7
Кабинет нашли! Ввалились, закрыли двери и с облегчением выдохнули. И меня после всего увиденного только один вопрос беспокоил – как Риан здесь учился все двенадцать лет?
– Жуткое место, – озвучил мои мысли Юрао.
– Очень. – У меня до сих пор мурашки по коже.
– Теперь рассказывай. – Дроу расстегнул плащ, прошел, уселся на жесткий диван у круглого окна.
– Спрашивай, – сняв пальто и оставив его на стуле у двери, я прошла и села рядом с Юрао.
Хорошо так было сидеть! В темном окне виднелась восходящая красная луна, в небе кружились летучие мыши, дроу обнял за плечи, и я придвинулась ближе. Хорошо, спокойно, бежать никуда не надо.
– Ну, во-первых, меня все терзает любопытство по поводу того проклятия, которым дроу убили, – протянул Юрао.
– Ты не поверишь, – я зевнула, – простейшая формулировка, звучит: «Чтоб ты сдох».
Юрао не поверил. Точнее, он знал, что я сказала правду, обмануть его было бы невозможно, и все же верилось Найтесу явно с трудом.
– Так, – спустя некоторое время произнес дроу, – то есть банальное даже не проклятие, а чистосердечное пожелание и… тот бедолага отбросил сапоги?
– Не совсем, – я устроилась поудобнее, – получается, что все дело в формуле, которую проклинающий произносит как закрепитель.
– Типа клея? – Юрао никак не мог осознать.
– Типа заклинания направленного действия с заданным временным промежутком.
Молчание. Чуть раскосые глаза сейчас очень напоминали почти круглые тролльи, на лице выражение полнейшего недоумения.
– Та-ак, – Юрао тяжело вздохнул, – теперь рассказывай про нападение.
Я рассказала все абсолютно, включая его вполне вероятную прогулку в Бездну. Дроу слушал молча, не перебивая и пытаясь понять, с чем мы имеем дело. Потом начались вопросы:
– Он маг?
– Колебаний магического фона не было, – припоминая случившееся, ответила я.
– Значит, можно предположить, что это адепт вашего заведения?
Теперь я думала дольше. Вспоминала темную фигуру, его поведение в момент, когда я начала произносить заклинание противодействия, и пришла к выводу:
– Нет. Если бы он был из наших, он точно знал бы, что я произношу заклинание противодействия и попытался бы помешать. Понимаешь, мы зубрим до такой степени, что узнавание произносимого заклинания или проклятия идет с первых трех слов, так что он не из наших.
– Так, не маг, не из ваших, как же он тогда не получает откат от проклятий?! – спросил Юрао.
Об этом и я думала. Нет, вот с тем дроу, которого прокляли простейшим «Что б ты сдох», там все понятно, но на меня и Юрао этот субъект направил гораздо более сильные проклятия…
– Еще вопрос, – партнер сурово посмотрел на меня, – ты сказала, что меня наградили проклятием «Поцелуй Смерти», так?
– Да, – уже начинаю понимать, куда он клонит.
– Помнишь то дело с вампиршей, – золотые глаза сощурились, – у нее то же проклятие было, почему ты тогда свое заклятие не прочитала?
– Срок давности, – честно призналась я Юрао, – я не маг, а проклятийник, я могу снять проклятие в срок от часа до двух, максимум трех от произнесения проклятия.
– Вот Бездна! – офицер Найтес был явно расстроен. – А кто может?
– Точно знаю, что лорд-директор может, – задумчиво ответила я. – Тесме вряд ли, у него также нет магии.
– А лорд Мерос?
– Мм, сомневаюсь, что он обладает нужными знаниями. – И тут возник у меня вопрос: «А откуда соответствующие знания у магистра Тьера?» – Из всех, кого я знаю, только Риан.
Мы вновь помолчали, а потом Юрао спросил:
– Так, чисто теоретически, получается, что мы здесь, а животом скорбный проклятийник где-то там? – Я дышать перестала, Юр продолжил: – Заклинаний противодействия он не знает, насколько я понял. Тьер ему вряд ли поможет, и получается… Найти засранца не составит – труда!
– Он будет вынужден обратиться к лекарям! – Я подскочила. – Нам нужно в Ардам!
– Угу, сядь и расслабься, – буркнул дроу, – будь мы в Приграничье, я бы отправил своим сообщение, а так не дойдет – расстояние слишком большое.
Я села. На душе было неспокойно за Риана.
Мы еще помолчали, потом Юрао задумчиво произнес:
– Не могу понять, чего Эллохар так бесится. Ощущение, что он что-то знает и не говорит… или кого-то покрывает.
У меня ощущения были примерно такие же, но понять, в чем тут дело, я не могла… хотя от директора Школы Искусства Смерти всего можно ожидать.
И тут послышался звон, исходящий от плаща дроу, затем отголосок эха.
– Шейдер вызывает, – Юрао нахмурился, – а меня нет! Влетит мне от начальства.
Молчим, после третьего вызова дроу выругался и спросил:
– За какой Бездной ты вообще Эллохара позвала?
– Я не хотела, правда, но особо выбирать не приходилось, – мне и самой было грустно.
– Так прокляла бы напавшего, и дело с концом, – буркнул Юрао.
– Я не знала, маг он или нет, а был бы магом, избавился бы от моего проклятия крайне быстро.
– Лорд Эллохар быстро не избавился, – вспомнил партнер.
– Эллохар не пытался избавиться, он подбирал заклинание противодействия, – пояснила я.
– Паршиво.
И тут дверь открылась, без стука вошли два вампира. Уставились на нас краснеющими очами. Первого мы уже знали, второй решил представиться:
– Иктамус Оргин, к вашим услугам.
– Солгал дважды, – лениво ответил Юрао, – и не собираешься ты оказывать нам услуги, и зовут тебя не Иктамус.
Вампиры молча вышли, а из-за прикрытых дверей послышалось возмущенное:
– Но как?!
И довольное от Влада:
– Я же говорил.
Мы с партнером переглянулись, и обоих посетила забавная мысль: «Это только начало».
Так и было! Дверь повторно открылась, вошли трое – те самые вампиры, с ними стройная миловидная темная, родом явно из Хаоса, за дверью толпилось еще более десяти адептов.
– Темных вам, – у девушки оказался чуть хриплый приятный голос.
Мы молчим, адепты ждут. Они устали ждать первыми:
– Не соблаговолите ли принять участие в эксперименте, лорд Найтес? – лукаво поинтересовалась девушка.
Юрао нагло ответил:
– Нет.
Миловидное личико мгновенно обзавелось внушительными клыками, после чего темная прошипела:
– Мне не отказывают!
И что сказал дроу? Дроу нагло сказал:
– Врешь.
Адепты Смерти впервые за все время нашего присутствия перестали напоминать призраков и зашушукались, поглядывая на сглупившую девушку. Кажется, чья-то репутация дала трещину.
– Я – Эрха! Все знают, что слово Эрхи – закон! А ты всего лишь жалкий дроу, и ты поплатишься за свои слова, эльфийское отродье!
«Жалкий дроу» мне весело подмигнул и громким шепотом, так, чтоб все слышали, произнес:
– Учись, Дэя, вот что значит эффективный флирт. – И адептке: – Детка, я уже на все согласен.
У адептов Смерти случился приступ смеха, «детка» пошла пятнами, Юрао отчаянно старался сам не расхохотаться.
Эрха попыталась что-то еще сказать, но в итоге прошипела:
– Мы еще встретимся!
В спину ей Юрао со смехом выдал:
– Ардам, переулок Темного Ужаса, дом двести четыре, квартира семнадцать. Буду ждать, ма-лышка.
Адептка Смерти остановилась, обернулась, смерив Юрао убийственным взглядом, и прошипела:
– А я ведь приду, дроу!
– Очень надеюсь на это, – с хитрой улыбкой ответил офицер Найтес.
Когда дверь закрылась, Юрао подскочил, опять же многострадальные двери открыл, поманил кого-то, и почти сразу вошел тот самый первый из вампиров – Влад.
– Слушай, – Юрао выглядел несколько смущенным, – а эта Эрха из какого клана?
Вампир понимающе улыбнулся и все же ответил:
– Не клан, род.
– Род? – партнер чуть скривился. – Хаос?
– ДарГарайский домен, – «обрадовал» вампир.
Дроу скривился окончательно, тяжело вздохнул и грустно пробормотал:
– Трудности закаляют характер.
У меня после всего увиденного был только один вопрос – а как же Янка?
К счастью, время нашего принудительного заточения в Школе Искусства Смерти подошло к концу.
Вспыхнуло синее пламя.
Из него вышел довольный и счастливый магистр Эллохар. Весело что-то насвистывая, остановился, увидев вампира, и поинтересовался:
– Что у нас с наказанием?
Побледневший представитель кровососущих молча нас всех покинул.
– Та-а-ак, – Эллохар размял шейные позвонки, – Тараг.
Дух смерти материализовался в воздухе.
– Ну-с, рассказывай, – весело приказал магистр.
Я простонала, запоздало вспомнив возможности Дары, Юрао непонимающе смотрел на то, как Тараг испарился, оставив вместо себя уменьшенные копии нас, и в ускоренном режиме продемонстрировал все, что с нами в данной школе происходило. Особенно магистр потешался над нашим стремительным отступлением в его кабинет, а вот к беседе прислушивался с повышенным вниманием. Некоторые фразы вообще прокрутил дважды.
– Риате, ты меня пугаешь, – прослушав все, протянул лорд Эллохар.
– А вы меня злите, – не стала молчать я.
– Ну это само собой, – самодовольная ухмылка, и насмешливое: – Так куда вас, господа частные сыщики?
Мне не понравился вопрос. Я ожидала появления Риана, и, если его нет, это плохо.
– Ой, и кто это у нас бледнеет и губы кусает? – Магистр рассмеялся. – Твой Тьер вечерней пробежкой наслаждается, Риате. Любит он, понимаешь ли, побегать. Но ты не переживай, как нагуляется, к тебе прибежит.
Настороженно посмотрела на Эллохара, тот продолжал издеваться:
– А может, и не к тебе, а то что с тебя взять, Риате, кроме очередного выяснения отношений.
Теперь я покраснела.
– Ага, – Эллохар явно ситуацией наслаждался, – так значит, я прав, и повышенная агрессия у Тьера с тобой связана. Жестокая, видела бы ты, что он с Заклинателями сотворил, устыдилась бы.
Я не устыдилась, я разозлилась и прошипела:
– Знаете что!..
– Что? – издеваясь, переспросил магистр.
– Перенесите нас в Ардам! – потребовала я, поднимаясь.
Но кое-кому все еще было весело, и этот кое-кто поинтересовался:
– А может, в спальню Тьера опять, а? Мне не сложно.
– Прокляну, – хмуро пообещала я. – Да так прокляну, что не снимете!
Кстати, при недавно полученной формуле вполне реальная угроза. Эллохар хохотать перестал, я же взглянула на Юрао, и в мгновение забыла про магистра. Потому что выражение лица у партнера было интересное. Заметив мой взгляд, дроу пояснил:
– А он солгал, Дэя. Тьер там явно не просто бегает и после пробежки не к тебе придет.
Магистр, однако, ничуть не смутился и лишь насмешливо протянул:
– А это редкий дар, дроу. – И продолжил с угрозой: – Береги его и не связывайся с адептками Смерти… целее будешь.
Намек Юрао понял, но и ответить ему Эллохар не дал, уже серьезным тоном скомандовав:
– Передай Шейдеру, чтобы не высовывались, пока метель не утихнет. А она утихнет, только когда все будет кончено. Свободен. – Повернулся ко мне и снова с издевкой: – А ты в академию, прелесть моя, за тобой Дара присмотрит.
В следующее мгновение меня охватило синее пламя.
* * *
В Ардаме действительно бушевала метель. И такой метели в наших местах еще не было. Гремело небо, озаряясь алыми всполохами, вздрагивали под ударами стихии стекла, жутко завывал ветер. Страшно!
Некоторое время я стояла у окна своей спальни, куда меня перенес лорд Эллохар, вглядываясь в снежное буйство и размышляя над случившимся, потом тихо позвала:
– Дара…
– А? – отозвались совсем рядом, и дух смерти материализовалась на подоконнике.
С трудом сдержав испуганный вскрик, я осуждающе посмотрела на нее.
– Совести у меня нет, – напомнила Дара. – Так что ты там спросить хотела?
Успокоившись, так как злиться тут было бессмысленно, я с ходу спросила:
– А Тесме в академии?
Прикрыв глаза, Дара помолчала, затем отве-тила:
– Нет.
То есть вся лаборатория и наработки магистра в моем распоряжении!
– Вот и замечательно, – сказала я и, накинув теплый шарф, отправилась в лабораторию магистра.
– Ты куда? – возмутилась дух смерти.
– К Тесме, – невозмутимо ответила я летящей рядом Даре, шагая по пустынному коридору.
– В общежитие?
– В лабораторию.
– Да-а, хм. А там охранных заклинаний понавешено…
– А у меня есть ты, – кажется, я наглостью от лорда Эллохара заразилась.
Дух смерти помолчала немного и коварно так заявила:
– Извини, у меня в этот вечер дел много.
Я остановилась, искоса глянула на Дару и нанесла сокрушительный удар:
– Расскажу, из-за чего мы с Рианом поругались.
Красные глаза ярко полыхнули, и дух смерти раздраженно поинтересовалась:
– Долго стоять будешь? Идем, времени мало!
* * *
А Тесме поработал на славу – чертежами, схемами и формулами была исписана не только вся доска, но и стены, парты, даже пол. Он разложил на составляющие каждый кристалл, и на одном из разбросанных на столах листках я прочла уже знакомое мне «Анахема», но большего выяснить магистру не удалось.
– Да-а, – протянула Дара, – такого я не ожидала.
– Я ожидала большего, – с грустью сказала я.
– Например?
– Ну, например… А не знаю, – мне грустно как-то стало, – например, что Тесме уже все выяснит и заклятие противодействия придумает.
Обходя разбросанные листочки, я прошла к первой парте, на которой была оставлена большая раскрытая на середине тетрадь. И вот стоило мне на нее взглянуть, как все на свете оказалось забыто!
«И вновь я столкнулся с силой человеческих проклятий, – гласила первая строчка, а я сама не заметила, как уселась за парту, вчитываясь в резкий почерк Тесме. – Все гениальное, как выяснилось, очень просто, и это невероятно. Формула «катализатора», как назвала его Риате, невероятна по своей сути – впервые сталкиваюсь со столь статичной структурой. Если моя догадка верна, то «катализатор» тем эффективнее, чем более сильные эмоции были вплетены в него. Таким образом, данное проклятие может менять уровень воздействия с первого по тринадцатый исключительно из-за эмоциональной подпитки».
– Бездна! – удивленно выдохнула я.
– Чего там? – Дара, скрестив ноги, уселась прямо на стол.
– Ужас, – тихо ответила я возрожденному духу смерти.
Заложив страницу тетради, я начала саму тетрадь листать в задумчивости. Уже следующая запись как рукой стерла всю мою задумчивость:
«Проклятие рода – одно из сильнейших человеческих проклятий, уничтожает всех представителей выбранного пола, вплоть до четвертого колена. В особых случаях – до седьмого».
Сердце почему-то сжалось.
– Дарррра, – нехорошее у меня вдруг возникло подозрение, – а можешь принести одну книгу из библиотеки?
– Какую? – дух смерти сегодня была на редкость покладистая.
– Геральдику, если я в названии не ошиблась, у нас история была на первом курсе всего семестр.
– Скажи, что тебе нужно, я в отличие от тебя историю знаю.
– Да? – впрочем, предложение мне понравилось. – Можешь перечислить аристократические роды, вместе с императором покинувшие Миры Хаоса и участвующие в завоевании новых территорий?
Дара, чуть помедлив, начала перечислять:
– Ангэ, Хейт, Рогет, Алсэр, Тьер, Нгрэм, Энхато, Ноэрх – это принадлежащие к высшей аристократии, то есть находящиеся в родстве с императором.
– Так, хорошо, а что с ними сейчас?
– С кем? – не поняла Дара.
– С высшими аристократическими родами, ну кроме рода Тьер. Остальные и ныне существуют?
– Алсэр, Ноэрх… ну и Тьер, – Дара странно посмотрела на меня.
Я потрясенно смотрела на Дару! Мне вообще все меньше нравилась эта история. И я поняла, что желательно поговорить о своих подозрениях с Рианом, и как можно скорее.
Однако дальше случилось нечто непредвиденное.
– Тесме! – прошипела Дара.
Я подскочила с места, вернула тетрадь в исходное положение и… застыла, ожидая хоть какой-то помощи от возрожденного духа смерти.
– В шкаф, – прошипела та. – Он не один.
И я побежала к шкафу, забралась в него, дверку прикрыла Дара, оставив мне маленькую щелочку, а потом я сидела и пыталась прислушиваться к происходящему, правда, сквозь грохот собственного сердца это оказалось непросто.
Тесме действительно был не один – позади стремительно ворвавшегося в помещение магистра шли двое Бессмертных, а за ними на пылающем огнем аркане двигался… Заклинатель.
– У вас не так много времени, магистр, – голос Риана я не могла не узнать, даже вот такой холодный и мрачный.
– Да-да, конечно, – преподаватель двигался рваными, суетливыми движениями, и взгляды, которые он бросал на лорда-директора… ощущение, что Тесме его теперь до дрожи боится.
Заклинателя провели до доски, а там грубо поставили на колени. Рот у скаэна был закрыт тем же огненным арканом, а по щекам текли кровавые слезы. В Темной империи Заклинателей боятся и ненавидят, но сейчас мне вдруг стало его жаль…
– Дара, – рык лорда-директора, – дай доступ для перемещения Эллохару.
Ответ возрожденного духа меня сильно удивил:
– Только на верхние уровни, мой лорд.
– Хорошо, – ответил он и поторопил Тесме: – Приступайте.
– Я готов, – преподаватель поспешно приблизился.
Риан, стоящий рядом с Заклинателем, нагнулся к нему и прошипел:
– Одно неверное слово, скаэн. Лишь одно неверное слово, и ты будешь умолять меня о прогулке в Бездну!
Заклинатель торопливо закивал, весь дрожа от ужаса. Да, как-то быстро я подзабыла, что представляют собой Бессмертные.
Рывок, и плети аркана отпускают тело Заклинателя, позволяя ему говорить.
– Кто? – задал первый вопрос лорд-директор.
Скаэн затрясся, сплюнул собственные уже, видимо, выбитые зубы и прохрипел:
– Мы не знаем его имени. Все, что нам известно, – он приближен к императору.
– Плохой ответ, – убийственно спокойно произнес Риан.
От его голоса волосы медленно, но верно начали подниматься…
– Я не знаю, – закричал скаэн, на коленях пытаясь отползти от Бессмертного. – Не знаю! Он предложил сотрудничество, мы согласились! – И тут же взмолился: – Пожалуйста, поверьте!
– Я не сказал, что ответ неверный. Если бы ты попытался солгать, уже был бы мертв, – ледяной, но вежливый тон истинного аристократа, – я сказал, что ответ плохой. Ты не желаешь помочь нам, скаэн. Это плохо. Для тебя.
Я больше не хотела ни видеть, ни слышать. Закрыв лицо руками, просто пыталась забыть то выражение абсолютного ужаса, появившееся на лице скаэна после слов лорда-директора.
– Лорд, – шепелявый голос Заклинателя, – лорд…
– По-дро-бно-сти, – издевательски и по слогам протянул Риан. – Меня интересуют подробности. Места встреч, передаваемые сообщения и тому подобное я смогу узнать у второго уцелевшего. А ты единственный встречался с этой тварью.
Распахнулась дверь, послышались быстрые шаги, и, вскинув голову, я увидела входящего магистра Эллохара.
– Второй в работе. – Магистр просто-таки лучился весельем. – Что у вас? Тьер, мне кажется или ты переусердствовал немного – мужик поседел весь.
– Видишь ли, по пути к Ардаму они сделали остановку, – в голосе лорда-директора отчетливо ощутилось бешенство, – у оборотней.
Улыбаться лорд Эллохар прекратил мгновенно. Затем тяжело вздохнул и… застыл, словно забыв сделать выдох. Но выдохнул, после вновь вдохнул и, полуприкрыв глаза, поинтересовался у магистра Тьера:
– Ты… допрос давно ведешь? – после чего стремительно повернул голову и светящимися синим пламенем глазами посмотрел прямо на меня.
Вновь закрыв лицо руками, я уже просто ждала развития событий. Влиять на них было не в моих силах.
Скрип распахнутой дверцы шкафа и удивленное:
– Дэя?!
Хочу провалиться сквозь землю. Хочу просто провалиться сквозь землю!
– Риате! – возмущенное от Тесме.
Очень хочу провалиться сквозь землю.
– Да-а-а, адептка, вы меня все больше удивляете. – Лорд Эллохар не упустил возможности поиздеваться. – Риате, вам с такими способностями следует не о частном сыске думать, а карьеру в тайной службе планировать. Далеко пойдете, Риате.
Хочу проклясть лорда Эллохара, ну а потом провалиться сквозь землю!
– Хватит, – ледяной приказ Риана закрыл рты всем, и мне в первую очередь. А затем тихо и очень ласково меня спросили: – Дэя, с тобой все хорошо?
Я молча кивнула, продолжая закрывать лицо руками.
– Точно? – требовательные нотки в голосе.
Я руки убрала, поверх плеча присевшего рядом со шкафом магистра посмотрела на Тесме, вздрогнула, а любой бы от такого взгляда вздрогнул, и прошептала:
– Ну… так получилось, что я…
– Потом расскажешь… если захочешь, – меня осторожно подхватили на руки, вытащили из шкафа, опустили и прошептали едва слышно: – Жаль, что ты это увидела.
Вспыхнуло адово пламя.
Когда угасло, я стояла посреди своей спальни.
Замерцал воздух, передо мной появилась расстроенная Дара и грустно сказала:
– Влетит мне.
А мне?! Судя по поведению лорда-директора, мне за случившееся вообще ничего не будет и это несколько напрягает. С другой стороны…
– Дара, ты сможешь кое-что передать Тесме?
Дух смерти кивнула, заинтересованно глядя на меня. Я же прошла в комнату для занятий и, сев за стол, принялась торопливо писать:
«Формула катализатора: «Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри». Мне удалось узнать, так как проклятийник напал на меня и Юрао. Ваши выводы относительно усиления формулы совершенно верны, так как она позволяет сделать смертельным даже простейшее проклятие первого уровня».
Листок я протянула Даре и попросила:
– Передай ему, пожалуйста.
Возрожденный дух смерти испарилась. Мне оставалось только ждать Тесме или лорда-директора.
И ждать пришлось долго. Я успела посидеть в гостиной с книгой, в которой раз двадцать прочла одну и ту же страницу, пока до меня не дошло, что я даже не воспринимаю прочитанное. Потом сходила в столовую покормить Счастливчика, правда, едва котенок узрел двери столовой, спрыгнул с моих рук и дальше мое вмешательство явно не требовалось, так как стоило кухаркам увидеть котенка, сразу послышалось: «Уй ты мой мохнатенький, проголодался?»
Таким образом, обратно в комнату я вернулась одна, и мне было совсем грустно. Вновь взяв все ту же книгу по криминалистике, я опять села в кресло, но не успела найти нужную страницу, как вспыхнуло адово пламя.
Магистр вышел из огня, и пламя в тот же миг угасло. Затем Риан скинул капюшон, расстегнул и снял плащ. Резкое движение руки – и маска с его лица испарилась, открывая немного уставшее грустное лицо. Лорд-директор теперь остался лишь в тонком черном свитере и черных брюках… а мне всегда было интересно, что Бессмертные носят под своими балахонами. Пригладив рукой чуть встрепанные волосы, Риан подошел ко мне, сел в соседнее кресло и только после этого посмотрел в мои глаза. Я взгляд опустила, потому что мне… было стыдно.
– Тесме хочет поговорить с тобой, – нарушил молчание лорд-директор.
Я молчу.
– Если ты не хочешь с ним говорить, я не заставляю.
Украдкой бросила взгляд на Риана, он вдруг улыбнулся мне. Я бы улыбнулась в ответ, но почему-то не хотелось.
– Я тебя сильно испугал? – тихий, напряженный вопрос.
– Что с тем Заклинателем? – в свою очередь спросила я.
Магистр промолчал. Впрочем, тут все было ясно и без слов.
– Тот проклятийник, что напал на вас с дроу, – нарушил тягостное молчание Риан, – он должен был встретиться с Заклинателями. Не дошел и погиб раньше.
Мелькнула страшная мысль – я убила человека.
– Не ты, Ночная стража, как выяснилось, Окено решил вас догнать… не успел вмешаться, они прибыли к моменту, как вас уже перенес огненным порталом Эллохар.
Еще одна ниточка оборвалась. Грустно.
– Ты уже успел все выяснить, – заметила я.
– Мне почему-то проще задействовать всех возможных информаторов, чем спросить у тебя, – признался магистр.
Я грустно улыбнулась и неожиданно для себя поинтересовалась:
– А тебе не страшно было учиться в Школе Искусства Смерти?
Мне тепло улыбнулись в ответ и ответили ожидаемое:
– Нет.
Да, ответ ожидаемый, но малоинформативный.
– Знаешь, мне хотелось бы сделать процесс обучения в нашей академии хоть вполовину столь же захватывающим, как в Школе Искусства Смерти, – добавил Риан.
– Там страшно, – не согласилась я.
– Адепты Смерти поспорили бы с тобой и в свою очередь ответили бы, что здесь слишком много зубрежки, – парировал магистр.
Под дверью раздалось мяуканье. Встав, я впустила Счастливчика, и котенок, смешно переваливаясь из-за огромного пузика, с трудом дошел до моего кресла и требовательно зашипел, намекая, что теперь его необходимо поднять. Сев в кресло, я положила котенка себе на колени, задумчиво почесывая ему за ушком. Счастливчик блаженно мурчал.
– Скоро фейерверк начнется, – произнес Риан, – мне бы хотелось, чтобы ты это увидела.
Поднявшись и держа Счастливчика на руках, я подошла к окну. Метель уже закончилась, на небе сверкали звезды и две луны, вдалеке слышалась музыка, все готовились к праздничной ночи.
А я устала и хотела только спать.
Риан подошел, остановился за моей спиной близко-близко, но не касаясь, и тогда я решилась на вопрос:
– Так зачем Заклинатели двинулись к Ардаму?
Его ладони осторожно легли на мои плечи, опустились вниз по рукам, обняли талию.
– Я не хочу об этом говорить, – едва слышно ответил Риан. – Это все несущественно. Очередной враг империи, очередная борьба за спасение императора. Я устал. Я устал от этой нескончаемой борьбы с постоянной угрозой благополучия Темной империи.
Судорожный вздох, и, крепко обняв меня, магистр продолжил:
– Я хочу быть рядом с тобой, видеть твою улыбку, твои счастливые глаза… а не страх, как сейчас.
Теперь судорожно вздохнула я, стараясь забыть того Заклинателя и учиненный ему допрос. Стараясь забыть убийственно спокойный голос Риана, огненную плеть и пытки, которым подвергли скаэна…
– Проведи этот вечер со мной, – почти просьба, – обещаю вести себя пристойно, леди Риате, не прикасаться к вам и пальцем и не втягивать в сомнительные предприятия. Только ты, я и первая праздничная ночь.
Идти все равно не хотелось. Совсем.
И тут Риан добил:
– Поужинаем… я сегодня поесть не успел.
Обернувшись, бросила на него возмущенный взгляд и прямо спросила:
– Не успел?
– Не смог, – не стал лукавить магистр. – После вчерашнего… просто не мог.
Мне оставалось сказать лишь одно:
– Я только оденусь.
И пересадив котенка на подоконник, я пошла смотреть, что там еще в моих чемоданах имеется. Обнаружение черной блестящей шубки порадовало, о ее цене думать не хотелось. Умывшись и вымыв руки, я наспех причесала волосы и вскоре, держа шубку в руках, предстала перед лордом-директором со словами:
– Я готова.
Вспыхнуло адово пламя.
* * *
Когда огонь угас, выяснилось, что по ресторациям лорд Тьер более водить меня не намерен – мы оказались в уже знакомой комнате, где три из четырех стен являлись стеклянными. С другой стороны, мне ведь обещали «без сомнительных предприятий».
– Особые пожелания к ужину есть? – Риан мягко отобрал шубу и шарф.
– Вряд ли твой повар владеет кулинарной магией, – с улыбкой заметила я.
– Мм-м, ты желаешь чего-либо конкретного? Паштет из черного гриба?
Я подошла к прозрачной стене, вглядываясь в сверкающий императорский дворец, и мечтательно протянула:
– Мне бы Золотой бульон… и творожный крем на десерт.
– Вино на мой выбор? – поинтересовался Риан.
– В винах я не разбираюсь, – честно призналась ему.
Магистр подошел, посмотрел, как и я, на дворец и спросил:
– Нравится?
– Разве что любоваться издали, – искренне ответила я.
– Не устаю тобой восхищаться, – прошептал Риан.
Вспыхнуло адово пламя.
Меня ненадолго оставили в одиночестве. Вскоре распахнулись двери, появились слуги и, поклонившись, начали накрывать на стол. Слуг было около десяти, с обязанностями справились быстро и, вновь поклонившись, исчезли, прикрыв двери.
Взревело адово пламя.
Мне, повернувшейся на шум ревущего огня, открылась удивительная картина – лорд Тьер, с огромным букетом черных первоцветов, шагнул ко мне, протягивая удивительные цветы, вмиг наполнившие все пространство сладким ароматом.
– Но… – только и смогла вымолвить я.
– Леди Анриссия… эм… Царапка сказала, что это твои любимые.
– Спасибо, – выдохнула я, обнимая невероятный букет. – Они и правда самые любимые.
Риан тепло улыбнулся мне. Потом почему-то нахмурился, глядя на букет, затем быстро вышел. И так как дверь была неплотно прикрыта, я услышала его обращенное к кому-то:
– А что там еще с цветами нужно сделать? Ты говорил, я просто сразу не понял.
Стою и пытаюсь осознать происходящее. Оно не осознается.
В коридоре послышался чей-то приглушенный голос и ответ Риана:
– А-а-а… Ну я так и догадался, что что-то забыл.
Мне стало страшно. С чувством ожидания чего-то малоприятного смотрю на дверь. Дверь открывается, входит магистр… в руках прозрачная ваза с водой.
Увидев выражение моего лица, Риан с тревогой спросил:
– Что-то не так?
– Да нет, все хорошо, – да уж, напугала я саму себя. Хотя меня вдруг заинтересовал один момент: – Риан, а ты ранее цветы девушкам дарил?
– Мм-м, – лорд-директор поставил вазу на стол и нехотя ответил: – Так, чтобы самому нарвать, нет. Букеты доставлялись по случаю и без моего участия. Тебе что-то не понравилось?
– Наоборот, – прячу улыбку, вдыхая аромат цветов, – мне, скорее, очень приятно.
И тут вспомнила, что он же совсем голодный. Торопливо подойдя к столу, я осторожно поместила букет в вазу, поправила, чтобы хорошо смотрелся, и только после села за стол. Пододвинув мне стул, лорд Тьер сел напротив и потянулся к бутылке с вином. Разлив вино по бокалам, он протянул мне мой и произнес тост:
– За тебя.
– Опять? – все же спросила я, осторожно беря бокал.
– Всегда, – Риан улыбнулся и повторил: – За тебя.
Вино пахло летом и было сладким, лишь с едва уловимой кислинкой. Удивительное вино… а еще аромат первоцветов, пьянящий с каждым вдохом, и я не заметила, как допила все до дна, правда, почувствовала это сразу.
– Оно коварное. – Риан вновь наполнил бокалы. – Но легкое, и опьянение быстро проходит.
Надеюсь, что так, потому как букетов на мгновение стало два. А потом я вспомнила, что тоже не обедала совсем, и потянулась к крышке, накрывающей стоящее передо мной блюдо. К моему искреннему удивлению, там находился тот самый сложный в приготовлении Золотой бульон!
– Мастер Шален передавал наилучшие пожелания и выразил искреннюю надежду, что тебе понравится его маленький экспромт, – с улыбкой произнес Риан.
– То есть повар «Золотой арфы» приготовил это лично для меня? – недоверчиво переспросила я.
Риан, уже активно жующий свое блюдо, кстати, мясо и, кажется, даже с кровью, сделал глоток вина и мягко произнес:
– Дэя, учитывая мое положение, любой повар в столице будет готов исполнить малейший твой каприз, но что касается конкретно мастера Шалена, он искренне рад угодить тебе исключительно из чувства глубокой и искренней благодарности.
– А за что ему быть благодарным?! – изумилась я, и не могу сказать, что это было трезвое изумление, так как вино действительно оказалось коварным.
– Ты спасла его от разорения, – просто ответил Риан. – Если бы в «Золотой арфе» кто-то погиб от кровавой лихорадки, заведение было бы разрушено и сожжено драконьим пламенем. А благодаря твоему вмешательству стало очевидно, что дело исключительно в проклятии… Кстати, лорд-харг Норг поднялся практически сразу, и он тоже очень благодарен тебе за спасение…
Пауза. Магистр вновь сделал глоток вина и вернулся к ужину. Я же так и не смогла понять, что его так тревожит. Риан, заметив мой вопросительный взгляд, добавил:
– Норг покинул столицу вместе с семьей.
Ладно, потом расспрошу. И я уделила внимание результатам кулинарной магии. А мастер Шален готовил лучше, чем даже Тоби, и уже с первой ложки разница была очевидна.
– Еще вина? – отвлек меня Риан, и мы подняли наполненные им бокалы. – За тебя, – произнес свой любимый тост магистр.
– За нас, – робко предложила я.
– Прекрасный тост, – его улыбка пьянила сильнее вина, – за нас.
Странно, вино было все из той же бутылки, но вкус… совершенно другой. Сладкий, насыщенный, без чуть кисленького привкуса и чуть-чуть терпкий. Разве что пилось все так же легко – я не заметила, как и этот бокал осушила до дна.
– Наверное, с меня хватит, – я решительно отодвинула бокал, сверкнувший в пламени свечей, – иначе фейерверк не увижу.
– С фейерверком у нас два варианта: можем подняться на крышу особняка, вид отсюда превосходный, либо отправимся на площадь, что выбираешь?
Рианов почему-то тоже стало два… и букетов… и, кажется, тарелок с творожным кремом… две…
– Дэя, – тихо позвал магистр, – с тобой все хорошо?
Попыталась ответить и поняла, что с этим также возникли трудности.
– Та-а-ак, – протянул Риан, – это уже интересно.
Поднявшись, он переместил свой стул и блюда и сел совсем рядом со мной. Улыбнулся, глядя на медленно краснеющую от стыда меня, и принял решение:
– Фейерверк посмотрим с крыши, и вид лучше, и шума меньше, да?
Молча кивнула, зажмурив глаза, потому что да – Рианов два.
– Сейчас все пройдет, – легкое прикосновение губами к моим волосам, – ты мне нравишься такой.
– К-какой? – чуть запинаясь, спросила я.
Вместо ответа нежный поцелуй и вопрос:
– Тебя покормить?
– Н-н-нет, я сама, – решительно отстраняюсь и с надеждой смотрю на тарелку.
Надежда не сбылась – тарелок все еще было две.
– Какое… коварное вино, – пробурчала недовольная я.
– Очень, – загадочно подтвердил магистр, забирая в плен мою ладонь и нежно целуя каждый палец, – но уже должно отпустить, хотя… мне все нравится.
Мне тоже, несмотря на общую гамму ощущений.
– Ты не поел, – осторожно забрала руку, – а до фейерверка еще долго?
– Нет, – мою ладонь он отпустил, но его собственная рука теперь чуть поглаживала мои во-лосы.
– Тогда поторопись, – потребовала я.
И попыталась взять десертную ложку, которая по идее одна, но перед глазами теперь кружились три! Магистр торопливо ел, искоса поглядывая на меня. Да что там поглядывая – Риан глаз не отводил… точнее, оба Риана.
И настоящим издевательством прозвучало его предложение:
– Еще вина?
– Нет, – я сложила руки на груди, откинулась на спинку стула, – мне уже более чем достаточно.
– Не хочу пить в одиночестве, – и мой бокал таки был наполнен, – к тому же тост заслуживает твоего внимания.
С любопытством смотрю на Риана, уже, к счастью, одного. Потом любопытство сменяется подозрением, потом понимаю, что для подозрений нет причины. Потом мне протягивают полный бокал, и я почему-то даже не отказалась, а потом… Риан вдруг оказывается так близко, и я слышу его сдавленный шепот:
– За то, чтобы в твоих глазах никогда не было слез… Я готов на все, чтобы ты больше не плакала, Дэя.
У меня дыхание перехватило.
И тут в двери постучали. Осушив свой бокал одним глотком, Риан поднялся и вышел. Я же, потрясенная его словами, медленно… но верно тоже все выпила, на сей раз даже не чувствуя вкуса. Кажется, Дара действительно права – за меня ему больнее в сотни раз, и я представить не могу, что он чувствовал прошлой ночью, слушая мои неутихающие рыдания…
Риан вернулся быстро, сел рядом и, с улыбкой глядя на меня, произнес:
– Время. Ты как себя чувствуешь?
Молча посмотрела на магистра, продолжая вертеть в руках уже пустой бокал.
– Так, значит, крыша? – он кивнул. – Идем.
Поднявшись, он не стал протягивать мне руку. Наклонившись, он подхватил меня на руки, а потом вспыхнуло адово пламя.
* * *
Крыша особняка лорда Тьера оказалась достаточно плоской, для того чтобы здесь разместился уютный полукруглый диванчик, небольшой восьмиугольный столик и груда теплых одеял.
– Потерпи, – попросил Риан.
Затем аккуратно опустил меня на ноги и начал основательно закутывать в одно, второе, третье…
– Хватит уже, правда, – сообщила уже лишенная возможности даже пошевелиться я.
– Не замерзнешь? – встревоженный вопрос.
Выразительно посмотрела на втрое увеличивший меня кокон.
– Но если станет холодно… – начал магистр.
– Обязательно скажу, – заверила его я, раздумывая над тем, как теперь добраться до дивана.
Добираться не пришлось, меня вновь подхватили на руки, отнесли и усадили, спросив в итоге:
– Удобно?
– Очень, – сдерживая улыбку, ответила я. – А себя ты также закутаешь?
– Зачем? – Он потянулся, нежно поцеловав меня в кончик носа. – В себе уверен, я не замерзну, а тебе… – и с намеком, – лучше сейчас не болеть. Все же слишком много заклинаний противодействия на одну юную адептку.
И после этого взял со столика меховую шапку и ловко надел на меня.
– Чувствую себя снежным сугробом, – призналась в итоге я.
– В таком случае ты самый очаровательный сугроб из всех, какие я когда-либо видел, – тихо ответили мне.
Риан сел рядом, обнял меня за плечи, точнее за одеяло, до плеч там было далеко, и сказал:
– Сейчас.
И вот только он это сказал, как небеса взорвались грохотом, а затем вспыхнули алым пламенем. Огонь словно охватил весь небосвод и медленно начал осыпаться мириадом сверкающих золотых искорок.
– Это дядя развлекается, – Риан прижал меня к себе, – сейчас будет красиво.
– По-моему, и так восхитительно.
– Подожди следующего залпа.
Небеса раскололись!
Взрыв, столь мощный, что задрожал весь особняк, и вспыхнул свет, пролившийся из расколовшихся небес, словно радуга, рекой опадающая на землю. Я завизжала, мой восторженный крик потонул в гуле тысяч голосов, а небо сотряслось вновь.
Цветок!
Огненный, яркий, сверкающий до такой степени, что заболели глаза, и почти сразу яркий знак Темной империи! Затем с каждым грохотом в небе появлялись темные, оборотни, вампиры, гномы, люди, тролли, полукровки, нечисть, нежить, особенно красиво смотрелись лесные дриады и русалки. Все расы и народности Темной империи оживали в сверкающей огненной феерии, и не был забыт никто. Правда, когда в небе огонь изобразил домовых, фениксов и ведьм, я удивленно посмотрела на Риана.
– Новым указом императора данные народности были приняты в состав жителей империи.
– Но ведьмы… – прошептала изумленная я.
– Даже откроют отделение Ведической Школы на нашей территории.
– Ого!
– Чему ты удивляешься? – спросил Риан. – Император лоялен ко всем расам, и права в империи равны у всех, кроме немногих представителей высшей аристократии, неудивительно, что количество перебежцев растет.
– Да, но ведьмы, – этого я положительно осознать не могла.
– Понимаешь, – магистр загадочно улыбнулся, – у Эллохара есть одна-единственная слабость. У этой слабости уже четверо детей и любимый супруг, кстати, не последний человек в королевстве, но… Та ведьма так и осталась личной маленькой слабостью сурового директора Школы Искусства Смерти. И когда она обратилась за помощью, Эллохар не смог ей отказать, так что отделение Ведической Школы будет действовать под защитой адептов Смерти.
Немного подумав, я все же спросила:
– Магистр Эллохар страдает от неразделенной любви? – В это слабо верилось, учитывая его издевательский характер и наличие тех самых розовых панталончиков.
– Это не моя тайна, Дэя, – ответил магистр и загадочно улыбнулся, разглядывая мои глаза.
Таинственный Бессмертный во всей своей красе. Я вновь вскинула голову, уделив внимание осыпающимся после фейерверка золотым искрам, как вдруг Риан спросил:
– Тот проклятийник действительно охотился за дроу?
– Д-да, – удивленная его вопросом, с небольшой запинкой ответила я.
– Странно, – лорд-директор теперь выглядел задумчивым. – Заклинатели ничего об этом не знали. Скаэны ожидали встречи и информации, но… про убийства дроу им не было известно.
Все бы ничего, но на размышления я сейчас оказалась не способна, хотя кое-что важное не спросить не могла:
– А формула катализатора? О ней им известно?
– Нет, – задумчиво ответили мне.
Неожиданно небо начало краснеть, я в тот момент на Риана смотрела и меня сразу насторожила его хитрая улыбка.
– Что происходит? – спросила я.
Магистр обнял меня крепче и сказал:
– Время выступления кронпринца, – и произнесено это было так… ну, так…
Я взглянула на небо, ожидая явной подлянки от лорда Тьера этому самому кронпринцу. Не знаю, почему между ними такая большая нелюбовь друг к другу, но мне это уже совсем все не нравилось. И тут Риан произнес:
– О том, что у меня встреча с другим Бессмертным, знали мама, император и Даргханаш. В собственной матери и дяде я уверен, а вот «братец» вполне мог… попытаться мне навредить. Теперь моя очередь!
Из всего этого я поняла главное:
– То есть ты пытаешься выяснить личность организовавшего покушение?
– Да, выясняю.
Взрыв.
Небо озарилось тысячей ярких огней, на которые я не обратила внимания, глядя на Риана… И как оказалось, зря, потому что неожиданно лицо магистра покрылось черными вздувшимися венами. Вскинув голову, я увидела нечто!
На фоне покрасневшего неба золотым огнем мерцал мой портрет, а подпись внизу гласила: «Дэя Риате – прекраснейшая из девушек Темной империи, нареченная избранница кронпринца Даргханаша».
– Ссс… – прошипел Риан, но тут же осекся и выругался общераспространенным: – Вот Бездна!
А дальше случилось закономерное – лорд-директор сильно разозлился и выдохнул:
– Сам напросился.
Вскинутая рука и мерцание золотых искорок на кончиках пальцев.
Дальше взрыв.
Ослепительный, ярче, чем у императора, и сверкающее полотно втрое больше предыдущего… когда на фоне черного неба появилось изображение тролля с кривым носом, кольцом в ноздре и похабной ухмылкой, все на площади еще продолжали орать «Счастья молодым!», но потом под картинкой вспыхнула надпись: «Нежно любимая возлюбленная и избранница принца Дарга», крики мгновенно стихли.
И если бы не вино, я бы возмутилась, а так… Просто тролль и нежно любимая избранница, это так забавно было.
– Обожаю твой смех, – с нежностью произнес Риан.
Кончики его пальцев вновь замерцали…
Взрыв.
Картинка похабного тролля сменяется изображением оборотня в боевой ипостаси, под ним очередная надпись: «И это тоже возлюбленная принца Дарга».
Снова взрыв.
Следующим было просто яркое огненное сообщение во все небо: «Наш кронпринц вообще всех любит!»
И стремительный калейдоскоп сменяющих друг друга изображений всех рас Темной империи. А завершилось все картинкой самого кронпринца, правда, с похабной ухмылкой тролля вместо его аристократического рта. И под этим комическим рисунком надпись: «Люблю всех».
И поверх портрета алыми буквами: «Обращаться по адресу: Императорский дворец, пятый этаж, спальня кронпринца».
Я рыдала от смеха. Надо бы остановиться, и вообще поступок не слишком разумный со стороны Риана, да и так откровенно хохотать над императорской особой неправильно, но остановиться никак не получалось.
– Хва-а-атит, – взмолилась я.
– Принца жалко? – иронично вздернув бровь, поинтересовался магистр.
– Живо-о-от болит от смеха, – простонала я.
Риан опустил руку, с нежностью посмотрел на меня и прошептал:
– Люблю тебя…
И тут новый взрыв. Но послабее сотворенного лордом-директором, определенно послабее, однако с изображением кронпринц постарался – потому что на небосводе была изображена я… в очень-очень откровенном наряде. Взгляд магистра полыхнул тьмой, а в следующее мгновение мое лицо с картинки исчезло, сменившись изображением надменного лица кронпринца! И вот со всей этой надменностью он стоял в женском очень откровенном платье! И с женскими формами… да уж, зрелище вышло…
Взрыв. Небо озарилось синим пламенем, а на его фоне золотыми буквами:
«Все, Тьер, ты попал!».
И тут, перекрывая грохот фейерверка, раздался мужской рев:
– Да-а-арг!
Взрыв, и втрое ярче надпись:
«Мы с тобой еще побеседуем, Дарг. Уползать будешь!»
Почти сразу вслед за этим крик леди Тьер:
– Риан!
Взрыв и пылающая красным огнем надпись:
«Выбор кронпринца неоспорим, Риан. И я представил империи свою избранницу!».
И все это в небе, на глазах у всех!
Магистр глухо помянул Бездну, вскинул ладонь…
Взрыв.
И яркая огненная надпись: «Какую именно?»
Взрыв.
«Эту?» – под издевательской надписью указующая стрелочка и изображение похабного тролля.
Затем вновь взрыв и ярчайшее: «Темных дней кронпринцу и его избраннице!» И картинка, изображающая Дарга, обнимающего очень удивленного этим фактом тролля!
Взрыв… но, едва началась формироваться следующая картинка, повторный взрыв. Небо зашипело и закипело, с гор потянулся плотный туман, в следующее мгновение на крыше в сверкающем ореоле золотого пламени появилась леди Тьер.
Я так и застыла и даже улыбаться перестала после лицезрения неописуемо забавного выражения искреннего удивления на лице тролля. Но леди Тьер, одарив меня слабой улыбкой, повернулась к сыну, и началось:
– Тебя предупреждала я, и тебя предупреждал император – хочешь жениться, представь избранницу, как полагается, тогда всякие соперники… И чего ты добился этим представлением?! Хотел опозорить наследника империи? Его и так в народе не особо уважают, а уж после этого…
Договорить ей Риан не позволил, произнеся ледяным тоном:
– Не я это начал.
– Ты мог предотвратить, – прошипела леди Тьер.
– Мама! – рык. – Я повторю еще раз – не я это начал. Есть темы, которых даже зарвавшиеся наследники империи не имеют права касаться. Дарг превосходно осведомлен о том, кем является для меня Дэя. Он хотел публичности?! Он ее получил.
Леди Тьер молча сложила руки на груди, пристально глядя на сына. Молчание длилось долго, а затем она с укором произнесла:
– Прекрасно, Риан. Видимо, дипломатичности в тебе, как и в твоем отце!
– Я не собираюсь прогибаться под императорскую семейку, – спокойно произнес лорд-директор. – Я могу помочь, потому что это семья и затронуты интересы империи, но я никогда не согласился бы ни на брак с кронпринцессой, ни на отказ от собственной невесты в пользу очередного каприза Дарга.
Леди Тьер промолчала, Риан продолжил:
– Мне очень приятно, что ты зашла навестить меня, мама, но я не один и мне хотелось бы этот вечер посвятить гораздо более приятным разговорам, чем бесконечное обсуждение моего долга перед империей.
Нервный кивок, и весьма ехидное:
– Ну да, у вас гораздо более «приятные» темы для разговоров, например, твое вымаливание прощения за вчерашнее!
Ну тут уж я не сдержалась:
– Риан не виноват в случившемся. Просто во время покушения…
Мне мягко закрыли рот. Магистр собственной персоной. И я поняла почему, едва потрясенная моей оговоркой леди Тьер глухо переспросила:
– Покушения?!
С тяжелым вздохом Риан произнес:
– Мама, со мной все хорошо, мы потом поговорим.
– Потом?! – взревела леди, стремительно… зверея.
Я так и застыла, в изумлении глядя на свекромонстра. Мне казалось, что она появилась злая на крыше? Я ошиблась, злая она была сейчас!
– Где?! – прошипела леди Тьер.
– Мама, мы позже поговорим, – недовольно произнес Риан.
– ГДЕ?!! – у меня уши заложило.
Риан только поморщился, но отвечать явно не собирался. Да леди Тьер ответ и не требовался:
– Таверна «Яйцо дракона»… Точно, я еще обратила внимание на знакомое название в сводках Ночной стражи…
– Мама! – недовольно перебил ее Риан. – Завтра я в подробностях расскажу тебе обо всем. Завтра, мам. У меня был очень сложный день, даже по моим меркам сложный. Я просто хочу побыть со своей невестой, перед которой действительно очень виноват, и в мои планы никак не входило ни противостояние с Даргом, ни разговор с тобой.
И леди Тьер вняла его невысказанной просьбе, правда, предварительно спросив у меня:
– Дэя, у тебя все хорошо?
– Да, спасибо, леди Тьер, – вежливо ответила я.
Вспыхнуло золотое пламя.
Когда огонь угас, мы остались одни. Где-то вдалеке звучала музыка и смех, слышались песни во все горло, и я пожалела тех, кто решился так распевать на морозе, а еще над столицей витал запах каррисы, являющейся главным ингредиентом традиционного праздничного теплого напитка.
– Прогуляемся? – предложил Риан.
– Я с удовольствием.
Вспыхнуло адово пламя.
* * *
Когда мы оказались посреди оживленной площади, намотанных на меня одеял уже не было, а Риан галантно помог надеть шубу. Но это было не все:
– Небольшая предосторожность, леди Риате, – и на меня нацепили черную бархатную и совсем не магическую маску.
– А ты? – тут же заинтересованно спросила я.
– Вряд ли поможет, но, если ты настаиваешь, – он выудил ее словно из воздуха, такую же черную и бархатную с фигурными прорезями для глаз, и тоже надел.
Нежно сжав мою ладонь, Риан повел меня среди сверкающих праздничными огнями деревьев, туда, где водили хороводы и пели веселые песни. В Ардаме первая праздничная ночь смерти зимы тоже очень красивая, но здесь как-то казалось сказочней, возможно, из-за огромного количества магических фонариков, а быть может, потому, что в небе летали обвешанные гирляндами сверкающих огоньков ящеры, не знаю, но красиво оказалось неимоверно.
Мимо нас проносились хороводы и парочки, летали снежки и магические огоньки – удивительная ночь. И вдруг Риан остановился. Обернувшись, увидела его коварную улыбку.
– Мы под мандрагорой, – таинственно произнес магистр, – а ты знаешь, что это означает?
Я догадалась, что кое-кто провел меня через всю площадь и подвел к этому месту исключительно ради поцелуя.
– Нет, – на моих губах тоже заиграла улыбка, – даже не подозреваю.
Риану пришлось намекнуть:
– Мандрагора в первую праздничную ночь смерти зимы, это…
И тут со стороны раздалось:
– Да целуйтесь уже, тут и другие желающие имеются.
Повернув голову, я действительно увидела около двадцати лордов и леди, которые нетерпеливо ждали своей очереди. Магистр молча снял маску… мгновение, и очереди как не бывало. И вообще народ рассеялся. И мы остались одни, в месте, где до этого толпилась масса разряженных людей и нелюдей.
– Так вот о чем я… – вернулся к прерванной беседе лорд-директор.
Я рассмеялась, приподнялась на носочки и, обвив его шею руками, нежно поцеловала.
В Темной империи существует поверье, что, если поцеловать любимого в первую праздничную ночь смерти зимы под корнем мандрагоры, то любовь будет вечной. Конечно, это было только поверье, простая праздничная традиция, и парочки влюбленных страстно целовались под мандрагорой по нескольку раз за ночь, иной раз и меняя партнеров, и все же… И все же для меня это был единственный в жизни поцелуй под мандрагорой, и сладкое чувство счастья растекалось по телу, наполняя искрящейся радостью, как тысячи сверкающих огоньков наполняли эту удивительную ночь.
Мы еще долго там стояли, мне было так тепло в его объятиях, а Риан просто смотрел на меня и улыбался. Иногда хочется, чтобы некоторые мгновения длились вечно…
А потом кто-то закричал:
– Эй, там новую мандрагору повесили!
И раздался топот ног в удаляющемся от нас направлении. А магистр, хитро улыбаясь, произнес:
– Мы под мандрагорой, – его улыбка стала шире, – а ты знаешь, что это означает?
– Понятия не имею, – едва сдерживая смех, ответила я.
– Придется показать, – с притворной грустью сообщили мне.
И замечательно, что на другом конце площади еще одну мандрагору повесили, потому что эта оказалась занята надолго.
* * *
Раннее утро.
В двери стучат, причем настойчиво, над головой кто-то ноет: «Дэя, вставай!» Несмотря на отвлекающие факторы, просыпаюсь с улыбкой, и даже мелькнула мысль, что я и спала с этой самой улыбкой. Еще радостной вереницей проносятся воспоминания о площади в столице, мандрагоре, нежных прикосновениях магистра, нашей прогулке по городу, возвращении в академию и последнем поцелуе у моей двери.
– Дэя, у тебя реснички дрожат! – шипит злой возрожденный дух смерти. – И кстати, мы и так до утра ждали, имей совесть.
– Риате, я скончаюсь от любопытства, и на моем надгробии будет твое имя, – крикнула куратор Верис.
Пришлось вставать. Сонно позевывая, идти впускать капитана, а после… я опять пошла спать – мы же почти всю ночь гуляли.
– И как это называется? – возмущенно поинтересовалась Дара, едва я одеялом накрылась.
Молча накрываюсь еще и подушкой в надежде, что совесть у них проснется наконец. Но совести там отродясь не водилось.
– Риате, – Верис сдернула мою подушку и швырнула ее в угол постели, – а ты нам ничего рассказать не хочешь?
– Я хочу спать, – честно ответила я.
– Да-а-а? – издевательски протянула Верис. – А я хочу знать, почему в утренней газете ваше с Тьером изображение?
Сон как рукой сняло.
Подскочив, я вырвала из рук куратора свиток с утренними новостями и замерла, вглядываясь в изображение, на котором лорд Тьер под цветущей мандрагорой нежно обнимает меня. Я находилась спиной к зарисовщику, и угадать можно было лишь по волосам. Под картинкой красовалась тема статьи: «Лорд Риан Тьер сжимает в объятиях таинственную незнакомку. Слухи о предстоящем браке оказались ложными?»
И вот я сижу, смотрю на газету, а там… вдруг появляется легкая туманная дымка, и картинка меняется на изображение той самой площади, а под ней надпись: «Загадочное убийство в первую праздничную ночь всколыхнуло всю сто-лицу!»
– Хм, – Верис отобрала у меня газету, – ловко Тьер сработал.
Я же вновь упала на постель и подумала, что хочу только одного – спать… Но это было первой мыслью, а вторая заставила подскочить с кровати и умчаться в душ.
– Риате, – позвала Верис, стоило мне, вытирая влажные волосы, покинуть душевую, – и куда ты собралась?
– К Юрао, – честно ответила я. – У нас дел немерено. И нужно все успеть до истечения срока, отпущенного леди Тьер.
А дальше произошло нечто – Верис встала в дверях с видом «враги здесь не пройдут», Дара заблокировала шкаф с одеждой, и обе сплетницы командным тоном потребовали:
– Рассказывай!
Я села. Подумала. Взяла расческу и, расчесывая мокрые волосы, начала «подробный и всеобъемлющий» рассказ:
– Мы перенеслись в дом магистра, поужинали, потом поднялись на крышу, посмотрели салют, погуляли по городу, по площади. Вернулись. Я легла спать. Все.
Тишина. Дара с Верис переглядываются, капитан первая заговорила:
– Я ее убью.
– Ты про пытки говорила, – возрожденный дух смерти извлекла из воздуха огромный двуручный меч, – приступим?!
Нервно выдохнув, я углубилась в подробности:
– Вчера вечером, после того как побывали в школе Эллохара, меня вернули сюда. Потом мы с магистром перенеслись в столицу в его городской дом. Потом мы ужинали, мне подарили цветы. Потом мы поднялись на крышу и смотрели салют. Забегала леди Тьер, пообщалась с нами. Потом мы пошли гулять и стояли под мандрагорой. Потом мы опять гуляли, я устала, и меня опять вернули в Академию. Все!
Дух смерти зарычала. Верис стремительно подошла и, чуть наклонившись, проникновенно спросила:
– А что делают под мандрагорой в первую праздничную ночь?
И вопрос такой, как будто я не знаю. Я знала и потому ответила:
– Стоят.
– Тьфу на тебя! – разозлилась Дара. – Да чтобы я хоть еще раз тебе помогала! Да я…
Остановила ее Верис, которая, полуприкрыв глаза, активно принюхивалась, а после выдала:
– Да, подарил первоцветы… И где только нашел. Вино пили, Риате перепила, Тьер ее потом явно слегка подлечил, чтобы голова не болела. Гуляли в самом респектабельном районе, потом целовались под этой самой мандрагорой. Потом спали вместе.
– Неправда! – возмутилась я.
Верис распахнула кошачьи глаза, обошла меня, подошла к кровати и, нагнувшись над простынями, сделала вдох. Хитрая улыбка скользнула по тонким губам, и леди коварно протянула:
– Правда-а-а-а. Не знаю, откуда у Тьера столько энергии на перемещения, но, приняв душ и переодевшись, он появился в твоей спальне и спал в твоей постели, Риате. Поверх одеяла, но все же!
Еще раз старательно вспоминаю события прошлой ночи…
– Иди сюда, – позвала меня Верис. Послушно подхожу, мне указывают на белоснежную ворсинку, – у тебя такого покрывала точно нет. Делай выводы, Риате.
Густо краснею.
– А я все думала, почему у меня доступ к твоей спальне был закрыт, – пробормотала Дара.
Теперь бледнею.
– Так романтично, – Верис присела на край постели, – проводить ночь рядом с любимой, прислушиваясь к ее дыханию…
А бабушка всегда говорила, что это только в деревне ничего ни от кого не скроешь!
– Знаете что, – я гневно на обеих посмотрела, – я с ним сама разберусь, а вы… вы…
Взревело пламя.
«Риан!» – подумала наивная я и была не права.
В двери вежливо постучали, и почти сразу распахнули. На пороге собственной персоной стоял свекромонстр, который, даже не пытаясь мне улыбаться, с ходу задал вопрос:
– Что произошло в «Яйце дракона»?
И тут лицо свекромонстра меняется, и глаза значительно увеличиваются. Не сразу поняла, в чем дело, потом дошло: Дара у шкафа с огромным двуручным мечом, причем так получилось, что я с ней совсем рядом стою, и острие от меня близко, а Верис сидит на постели, и глаза у нее трансформированные, как и нос, потому что она же только что к звериному обонянию прибегла.
– Меня убивать никто не собирается! – сразу заявила я во избежание недоразумений.
– Как сказать, – Верис хищно улыбнулась.
– Мы планировали пытки с пристрастием, – добавила Дара.
– Тьфу на вас! – выругалась в сердцах леди Тьер.
Я облегченно выдохнула и уже собиралась попросить всех выйти из моей спальни, как свекромонстр вновь требовательно спросил:
– Что произошло в «Яйце дракона»?
Молчу. Говорить что-либо без разрешения лорда-директора я не собиралась никому, потому как у Бессмертных своя репутация, и разрушать ее я не имею никакого морального права. Леди Тьер мое молчание оценила, приняла к сведению, повернулась к Даре и елейным голоском поинтересовалась:
– Говоришь, пытки с пристрастием?
И на меня все трое плотоядно так посмотрели.
– Я ничего не скажу, – уверенно заявила я, отступая ближе к ванной.
Взревело пламя.
В гостиной, и потому цвет я не увидела. Но тут же прозвучал злой голос магистра Эллохара:
– Риате!
Незабываемое выражение на лице свекромонстра, Дара и Верис начинают безмолвно хохотать.
– А вот это уже интересно, – прошипела леди Тьер и вышла из моей спальни.
У меня не комнаты в общежитии, у меня проходной двор!
– Иди сюда, – Верис похлопала по постели, – сейчас гарантированно будет весело всем, кроме Эллохара.
Мне весело не было. Выбрав себе одежду, я ушла одеваться в душевую и уже оттуда слушала беседу лорда и леди.
– Очень мило, – сарказм леди Тьер трудно было бы не заметить.
– Эээ… темных дней вам, – ошарашенно отозвался магистр Эллохар.
Больше я почему-то ничего не услышала. Быстро одевшись, вышла в спальню – но и там никого не было. Заглянула в гостиную – тоже пусто. Расстроилась ли я? Да скорее обрадовалась.
Натянув сапоги, я отправилась для начала на поиски Счастливчика. Котенок был найден, отнесен в столовую, накормлен и оставлен на попечении поварих, которые в отсутствие адептов занимались инспекцией подвалов и заготовкой полуфабрикатов. И потому Счастливчику доставались обрезки мяса, потроха и многое другое, что котейчиком явно к деликатесам причислялось.
Мне же хватило бутерброда и чашки чая, чтобы, поблагодарив госпожу Нкару, покинуть академию, уже не думая о том, где бы позавтракать.
* * *
На улицах вовсю трудились гоблины, убирая последствия праздничных гуляний, а проходя мимо площади, я невольно обратила внимание на толстый кряжистый корень мандрагоры, явно бывший вчера центром всеобщего внимания. Но сегодня сиротливо свисающая с ели мандрагора уже никому была не интересна.
Правда, с выводами я, как выяснилось, поторопилась.
– Мы под мандрагорой, – широкие ладони скользнули на мою талию, – а ты знаешь, что это означает?
– Мы рядом, а не под ней, – улыбаясь, ответила я.
– Так подойдем ближе, – прошептал Риан, обнимая меня сзади.
– И это не ночь, – упорствовала я.
– Рассвело не так давно, – настаивал он.
– Правда? – и я все же это спросила: – А как давно мы расстались?
– Хм… – обнимать меня перестали, затем Риан развернул лицом к себе и, взирая на меня своей непроницаемой маской, так как магистр оказался в одежде Бессмертного, глухо спросил: – Верис?!
– Сама я бы не догадалась, – честно ответила я.
– Была обо мне лучшего мнения? – поинтересовался Риан.
Два гоблина мели площадь, и резкий звук метел заставлял поеживаться, словно от холода, где-то кричали вороны, шипела раздраженно кошка…
– Да нет. – Я улыбнулась магистру.
Жаль, в тот момент я не видела его лица, а хотелось бы. Впрочем, тему совместного проведения ночи Риан закрыл быстро, задав вопрос:
– Ты куда так рано?
– В контору, – вновь невольно улыбнулась. – А ты?
– В столицу, – в его голосе промелькнуло явное нежелание там находиться. – Тесме после обеда хотел поговорить с тобой, сможешь?
– Да, – удивленно ответила я.
– Мне при вашем разговоре присутствовать? – За меня переживали, и это было приятно.
– Нет, магистр вспыльчивый, но отходчивый, к тому же, когда он весь в исследовательском азарте, мелочи типа вороватых адепток его не волнуют, – снова улыбнулась, глядя на непроницаемую маску лорда Тьера.
– Я буду к закату, – почему-то произнес Риан. – И да, – он осторожно взял мою левую руку, одернул рукав, в следующее мгновение на мое запястье была повязана ярко-алая шерстяная нить, совершенно обычная с виду. – Этот браслет вызывает меня.
С некоторым удивлением посмотрела на новое украшение охранительного порядка.
– Узелок сжать, – произнес Риан. – И вот только если я не явлюсь, можешь вызывать Эллохара.
Я кивнула.
Вспыхнуло адово пламя.
Когда осталась на площади одна, почему-то меня посетило странное ощущение чужого взгляда. Такой неприятный холодок по спине пробежался. А может, я просто замерзла. Стараясь не думать о Риане, я поторопилась в контору.