Пролог.
10 декабря 2024 года.
В висках пульсирует с такой силой, что больно открывать глаза, да и, учитывая обстановку, делать этого не хочется от слова совсем. Сверху что-то тяжело лязгает, словно тяжёлые ворота, кто-то шаркает обувью, насвистывая себе под нос знакомую мелодию. Не могу сказать, сколько я нахожусь в таком состоянии, но тело неприятно отзывается на каждое движение, во рту сухо, как в пустыне, отчего язык прилип к нёбу. Верёвка, обвязанная вокруг ног и рук, въелась по самое не хочу, обездвиживая.
Кто, мать твою, поймал меня в свою клетку? Что это за человек? Или несколько? Неужели Арман Эванс всё-таки решил отомстить моему отцу за то, что тот незаконно отобрал у него фирму ещё в июне, через меня? Смогу ли я уйти отсюда живой и не покалеченной или предстоит выбираться на четвереньках по головам, как это обычно бывает в моей жизни?
Открыв глаза, веки тянутся вниз, но я заставляю себя очнуться, чтобы видеть своего похитителя и то место, куда меня засунули. Ощущение того, что это нижний этаж гаража, где раньше хранили всё необходимое для шестнадцати машин: колёса, запчасти, тряпки для мойки, вёдра, губки и инструменты. Спустя семь лет всё вокруг поменялось почти до неузнаваемости, как и в пентхаусе, но даже в таком состоянии узнать окружение возможно. Металлические стеллажи, правда пустые, всё ещё красуются по кругу от меня, ведь мой стул стоял чуть ли не посередине комнаты, а постеры с полуголыми девчонками и раритетными автомобилями так и не отклеили. Пусть они пожелтели, зато напоминали о детстве, когда мы играли в прятки во дворе и частенько забегали сюда, как в потайное убежище.
Только сейчас здесь воняло сыростью, тухлыми яйцами и тиной, отчего дышать практически невозможно. Подёргав узлы верёвки, которой были связаны руки у меня за спиной, в очередной раз убедилась, что использовать приёмы против соперника не выйдет, значит, нужно срочно что-то придумывать. Кричать явно бесполезно, потому что в каждой комнате, гараже или углу нашего участка установлена звукоизоляция, и тратить свои силы впустую - глупо.
Думай, Даниэла, думай... не скажу, что я стратег с детства, и в экстренных ситуациях в первые минуты злюсь на весь мир, а уже потом, выпустив пар, собираюсь с силами. Главное - понять, кто это, что от меня хотят и как попытаться обмануть их или его?
Я шла домой с отвратительным настроением, которое мне портили последний месяц, свернула за угол, и не успела достать из сумочки ключ, как мир вокруг поплыл, а шея онемела. Возможно, воткнули шприц с огромной порцией снотворного или яд, поэтому так хреново отходить и погружаться в окружающий мир.
Но не понимаю одного. По всему периметру столько охраны, камер, и на мне около десятка аппаратов для прослушки и слежки. А, которые я благополучно сняла в последнюю поездку из дома? Молодец, хвалю Даниэлу. Это тоже был его ход, чтобы я осталась без защиты и поддержки? Хотя, бред. У него было столько возможностей меня убить, что не счесть. Пусть он и наглый лжец, придурок и клоун, но не убийца... или.. что он сказал в последнюю нашу встречу? Какое ему дали задание?
Дверь справа наконец открывается, отчего глаза сразу же сужаются, пытаясь разглядеть того, кто всему виной. Потом расширяются от удивления, ненадолго, конечно, потому что предсказуемый поворот событий можно было предугадать ещё в первый день моего возвращения в Редвилл.
— Очнулась, — констатирует мужчина, кротко улыбаясь, а у меня чешутся руки, чтобы вырваться и хорошенько врезать ему пару раз.
Конечно, он меня боится и знает, на что я способна. Ему никогда не победить меня, если мы встанем друг против друга на ринге.
— Сегодня ты умрёшь, красотка, — после этих слов мои глаза зажмуриваются, но я запрещаю себе даже мысленно бояться этого психопата.
Пошёл ты к чёрту, я никогда не сдамся.
Я сама готова его убить по-настоящему, потому что пазл в голове потихоньку начинает выстраиваться, а сердце биться быстрее от всех догадок. Тот, кто всё это время был рядом... тот, который казался самым невинным на первый взгляд... сложно поверить, но все факты на лицо. Он не шутит, когда говорит, что это мой последний день. Не шутит, когда признаётся, что именно он расправился с моей матерью и не сел в тюрьму, значит, и сейчас нечего бояться. Его никто и никогда не сможет посадить за решётку.
И, учитывая то, как он водил нас за нос последние полгода, мне становится не по себе. Загадка наконец разгадана, но будет ли у меня шанс поведать об этом другим и очистить имя матери спустя семь лет после её смерти? Выпустит ли меня этот монстр на свободу? О, конечно, нет. Его хищные глаза подтверждают каждую угрозу.
Прости, мамочка, я не справилась. Но, думаю, что встреча с тобой на том свете - ничего себе какой приятный подарок.