7
Просторная фото-студия, в которой последние тридцать минут сияют только вспышки профессиональных фотокамер. Блестящие глаза фотографов, что так и горят в восторге. Они заполнили этот огромный зал своим присутствием и изумительной харизмой, от которой поклонники и журналисты явно будут в яром шоке, когда эти фотографии появятся на глянцевых страницах очередного фото-журнала Ким Сынмина. Даже если это классический пиджак с обычной белой рубашкой под ним - он их заставит кричать от своего вида с выразительными карими глазами и зализанными волосами блеском для них. Их удивлению не будет предела, когда на фотографиях они смогут увидеть ещё одного парня, на которого у их кумира большие планы в своей карьере. Они будут потрясены, когда в этом альбоме перед ними будут страницы с этим парнем в точно такой же белой рубашке и дорогими серебрянными цепочками на ней, чьё имя - Ян Чонин. Оно ещё сорвётся со всех уст этой планеты. Фотографы хотят сделать с ними фото, взять у них автограф. Они рады без ума, что им выпала работа с такими ангелами, один из которых ещё с самого начала своего путя стоит в топ-пять самых обсуждаемых лиц на самом первом месте. Парни выглядят так, будто встречаются всю свою жизнь. Они держатся за руки для красивого фото, которое после его выхода фанаты день и ночь будут обсуждать, косо смотря на парнишку рядом с их идолом.
***
Сынмин поднимает его на руки и усаживает на стол, из-за чего тот закрывает глаза и тяжело вздыхает. Его так и манят его губы, и плевать хотелось, что он остаётся для него самой настоящей игрушкой, над которой ему хочется издеваться. На них блестит сияющий блеск, который пахнет чем-то ягодным. Хочется попробовать его на вкус. И не только блеск, но и сами губы. Слишком уж они на вид такие сладкие. Так и притягивает, словно магнитом, его тело. Всю фотосессию и подготовку к ней он старался отводить взгляд от Чонина и не глазеть на него и его чуть ли не обнажённый торс из-за этой чёртовой короткой рубашки с серебрянными цепочками. Он его начинает раздражать. Он что-то сегодня выглядит совсем не так, как должен. Он выглядит намного красивее и сексуальнее самого Ким Сынмина. А разве такое должно быть?.. К чему такой вопрос? Конечно же нет! Какая глупость! Если это Ким Сынмин, то значит он должен быть на вершине, быть уникальным, его никто не должен обогнать в чём-либо. Но Ян Чонин явно исключение в этом правиле. Какого чёрта он выглядит сейчас намного привлекательней его?
- Почему ты такой? - произносит он, не доводя свою мысль до конца.
- Какой я? - Чонин хватает его за руки, которые крались к его джинсам. Хотелось оттолкнуть его, чтобы слезть с этого стола. Он из него явно хочет сделать самую настоящую шлюху.
- Дико сексуальный, Чонин. Рядом со мной нельзя быть таким, - он приближает своё лицо ближе к его уху и сжимает его волосы на затылке, перед тем как прошептать: - Ты же понимаешь, что можешь натворить между нами много дел одним лишь своим видом?
Он вновь тянется к его телу и этой глупой рубашке, пуговицы которой начал медленно растёгивать. Крутит в руках эти цепочки, пока в голове прокручиваются сцены, который могут произойти между ними через пару минут. Хочется раздеть его прямо здесь, в этом чёртовом здании и комнате, в которой совсем нет камер. Всё под контролем. Всё в безопасности. Никто не сможет узнать, какое дело они будут иметь перед тем, как уехать домой. Дверь закрыта на ключ, им никто не сможет помешать. Только они. Если Сынмин хочет - то он непременно сделает это. Для него не бывает целей, которых он не достигнет. Либо Чонин сам виноват в том, что выглядит настолько сногшибательно, что сам Ким Сынмин посчитал его красивее себя. За свой поступок нужно извиниться.
- Сынмин... - всё же останавливает его, прикрывая рукой обнажённый живот.
- Что, как всегда не разрешишь?! - кулаки сжимаются - так и хочет ударить его. Да какого чёрта он снова ставит преграду на пол пути?!
- Знаешь... дело в том, что... - он опускает взгляд и ухмыляется, - мне всего шестнадцать лет.
Какую он цифру только что озвучил?!
- Подожди... что?! - парень отстраняется от него и отходит подальше на метр так точно. Сказать, что он не в шоке - ничего не сказать. - Повтори ещё раз!
- Мне всего шестнадцать лет.
Ему всего шестнадцать лет... Какого чёрта?! Сколько он собирался скрывать это от него? А если бы Сынмин успел сделать это?..
- Да ну, ты врёшь! - всё ещё не может поверить цифре, которую он только прожил. Это не может быть правдой! Как он мог оказаться несовершеннолетним подростком, который связался с парнем старше его на целых семь лет?! - Ты серьёзно?!
- Серьёзнее некуда.
Сынмин падает на колени и хватается за голову. Такого поворота событий он точно никогда не мог ожидать. Что он хотел сделать с глупым подростком... Ему явно не жить, когда об этом узнает полиция.
- Иди домой, Чонин... Почему ты скрывал свой возраст от меня?
- Разве об этом стоит говорить лишний раз? - он ухмыляется и слезает со стола, на который его посадили единицы минут назад. - Говоришь, домой мне идти? А разве педофилия законна? Не так уж всё просто.
- Да я ж не знал сколько тебе на самом деле! Ты мне когда-то говорил о своём возрасте мне?!
Сердце бьётся будто бешенное. Похоже, его карьере пришёл конец. Дальше только СИЗО и решётка, если эта ситуация не обернётся с хорошей стороны, и они не разойдутся мирно, пожав друг другу руки и забыв обо всём, что творилось в их жизни последнюю неделю.
- Шучу я, - всё же вздыхает Чонин с намерениями всё же сказать настоящую правду, - двадцать два мне. Не парься. Живи пока что на свободе.
- Какой же ты конченный, Ян Чонин! - теперь точно не жить бедному пареньку, которого явно сейчас хотят отправить на тот свет раньше, чем следовало бы.
***
- Поедем вечером в клуб? - прирывает гробовую тишину Сынмин между ним и Чонином, так как ему уже наскучалось наблюдать за мрачным городом сквозь тонированные окна дорогого автомобиля.
- В клуб? - он на минуту задумывается. - Я ранее никогда не ходил в них. Иди один.
- Да ну, Чонин. Тебе понравится, пойдём, - всё же настаивает на своём, твёрдым взглядом смотря на младшего и старательно стирая указательным пальцем помаду со своих губ.
- Я не смею отказывать, верно?
***
Это шумное место называется «клуб Black Burning Sun», которое как раз таки под владениями Ким Сынмина. Каждый вечер сюда приходят его фанаты в надеждах, что он явится этой ночью здесь. Этот день не стал исключением. Они дотрагиваются до его тела, прося большего, чему юный парень только рад. Шепчат его имя ему на ухо, дотрагиваются до шеи и так огненно целуют его. Он готов наслаждаться этим вплоть до позднего рассвета. Бас пронизывал кости, а синкопированные ритмы словно шептали непристойности в самое ухо. Воздух был густым от дорогих духов и чего-то сладкого, почти наркотического. В VIP-зоне, словно в хрустальном аквариуме, наслаждались сладким вином марки «Red Bites» прочие популярные личности и самые избранные по мнению администратора этого жаркого места. Их смех звучал фальшиво и громко, словно колокола, заглушаемые гулом всеобщего экстаза. Танцпол был живым калейдоскопом тел, силуэты которых дергались и извивались в такт музыке. Стробоскопы выхватывали из темноты фрагменты движения: взметнувшиеся руки, запрокинутые головы, улыбки, полные обещаний и разочарований. У барной стойки, словно хищники, выжидали своего часа одинокие силуэты, готовые вступить в игру соблазна. Бармен, виртуозно жонглируя различными бутылками, создавал разноцветные шедевры, каждый из которых был маленькой историей, заключенной в бокале.
Ищет его среди толпы, всё так же с нотками ревности смотрит своим пустым и хрустальным взглядом на него. Нет, он больше не любит его, это нельзя отрицать. Смотрит на то, как он шепчет на ухо незнакомым девушкам явно пошлые словечки, раздевает их своим же взглядом, ударяет руками по их ягодицам. И кто из них ещё шлюха? Всю вечеринку он находится с другими, а ему велит подавать виду, что они незнакомы, хоть и пришли вместе. Почему на публике он совсем не такой? Какого чёрта в своей жизни он готов убить человека как физически, так и душевно, творит всякую дичь, распространять клевету, а на камере лишь улыбается, как мальчишка без вины? Обидно, что любил такого ублюдка. Чонин ловит осуждающие лица из-за своих глаз на нём. К нему подходит девушка со светлыми волосами в слишком коротком красном платье, обнимает его. Он читает по губам, она говорит ему: «Я хочу тебя», после чего они уходят в сторону уборной. Слишком огорчён в нём. Алкоголь становится с другим привкусом, да и плевать вообще. Он лишь падает на пол и забивается в самый тихий угол этого клуба, поджав колени к себе. Мир потерял все краски после того, как единственный его любимый человек осознанно разбил эту любовь. Сердце, раздавленное таким горем, ищет утешения в тишине, пытаясь залечить раны, нанесенные предательством и утратой. Но шрамы, оставленные на нём, навсегда останутся напоминанием о пережитой боли. Хочет продолжить поиски своего спутника жизни на оставшиеся дни, но никто не сможет заполнить пустоту оставленную тем, кто был единственным и неповторимым. Наплевал на всё, что было дорого до этого, чтобы любить того, в ком мог быть уверенным. Вера в будущее пошатнулась, кажется, будто счастье навсегда покинуло этот никчёмный собственный мир парня. Слёзы снова текут ручьём, а облегчения всё нет. Всё не может найти ответ на свой вопрос: Что такое зацепило его в нём, что жизнь ощутилась совсем по другому? Время потеряло счёт. Оно летело с огромной скоростью. Первая минута, вторая минута, третья минута и так далее. Играющая песня незаметно переключалась на следующую. Люди сменялись на других. Всё будто пролетало мимо глаз и ушей. Голова ходила кругом, глаза слипались, в груди чувствуется пульсация сердца. Не зря у вина был такой странный вкус.
- Чонин, всё хорошо?
Всё же, является бывший главный герой его жизни перед ним. Наверное, всё же прошло очень много времени, раз Сынмин успел сделать с той девушкой все их личные и скрытные дела. Младший лишь отрицательно трясёт головой и еле как продирает глаза, чтобы посмотреть на него.
- Ничего не нормально, - всё же, он видит его мокрые щёки, заплаканные глаза, разбитый стакан с красной лужей вина рядом с ним, - поехали домой!
***
- Первое правило клубов, Чонин! Упустил свой стакан с вида - бери другой! Как этого можно не знать?!
- Знаю я всё! - сквозь слёзы кое-как говорит эти слова, а в руках держит кружку и белую таблетку от головных болей.
- Так почему ты сейчас находишься в таком состоянии?!
- Сынмин, - тихо, чуть ли не умирающе, произносит его имя и ставит кружку на тумбочку рядом с кроватью, - скажи, что этот день будет моим последним...
- В каком, блять, смысле?
В ответ молчание. Лишь непонимающие взгляды на друг друге.
- Забей. Спокойной ночи, - ложиться на подушку и моментально засыпает крепким сном.
Ему нужно время, чтобы понять, что это всё значило. Честно, плевать, что он сказал. Он достаёт из шкафа свою старую пижаму, чтобы переодеть в неё его. Снимает его белую рубашку, вместо неё надевает розовую клетчатую блузку и оставляет две пуговицы сверху растёгнутыми. По его мнению, ему так больше идёт. Растёгивает ремень на джинсах опускает их чтобы надеть штаны. Откидывает их на кресло. Раздаётся лишь приглушённый стук небольшой железки об пол, которая по всей видимости выпала из кармана. Он оборачивается и берёт этот предмет в руки. Лезвие с застывшей кровью на острых частях. Совсем не понимает, что происходит. Поворачивается обратно к Чонину, осматривает его тонкие запястья и руки. Обнаруживает свежие порезы. Твою мать. Отбрасывая лезвие на тумбочку, он закрывает глаза рукой. Он правда режется из-за него? Какого чёрта он не говорил, что его жизнь и так не сладка для того, чтобы он окончательно разрушил эту кирпичную стену?! Так интересно, что в башке у ещё глупого мальчишки, что мирно посапывает сзади него на мягкой подушке, раз он неосознанно рисует лезвием на своих руках. Точно что-то плохое. Не нужно было делать из него свою слугу, каждый божий день принуждая его к сексу. Нужно было изначально пройти мимо, когда увидел его стоящего в стороне. Что заставило из всей толпы выбрать и обломать именно его? Сынмину точно стоит искренне извиниться перед ним после того, как узнал его маленький секрет, который он всё это время прятал под одеждой. Ему стоит отпустить его. Но для начала нужно вернуть Чонина в свою колею. За столько много лет он хочет о ком-то позаботиться. Поухаживать и полюбить. Подожди... а Ян-то тут причём? Неужели... влюбился?! Да ну, быть такого не может! Или всё же да..? Тогда почему в его глазах будто замигают розовые сердечки, как в аниме или детских мультфильмах, когда он посмотрит на него? Парню в мгновении ока захотелось стать его личным телохранителем, чтобы оберегать от всех бед на его пути. Сейчас ему кажется, что он и не такой уж и уродец. Да и вообще, казался ли он ему когда-то таким? Он придумал себе это, думая, что только он в этом мире красив. На самом деле - нет, если это дело коснётся до Чонина. Стал готов признать, что он намного красивее самой Афродиты. Такое прозвище ему дали фанаты парня. Он просто как-то умудрился полюбить его за этот вечер. Парень представляет перед собой его облик, ведь попросту боится и стестняется обернуться и любоваться на него часами, а щёки бросает в пунцовый оттенок, и ладони, которые прикрывали смущённые глаза, стали потеть. На лице застыла застенчивая улыбка, которая так и переливалась всеми возможным цветами. Он и правда умеет влюбляться? Бред какой-то. Всё это иллюзия, сто процентов. Пододвигаясь к нему, Сынмин укладывает его на свои колени и аккуратно начинает целовать его в прорезающиеся скулы и лоб. Так приятно прикасаться своими губами к чужой коже, целуя её. Приносит такое удовольствие, что аж в эйфорию впадаешь. Теперь хочется подарить ему всю эту Вселенную, чтобы он был счастлив. Хочется, чтобы он был счастлив не в одиночестве, а вместе с ним. Сынмин должен изменить его жизнь, приведя её к лучшей. Он обязан. Но сейчас он должен спать вместе с ним. Хотя... После того, что произошло ещё какой-то там час назад, трудно взять и заснуть. Невозможно. Плохие мысли никак не хотят покидать голову. Ему придётся охранять его всю ночь, будто сторожевая собака, что караулит свою будку. Мало ли что. Вдруг ему станет снова плохо, а он не сможет ему помочь, так как спит? Ему точно такого не нужно, ведь после не простит себя за это. Нет, это точно не его фантазия, не его выдумка и не иллюзия. Он точно влюбился... Он даже не знал, что так умеет.