III
— Как думаешь, мне стоит поговорить с ней?
Девушка шагала туда-сюда. Деревянный пол под ногами поскрипывал.
— Как считаешь нужным.
Брат с сестрой находились в излюбленной парнем башне Яго.
— Ну Айзек, ты каждый раз это говоришь.
Франсуаза остановилась, обиженно глядя на брата.
— Потому что это самый оптимальный вариант. Мы и так знали, что Женевьева остра на язык, теперь мы также узнали, что использование способностей ей только в радость. Возможно, помощь тебе не была актом доброты, а всего лишь достижением своих целей.
— После она оставила мне булочку с корицей и кофе, и дала салфетку.
— Это и вправду немного не сходится с сказанными ранее мной словами, — парень поднял голову от бумаг. — Но, Франс, может, уже стоит просто забыть? Если бы она хотела подружиться, подошла бы первой.
— Она и подошла, а я даже не поблагодарила.
— Ну не знаю, — Айзек задумчиво облокотился на спинку стула. — Оставь ей записку.
— А это идея! Спасибо, брат!
Найт лишь приглушённо посмеялся, глядя на убегающую фигуру сестры.
Вот бы все проблемы решались так же легко.
Женевьева стояла около ворот. Ветер пробирался сквозь незастёгнутое пальто, а волосы смиренно лежали в косе. Школа величественно возвышалась за её спиной.
Чёрная машина остановилась у ворот, из неё вышел хорошо знакомый для девушки парень. Антуан достал чемодан из багажника и, не провожая взглядом машину, направился к сестре.
— Как поживает mon nuage? Рада меня видеть, petite sœur? — парень поставил багаж на землю и раскинул руки.
Женевьева прищурилась, прислушиваясь к внутренним ощущениям, и, не сдержавшись, ринулась обниматься. Девушка повисла на шее брата, слегка раскачиваясь.
— Не представляешь как.
Женевьева отошла от брата и повела к школе.
— Директор попросил провести тебя в его кабинет.
— Ну веди. — Антуан хмыкнул, подхватывая чемодан.
Стоило им зайти во двор и попасть под чужие взгляды, как шёпот тут же направился в их сторону. Женевьева ощущала любопытство ярче других чувств.
— Заходите.
Ответил директор на стук в дверь. В дверном проёме показался высокий парень лет двадцати пяти с широкими плечами и классическим стилем одежды. Волосы мокрыми кудрями спадали на глаза.
— О, месье Конте, присаживайтесь. Как дорога?
— Как и всегда, утомительно. — Карие глаза осмотрели кабинет с живым интересом.
— Благодарю, что отозвались на просьбу. Я считаю, ваш опыт самоконтроля будет полезен детям.
— Я на это тоже надеюсь, благодарю, что пригласили.
— Пойдёмте, я покажу вашу комнату, она в учительском крыле. Позже вас уведомят о расписании и покажут ваш кабинет.
Закончив с обязательными любезностями, мужчины вышли из школьного кабинета.
— Женевьева, можешь быть свободна. Не забудь, что у тебя вечером игра на пианино.
Мажимель поднялась с стула, кивнув. Ещё раз глянув на брата, уголки губ слегка дернулись. Девушка в излюбленной манере развернулась, уходя в противоположную сторону.
Обходя учеников, Женевьева всё глубже погружалась в мысли. Не заметив, как добралась к своей комнате, девушка растерянно проморгала около двери. Отперев её, Мажимель в один шаг переступила через порог, наступая прямо на маленький клок бумаги. Брови вздёрнулись вверх, и она поспешила поднять подкинутую записку. Внимательно рассмотрев её, Женевьева раскрыла сложенную пополам бумажку.
Я так и не сказала спасибо за то, что спасла меня.
Франсуаза Найт.
Женевьева хмыкнула, закрывая дверь с хлопком. Она ощущала, что за этим действием скрывалась неловкость, страх и искренняя благодарность.
— Значит, пианино?
Брат появился словно из ниоткуда, следуя за девушкой по коридорам.
— Уже осмотрел свои временные владения?
— Уходишь от вопроса, сестрица? — Антуан весело хмыкнул, кося взгляд на целующуюся парочку. — Дети тут и вправду такие эмоциональные.
Женевьева проследила за взглядом брата.
— Это только то, что ты видишь. Представь, что у них внутри.
Антуан поднял бровь, а после приобнял сестру за плечи.
— Так значит, пианино?
Мажимель нахмурилась, ощущая сильную хватку, понимая, что не отвяжется.
— Помогает, знаешь, выплеснуть эмоции.
Антуан склонил голову. — Помнится, ты предпочитала нечто менее... культурное.
— Говоришь так, как будто я играю против правил.
— Так и говорю?
Девушка скосила взгляд на брата и скрылась за дверью в кабинет музыки с загадочной улыбкой.
Ноты — это скука. Вот что она поняла. Её душа требует импровизации, быстро сменяющихся нот, что вызывают ощущение тревоги у других. То, что внутри неё. К сожалению, от неё требуется следить и выполнять строго правильно и никак иначе.
Скука-а.
У Женевьевы не было желания появляться на ужине. И она с удовольствием отправилась прямиком в кровать смотреть беспорядочные сны.
Утро не задалось сразу. Разбудила её, как всегда, неприятная дрель будильника. Волосы прилипали к нежной коже, а глаза щипало. Сны принимали странные формы. Менялись места и люди, но неизменным было то, что всё ей было знакомо. Ощущение запертости. Её собственные мысли были клеткой, и Женевьева собиралась открыть её.
Перестань она молчать, её услышат?
Первым уроком была высшая алгебра. Завтрак девушка пропустила, предпочитая принять освежающий душ. И уже за пять минут до урока тяжёлая сумка с грохотом опустилась на парту.
— Привет, я подсяду? — Франсуаза неуверенно топталась около свободного места, ожидая ответа.
Ответом ей послужил взмах руки.
Опустившись на место, девушки разложили необходимое и ожидали слов преподавателя.
— Прочла твою записку... — шёпот донёсся до соседки, театральная пауза заставила Найт слегка занервничать. — пожалуйста.
— Прости, что не подошла раньше и не сказала вживую, просто...
— Просто я не выгляжу как человек, что жаждет общения, — Женевьева перебила Франсуазу.
— Совсем не...
— Мисс Найт, Мажимель, мы вам не мешаем?
— Прошу прощения, профессор, — одновременно проговорили девушки, делая покаянный вид.
— Мажимель, не решите задачу?
Женевьева поднялась, ступая к доске, и подхватила мел. Спустя пару минут вся доска была исписана, и учитель высшей алгебры удовлетворительно кивнул.
— Хорошо, садитесь. Кто-нибудь сможет объяснить, почему именно этот метод выбрала мисс Мажимель?
Тишина повисла в кабинете. Все неловко уткнулись в тетради, пока француженка уже садилась на своё место.
— Мисс Мажимель, прошу объясните вашим одноклассникам ход ваших мыслей.
— Метод решения — разделение переменных. Применяем операцию интегрирования по соответствующим переменным. Вычисляем интегралы. Применяем обратную функцию к логарифму, то есть возводим обе части в основание.
— Хорошо, благодарю, мисс Мажимель.
— Круто ты. Я ещё не встречала, кроме брата, того, кто так бесстрашно отвечает на вышке. — Франсуаза шла по правую сторону Женевьевы, вызывая новую волну сплетен.
— Мои знания весьма ограничены, не стоит сравнивать меня с твоим братом. Склад ума многое значит, так же как начитанность, желание и, конечно же, одарённость в той или иной степени.
— Ой, прости, не хотела как-то задеть тебя или что-то типа того, я просто в восторге...
— Я знаю.
Девушки вышли во двор, но не успели они далеко уйти, как одну из них окликнул голос.
— Женевьева!
Девушка остановилась, находя взглядом звавшего.
— Вот ты где. После уроков соизволь наконец-то написать ответ родителям.
Мажимель прищурилась и повернулась в сторону Найт.
— Знакомься, Антуан, это Франсуаза.
Месье Антуан словно и не заметил изначально девушку, совсем по-другому оглядел её.
— Новый преподаватель по контрольведению, — кивнул парень.
— Теперь это так называется? — девушка приподняла бровь, пока Франсуаза была в полном замешательстве и лишь слегка кивнула, мол: «Приятно познакомиться».
— Письма, petite sœur, или ты хочешь, чтобы родительские выходные прошли в компании родителей?
— Я напишу им благодарность, что родился ты.
— Мило.
Переглядки брата и сестры закончились, и парень ушёл.
— Что ж, прошу прощения, дела. — Женевьева скрылась следом быстрее, чем Франсуаза успела ответить.
— ...а после её окликнул парень, выглядит не старше двадцати пяти. Из их разговора я поняла, что они брат и сестра, а ещё он наш новый преподаватель по новому предмету.
Франсуаза закончила рассказ, наблюдая, как брат жуёт еду из столовой, что принесла мисс Найт. Так как Айзек ещё с позапрошлого дня ни разу не вышел из башни Яго. Всё что-то писал и чертил, а девушке и вправду не хватало брата, пусть она и понимала, что он занимается чем-то важным.
— Значит, всё же подружились?
— Не знаю. — Девушка пожала плечами. — По крайней мере она не отфутболила меня, как Ларису и Мартишу. Ещё я сравнила её с тобой. Видел бы ты, как она отвечала на вышке по алгебре. У преподавателя глаза загорелись так, как когда он общается с тобой.
— Или с любым умным человеком.
— Эй!
Айзек мило улыбнулся, невинно пожимая плечами.
— В общем, я сравнила Женевьеву с тобой, и она так выразилась... не знаю. Мне показалось, что ей стало неприятно, и я поспешила исправиться, сказав, что меня просто заворожил её ум. Но она перебила и сказала: «Знаю».
— Ты сравнила её со мной? Не всем людям приятно, когда их сравнивают.
— Да, я сначала тоже про то подумала. Но она сказала так, словно не считает... ну как бы сказать... ровней тебе? — слегка вопросительно ответила Франсуаза. — То есть себя выше тебя.
— Хм-м, возможно, просто здраво оценивает свои возможности. И не забывай, что она эмпат. Они всегда чувствуют больше, говорят сложнее и меньше.
Чувства — это дар. Дорогого стоит понимать себя.