«Невысказанные чувства: Между Обидой и Надеждой»
Мы вошли в ресторан, где нас встретил тёплый приглушённый свет, мягкая музыка и ароматы изысканных блюд. В воздухе витала атмосфера уюта и умиротворения, контрастирующая с бурей, надвигающейся между двумя людьми за одним из столиков. Карина нервно огляделась, отмечая детали интерьера: массивные деревянные столы, обитые бархатом диваны, приглушенные светильники, создающие интимную обстановку. Но всё это великолепие ускользало от её внимания, поглощённого надвигающимся ураганом в моём лице.
«Ахуеть, малая. Да ты скоро в вещи влезать перестанешь. Нихрена себе, Макс тебя откармливает. Ахах», – бесцеремонно выпалил я, разглядывая её фигуру с дерзкой усмешкой.
«Родь, заткнись! Я беременная», – выпалила Карина, чувствуя, как щёки заливает краска. Её глаза метали молнии, в воздухе трещало от напряжения. Внутри бушевал вихрь чувств: стыд, обида, страх и болезненная надежда, что в глубине души я всё ещё испытываю к ней хоть что-то.
«Блять, прости. Давно я тебя без одежды не видел. Ну, поздравляю вас. Теперь я ещё больше не понимаю, что нас может связывать? В ваши отношения я встревать не буду, если мы где-то пересечёмся, сделаю вид, что не знаком, если ты пожелаешь. Либо же формально поприветствуем друг друга. Этого достаточно?» – мой голос звучал холодно и отстранённо, как будто я говорил о погоде, а не о судьбе наших отношений. Каждое слово разило, как удар хлыста, оставляя после себя лишь пустоту.
«Ты можешь хоть минуту помолчать и дать мне слово?» – взмолилась Карина, с трудом сдерживая слёзы. Ей хотелось, чтобы я увидел, как ей тяжело, как она нуждается в моей поддержке, но мой взгляд оставался непроницаемым.
«Я тебе что, кляп в рот вставил? Что говорить не можешь», – огрызнулся я, не желая облегчить её страдания.
«Ты много пиздишь, что не перебить», – огрызнулась в ответ Карина, почувствовав, как в ней зарождается отчаяние.
«Всё, заткнулся. Извольте, госпожа, поведать этому никчёмному, что вам потребовалось от него. Песик снова у ваших ног, по первому вашему зову», – я театрально поклонился, выказывая показное смирение.
«Господи», – она устало закрывает глаза и потирает переносицу, пытаясь собраться с мыслями. – «Ты можешь быть серьёзнее, Родион? Я беременна, и я…» – вдруг замолкает, будто остальная часть предложения даётся ей с огромным трудом. Она боялась произнести эти слова, боялась увидеть в моих глазах отвращение или безразличие.
«И ты?» – подтолкнул я её, с нетерпением ожидая продолжения.
«И я не знаю, чей он», – выпалила Карина на одном дыхании, чувствуя, как мир вокруг неё начинает рушиться.
«Охуеть, малая, ты что, Максону изменила? Пиздец, вот это у тебя пизда сама себе хозяйка. Охренеть, но, блять, погоди, а я тут каким хуем??? Спасать тебя от Макса я не буду. Помогать искать папочку тоже. Быть подружкой-подушкой тоже. Я тут, блять, вообще никуда не встраиваюсь. Могла бы об этой "радостной" новости и по телефону рассказать», – я откинулся на спинку дивана, скрестив руки на груди. Мой взгляд был полон недоумения и раздражения.
«Какой же ты идиот, Родь», – прошептала Карина, и слёзы хлынули из её глаз. Она чувствовала себя маленькой и беззащитной, брошенной на произвол судьбы.
«Ладно, спишем на гормоны, это же первое, что у вас страдает?» – Я скривился, словно от зубной боли, и попытался разрядить обстановку.
«Отец этого ребёнка либо Ты - Родион, либо Максим», – твердо произнесла Карина, смотря мне прямо в глаза.
И тут я, ну так, слегка, прям чуточку теряю почву из-под ног. Внутри всё перевернулось, словно от сильного удара. Потом начал думать, и как-то не сходится: «Я понять не могу. Либо Максон слился от своей ответственности, и ты сейчас не явно, но пытаешься его работу на меня повесить, либо я уже считать разучился. Объясни, не допираю, нихрена. Мы с тобой когда в последний раз ебались, помнишь? Я вот уже смутно, потому что дохуя времени прошло. Будь это мой ребенок, то ты бы заметила отсутствие ваших регулярных месячных, когда мы "разъехались", и ты две или даже больше недели выбирала, с кем оставаться. А раз этого не случилось, то извините, мадам, я точно не при делах».
«Их не было, но я списала на стресс, поэтому ничего не заподозрила», – призналась Карина, опустив глаза. Ей было стыдно за свою невнимательность, за то, что не заметила очевидных признаков беременности.
«Не-не, разбираемся. Это ж, блять, не в туалет сходить. Нихуя себе, подружка не пришла, ай, похуй, кайфуем. Должны же ещё быть симптомы твоей беременности», – я продолжал настаивать, пытаясь разобраться в этой запутанной ситуации.
«Ничего не было, пока и в следующем месяце не пошли, а потом начал как-то слишком живот выпирать. Пошла к врачу, а там: "Вы тест делали?" Меня как ледяной водой окатило. Я пыталась их убедить, что просто стресс и всё такое, но они лишь дали анализ на сдачу ХГЧ и рекомендовали сделать тест», – голос Карины дрожал, выдавая её волнение.
«Ну и что дальше, что ты, блять, замолкаешь, сразу всё сказать не судьба?» – раздраженно спросил я, чувствуя, как моё терпение подходит к концу.
«Хватит на меня рычать, тебе так сложно быть добрее, нежнее, мягче? Я сделала тест, и он оказался положительным. С Максом уже всё обсудили, и если ты всё-таки откажешься признавать своим, то…»
«Замолкни. Вы, похоже, уже всё решили за всех. Что тебе от меня надо на данный момент: мазок за щекой? Финансовая помощь? Присутствие рядом?» – я смотрел на неё с вызовом, ожидая ответа.
«Да, хотелось бы твоего участия. Пока он не родится, тест ДНК никак не сделать. Ну, точнее, сделать, но это рискованно, поэтому я решила до рождения ждать», – призналась Карина, надеясь на моё понимание.
«Блять... нихуя... малая. Мазок ещё дам. Финансово, блять, без проблем помогу, если тебе потребуется, могу прям щас закинуть лям, этого хватит на первые месяцы или больше? Попросишь отвезти к врачу или обследование, без проблем, отвезу, побуду такси, но, сука, рядом быть… Нихуя, я больше в это болото не полезу, и сейчас, как я понял, у тебя есть мужик. Я как бы не к месту. Если тебя задевает или его, что он будет всё это время обеспечивать и ждать не своего ребенка, о чем узнает, как только тот родится, то я частично приму участие в виде того, что ранее озвучил. Никаких других действий от меня не жди. Я не буду проявлять себя как полноценно твой мужчина, а ты - моя женщина. Я не буду считаться с Максоном и сведу наши встречи к их отсутствию, а если это не возможно, то к минимуму. Я не твой мужчина, я не твой друг, я никто тебе и относись так же. То, что у тебя в животе, как ребенка, я не воспринимаю. Сама понимаешь, у нас эти гормоны подключаются только после их рождения и только при контакте, а пока что это просто твой растущий живот, на этом всё. Трогать твой живот, умиляться всяким мелким вещам я не буду. Показывать мне снимки - избавь меня от этого», – я выпалил всё это на одном дыхании, пытаясь отгородиться от нахлынувших чувств.
«Я тебе настолько безразлична? А если он твой?» – прошептала Карина, словно не слыша моих слов. В её глазах плескалась боль и разочарование.
«А если он не мой?» – парировал я, стараясь оставаться невозмутимым.
«У тебя нет сердца», – произнесла она с горечью.
«Его вырвали, так что да, нет», – ответил я, не моргнув глазом.
«С какого момента всё пошло не так?» – с тоской спросила Карина, вспоминая счастливые дни, когда мы были вместе.
«Когда я ушёл, сказав тебе выяснить и выбрать», – напомнил я.
«У тебя другая?» – робко поинтересовалась Карина.
«Тебе-то, блять, какая разница? У тебя есть мужчина, думай о нём, а не обо мне и моей личной жизни», – огрызнулся я, не желая ворошить прошлое.
«Избавься от привычки указывать людям, что им делать, если тебя об этом не просили», – парировала Карина, пытаясь сохранить остатки достоинства.
«Я и так слишком от многого избавился. А в итоге себя настоящего потерял. Так что нет, спасибо, буду такой какой есть», – отрезал я.
«Мы можем поговорить о Нике, что случилось? Как он?» – с надеждой спросила Карина, пытаясь перевести разговор в более спокойное русло.
«Можем, если не будешь обвинять», – согласился я.
«Не буду, я тебя слушаю», – пообещала Карина.
«Что случилось, ещё не выяснил, но уверен, что он мне соврал и переночевать пришёл, потому что надо было спрятаться. А как он - он самостоятельно задышал. Пока был в больнице, по несколько раз до его палаты ходил, стоял, смотрел на него», – признался я, и в моём голосе прозвучали нотки нежности и заботы.
«А почему, когда всё случилось, ты не с ним был? Не в больнице?» – с упреком спросила Карина.
«Ну, Карин, головой подумай. Я, блять, в таком ахуе находился, когда я остался один на один, меня так мощно накрыло, что рассудка лишиться легко. Каждый раз стоит мне закрыть глаза, как перед ними его тело, всё в крови, конечности хуй пойми как вывернуты. Ты думаешь, я в состоянии был там, рядом, находиться? Но я пытался, честно. Когда мне уже четко дали понять, что никак, никакого посещения, то я начал висеть на телефоне, заебывая их. Я как, блять, осел из Шрека был: "А мы уже приехали", но только совсем с другой фразой. А теперь скажи ты мне вот что: почему проигнорировала мои звонки? Я вроде как не задалбливал тебя звонками, чтобы считать их хуйней какой-то, почему же тогда, чем была занята? Только избавь меня от избитой фразы, что на беззвучку поставила и не заметила. Первый вызов ты скинула», – я выплеснул свой гнев и обиду, чувствуя себя преданным и непонятым.
«Ты прав, я подумала, что ты выпил. А я была безумно вымотана, поэтому решила, что лучше выясним отношения при личной встрече», – призналась Карина, опустив голову.
«Пиздато выкрутилась, мои аплодисменты. Вышла красиво», – саркастично заметил я.
«А где ты был, когда тебя все искали?» – с любопытством спросила Карина.
«Да не важно, так скажем, приводил мысли в порядок. Дома находиться не мог. Кстати, о доме, я отойду ненадолго, закажи пока что-нибудь себе и мне, соскучился по нормальной еде», – поднялся я из-за стола, оставив Карину в смятении.
Отходя позвонить Дане, я понимал, что это было ошибкой, напрочь забыть о её переезде.
*Отвечает.*
— Ооо, Родиошка, милый, я соскучилась, давно тебя слышно не было. Сладкий писюнчик мой.
— Фу, блять, как будто медом облила, слишком приторно, умолкни. Я тебе звоню, чтоб узнать, съехала? А то я выписался из больницы, планирую сегодня же переехать к себе.
— Чтооо? Ты был в больнице? Я думала, ты загулял. Так и знала, что эта пизда с толстыми ляжками доведет тебя.
— Я слышу много лишнего и ничего по моему вопросу.
— Съехала, ты же мне сам сроки выставил, а зная тебя, я решила не проверять твою исполнительность.
— Умничка, какая послушная девочка.
— Твоя, Джокер.
— Не моя.
*Сбрасываю.*
Вернувшись за стол, я с удивлением заметил, насколько поднялся аппетит у Карины. Она и до этого любила покушать, но сейчас ее аппетит был просто зверским.
«Я надеюсь, тут есть что-то для меня? Хе-хе», – произношу я с усмешкой.
«Конечно, Родичка. Как я могла о тебе не подумать? Вот твоя тарелочка», – и указала на мааааленькую тарелку с какой-то закуской.
«Я понял. Кушай, ни в чём себе не отказывай. Я счёт оплатил уже, поеду, дел много накопилось», – сказал я, надеясь поскорее покинуть это место.
«Куда! Стой, мы ещё не договорили», – произнесла она с набитым ртом.
«Ты сначала прожуй, а после говори. Подавиться не боишься?» – усмехнулся я.
«Пока я дожую, ты свинтить успеешь», – парировала Карина.
«Ладно, дай-ка подумать, хм… Что же мы забыли обсудить? Ничего! Вот и отлично, я пошел. Приятного тебе аппетита», – я развернулся, собираясь уйти, но Карина остановила меня.
«Тогда подвези меня до дома, мне нужно ещё кое-что с тобой обговорить», – попросила она.
Я вздохнул, понимая, что этот разговор далек от завершения.