БИТВА БАНД[2 СЕЗОН]

ДОМ НУРМУХАММАДА / НОЧЬ

Дверь распахивается. Сарвар и Исмоил заносят Нурмухаммада на руках. Он полубессознательный. Голова облокотилась на плечо Исмоила. Его правая нога туго замотана тканью, рука висит безжизненно.

Из кухни выбегает МАМА. Она в домашней одежде, волосы собраны в небрежный пучок, лицо бледное от страха.

МАМА (испуганно):
— Что с ним?! Что с ним?! Кто это сделал?!

Она подбегает, пытается дотронуться до сына, но Сарвар останавливает её.

САРВАР (осторожно):
— Тётя, не трогайте его пока. Ему очень больно… Ему ломали кости.

Мама как будто замирает на секунду. Глаза расширяются. Она смотрит на сына, на его окровавленное лицо, распухшие пальцы, лодыжку.

МАМА (шёпотом):
— Ломали?.. Что?.. Кто мог…

Она падает на колени рядом с ним. Плачет беззвучно. Потом резко переходит в крик.

МАМА (в отчаянии, почти кричит):
— ЗА ЧТО?! ЗА ЧТО МОЕГО РЕБЁНКА ТАК?!

Нурмухаммад с трудом поворачивает голову к ней.

НУРМУХАММАД (еле слышно):
— Мам… не плачь…

МАМА (рыдает, гладит его по лбу):
— Я с ума сходила! Где ты был?! Я думала, ты умер! Я… я искала тебя всю ночь! В больнице сказали, что тебя выписали! Почему?! Почему ты мне ничего не сказал?! Почему всё так?!

Она обнимает его, осторожно, чтобы не тронуть травмы. Слёзы текут по её лицу.

МАМА (шепчет):
— Ты же у меня один… один… единственный мой мальчик…

Нурмухаммад пытается слабо улыбнуться сквозь боль.

НУРМУХАММАД:
— Я… я справлюсь, мам. Главное, ты рядом…

Исмоил, стоя у входа, смотрит на них. В его глазах боль, чувство вины, уважение. Он медленно выходит, не мешая их моменту.

Мама продолжает плакать, прижимая сына к себе, шепчет молитвы на ухо, обещая, что никому больше не даст его в обиду.
Мама сидит рядом с кроватью. Свет из настольной лампы мягко падает на лицо Нурмухаммада. Он лежит под одеялом, лоб в бинте, рука в гипсе. Его лицо избито, губа рассечена, глаза пустые.

МАМА (тихо, но решительно):
— Сынок…
— Ты должен мне рассказать. Всё. Не как врачам. Не как друзьям.
— Как сын — матери. Что с тобой было?

Нурмухаммад молчит. Несколько секунд. Пальцы дрожат. Он закрывает глаза, вздыхает — тяжело, болезненно.

НУРМУХАММАД (вяло):
— После тренировки… я встретился с Исмоилом. Он вспомнил, как мы когда-то дрались — по-дружески.
— Предложил реванш. На деньги. Я согласился.

Пауза. Он отворачивается к стене. Мама сидит молча, смотрит на него с открытой болью.

НУРМУХАММАД (хрипло):
— Он меня ударил. Жёстко. Но это был честный бой. Я упал. Просто… потерял сознание.
— Меня отвезли в больницу. Доктор сказал… болезнь перешла во вторую фазу.
— Головокружения. Кровавый кашель — это было только начало.

МАМА (с трудом):
— Болезнь?.. Почему ты молчал?

НУРМУХАММАД (с грустью):
— Я не хотел тебя пугать…

Мама стискивает губы. Говорит почти сдержанно, но в голосе трещины от боли.

МАМА:
— А дальше?..

Тишина. Он снова поворачивается к ней. Глаза блестят от слёз.

НУРМУХАММАД:
— После врача… зашли трое. В масках. Я подумал — медбратья.
— Один снял маску. Это был Джонибек.
— Я не успел даже испугаться. Он ударил меня. Я отключился.
— Очнулся… в каком-то подвале. Темно. Холодно. Привязан к стулу. Руки, ноги — цепями.
— Я кричал. Звал на помощь.
— В ответ — в живот. Потом — в лицо. Потом… начали ломать пальцы.
— Один за другим. Сначала правая рука… потом левая.

Он замирает. Дышит тяжело. Мама прикрывает рот ладонью, чтобы не закричать. Пытается сдержать слёзы.

НУРМУХАММАД (еле слышно):
— А потом… они меня сбросили на пол. Начали бить по ноге.
— Пока не хрустнуло… Я даже не помню, когда закричал. Помню только вкус крови во рту.

Слеза стекает по его щеке.

НУРМУХАММАД (всё ещё лежит):
— Я думал — всё. Сейчас убьют.
— А потом… вдруг кто-то зашёл.
— Это был Исмоил. Он как будто сошёл с ума. Сразу ударил охранника. Ворвался внутрь.
— Одного повалил, второго швырнул об стену. Дрался с тремя. Даже с Джонибеком.
— Он всех положил. Даже Самандара.
— А потом… достал сигареты… и сел.
— Спокойно. Как будто он не спас человека, а просто… пришёл в гости.

Мама медленно берет его за руку, осторожно, чтобы не задеть повязки. Он слегка сжимает её в ответ.

МАМА (через слёзы):
— Почему ты не рассказал мне раньше, с кем ты водишься? Кто эти люди? Почему ты туда попал?

НУРМУХАММАД (едва шепчет):
— Я думал, справлюсь сам.
— А теперь… не знаю, кем я стал.
— Я больше не чувствую себя человеком.

Она садится ближе, обнимает его голову, прижимает к груди.

МАМА (шепчет):
— Ты — мой сын. Ты — человек. И ты жив.
— А всё остальное… мы переживём. Вместе.
— Я тебе обещаю. Я тебя не оставлю. Никогда.

Свет в комнате становится мягче. Камера медленно отдаляется. Видно, как мать сидит, качая сына, как младенца. Он замирает у неё на груди, слёзы катятся по щеке.

ТЁМНЫЙ ЭКРАН.
ТИШИНА.

ШКОЛЬНЫЙ ДВОР / УТРО

Толпа школьников снова собирается. Атмосфера напряжена. С обеих сторон идут группами. На одной стороне – 10А и 10Г. На другой — 10В и 10Б. Кто-то снимает на телефон. Другие в предвкушении. Это уже не игра — это война.

Нурмухаммад сидит на коляске в тени у стены, рядом Сарвар. Он в капюшоне, руки на коленях, наблюдает. На лице – смесь страха и отчуждённого интереса. Впервые — он вне драки. Не участник. Свидетель.

---

СЦЕНА 11. В ЦЕНТРЕ КОНФЛИКТА

УЧЕНИК ИЗ 10А (Артём) (выкрикивает):
— Где твой герой теперь, а?! Где ваш супермен в очках?
— Теперь только кататься умеет!

Некоторые из толпы усмехаются. Сарвар сжимает кулаки. У Нурмухаммада дёргается уголок рта — не от злости, от боли.

УЧЕНИК ИЗ 10В (Рустам) (спокойно):
— Слова твои громкие, Арсен. А как насчёт кулаков?

АРТЁМ (злобно):
— Я сегодня тебе ребра переломаю, понял?

Подходит ближе. За его спиной — ученики 10А и 10Г. У кого-то в руках ремень, у кого-то — палка от флага. С другой стороны — 10Б и 10В, без оружия, но решительные. Численность примерно равная.

---

БОЙ НАЧИНАЕТСЯ

Пауза. Кто-то делает шаг. Один толкает другого. Потом — первый удар. Всё вспыхивает, как пожар.

Рамзес ловит удар и резко врезает Арсену в живот.

Саид (10Б) хватает ученика из 10Г и кидает его на асфальт.

Ученица из 10В бьёт ногой по колену дерущегося парня.
— «Нам не нужны слова. Мы за него дерёмся!»

Массовая драка. Кто-то кричит, кто-то падает, кто-то убегает. Крики. Маты. Звук ударов. Шум. Камеры снимают. Школьный двор превращается в арену.

---

ПЕРЕХОД К НУРМУХАММАДУ

Камера приближается к лицу Нурмухаммада. Он смотрит, как в замедленной съёмке. Парень с 10А получает в челюсть. Девушка из 10Б кидает противника через плечо. Кто-то падает в пыль.

НУРМУХАММАД (мысленно):
— Я начал это…
— И я больше не могу это остановить…

Он прищуривается от яркого солнца. Слеза течёт по щеке — не от боли физической. От чувства вины.

---

ФИНАЛ БОЯ

На землю падает флаг, на палке которого раньше дрался ученик из 10Г. Кровь на ткани. Визг из-за кадра. Кто-то кричит:

ГОЛОС (девушка из 10Г):
— Полиция! Учителя бегут!

Всё замолкает на секунду. Школьники начинают разбегаться. Некоторые ещё добивают лежачих. Кто-то хватает свои рюкзаки, кто-то — телефоны. Остались только стонущие и те, кто не успел уйти.

Нурмухаммад остаётся на месте. Сарвар рядом, напряжённый, тихий.

САРВАР (глухо):
— Это уже не про честь, брат.
— Это про войну.
— Пока ты жив — они будут сражаться. За тебя. Или против тебя.

Нурмухаммад опускает голову.

НУРМУХАММАД (шёпотом):
— А я даже встать не могу…

СЦЕНА 12. ШКОЛЬНЫЙ ДВОР / СПУСТЯ ПАРУ МИНУТ

Толпа разлетается. Некоторые ученики, в крови и пыли, ползут по асфальту. Остались лежащие, те, кто не успел сбежать. Над ними — медленно приближаются две фигуры: одна в строгом костюме, другая — в форме МВД.

Это директриса — женщина 40–45 лет, строгая, с холодным выражением лица. На ней — чёрный деловой костюм, волосы собраны в пучок. За ней — полиция, двое мужчин в форме, один с папкой, второй — с наручниками на поясе.

---

РЕАКЦИЯ ДИРЕКТРИСЫ

Она идёт быстрым, твёрдым шагом. Её глаза сканируют поле боя — учеников, ссадины, кровь. Её сын, Сардор, стоит у Нурмухаммада, вид у него виноватый, в руке — бинт.

ДИРЕКТРИСА (строго):
— Сардор...
(на повышенных тонах)
— Это вы устроили?

САРДОР (опуская глаза):
— Мам... Мы просто...

ДИРЕКТРИСА (перебивает, поворачиваясь к полиции):
— Задержите тех, кто дрался. Запросите камеры. Я хочу фамилии, классы, родителей. Всем участникам — дисциплинарное дело.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ 1:
— Мы уже опрашиваем очевидцев. Некоторые из учеников в тяжёлом состоянии.

Она медленно поворачивается к Нурмухаммаду, который всё ещё сидит в инвалидной коляске, опустив голову.

ДИРЕКТРИСА (сдержанно, но жёстко):
— Ты — в эпицентре всего с самого начала. Тебя не было — они начали резню. Ты появился — они снова дерутся. Скажи, Нурмухаммад, сколько ещё?

НУРМУХАММАД (тихо):
— Я… не просил… чтобы за меня…

ДИРЕКТРИСА (резко):
— Но ты дал им повод. Ты их символ. Значит, ты и будешь держать ответ.

---

ПОДХОДИТ ПОЛИЦИЯ К НЕКОТОРЫМ УЧАСТНИКАМ

Полиция подходит к АРТЁМУ, которого держат под руки двое одноклассников. Его лицо в синяках, на губе кровь.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ 2:
— Фамилия, имя, класс.

АРТЁМ (ухмыляется):
— Это же просто потасовка, офицер…

ПОЛИЦЕЙСКИЙ 2 (жёстко):
— С травмами средней тяжести? С переломами? Статья — хулиганство. Подростковая группировка? Вам конец.

---

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ДИРЕКТРИСЕ

Директриса подходит ближе к сыну.

ДИРЕКТРИСА (тихо, но злобно):
— Ты знал об этом заранее? Скажи мне честно, Сардор.

САРДОР (нерешительно):
— Я… знал, что может быть драка, но не думал, что…

ДИРЕКТРИСА (отворачиваясь, к полиции):
— Его тоже допросите. Если будет нужно — исключение.

Сардор резко выдыхает. Понимает — мать не пощадит.

---

ФИНАЛ СЦЕНЫ: НАПРЯЖЁННОЕ МОЛЧАНИЕ

Полиция ведёт несколько ребят, некоторые ученики уже получают помощь. Кто-то плачет. Кто-то смеётся от шока. Публика медленно исчезает.

Директриса подходит к Нурмухаммаду. Она приседает рядом с ним. Смотрит в глаза.

ДИРЕКТРИСА:
— Послушай. Ты хочешь, чтобы это прекратилось?
— Тогда скажи правду. Всё. Кто похитил тебя. Кто бил. Кто тобой манипулирует.
— Только так мы это остановим.

Пауза.
ФИНАЛ СЦЕНЫ: МОЛЧАНИЕ / ОТКРОВЕНИЕ НУРМУХАММАДА

Директриса присела перед ним, её глаза — холодные, строгие, требующие ответов.
Нурмухаммад долго смотрит в землю. Кажется, он вот-вот что-то скажет… но вдруг — он начинает смеяться. Глухо. Потом — громче. Это не радость. Это боль, сарказм, презрение.

НУРМУХАММАД (сквозь злую усмешку):
— Кто мной манипулирует?..
(поднимает глаза прямо в лицо директрисе)
— Никто.
(короткая пауза)
— Я же сам ими манипулирую.

Его голос звучит медленно, внятно. Каждое слово — как удар.

НУРМУХАММАД (горько):
— Они не поняли, как начали войну из-за того… что я стал инвалидом.
— Они злились, плакали, искали виноватых, дрались. А я просто молчал и смотрел.
(чуть склоняет голову)
— Не потому что слабый… А потому что сильнее всех них.

Директриса приподнимает бровь, словно в шоке. Она не ожидала такой развязки. Полиция переглядывается. Вокруг — тишина, слышен только ветер.

НУРМУХАММАД (смотрит на закат, сквозь толпу, очень холодно):
— Они думали, что защищают меня.
— А я просто дал им повод.
— Один. Единственный. Дал слабину… и они начали войну.

Он откидывается в кресле, облокачиваясь. В его глазах — не подросток. В его глазах — стратегия, ледяной контроль, власть.

---

РЕАКЦИИ

Директриса медленно встаёт. Смотрит на него с ужасом.
Это не просто ученик. Это — угроза. Сила, которую невозможно контролировать.

ДИРЕКТРИСА (шёпотом):
— Ты… чудовище.

НУРМУХАММАД (безэмоционально):
— А вы думали, герой?
СЦЕНА: ПОСЛЕ ЗАЯВЛЕНИЯ НУРМУХАММАДА

Нурмухаммад всё ещё сидит в инвалидной коляске, взгляд остекленел, губы скривлены в полуулыбке. Его признание повисло в воздухе. Тишина гнетущая. Даже ветер будто стих.

Первыми реагируют учителя.

ЗАВУЧ (возрастной, строгий):
(смотрит на директрису, шепчет)
— Вы это слышали?.. Он сознательно… он устроил всё это...

КЛАССНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ (молодая женщина, глаза полны ужаса):
— Он же ребёнок… он просто… он пострадал…

УЧИТЕЛЬ МАТЕМАТИКИ (жестко):
— Это не ребёнок. Это расчётливый провокатор. Он играл людьми как фигурами.

ФИЗРУК (шепчет):
— И все эти драки… вся эта резня… из-за него?.. Он... им управлял?..

Полиция переглядывается. Один из офицеров — пожилой, опытный, другой — молодой и резкий.

ПОЖИЛОЙ ОФИЦЕР (тихо, к себе):
— Не ребёнок… уже нет. Это не жертва — это центр этой войны.
— Но доказать сложно. Он не отдавал приказы — он просто давал поводы...

МОЛОДОЙ ОФИЦЕР (жестко, громко):
(подходит ближе к Нурмухаммаду)
— Ты хочешь, чтобы тебя посадили? Или ты думаешь, что нам плевать?
— Мы докопаемся. До каждого сообщения. До каждого намёка. Ты недооценил нас.

НУРМУХАММАД (спокойно, с усмешкой):
— Я не недооценил. Я просто знаю, что в этой стране вы не ловите мысли.
(пауза)
— А мои мысли — оружие.

Пауза. Звук сирены вдали. Птицы в небе — как зловещий контраст. Учителя молчат. Некоторые отходят в сторону, как будто боятся его. Даже физрук, который всегда считал Нурмухаммада "пацаном с яйцами", теперь смотрит с тревогой.

ДИРЕКТРИСА (шёпотом, к офицеру):
— Он… он псих. Он сломан. Но он не потерян.
— Или уже…?

Офицер не отвечает. Просто достаёт блокнот и делает запись.
ИНТ. ШКОЛЬНЫЙ КАБИНЕТ – ДЕНЬ

Директриса (мать Сардора), бледная, напряжённая, закрывает за собой дверь. Снаружи слышны шаги полиции и глухие голоса учителей. Она достаёт телефон, дрожащими пальцами ищет контакт: «Мама Нурмухаммада». Долгий гудок… ещё один… Наконец, голос.

Медсестра (по телефону):
— Алло? Это больница. Вы звоните на номер пациентки Шахнозхон Абдуллаевой?

Директриса (удивлена):
— Э… да. Это её личный номер?

Медсестра:
— Да. Она оставила его на время госпитализации. У неё сильное давление, нервы. Врач сказал полный покой. А вы кто?

Директриса (быстро берёт себя в руки):
— Подруга семьи. Простите… А она в сознании?

Медсестра:
— Сейчас — нет. После инъекции. Вы хотите что-то передать?

Директриса (после паузы, решительно):
— Нет. Ничего. Пусть отдыхает. Скажите просто, что всё нормально. Спасибо.

Медсестра:
— Хорошо. До свидания.

Директриса медленно кладёт трубку. Несколько секунд смотрит в пустоту. Затем подходит к зеркалу, смотрит на себя:

Директриса (тихо, почти шёпотом):
— Он всё это устроил… и она об этом не знает…
(глубоко вдыхает)
— Пока и не узнает.

Стук в дверь. Входит завуч.

Завуч:
— И что будем делать?

Директриса (твёрдо):
— Полиция — пусть копают. Мы пока — молчим. Ни ученикам, ни родителям. Это стало слишком сложным.
(пауза)
— А мать… мать узнает, когда придёт время. Или когда он сам ей скажет.
ИНТ. ШКОЛЬНАЯ МЕДКОМНАТА / ТИХИЙ КАБИНЕТ – ВЕЧЕР

Нурмухаммад сидит в инвалидной коляске у окна. На его руках — повязки, лицо в синяках. В кабинете только он и Сарвар. Тишина. Слышны звуки уличного боя, отголоски сирен, искажённые стеклом.

В комнату входит директриса. Холодно смотрит на него, тяжело вздыхает. В руках — телефон.

Директриса (жёстко):
— Ты доволен собой?

Нурмухаммад молчит, ухмыляется, откидываясь назад.

Директриса (сдержанно):
— Я пыталась позвонить твоей матери. Хотела поговорить с ней, но...

Пауза. Она опускает взгляд.

Директриса:
— Она в больнице.

Сарвар поднимает голову. Нурмухаммад медленно поворачивает к ней лицо. Улыбка гаснет.

Нурмухаммад (тихо):
— …Что?

Директриса:
— Госпитализирована. Давление. Перенапряжение. Врачи велели ей отдыхать. Сейчас под капельницей. В сознание не приходила.

Он вжимается в кресло. Секунду просто дышит. Потом сжимает кулаки — сквозь боль.

Нурмухаммад (едва слышно):
— Из-за меня?

Сарвар:
— Нет, брат, не вини себя. Она бы всё равно…

Нурмухаммад (перебивает, дрожащим голосом):
— Из-за меня!
Он резко ударяет по подлокотнику коляски. Морщится от боли в сломанных пальцах.

Нурмухаммад:
— Я… Я всё рассчитал. Каждое слово. Каждый шаг. Каждый бой…
он смотрит в пол, и шепчет
— Только её не учёл...

Директриса (с холодом):
— Ты стал причиной войны, лжи, травм и слёз. А теперь добавь к списку — больницу для матери.
(пауза)
— И не смей звонить ей. Ей нужен покой.

Она уходит. Дверь медленно закрывается.

Нурмухаммад остаётся один. Его лицо — смесь ярости и вины. Он закрывает глаза. Слеза катится по щеке.
НОЧЬ. ШКОЛЬНЫЙ КОРИДОР / УЛИЦА – ЭКСТЕРЬЕР / ИНТЕРЬЕР

Ночь. Школа почти пуста. Часы показывают 01:34. Камера следует за инвалидной коляской, которая медленно катится по пустому коридору. Колёса слегка скрипят. Нурмухаммад — в капюшоне, держится одной рукой, вторая — перевязана. Он почти не чувствует боли — лицо каменное.

Нурмухаммад (внутренний монолог, шёпотом):
— Плевать на полицию. Плевать на директрису. Плевать на этот чёртов план.
— Если она уйдёт, не попрощавшись…
— Тогда зачем всё это?

Он катится к запасному выходу школы. Камера показывает, как он борется с дверью, тянет её на себя, цепляет рукавом ручку. Открывает. Прохладный воздух ночи бьёт в лицо.

---

УЛИЦА – НОЧЬ

Коляска едет по асфальту. Медленно. Неровности трясут его тело, он стонет от боли, но продолжает. Фонари мигают. Машины проезжают мимо. Камера снимает его сзади, будто он уходит в ночь один на один с этим городом.

---

БОЛЬНИЦА – ПРИЁМНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

Нурмухаммад въезжает в холл. Медсёстры в шоке поднимаются с мест.

Медсестра:
— Мальчик! Ты откуда? Где сопровождающий?

Он не отвечает. Только шепчет:

Нурмухаммад:
— Мама. Где мама?

Медсестра:
— Подожди… кто ты? Имя?

Нурмухаммад:
— Я — её сын.

---

ПАЛАТА МАТЕРИ – ТИХАЯ, СЛАБОЕ ОСВЕЩЕНИЕ

Он открывает дверь. Палата почти темна. Капельница. Сердцебиение на экране. Мама лежит бледная, в полудрёме. На голове компресс. Её лицо постарело за день.

Нурмухаммад подъезжает близко. Тихо. Протягивает руку, касается её ладони. Она еле-еле приоткрывает глаза.

Мама (еле слышно):
— Нурмухаммад?

Он кивает, слёзы катятся по его лицу. Он впервые за долгое время — просто сын, не стратег, не манипулятор.

Нурмухаммад (дрожащим голосом):
— Прости. За всё.
— Я… Я думал, что держу всё под контролем.
— А сам… едва не потерял тебя.

Мама улыбается, слабо сжимает его пальцы.

Мама:
— Ты у меня есть. Остальное не важно.

Камера отдаляется. Тишина. Только ритм прибора в углу.
ПАЛАТА МАТЕРИ — НОЧЬ, ПОЛУТЬМА

Нурмухаммад сидит рядом, держит мать за руку. В палате тихо, слышно, как тикает аппарат сердечного ритма. Он смотрит на неё заплаканными глазами.

Нурмухаммад (шепчет):
— Всё будет хорошо, мама. Я всё исправлю. Я… я уже начал менять всё.

Мама тяжело дышит. Смотрит на него с болью и мягкой улыбкой. В её глазах — страх, любовь и решимость.

Мама (слабым голосом):
— Сынок…
— Мне нельзя было тебе говорить… но теперь — уже всё равно.
— Я… тоже больна.

Пауза. Он смотрит на неё, не сразу понимая.

Нурмухаммад:
— Что? Что ты несёшь…?
— Это шутка?..
— Мам, ты же… ты же просто устала…

Она качает головой. Тихо, спокойно, словно уже всё прожила.

Мама:
— У меня та же болезнь, что у твоего отца.
— Поздняя стадия.
— Врачи сказали… максимум полгода. Может, меньше.
— Я долго скрывала. Улыбалась. Работала.
— Ради тебя.

Он молчит. Его глаза расширяются. Вены на руках напряжены. Он словно перестаёт дышать.

Нурмухаммад (еле выговаривает):
— Нет…
— Нет…
— Ты шутишь…
— Ты не имеешь права…

Мама (всё тем же мягким голосом):
— Я не боюсь. Только за тебя.
— Ты не должен становиться таким, как он…
— Жестоким. Холодным.
— Ты сильный. Но в тебе должно остаться сердце.
— Даже если я уйду.

Нурмухаммад резко встаёт с коляски. Падает. Кричит от боли — физической и душевной.

Нурмухаммад (в слезах):
— Нет!
— Я только начал бороться!
— Я только начал понимать, ради кого всё это делаю!
— И ты…
— Ты бросаешь меня?!

Мама (еле слышно):
— Я всегда буду с тобой…
— Даже если ты этого не видишь.

Она закашливается. Слишком сильно. Кровь на губах. Он в панике зовёт медсестру.

Нурмухаммад (кричит):
— ЭЙ! ПОМОГИТЕ!
— СЮДА! БЫСТРЕЕ!

Камера показывает, как врачи влетают в палату, толкают Нурмухаммада в сторону. Медсестра укладывает его обратно в коляску, он в истерике.

Нурмухаммад (шепчет сквозь слёзы):
— Не умирай…
— Только не ты…

Камера отдаляется от сцены. Гаснет свет. Звук аппаратов становится всё громче.

КОНЕЦ СЕРИИ