулась.
— Привыкай. Я ещё хуже, когда волнуюсь.
Путь через лес казался бесконечным, но в тот момент Руми чувствовала себя… почти в безопасности. Тепло рук Нацуки, пульс её сердца — всё это было настоящим. И впервые за долгое время она позволила себе чуть-чуть закрыть глаза.
Просто немного. Пока она на руках у той, кто почему-то не отпускает.
В медпункте было прохладно и стерильно. Белые занавеси лениво колыхались, скрывая постели, где лежали ученики после тренировок, заданий и редких, но опасных стычек.
На одной из кроватей — Руми. Её лицо стало бледным, словно лепесток, а на левой щеке остался след от когтя твари. На животе и ногах — глубокие порезы, зашитые аккуратными, но быстрыми руками целителя.
Нацуки сидела рядом. Её правая рука была перевязана, плечо тоже — но рядом с Руми она казалась почти невредимой.
— Ты дура, — прошептала Нацуки, глядя на неё.
— А ты... сильная дура, — прошептала в ответ Руми, с трудом приподнимаясь. — Зачем ты меня тащила?
— Потому что ты моя ответственность. Не смей так больше кидаться на чудовищ, — голос Нацуки был тихим, но жёстким. — Не одна. Не когда я рядом.
— Так ты теперь типа мой герой? — хмыкнула Руми, но в глазах её стояло не насмешка, а благодарность.
Нацуки смутилась. Отвела взгляд.
— Просто... не хочу видеть, как ты снова истекаешь кровью у меня на руках. Вот и всё.
Целитель вернулся, проверил повязки, одобрительно кивнул и ушёл, оставив их наедине.
Молчание между ними не было неловким. Оно было тёплым.
— Спасибо, — тихо сказала Руми, закрывая глаза.
Нацуки осталась сидеть рядом. Просто смотрела. Просто молчала. И не уходила.