Глава 17: Чего ты хочешь?
Элизабет, Пабло, Педри и Габриэль сидели на трибуне. Их окутывало предзакатное солнце, однако атмосфера вокруг них была далека от умиротворения. Тренировка закончилась, игроки рассеялись, а их четверо остались, окружённые тишиной поля. Блондинка, обычно такая жизнерадостная, сейчас казалась хрупким цветком, прижавшись к груди Пабло. Её ноги едва заметно подрагивали, и пальцы рук, нервно перебирая ткань его футболки, тоже выдавали внутреннее напряжение.
Гави обнимал её, пытаясь передать хоть каплю своего спокойствия, но сам чувствовал, как внутри всё сжимается. Ещё одна переписка. Ещё одна девушка. Уже третья. На этот раз её обвинения были куда более серьёзными — домогательство после матча, предложение поехать в отель, и всё это подкреплено, как утверждала она, доказательствами в виде переписки.
Это было уже не смешно. Это сводило с ума.
Педри, сидевший рядом, молчал, но его взгляд, устремлённый куда-то вдаль, выдавал его собственное беспокойство. Габриэль, словно чувствуя общее настроение, придвинулась ближе к нему, хотя и её лицо было напряжённым.
— Почему нельзя просто сделать официальное заявление прессе о том, что всё это не правда? — прошептала она на ухо Гонсалесу.
— Клуб уже готовит опровержение, — ответил он.
— Но разве этого достаточно? — брюнетка сжала его руку; в её голосе звучала тревога. — Каждое новое обвинение выглядит всё убедительнее... Люди верят.
Элизабет подняла голову; её зелёные глаза, обычно такие ясные, сейчас были мутными от слёз.
— Они специально так делают, — прошептала она. — Как будто кто-то проверяет, насколько далеко можно зайти.
Пабло резко сжал её плечо:
— Это не просто так. Кто-то явно хочет меня уничтожить. Но за что?
Педри наконец оторвал взгляд от поля и повернулся к ним:
— Нам нужно найти, кто стоит за этим.
Карлес кивнула:
— Я видела в каком-то фильме, как пытались отбелить репутацию публичными выходами. Может быть, если вы покажете общественности, что у вас всё хорошо и ты его поддерживаешь, то они станут лояльнее?
Брюнет нежно провёл рукой по спине Габриэль; в его глазах мелькнуло одобрение:
— Хорошая мысль. Публичная демонстрация поддержки может действительно помочь.
Блондинка приподняла бровь, изучая их обоих внимательным взглядом:
— Вы...вместе? — спросила она, указывая взглядом между ними.
Педри резко отдернул руку, будто обжёгшись:
— Что? Нет! Я просто... — он замялся, потирая затылок.
Карлес поджала губы и резко отвернулась; её плечи напряглись. В воздухе повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь далёкими криками чаек над полем.
— В любом случае, идея неплохая, — поспешил перевести тему Пабло. — На днях клубное мероприятие — хороший повод выйти в свет. Лиз, что думаешь?
Элизабет кивнула, хотя её взгляд ещё несколько секунд скользил между Педри и Габриэль, словно пытаясь разгадать какую-то тайну. Брюнетка же упорно смотрела в сторону; её пальцы нервно теребили край медицинского халата.
— Тогда так и сделаем, — твёрдо сказал Гави, обнимая девушку за плечи. — А сейчас... может, поужинаем все вместе? Чтобы хоть немного отвлечься.
Педри бросил быстрый взгляд на Габриэль, но та лишь пожала плечами, всё ещё избегая зрительного контакта. В её позе читалось одновременно и раздражение, и обида.
***
Габриэль сидела в просторной гостиной, обхватив ладонями керамическую кружку. Пар от свежезаваренного ромашкового чая поднимался лёгкими завитками, окутывая её лицо тёплым облаком. Аромат — мягкий, медовый, с едва уловимыми травяными нотками — обволакивал сознание, словно убаюкивая тревожные мысли. Она закрыла глаза, вдыхая глубже, позволяя теплу напитка согревать озябшие пальцы.
За дверью кухни слышались приглушённые голоса Пабло и Элизабет — смех, шепот, звон посуды. Они ворковали, как два голубя, забыв на мгновение о буре, бушующей за стенами этого дома.
Карлес пригубила чай, ощущая, как нежный вкус растекается по языку.
— Скучаешь? — раздался голос Педри. Он опустился рядом на диван, оставив между ними почтительную дистанцию. Его карие глаза изучали её лицо с лёгкой улыбкой, но в уголках губ таилось что-то неуверенное.
Карлес медленно опустила кружку на колени.
— По кому? — спросила она, притворяясь непонимающей.
Гонсалес усмехнулся, откидываясь на спинку дивана:
— Ну, например, по мне.
Она подняла бровь, но ответить не успела — из кухни донёсся звонкий смех Элизабет, заставивший их обоих обернуться.
— Они как будто в параллельной реальности, — прошептала Габриэль, глядя на дверь.
— А мы? — Педри наклонился ближе; его плечо почти касалось её. — В какой реальности находимся мы?
Аромат ромашки внезапно показался ей сладковато-горьким. Как и этот момент. Как и его вопрос.
— Педро, я задам тебе вопрос. Постарайся ответить максимально честно. Пожалуйста.
— Я всегда с тобой честен, — его брови нахмурились.
Габриэль вздохнула.
— У тебя... осталась хотя бы доля чувств к ней?
Гонсалес замер, словно её слова физически ударили его. Его пальцы непроизвольно сжали край дивана, оставляя вмятины на дорогой обивке. Губы слегка приоткрылись, но звук застрял где-то в горле.
Он отвернулся к окну, где уже зажигались вечерние огни Барселоны.
— Ты спрашиваешь... об Лиз? — голос его звучал неестественно глухо.
Габриэль кивнула, не сводя с него глаз. Она видела, как напряглась его челюсть, как затряслись ресницы — мелкие детали, выдающие внутреннюю бурю.
Педри провёл рукой по лицу, будто стирая невидимую маску.
— Чувства... — он произнёс это слово медленно, словно пробуя на вкус. — Ничего нет. Абсолютно.
Он повернулся к ней.
— Почему ты спрашиваешь?
Теперь её очередь было отводить взгляд. Она провела пальцем по краю кружки, наблюдая, как дрожит чайная поверхность.
— Просто... пытаюсь понять. На чём мы стоим.
Тишина растянулась между ними, наполненная невысказанным. Где-то на кухне упала ложка, зазвенев, как колокольчик.
— Мы стоим здесь, — наконец сказал Гонсалес, осторожно касаясь её руки. — В настоящем. Без призраков прошлого.
Его ладонь была тёплой — гораздо теплее, чем её чай, уже начинавший остывать.
— Тогда почему ты пытаешься скрыть от неё, что между нами что-то происходит? — спросила она.
Он нервно усмехнулся.
— Я не...
— Нет, Педро, — не дала ему сказать Габриэль. — Именно это ты и делаешь.
Брюнет глубоко вздохнул; его пальцы сжали её руку чуть сильнее.
— Ты права, — признал он наконец. — Просто сейчас, с этими всеми обвинениями против Пабло... Я не хотел добавлять им лишних переживаний.
Карлес мягко вытащила свою руку из его, но не отстранилась.
— Если то, что между нами — правда, если это действительно что-то важное, — её голос звучал твёрдо. — То никаких проблем это не вызовет. Наоборот.
Педри провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть усталость.
— Ты хочешь больше ясности? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.
Габриэль ответила ему тем же прямым взглядом:
— Педро, я понимаю. То, что между нами — оно только начинает зарождаться. Я не прошу громких признаний или официальных заявлений, — она сделала паузу. — Но я и не хочу прятаться от твоих же друзей, как какой-то грязный секрет.
Из кухни доносился какой-то громкий разговор.
Гонсалес наклонился вперёд, локти упёрлись в колени.
— Ты не секрет, — сказал он твёрдо. — Никогда не была. Просто я... — он замялся, подбирая слова. — Я хотел дождаться, пока всё это уляжется. Чтобы наше... что бы это ни было... началось правильно. Без этого бардака вокруг.
Девушка наблюдала, как солнечный луч играет в его карих глазах, подчёркивая их искренность.
— Иногда лучший момент так и не наступает, — прошептала она. — Иногда нужно просто... начать.
Педри задержал дыхание, потом медленно кивнул.
— Хорошо. Тогда... — он сделал глубокий вдох. — Тогда давай скажем им. Сейчас.
Он протянул ей руку, и после секундного колебания Габриэль приняла её. Их пальцы переплелись — тёплые, немного дрожащие.
— Ты уверен? — спросила она в последний раз.
— Да, — ответил Педри без тени сомнения. — Пора.
Они встали, всё ещё держась за руки, и направились к кухне. И тут же замерли на пороге. Пабло и Элизабет сидели, склонившись над телефоном, их лица были напряжены. При звуке шагов блондинка резко подняла голову — её глаза снова были красными от слёз, а губы дрожали.
— Ребят, мы должны... — начал Педри, но замолчал, увидев их выражения.
Гави резко встал, его лицо было бледным как мел. Он швырнул телефон на стол так, что он заскользил к Габриэль.
— Наслаждайтесь, — проскрипел он сквозь зубы. — Теперь и фотографии.
Брюнетка подняла телефон и сразу же отвернулась, передавая Педри устройство. На экране было несколько снимков:
Первое фото: Пабло, лежащий на кровати, полуобнажённый. Он смотрит прямо в камеру, его взгляд дерзкий, почти вызывающий. На его лице — широкая, немного самодовольная улыбка. Рука лежит на бедре, слегка прикрывая интимную зону. Кадр снят сверху, под таким углом, что взгляд невольно скользил ниже.
Второе фото: Ещё более откровенное. Пабло стоит у зеркала в полумраке; видно его торс и бедра. Он повернулся спиной к зеркалу, чтобы показать свою спину, но в отражении просматривается силуэт его тела несколько ниже. Его рука касается шеи, а поза кажется приглашающей, как бы предлагающей увидеть больше.
Третье фото: Самое шокирующее. Пабло наклонился к камере; его лицо искажено удовольствием. Он практически обнажён, и на снимке отчетливо видно его половой орган, направленный прямо в объектив. Кадр очень крупный; детализация максимальная, оставляющая мало простора для воображения.
Гонсалес, взглянув на экран, почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Он передал телефон Гави, который молча забрал его, сжимая в руке так, что костяшки пальцев побелели.
— Это они сфотошопили или как-то нашли...? — тихо спросил брюнет, приподнимая бровь.
— О Боже, Педри, конечно это фотошоп! — воскликнула Элизабет. — Думаешь, я не узнаю...кхм...тело своего парня?
Пабло резко вырубил экран телефона; его лицо было практически красным.
— Это даже не фотошоп, — прошипел он. — Это дипфейк. Я никогда не делал таких снимков. Никогда.
Габриэль осторожно присела рядом с Элизабет, обняв её за плечи:
— Мы все это понимаем. Но проблема в том, что...
— Что люди поверят, — закончила за неё блондинка, сжимая кулаки. — Особенно с такими... деталями.
Педри взял телефон и пристально изучил снимки ещё раз:
— Подождите. Здесь есть несостыковки, — он увеличил изображение. — Видите? Тень от носа не совпадает с освещением. И эта родинка на плече... У Пабло её нет.
Гави резко обернулся:
— Что?
— Совсем небольшая, но... её действительно нет на тебе, — подтвердила Элизабет, внимательно всматриваясь.
— Педри, ты запомнил мою родинку? — продолжил недоумевать Пабло.
Габриэль вдруг вскочила:
— Это же ключ! Если мы найдём оригинал фото, откуда взяли это тело...
— То докажем подделку, — закончил Педри, уже набирая номер в телефоне. — У меня есть друг в цифровой экспертизе.
Гави медленно опустился на стул, проведя руками по лицу:
— Спасибо.
Элизабет резко вытерла глаза тыльной стороной ладони, смахивая предательские слёзы. Её движения были решительными, почти резкими. Она подошла к Пабло и крепко обхватила его за плечи, прижимаясь щекой к его виску.
— Мы пройдём через это, — прошептала она, её голос звучал твёрдо. — Вместе. Я не брошу тебя. Никогда.
Её пальцы впились в его плечи, словно она пыталась передать всю силу своей веры через это прикосновение. Парень обхватил её за талию, притягивая ближе, и на мгновение закрыл глаза, вдыхая знакомый запах её духов.
— Я знаю, — он ответил так тихо, что услышала только она. — Именно поэтому я...
Элизабет положила ладонь ему на губы, прерывая:
— Никаких «поэтому». Ты мой. И точка.
***
Пау сидел на кожаном диванчике в холле спортивного городка, его пальцы бесцельно перебирали швы подлокотника. За окном золотилось предзакатное солнце, но его мысли были далеки от этого уюта.
Внезапно резкая боль в затылке вырвала его из раздумий — кто-то дёрнул его за волосы.
— Чего грустим? — Ламин упал рядом, развалившись, как кот на солнышке. — Клуб официально выступил в оправдание Пабло, ещё немного — и проблема уляжется.
Кубарси тяжело вздохнул, поднимая на него глаза. В них читалась усталость, смешанная с чем-то ещё — более сложным, более личным.
— Или ты хотел, чтобы Пабло посадили, — Ямаль игриво приподнял брови. — И ты мог спокойно быть с Лиз?
— Господи, нет, — Пау фыркнул, откидываясь на спинку дивана.
— А что тогда?
Парень закусил губу, его взгляд скользнул по потолку, будто ища там ответ.
— У тебя когда-нибудь было такое... — он начал медленно, подбирая слова. — Что ты начинал общаться с девушкой, всё заходило слишком далеко, а ты вроде как... и не хотел бы этого?
Ламин замер, затем медленно растянулся в ухмылке.
— У-у-у-у, — протянул он. — Появилась навязчивая подружка?
Кубарси покраснел, его пальцы снова забегали по подлокотнику.
— Ну... не совсем...
Ямаль рассмеялся, хлопнув его по колену:
— Брат, если ты сам не знаешь, чего хочешь, как я должен это понять?
За окном пролетела птица, бросив тень на пол. Где-то вдали зазвенел смех — может, тренерский штаб, может, кто-то из игроков. А Пау сидел, чувствуя, как его проблема, такая огромная внутри, звучит почти смешно, когда произносится вслух.
— Просто... — он начал, но тут зазвонил телефон. Сообщение от Мартины.
Ламин, заметив это, закатил глаза:
— Ооооо, вот оно что.
Кубарси резко встал, сунув телефон в карман.
— Заткнись.
Но в углу его рта уже играла улыбка — маленькая, невольная.
— Так кто же эта таинственная Марти? — хитро ухмыльнулся Ямаль.
— Подруга детства из Жироны, — тяжело выдохнул он. — Послушал совет Оливии и теперь страдаю из-за этого. Как тебе она помогла?
— Помогла? — приподнял брови Ламин. — Ты о чем?
— Ну, она же помогла тебе с какими-то любовными делами.
— Чего? — недоумевал он. — Чувак, я с ней разговаривал от силы раза два.
У Пау полезли глаза на лоб. Он резко вскочил с дивана, лицо его стало решительным.
— Мне нужно идти, — бросил он другу через плечо, уже направляясь к выходу. — Это бред. Она мне соврала. Но зачем?
Ламин только развел руками, но Пау уже мчался по коридору, сжимая телефон в кулаке.
Он остановился перед дверью кабинета Оливии, даже не постучав — просто резко распахнул её и вошёл.
И замер.
Оливия сидела за столом, держа в руке бокал красного вина. Её голубые глаза расширились от неожиданности, но через секунду на губах появилась привычная уверенная улыбка.
— Ну вот и ты, — протянула она, делая глоток. — Я как раз думала, когда же ты придёшь.
Пау захлопнул дверь за спиной.
— Объясни, — его голос звучал резко, но сдавленно. — Зачем ты соврала насчёт Ламина?
Флик медленно поставила бокал; её ноготь лёгко щёлкнул по хрусталю.
— Мне нужно было, чтобы ты доверился моим словам, — она наклонила голову.
Кубарси почувствовал, как кровь приливает к лицу.
— А теперь я из-за тебя обманываю девушку о том, что она мне интересна,— он подошёл к ней ближе.
Пау резко схватил Оливию за запястье; их лица оказались в сантиметрах друг от друга.
— Из-за меня? — она язвительно рассмеялась, ткнув его ногтем в грудь. — Я сказала, чтобы ты нашёл девушку, которая тебя заинтересует. Ты не смог найти ту, которую действительно захочешь?
Её дыхание было горячим, губы — чуть влажными от вина. Кубарси почувствовал, как что-то внутри него треснуло.
— Ты... — он начал, но слова застряли в горле.
Оливия приподняла подбородок, вызов в её глазах.
— Я что?
Ответом стал его поцелуй — жёсткий, почти злой. Блондинка на мгновение замерла, затем ответила с той же страстью, вцепившись пальцами в его волосы.
Он поднял её, поставив на край стола. Бокал опрокинулся, вино растеклось тёмным пятном по бумагам, но им было плевать.
— Кого я действительно хочу? — прошептал Пау, его губы скользили по её шее. — Тебя.
Оливия выгнулась, когда его руки под её блузкой нашли тонкую талию.
Кубарси прижал девушку к столу, его пальцы впивались в её бёдра, оставляя красные отпечатки на коже. Губы скользили по её шее, оставляя влажные следы, а зубы слегка задевали чувствительную кожу — ровно настолько, чтобы она вскрикнула и вцепилась ему в плечи.
— Ты думаешь, что переспать с начальницей невзаимной любви — это хороший способ забыть о ней? — прошептала Оливия, но её голос дрогнул, когда его ладонь скользнула под юбку, резко дернув тонкое кружево трусов.
Он не ответил. Вместо этого пригвоздил её взглядом, медленно проводя пальцем по её плоти, заставляя девушку содрогнуться.
— Ты вся дрожишь, — его голос был низким, почти рычанием. — И при этом говоришь о Элизабет?
— Ах!.. Чёрт… — её ногти впились ему в спину, оставляя царапины.
Стол скрипел под их весом, бумаги падали на пол, но Кубарси только сильнее целовал её шею, наблюдая, как её глаза темнеют от желания.
— Ты хотела, чтобы я нашёл кого-то? — он наклонился, прикусывая её нижнюю губу. — Я нашёл.
Прямо сейчас Мартина прилетела в Барселону, и Пау должен был встретить её. Он отмазался, сказав, что у него тренировка. В любом случае её встретят его родители. Парень думал, что просто отсидится в спортивном городке, а потом ближе к ночи, когда все уже лягут спать, он приедет. Однако появилась идея получше.
Был ли у Пау фетиш на секс в странных местах? Возможно. Но сейчас это было неважно. Сейчас его сознание было полностью отдано одной лишь блондинке. И это была не Элизабет.
***
࿐ ࿔ From the Author:
❝ Вот такие пироги... ❞
( tg: spvinsatti )