38
Чимин
Плечи Прии, за которые я обнимал женщину, напряглись и я посмотрел на неё. Знакомое выражение лица меня умилило. Так Пранприя смотрела на Гука, когда была чем-то не довольна. Поворачиваясь в сторону, куда она смотрела, я уже знал, что увижу Чонгука. Вот только не ожидал такого странного выражения у своего друга. Чонгук смотрел на свою жену со смесью раздражения и желания. Мгновение и он замкнулся, приняв высокомерный вид.
— Если вы закончили, то великую Царицу Востока ожидают гости. — Едко проговорил он, и развернувшись, пошёл в сторону тропинки.
Я недоуменно посмотрел на Прию, ожидая объяснений такому поведению её мужа, но встретил лишь взгляд, наполненный смехом и ехидством. В молчании она поднялась и отправилась вслед за Гуком. Пожав плечами, я двинулся за ней, совершенно не понимая как можно быть недовольным, когда любимая женщина вернулась с того света.
На поляне, возле дворца, стояла примечательная пара. Мужчина в одеянии жреца храма Солнца было явным северянином. Короткий ёжик светлых волос и аккуратная борода, прямой нос и глаза в обрамлении светлых ресниц, но смуглая кожа, выдавали в нем переселенца с северных земель. Женщина, наоборот, точно была с востока. Длинные чёрные волосы, заплетенные во множество мелких косичек, венчали круглую голову. Она сама была вся кругленькая и пухленькая, лишь чуть позже я понял, что она в положении. Смуглая кожа с золотистым отливом очень шла к её тёмным глазам, а курносый нос выдавал весёлый нрав.
— Сагид! Динара! — закричала вдруг Прия и кинулась бежать к парочке.
Пара застыла, в недоумении смотря на Владычицу, но вот, ожила песчанница, и неверяще покачав головой, кинулась к Пранприи. Мужчина почесал макушку, смотря как женщины обнимаются, его брови, будто решили поселиться у кромки волос, так он был удивлён.
Я подошёл к Гук, и мы вместе со жрецом принялись ожидать, когда буря приветствий у двух женщин уляжется.
— Сагид! — обратила внимание на мужчину Пранприя и подошла к жрецу.
За ней следом семенила подруга, счастливо улыбаясь. Сагид крепко обнял нашу Владычицу, чем вызвал явное недовольство у Гук.
— Мы выехали, как только получили твоё сообщение. — Между тем говорил жрец, продолжая при обнимать Прию.
Мне казалось, что я вижу, как идёт пар из ушей у друга, но стоял тихо, опасаясь вызвать огонь на себя. Мне вдруг пришла мысль, которая потрясла своей простотой. И спрашивая, я уже знал ответ.
— Песчаная лисица — это Срединное государство?
— Не совсем, — недоуменно ответила Прия. — Это скорее собирательный образ угрозы для нас.
Глаза женщины чуть прищурились, и она пристально уставилась на меня. Как спасение раздался вопрос Сагида:
— Кстати о нас, где Мингю?
— Да, Чим! — не хорошо улыбнулась Пранприя. — Где Мингю?
— А ты соскучилась по своему...сопровождающему? — спросил Гук, поджимая губы.
Я смотрел на Владыку и не мог понять, что с ним происходит! Странное поведение настораживало, и бросив взгляд на Прию, понял, что и она это замечает. Они словно поменялись местами. Теперь Пранприя прекрасно всё помнила и осознавала, а Гук замкнулся и стал злиться без причины. Может, он совершенно не хотел возвращения своей жены?
— Мингю находится под стражей, — спокойно ответил я, отгоняя от себя такие странные мысли. И всем своим видом предлагая разговаривать прямо.
— Наверное, этого следовало ожидать. — Поддержал меня северянин, печально качая головой, и Динара сочувственно погладила его по руке.
— Пройдёмте во дворец, — предложила Владычица паре песчаников, отворачиваясь при этом от Гука. — Вы с дороги и явно устали. А разговаривать лучше в тишине и за столом.
Гости явно были довольны предложением, Владыка молча согласился, а я решил пока плыть по течению. Пранприя начинала всё больше походить на себя. Постепенно исчезала скупая мимика Лалисы, возвращалась живость Прии и её открытость. Из образа прошлой жизни выбивались лишь странные глаза Владычицы, они напоминали о скрытой угрозе, которую мы до сих пор не смогли устранить.
Малая гостиная вновь принимала песчаников. Мы расположились за столом и обменивались ничего не значащими фразами, пока слуги расставляли посуду и приносили ароматные блюда. Видимо, и гости, и хозяева были голодны, потому что первым делом, мы молча принялись за еду. И лишь когда утолился первый голод, можно было начинать серьёзные разговоры, чем я и воспользовался, обратившись к жрецу:
— Господин Сагид, вы сказали, что "этого следовало ожидать" про Мингю. Что вы имели в виду?
Северянин вздохнул и отложил приборы. Посмотрев на Владычицу, он вдруг улыбнулся.
— Я уже и забыл, какая ты красивая под всей этой краской.
— Ты видел меня такой? — удивилась Прия и Сагид согласно кивнул.
— Наша вера учит, — степенно начал он говорить, — что каждая живая душа заслуживает помощи. Я нашёл Мингю почти семь лет назад. Весь избитый, с кровоточащими ранами, побритый на лысо, он лежал в каменной нише около храма. Когда я попытался его втащить в храм, он очнулся и с трудом попросил помощи, только не у храма, а у меня. На следующий день я узнал, что против всех правил и законов, храм Солнца обыскали охрана старшего визиря.
Сагид немного помолчал, словно припоминая все детали прошлого и снова вздохнув, продолжил:
— Мингю в это время был у меня дома. Я собственноручно перевязал ему раны, наложил швы на самые большие, а маленькие обработал. При этом я понял, что его пытали.
— С чего вы взяли, что это были пытки? — спросил я, пытаясь убедиться, что правильно выстраиваю хронологию жизни убийцы.
— Все повреждения были нанесены в одно время и имели своеобразный характер. — Пожал плечами жрец. — Я достаточно времени прожил на востоке, чтобы знать какие там применяют пытки. Мингю, если его так зовут, насолил кому-то могущественному или попался в гареме. Обрили его для того чтобы одеть венок с шипами, так наказывают зарвавшихся. Ему вырвали ногти на руках и ногах, это для получения информации. А оскопили на будущее, если конечно оставили бы в живых.
— Оскопили? — переспросил Гук, впервые за разговор, подав голос.
— Лишили мужественности, — чуть смущённо пояснил северянин.
Все за столом почему-то посмотрели на Прию, которая сидела, выпрямив спину и медленно крутила в руках маленькую ложечку. Я громко покашлял, привлекая к себе внимание, и продолжил разговор:
— И у вас не было предположений, кто он такой на самом деле?
— Честно говоря, об этом я думал в последнюю очередь, когда спасал его. — Покачал головой северянин. — Но вот когда он привёз Лалису, у нас вышел примечательный разговор.
— Привёз? — переспросил Гук, кинув при этом странный взгляд на свою жену.
— Да, привёз, — ответил господин Сагид. — Я вылечил Мингю, насколько хватило знаний, — продолжил жрец. — И из моего дома он ушёл на своих ногах. Где-то через полгода, может чуть больше, он пришёл ко мне в дом и привёз слепую женщину. Я согласился оставить их у себя. В то время я уже предполагал, что Мингю очень опасен. Да и Лалису мне было жаль. Малышка была искалечена и ослеплена.
— Искалечена? — вновь переспросил Гук, и голос его прозвучал очень напряженно.
Я и сам с трудом мог держать себя в руках, представляя, ЧТО делали похитители с Прией.
— У неё было сломано несколько пальцев, правая рука и ноги. Глаза выжжены магическим огнём, а на шее следы от удавки. Помимо этого, Лалиса была очень слаба из-за большой кровопотери. — Откровенно перечислял северянин, и я чувствовал, как холодеют мои руки.
Невольно посмотрел на Гука, и мы пересеклись взглядами. Владыка был просто в ужасе, он явно в красках представил всё, что говорил жрец. Как, такая хрупкая женщина, смогла всё это пережить и остаться в своём уме?! Если для этого нужно было лишиться памяти, то теперь, я считаю это благом!
— Что было дальше? — спросил Гук, хриплым, ломающимся голосом.
Прия при этом уставилась на ложечку в своих руках, не поднимая взгляд, хоть Динара и поглаживала её по плечу, глядя на подругу полными слёз глазами. Серебряный предмет изгибался в руках Владычицы, словно был сделан из ртути, а не драгоценного металла. И я сделал себе зарубку на память, узнать, что у Прии с даром иллюзиониста. Про пожар в крыле дворца, где живёт Гук, мне уже доложили.
— Дальше? — переспросил господин Сагид, витая где-то в прошлом. — А дальше я стал свидетелем того, как опасный человек раскрыл своё сердце. Мингю полюбил Лалису, ухаживая за ней столь самоотверженно, что поставил её на ноги за несколько месяцев. Но как только она начала выходить за пределы дома, он сменил ей внешность. На все мои вопросы он напомнил о Динаре и велел не вмешиваться. Такие вот вышли у нас странные отношения. Думаю, что Мингю просто не умел дружить, всегда был одиночкой. Но испытывал своеобразное чувство благодарности ко мне, именно поэтому и привёл Лалису. — Закончил историю жрец, и я с трудом удержался от едкого комментария.
Очень сомневаюсь, что Мингю действительно испытывал благодарность. Скорее всего, просто решил пересидеть в безопасном месте у знакомого жреца, вот и всё. А сам Сагид ещё верил в человечность, что простительно для жреца, но не бывшего наёмника. Татуировки, скрытые широкими рукавами, многое мне поведали.
На такой печальной ноте и закончился обед. Пранприя хоть и уговаривала пару песчаников остаться, Сагид отговорился приглашением старшего служителя в местном храме. Для северянина это было очень важно и Прия не стала настаивать, взяв обещание с друзей, что они завтра обязательно придут.
Стоило парочке песчаников скрыться в экипаже, как Прия, резко развернувшись, поспешила во дворец. Гук успел её перехватить и что-то тихо произнёс, но Владычица вырвала руку, и одарив страшным взглядом, ушла.
Подойдя к Гуку, я осторожно протянул:
— Женщины...
— Боюсь, что дело не в этом. — Ответил друг, поворачивая к знакомой тропинке.
— Гук?
Но махнув мне рукой, Владыка пошёл к тайному садику. Испытывая противоречивые чувства, я все же прокрался за ним. В голове никак не укладывалось, почему Чонгук возвращается к месту захоронения, где никого нет, ведь Прия жива.
Наблюдая, как Владыка вновь припадает к мраморной статуе, словно жаждущий к источнику, я решил посоветоваться с Каем. Придворный маг должен сделать хоть какое-то предположение относительно странного поведения Чонгука.
Пока возвращался во дворец, мне принесли конверт с гербом семьи Пак. Раскрывая, уже знал, что нового ничего нет, но не мог не надеяться.
"Дорогой супруг. Вся семья здорова и благоденствует. Ваша супруга, госпожа Розанна Пак".
Всё! Три предложения, которые неизменны в течение всей нашей совместной жизни. Подавив тяжёлый вздох, я смял конверт и засунул в карман.
После покушения на Лалису, вернее — на Прию, я съездил к старшим Пак попроведать семью. Меня неприятно удивило их поведение, их явное недовольство моим приездом. Если бы я знал эту семью чуть меньше, то решил бы, что они напуганы, а от этого и злость. Последняя мысль подняла волну отвращения, и я стал раздумывать над ней. Так учил меня Дон, глава Теней. Мы предпочитаем отгонять мысли, несущие нам негативные эмоции и для простого человека — это простительно, но не для Тени. Теней учат анализировать такие мысли ещё тщательнее. Потому, что мысли, которые нам не приятны, чаще всего сигналы мозга о подозрительных моментах. Я убеждался в этом на своём опыте множество раз.
Но почему-то совершенно забывал об этом методе с Розанной. Я любил свою жену, верил ей, как никому другому. Я уважал старших Пак и даже не пытался в чем-то их подозревать. Неужели зря?! И опять от этой мысли мне стало гадко. Что-то скребло внутри, будто ответ лежит на поверхности, будто я знаю его. Я даже остановился недалеко от двери в "башню" мага и сжал голову руками. Казалось, что вот-вот, я сейчас всё пойму. В этот момент, тяжёлая дверь, с обшивкой из железных полос, с силой вылетела, чтобы удариться о противоположную сторону и разлететься в щепки.
Мне стало откровенно дурно. Если бы я прошел сразу к двери, то сейчас разлетался бы вместе со щепой по всему коридору.
Аккуратно заглянув в проём, я увидел Прию и Кая, которые в ошеломлении смотрели на остатки двери. Увидев меня, Прия побледнела, и пошатнувшись, чуть не рухнув в обморок.
— Со мной всё в порядке, — поспешил я успокоить Владычицу, но мой голос едва слышно дрожал.
Я присоединился к ним и все вместе мы с минуту созерцали проём двери. Надо сказать, изнутри зрелище было ещё более впечатляющим. Все стены были обуглены, предметы, располагавшиеся рядом с дверью, превращены в пепел.
— Могу я узнать, что это было? — осторожно нарушил я молчание.
— Госпожа попробовала создать маленькое пламя, — задумчиво ответил Кай.
— Иллюзию пламени, — поспешила сказать Прия.
С каждым словом, я чувствовал, как мои глаза всё больше расширяются. Мне казалось, что они никогда не приобретут свой размер, так был шокирован.
— То есть, сейчас иллюзии реальны? — уточнил я и Кай кивнул, начиная шарить по своей мантии в поисках неизменной книге.
— Только теперь, я не могу их создавать и контролировать, — мрачно сообщила Владычица и тяжело вздохнула.
— Милая, — тут же оторвался от своей книги Кай. — Всё решается тренировками, не переживай. Ты возьмёшь свой дар под контроль.
— Хотелось бы, — грустно улыбнулась Пранприя.
— А пока что, вот! — воскликнул маг, подскакивая к стене и вытаскивая из старого сундука тонкий серебряный браслет.
Протерев о свою мантию, старик надел его на руку Прии.
— Постарайся воздерживаться от сильных эмоций. Для твоего дара браслет слишком слаб, но это всё, что я могу сейчас предложить.
— Спасибо, старый друг. — Вновь улыбнулась Владычица, но в этот раз, улыбка была благодарной.
Буквально через несколько минут она ушла, словно чувствуя, а может — понимая, что я хотел бы поговорить с магом наедине.