Птичий голод и ночные кошмары, Часть 9
Прошло несколько дней после злополучного ужина. Мы вернулись к нашему привычному ритму холодной войны в пентхаусе: утренние перепалки, игнорирование друг друга днем, редкие стычки вечером. Но что-то изменилось. После той ночи на кухне мои колкости как-то притупились. Они отскакивали от него, не вызывая привычного ледяного отпора. Он просто...работал. Игнорировал. Или отвечал с какой-то новой, утомленной сдержанностью.
Я ловила себя на том, что наблюдаю за ним. Не со злостью, а с... любопытством? Как он пьет кофе, уставившись в планшет. Как проводит рукой по лицу, когда устает. Как однажды вечером я услышала из его кабинета не деловые переговоры, а...классическую музыку? Тихую, меланхоличную. Это было так неожиданно, что я замерла у двери, как вор.
Сегодня утром я решила провести границу. Восстановить статус-кво. Я вышла на балкон с чашкой чая (черный, крепкий, как моя решимость) и обнаружила его там. Он стоял у перил, спиной ко мне, глядя на город. На нем были только спортивные брюки и футболка - вид настолько непривычно неформальный, что я снова опешила.
- Балкон - моя территория, помнишь? - заявила я, стараясь звучать как можно язвительнее.
Он обернулся. Не улыбнулся. Не нахмурился. Его лицо было задумчивым.
- Территория оспаривается. Вид слишком хорош, чтобы быть монополией одного человека.
Я хотела парировать, но вдруг заметила крошки хлеба у его ног. И пару дерзких голубей, деловито клевавших их буквально в метре от него.
- Кормишь птичек, Кроу? - я не смогла сдержать сарказма. - Как трогательно. Не знала, что у тебя такое нежное сердце.
К моему удивлению, он не огрызнулся. Он просто посмотрел на голубей. И в его взгляде мелькнуло нечто...знакомое? Не страх, как тогда в разговоре (хотя он его отрицал), а что-то другое. Напряжение? Осторожность?
- Они голодные, - просто сказал он и бросил еще горсть крошек, но сделал это резким движением, словно боясь, что птицы подойдут ближе. Голуби вспорхнули, но тут же вернулись.
- Боишься, что клюнут? - подначила я, подходя ближе.
- Я не боюсь голубей, Ада, - ответил он, но его тело было скованным. Он не отводил взгляда от птиц. - Я...уважаю их личное пространство.
- Да? - я не поверила ни на секунду. Взяв из его руки (он не отдернул!) горсть крошек, которые он только что достал из кармана, я смело шагнула вперед. - Смотри и учись, уважающий пространство.
Я рассыпала крошки прямо перед собой. Голуби, почуяв добычу, устремились ко мне, воркуя и толкаясь. Я рассмеялась, наблюдая за их суетой.
- Видишь? Они безобидные!
И тут я увидела его лицо. Настоящий, неприкрытый ужас. Он отшатнулся на целый шаг, его глаза расширились, рука непроизвольно поднялась, как бы защищаясь. Это длилось долю секунды. Затем маска вернулась на место. Но я увидела. Это был не расчет, не игра. Это был настоящий, животный страх.
- Я...пойду внутрь, - произнес он хрипловато и быстро скрылся в гостиной, оставив меня на балконе с копошащимися голубями и открытым ртом.
Весь день я ловила себя на мысли об этом моменте. О его испуганных глазах. О том, как могучий Дэмиен Кроу боялся...голубей. Это было нелепо. Смешно. И...чертовски человечно. Эта слабость, такая неожиданная и абсурдная, почему-то не вызывала злорадства. Она вызывала странное чувство...понимания? Все мы чего-то боимся.
Ночью мне приснился сон. Не кошмар. Странный, запутанный сон. Я снова была в галерее. Но вместо вина у меня в руке была горсть хлебных крошек. Эвелина Локхарт превращалась в огромную, розовую, воркующую голубицу и летела на меня. А потом...потом меня подхватывали сильные руки. Несли. Но не к выходу. Куда-то в темноту. И было не страшно. Было...тепло. И голос над ухом шептал не о пиаре, а о чем-то другом. О чем-то важном. Но я не могла разобрать слов. Проснулась я с бешено колотящимся сердцем и смутным чувством стыда и тоски.
Утром, за завтраком, я не стала язвить. Я просто сидела, пила свой черный чай и смотрела, как он методично режет омлет. Он избегал моего взгляда. Между нами висело невысказанное балконное утро. Его страх. Мое знание. Это было...неловко. Но по-новому. Не как война. Как какое-то хрупкое, нелепое перемирие, скрепленное крошками хлеба и глупым страхом перед птицами.
- Кроу, - сказала я наконец, не глядя на него. Он поднял голову. - Если хочешь покормить птиц...я могу сделать это за тебя. Без...сближения.
Он замер. Потом медленно кивнул. Один раз. Ни слова. Но в его глазах, когда он мельком взглянул на меня, не было привычного льда. Было что-то другое. Напряжение? Признание? Или просто усталость от постоянной игры?
Я не знала. И это незнание было одновременно страшным и...интересным. Игра усложнялась. Вражеская территория оказалась куда более непредсказуемой, чем я думала. И где-то в глубине души, вопреки всем доводам разума, мне начало быть...не скучно.
(создала свой тг канал, так что подписываетесь, буду выкладывать туда небольшие отрывки. https://t.me/nayacrowe)