41
Пранприя-Лалиса
Гук явно был ошарашен моим требованием, да и Чимин не горел желанием устраивать мне встречу с Мингю, но мне это было необходимо. Воспоминания, вспыхнувшие в моей голове от вида мерзкой куклы, были малоприятными и в них фигурировали два человека. Один был закутан в кокон из восточных покрывал, а вот лицо второго, я запомнила очень хорошо. Желание узнать, был ли Мингю именно этим человеком, не давало мне покоя, заставляя убедиться в этом немедленно.
— Пожалуйста, Гук. — Повернулась я к мужу, прекрасно понимая, что его решение будет последним. — Я хочу увидеть его.
— Это так важно для тебя? — спросил муж и я кивнула.
Послышался тяжёлый вздох и Гук прижал к себе, одновременно отдавая приказ Чимину проводить нас в камеру к Мингю.
Всю дорогу до особой тюрьмы я думала о том, что скажу человеку, которого увижу. Пыталась представить свою реакцию на него и придумать правильные слова, которые я должна произнести. Но реальность оказалась куда хуже, чем я думала.
Мужчина, медленно ходивший по комнате, весь в синяках и кровоподтеках, был моим кошмаром наяву.
Темные тени от факелов змеились по грязному полу и стенам. Паутина свисала рваными лохмотьями почти повсюду, чуть колыхаясь от дуновения ветра. Руки и ноги закоченели от широких полос железа, за которые меня приковали к плоскому и холодному камню.
— Скажи эти слова и всё закончиться. — Снова прозвучал ненавистный голос, и перед лицом возникла изуверская кукла, сделанная на моих глазах.
Когда я очнулась в первый раз, мужчина появился вместе с фигурой, закутанной в покрывала. Он молча взял острый кинжал и порезал моё правое плечо, чтобы извалять кусок глины в крови, текущей из раны. Методично и абсолютно равнодушно он вырывал мне волосы, закатывая их в окровавленную глину. Превращая багровый кусок почвы в страшную куклу. А вот потом, я услышала его голос, только его, второй человек не произнёс ни слова за всё время.
— Скажи эти слова и всё закончиться. — Проговорил Мингю и поднёс куклу к моему рту.
— Что закончиться? — спросила я, с трудом протолкнув слова сквозь горло, скованное страхом и болью.
— Твои страдания, — ответил он и сломал мне палец.
Дальше были просьбы наговорить слова на куклу и моя мольба. Он просил исполнить, что велено, я умоляла остановиться и отказывалась говорить "Паратинум". А следом, Мингю либо ломал мне что-нибудь, либо разрезал кожу, оставляя кровавые полосы по всему телу, либо душил до потери сознания, но не смерти.
Я вздрогнула от прикосновения, Гук обнял меня, растирая заледеневшие руки. Он хотел развернуться на выход, но я не позволила. Молча качая головой, я смотрела сквозь решётку на Мингю и вспоминала, как этот человек подносил магический огонь к моим глазам. Его лицо было последним, что я видела перед тем, как полностью ослепнуть.
Было что-то ещё, что-то очень важное, но я не могла вспомнить. Почему я сказала те слова? Почему я отреклась от связи истинной пары, от своего мужа? Все пытки и увечья, которые перечислил Сагид — я помню, но не могу вспомнить, что же всё-таки меня заставило произнести те слова.
Мингю вдруг остановился посреди комнаты и резко повернулся к решеткам. Я застыла в шоке, и посмотрела на Чимина, но тот тоже удивлённо смотрел в сторону Мингю. Всё дело в том, что камеры подобного типа делались с особыми архитектурными и магическими заморочками. Мы стояли в комнате, прекрасно видя Мингю и все его передвижения сквозь решётку, в то время как он со своей стороны видел лишь темноту. Но сейчас легендарный убийца стоял и пристально вглядывался в нашу сторону, будто мог видеть нас.
— Лалиса, я знаю, что ты здесь. — Раздался его голос, и он спокойно подошёл к решётке, обнимая ладонями стальные прутья.
И я начала подходить к нему, чувствуя как сердце сначала сжимается, а потом раскалывается надвое, причиняя немыслимую боль. Душа корчилась так, будто была материальна, и её облили кипятком. Человек, которому я безоговорочно верила, который заботился обо мне эти шесть лет, которого я... Он тот самый, кто похитил меня и пытал в застенках какого-то храма.
Стоило мне пересечь невидимую черту, специальную полоску света, и Мингю увидел меня. Его глаза жадно осматривали меня, пока он не встретился со мной взглядом.
— Ты видишь, — не спросил, а констатировал он.
Я кивнула, не в силах заговорить, чувствуя только полный сумбур в своих чувствах и молчаливую тёплую поддержку мужа.
— И ты помнишь, — так же спокойно резюмировал Мингю, закрываясь от нас, от меня.
Его лицо закаменело, а глаза будто застыли. Губы искривились в издевательской усмешке, и он приподнял бровь в безмолвном вопросе. Я хотела что-то сказать и даже открыла рот, но произнести ничего не смогла.
— Вы оправились лучше, чем я думал. — Вышел вперёд Чимин.
— Вашими молитвами, господин Пак! — рассмеялся Мингю, отводя от меня взгляд.
Я вдруг поняла, что ничего не хочу от Мингю. Не хочу с ним разговаривать и что-то узнавать. Не хочу даже пытаться. Развернувшись, я сделала несколько шагов, когда меня остановил его голос:
— Лалиса!
Гук молча смотрел на меня, и я знала, что он поддержит любое моё решение. Вот истинная любовь и уважение, вот что нужно беречь и почитать, помнить, в конце концов. А не те жалкие шесть лет, в которые мне приходилось полностью подстраиваться под своего любовника и палача в одном лице.
Обернувшись, я увидела, как Мингю протягивает руку ко мне сквозь решётку. Его лицо сейчас было живым и несло на себе печать страдания. Но мне было настолько плохо от всех моих размышлений, что я даже не задумалась над правильностью своих действий.
— Прия, не надо! — попробовал остановить меня муж, но я уже подошла к Мингю.
Прислонившись щекой к его руке, я нежно потерлась об неё и, смотря прямо в глаза мужчине, прошептала:
— Ненавижу тебя!
Он дернулся как от боли и убрал руку. Отвернувшись, я позволила Гук увести себя, ничего не видя из-за пелены слёз и смогла успокоиться лишь в кабинете, согревшись горячим вином со специями.
— Больше ничего? — снова задал вопрос Чим после нескольких часов разговоров, и я устало покачала головой.
— Всё что я помнила, я рассказала.
— Прия, милая! Мне нужен хоть намёк, маленький толчок! — молил Чимин, потирая шею.
— Хватит, — попросил Гук, ласково поглаживая мне руки, и я улыбнулась мужу.
— Пока мы не поймаем заказчика, мы не можем быть спокойны! — мрачно ответил Чим, откидываясь на кресло и закрывая глаза.
— Усилим охрану, закроем часть дворца и обновим систему безопасности. — Перечислял Гук, хмурясь и начиная стискивать мне руки до боли.
— Милый! — позвала я, показывая на руку и он тут же отпустил, начиная виновато растирать пальцы.
— То, что ты говоришь, даже не обсуждается. Я уже отдал распоряжения. Но без заказчика..., - Чим красноречиво развел руками.
— Может надавить на Мингю сильнее? — спросил Гук, глядя на меня чуть смущённо.
— Это бесполезно, — вынуждена была я признать.
Ещё когда жила с Мингю, я точно знала, он никогда не отступает от своего слова. Если он заявил Чимину, что ничего не скажет, значит, любые попытки разговорить его, — это пустая трата времени. Даже пытки ничего не дадут, судя по рассказам Сагида.
— Что же, тогда я отправляю его к Халифу. — Подвёл итог Чим и я неожиданно вскрикнула:
— Нет!
— Прия? — Гук нежно обнял меня, и я уткнулась ему в шею, чувствуя одновременно стыд и облегчение.
Какое же это счастье, когда твоя пара чувствует тебя. От мужа не было вопросов, лишь поддержка.
— Не осуждай меня, любимый! — позволила я попросить вслух.
— Никогда, милая, никогда! — пообещал Чонгук, и я смогла выдохнуть.