Глава 3
Антуан ван Дейк
Следуя за Корнелисом в дом, где прошло моё детство, я стараюсь не нагнетать мрак и мыслить позитивно. Папаша Сэм покинул нас слишком рано и я искренне сожалею о том, что не был рядом с ним в этот момент.
Мы с ним умели находить общий язык.
По крайней мере, я немного побаивался его и поэтому старался не отсвечивать. Ко всему прочему, моя мама твердила, что нужно быть хорошим мальчиком.
Тогда Сэм де Бур будет благосклонен и, возможно, мне тоже что-нибудь перепадёт из его имущества или деньжат.
Не хочу показаться меркантильным, но именно за этим я сюда и приехал: урвать кусок от пирога.
Почему бы и нет? В то время, как Корнелис вёл себя, как буйный и неадекватный подросток, я приносил Сэму утренний чай, сушил перед камином его сапоги и бегал на конюшни, чтобы передать его поручения конюхам.
Я делал много чего, а именно то, что не успевала сделать его экономка. Женщина была уже пожилой, её мучил артрит.
Что можно сказать о Корнелисе?
Он путешествовал с друзьями, дрался в барах и вёл себя, как настоящая оторва.
Пусть теперь не изображает из себя самого главного здесь!
С ненавистью и осуждением я смотрю в его широкую спину.
Мне нужно придумать какую-нибудь будоражащую историю о том, что я реально нуждаюсь в средствах.
Даже если папаши Сэма уже нет в живых, Корнелис явно при деньгах.
Эти деньги он не заработал тяжким трудом. Они достались ему в наследство от Сэма. Которое, в свою очередь старший де Бур получил от своей жены Клементины — наследницы знатного рода.
Когда эти двое встретились, конезавод и бизнес семейства де Бур были на грани разорения. Брак с Клементиной буквально спас ситуацию.
Тот факт, что я все же внес свою посильную лепту, даёт мне полное право тоже попользоваться средствами усопшего де Бура.
Мы входим в небольшой холл дома, откуда наверх идёт лестница. Этот дом построил ещё прапрадед Сэма.
Крепкое здание подвергалось пару раз реконструкции и капитальному ремонту, но простоит ещё много веков.
— Тебе незачем задерживаться у нас слишком долго, ван Дейк. Можешь остаться на пару дней, чтобы посетить могилу моего отца. Потом ты должен уехать. Всё равно от тебя пользы абсолютно никакой. А бесполезные люди нам здесь не нужны, — говорит Корнелис и подходит к лестнице, которая ведёт на второй этаж.
— Кас! Посмотри, кто соизволил приехать! Спускайся, рыжая бестия! — выкрикивает он наверх.
Не дожидаясь реакции своего супруга, Корнелис направляется на кухню.
Отмечаю, что в доме довольно грязно и мусорно. Я прохожу на кухню вместе с мужчиной, морщась от неприятных запахов плесени и протухших продуктов.
Свою комнатушку в доходном доме я держал в идеальной чистоте. Не потому, что так требовали правила заведения. Мне самому претит жить в захламленном свинарнике.
Мужчина достаёт два стакана и бутылку дорогого виски. Наливает виски в оба стакана и усаживается за стол, жестом приглашая меня сделать то же самое.
Я бы предпочёл что-нибудь поесть и выпить кофе, но придётся довольствоваться спиртным, чтобы ещё больше не злить Корнелиса.
— Мой супруг — программист и кодер. Он учится в университете, и всё свободное время торчит в своём ноутбуке. В это время его можно использовать, как вешалку для одежды и секс‐куклу. Он даже этого не заметит, — усмехается де Бур.
Я осматриваю кухню, которой нужна капитальная уборка. Гора грязной посуды в раковине и на столах говорит мне о том, что горничную Корнелис не держит.
Сидя напротив него, я отпеваю виски, отметив, что на спиртном здесь не экономят.
— Если ты собираешься просить денег, то это бесполезно. Ты ничего не получишь, Антуан.
— Почему ты считаешь, что я не имею права на небольшую сумму? Сэм обязательно дал бы мне денег.
— Сэм полгода назад скончался. А ты об этом узнал только сейчас. Ты даже не интересовался его жизнью и здоровьем. Ты нам не родня. Даже этот рыжий демон мне роднее, чем ты. Какие у тебя ещё есть аргументы?
Корнелис, злобно прищурившись, смотрит на меня испытующим взглядом.
Я отлично понимаю, что устраивать конфликт будет глупо и недальновидно.
— Корнелис, я хочу продолжить обучение, но покойный Сэм отказал мне в финансировании...
— Он не отказывал тебе в финансировании. Сэм собирался оплатить твоё обучение в университете, но ты отказался.
— Я отказался учиться на том факультете, который выбрал для меня Сэм. Заниматься животноводством это, знаешь ли, не моё. Я поступил в театральную школу, но...
— Тебя вышвырнули оттуда. Ты бездарный и никудышный. Я знаю. Можешь дальше не пытаться лгать, Антуан.
— Ты не понимаешь, Корнелис. На тот момент приёмная комиссия и преподаватели были очень строгие. Они хотели взяток, а я не мог эти взятки заплатить.
— Опять враньё! Не морочь голову, ван Дейк. Денег ты не получишь. Впрочем, ты можешь их заработать, поработав на конюшне или в доме. Наша последняя экономка не поладила с Касом. Она сбежала от нас.
Сказав это, Корнелис принимается хохотать.
В этот момент я замечаю в проёме двери изящного рыжеволосого юношу. Он одет в объёмный красный свитер и джинсы. Его ноги босые, а на одном из пальцев ноги красуется золотое кольцо, усыпанное бриллиантами.
— Здравствуй, Антуан. Этот скорпион ужалил тебя уже? Он такой весёлый только тогда, когда сделает кому-то больно, — говорит Кас и садится на свободный стул.
Он пытается взять мой стакан и отпить из него, но Корнелис отталкивает его, грубо и жёстко.
— Не позволяй этому выродку пить спиртное, Антуан. Он становится невменяемым, и лезет куда повыше, чтобы спрыгнуть вниз. Это он делает мне назло. Чтобы его папаша потом из меня всю душу вытряс!
Корнелис с ненавистью смотрит на супруга, а тот поднимается с презрением, чтобы уйти.
— Будь вежливей, Кас. У нас гости!
Корнелис хватает его за руку и толкает обратно на стул.
Я наливаю ещё виски в оба стакана, понимая, что на трезвую голову всего этого можно не выдержать.
— Вот рассуди, Кас. Прав я или нет? Антуан ван Дейк приехал затем, чтобы просить у нас денег. А я ему говорю, что бесполезные люди нам не нужны.
— Давно ли ты стал таким полезным? — не выдержав, говорю я.
— Здесь всё на мне держится. Конезавод. Дом. За василиском этим присматриваю. Хейг ван дер Линде всучил мне своего сынка, как золотое месторождение и считает, что я должен с ним носиться.
— Корнелис, закрой свой рот... Иначе я за себя не отвечаю! — шипит Кас.
Он приподнимается с угрозой во взгляде, но я встаю между ними.
— Господа, господа, давайте спокойно посидим и обсудим сложившуюся ситуацию, — говорю я, натягивая улыбку.
— Нечего тут обсуждать! Вот ты всегда такой был, Антуан. Подхалим. И вашим, и нашим! Поэтому папаша Сэм так тебя любил. Ты же без вазелина в любую задницу залезешь! — рявкает Корнелис и залпом выпивает виски.
Его гнев немного стихает. Я сажусь на своё место, раздумывая, как получить деньги.
— Почему тебя так долго не было, Антуан? Ты даже не приехал на нашу свадьбу, — без осуждения любопытствует Кас.
После стакана виски, который я опрокинул, чтобы немного расслабить нервы, зелёные глаза Каса кажутся ещё более яркими и томными, а его длинные рыжие волосы отливают красным золотом.
— Я работал... Рассказывать особенно нечего, — уклончиво отвечаю я.
— Да что ты говоришь? И кем же ты работал, ван Дейк? — продолжая недобро щуриться и сжимать челюсти, говорит де Бур.
— В развлекательном клубе, — улыбаюсь я, решив не вестись на его провокации.
— Кас, ты хочешь узнать, где работал Антуан? Де Валлен. Знаешь такое место? Парень из нашей семьи работает в таком вертепе! — злобно усмехается Корнелис.
Его супруг удивлённо изгибает изящную бровь.
— Вот как? Тогда мы должны радоваться, что Антуан вернулся в семью. Здесь достаточно дел для такого крепкого здорового парня, — говорит Кас.
— Ты наивно полагаешь, что этот мошенник будет заниматься делами и работать по-настоящему? Он хочет стрясти с меня денег, чтобы развлекаться за чужой счёт, — Корнелис презрительно кривит губы.
— Я уже говорил, что хочу продолжить обучение в театральной школе... — начинаю оправдываться я.
— А что, мне нравится идея. Ты очень красивый и должно быть фотогеничный. Нашему кинематографу такие актеры нужны, — с интересом изучая мою внешность, говорит Кас.
— Единственное кино, где он может сняться, это порно. Он сущая бездарность! Открытка, за которой ничего нет! — смеётся де Бур.
Он гневно поднимается, чтобы уйти, и напоследок говорит:
— Кас, не общайся с этим придурком. Я же вижу, как он на тебя похотливо смотрит.
Потом, обернувшись ко мне, де Бур бросает:
— Я сломаю тебе шею, если только попробуешь притронуться к моему Касу!
От возмущения, я даже не знаю, что сказать. Поднявшись, стою и провожаю взглядом Корнелиса. Он уходит в конюшню, а я остаюсь на кухне с его супругом.
Под моей пяткой хрустят осколки разбитой чашки. На столе разбросан какой-то мусор и окурки.
— На ужин у нас ничего не предвидится. Впрочем, можешь вызвать доставку. За свой счёт.
Сказав это, юноша тоже уходит из кухни. После того, как Корнелис ославил меня, этот парень явно не горит желанием со мной общаться.
Я подхожу к кофемашине, но спустя пару минут безуспешного нажимания на кнопки, прихожу к выводу, что аппарат сломан.
Мусор под ногами всё больше раздражает. Я направляюсь в бытовку и обнаруживаю в ней метлу, которой я пользовался ещё десять лет назад.
Взяв метлу, возвращаюсь на кухню. Снимаю куртку, свитер и остаюсь в одной майке. Пить кофе в таком свинарнике просто невозможно.
Метлой я быстро выметаю весь мусор и пыль из кухни в коридор. Здесь я собираю всё, что вымела моя метла в пакет для мусора.
Взяв ещё несколько пакетов, возвращаюсь на кухню и собираю все упаковки из-под еды быстрого приготовления, пластиковые стаканчики и прочее барахло, что должно оказаться в контейнере для мусора.
Возле кухонной двери возвышаются уже пять пакетов, завязанных узлом.
Открыв шкафчики на кухне, я нахожу кофейные зёрна в банке, а также кофемолку. Смолов кофе на несколько чашек, я достаю турку, в которой варил кофе когда-то папаше Сэму.
Он любил крепкий кофе со льдом, хотя его врач запрещал употребление этого напитка.
«Что я изнеженная барышня, которая теряет сознание от обычной аритмии?!», — гневно грохотал де Бур на эти заявления доктора.
Принявшись варить кофе, я не замечаю, что вернулся Кас. Когда я снимаю турку с огня и поворачиваюсь к столу, то обнаруживаю, что зелёные, подёрнутые дымкой глаза юноши с интересом исследуют моё спортивное тело.
Его взгляд перебегает с моих обнажённых плеч на грудь и ниже...
— Хочешь кофе, Кас?
Поставив турку на стол, принимаюсь искать две чистые чашки в шкафчиках.
Кас подходит ко мне, чтобы помочь найти чашки. Наши руки на полках соприкасаются. Мы берём одну и ту же чашку. Каждый из нас тянет её в свою сторону. Я улыбаюсь парню и отдаю ему чашку, которую он держит.
Наконец, кофе разлит по чашкам, а мы снова сидим напротив друг друга. Каждый из нас хочет начать разговор, но не знает, что именно сказать.
Щекотливых и острых тем не хочется касаться.
— Наверное, ты думаешь, почему я вступил в брак с Корнелисом? Он неплохой на самом деле... Просто у него есть своя точка зрения, которую должен беспрекословно поддерживать любой, кто с ним общается и живёт.
— У него не точка зрения, а угол зрения. Он смотрит на всё из своего угла, и никогда не берёт в расчёт тот факт, что можно смотреть на одно и то же с разных позиций. Ты действительно любишь его или это договорной брак?
— Сэм и мой отец давно договорились, что мы станем одной семьёй. Мой отец тоже разводит лошадей и крупный рогатый скот. Он хотел создать большое животноводческое предприятие. Большую ферму. Когда наши семьи объединились, это стало возможным и взаимовыгодным для обеих семей. Ко всему прочему, наши отцы посчитали, что Корнелис всегда поможет мне, если я останусь без отца и поддержки. У отца неважное здоровье. К тому же, он уже глубокий старец. Я поздний ребёнок. Моей матери было двадцать лет, когда она устроилась экономкой к моему отцу, которому было уже за шестьдесят. В общем, Хейг оказался ещё очень способным в плане деторождения. Мама удрала от нас, едва я родился. Отец угрозами заставил её родить меня, поэтому она больше не хотела иметь с нами никакого дела. Она хотела быть художницей-иллюстратором, но ее планы нарушил я своим появлением на свет...
Юноша опускает печально глаза, а я похлопываю его по тыльной стороне ладони, которая лежит на столе.
— Кажется, у меня развязался язык. Извини, тебе не обязательно меня слушать. В качестве извинения я закажу что-нибудь на ужин. Хочешь пиццу или что-нибудь из китайской, итальянской кухни?
Я соглашаюсь на пиццу и острую лапшу. Когда приезжает доставка еды и все блюда оказываются на столе, в кухне царит чистота и порядок.
— Доставка еды слишком долгая, да и еда средняя по качеству. Завтра я куплю продукты и сам приготовлю что-нибудь, — говорю я, отрезая ломоть пиццы.
— Уезжай, если не хочешь неприятностей от Корнелиса.
— Спасибо за совет. Его всегда бесило мое присутствие, но меня это даже забавляет, — с упорством отвечаю я.
Похоже, парню нравится мой ответ. Он отпивает вкусный кофе и лукаво подмигивает.