Часть 11: «Взгляд Райана»
— Ты не думаешь, что питаясь в таком количестве - тебя оставят в этом поместье? — Маркиза Хенсен внимательно взглянула на меня. Я хотел взять еще одно пирожное. Заметив ее взгляд, я вернул пирожное на поднос, и вернулся к кружке чая. Верно, она ведь не знает, что Сирена и Эштон - помогают мне. Мне стоит меньше кушать, чтобы они меня не выгнали. Я не хочу их разочаровывать
— Будешь круглым как мячик. Никто тебя не будет любить. Слушай тетушку. Вот видишь какая я худая? Меня все любят именно поэтому. Будь как тетушка.— Она пригубила кружку чая, хмурясь.
Я слабо кивнул. Она права. Ее все любят. Несмотря на то, что я ее не люблю, есть те, кто ее любят, видимо. Но, ее любят все, а меня? Что насчет меня? Сирена меня любит? А Эштон? Они просто помогают мне? Так страшно, что они меня бросят. Я не хочу быть один вновь.
Взяв в руких кружку с чаем, я дернулся, услышав ее пугающий крик.
— Ты чашку неправильно держишь! Кто тебя в светское общество допустит? — Она поднялась с места.— Ты - несносное дитя!
— Но, я...— Я хотел что-то возразить, но от ее крика захотелось плакать. Мне жаль. Я ошибся.
— Не смей! Не смей плакать! Ты же будущий глава дома! — Она кричала так громко, что я почувствовал как невольно начинаю плакать. Я хочу к Сирене! Поднявшись с места, я ощутил как меня толкнули. Я больно упал на кафель. Подняв испуганный взгляд на Тетю, я чувствовал себя в опасности. Мне страшно!
— Ты думаешь, что сможешь заставить твою мать гордиться тобой? Ты никчемный ребенок, который даже обычные правила этикета не знает! Таких как ты пороть надо! Бесстыжий! — Ее резкий голос, заставил меня подняться с места.— Закрой глаза.
Как я могу закрыть глаза находясь рядом с ней? Мне страшно, правда страшно!
— Закрой глаза, я сказала! Думаешь, твоя мама защитит тебя? Да она никакой власти тут не имеет! Я выгоню и тебя и твою мамашу отсюда, как только пройдут похороны - если ты только попробуешь пожаловаться кому бы-то ни было! Имей ввиду, ты все это заслужил. Если бы ты был послушным ребенком - я бы ничего этого не делала.
— Твой папаша уже мертв. Также как и подобает бестолковому дитя, перешедшего границу дозволенного. Ну, ничего, тебя я перевоспитаю.
***
Лодыжки жутко болели и кровоточили. Мне нельзя жаловаться. Что бы ни случилось, я не хочу, чтобы Мама пострадала. В любом случае - это просто синяки и кровопотеки. Все хорошо. Все нормально.
— Выпрямил спину! — Ее строгий голос заставил меня вздрогнуть.
Что-то похожее на веревку. По началу - нестерпимо больно, но позже - можно и привыкнуть. Когда я жил в трущобах, избиения были и похуже.
Мама не выходила из комнаты практически. Ее плохое самочувствие - по крайней мере так мне все говорили - заставляло меня чувствовать себя виноватым. Если бы я создавал меньше проблем - она бы не заболела?
Стоя перед ее дверью, я услышал шаги по коридору. Тетушка ругает меня, когда я прихожу к маме в комнату. Особенно она громко кричала, когда узнала, что я иногда ложусь рядом с мамой.
Я слишком взрослый для этого, верно? Я справлюсь.
Ну, вот. Снова намочил тетрадь. Тетушка будет кричать.
— Хн..— Я пытался стереть набежавшие слезы. Мне так хочется, чтобы Эштон вернулся и все было как прежде. Чтобы мы с мамой-Сиреной вместе пили какао вечерами. Чтобы она рассказывала мне сказку, пела песенки, похвалила меня, или ругала. Даже если она будет ругать меня! Я хочу, чтобы все было как прежде...
Идя по коридору, я ощутил неприятное жжение в области лодыжки. Видимо в этот раз она била сильнее.
— Хэй, малыш.— Ко мне подошел дяденька-Герберт.
— Да? — Я нахмурился.
— Чего это ты такой серьезный? Не помнишь как пару недель назад убегал от меня, боясь щекотки? — Дяденька-Герберт очень ярко улыбался.
— Меня ждет Тетя. Нужно рассказать ей пару стихотворений и пересказать новую книгу, которую я прочел. — Я тяжело вздохнул.
— А чего это ты хромаешь? — Он остановил меня, придерживая за плечо.
— Не хромаю, я! — Я оттолкнул его, и поспешил в кабинет к Тете. Прямо сейчас меня ждут уроки. Нельзя, чтобы кто-то узнал! Тетушка будет зла, если узнает, что кто-то узнал про мое наказание. Во всяком случае: я его заслужил. Это нормально. Я сам виноват.