15 глава
От лица Винсента
Я вернулся в тот проклятый дом глубокой ночью. Гости уже разошлись, наведя ужас своим внезапным исчезновением хозяина и скандалом. В опустевшей, пропахшей алкоголем и сигаретами гостиной меня ждали только двое — смертельно бледная Виола и мрачный, сжатый в комок ярости Яр. Его кулаки были сжаты так, что костяшки побелели.
Я коротко, без лишних эмоций, объяснил им, что произошло. Виолетта, услышав подробности, рухнула на диван и разрыдалась, проклиная себя за то, что вообще затащила Карину на эту вечеринку. Яр же молча развернулся и направился к лестнице, я успел схватить его за плечо.
— Куда? — бросил я ему. — Подрихтую этому ублюдку хлеборезку, чтобы больше ни на кого не замахивался, — прорычал он сквозь стиснутые зубы, и в его глазах горел настоящий, неконтролируемый гнев.
— Не надо, — я остановил его. — Я сам все устрою. По-своему.
Я отошел в сторону и позвонил паре знакомых из правоохранительных органов. Объяснил ситуацию, опустив, конечно, некоторые детали. Они выслушали внимательно и сказали, что когда поступит официальное заявление от потерпевшей, они смогут «дать ему по максимуму». Угроза ножом, попытка сексуального насилия — это серьезно. Особенно болезненно это воспринял один из них, у которого как раз подрастала дочка-подросток. Он тихим, холодным голосом посоветовал: «Вин, побей его без сеников. Чтобы следов не было. Мы сделаем вид, что ничего не заметили».
Что я и сделал. Когда я зашел в комнату,Джейк уже очнулся. Он сидел, прислонившись к стене, и смотрел на меня с такой немой ненавистью, что казалось, воздух закипает. Я молча подошел. Без слов. Без криков. Я действовал хладнокровно и методично, как хирург. Несколько точных, болезненных ударов в мягкие места, которые не оставляют видимых синяков, но запоминаются надолго. Он хрипел, извивался, но не кричал — слишком гордый. Или слишком испуганный. Все было сделано четко, по делу. Как и договаривались.
Где-то в час ночи я вернулся домой. К нашему дому. Она спала, слава богу, ее дыхание было ровным, а лицо спокойным. Я постоял в дверях, глядя на нее, и понял, что не могу уйти. Не могу оставить ее одну в этой большой квартире после всего, что случилось. Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Я осторожно, стараясь не разбудить, лег рядом, притянул ее к себе, чувствуя, как ее спина прижалась к моей груди. Так, обняв ее, я и уснул — первый раз за долгие недели по-настоящему крепким, исцеляющим сном.
От лица Карины
Я проснулась по привычке в 8:00. Сознание возвращалось медленно. Первое, что я почувствовала, — это тепло и тяжесть чьей-то руки на моей талии. Пахло знакомым, родным парфюмом и... им. Это был Винс. Я не испугалась и не отпрянула. Наоборот, инстинктивно прижалась к его руке, чувствуя странное, почти забытое чувство защищенности.
И тут в голове вспыхнули воспоминания вчерашнего вечера. Ужас в той комнате, холод лезвия, его появление на пороге. Он меня спас. Не просто помог, а именно спас. В сердце что-то дрогнуло и ожило, забилось чаще, напоминая те самые, давно забытые ощущения первой влюбленности, полного доверия и опоры.
«А может, попробовать снова?» — пронеслась в голове крамольная, пугающая и безумно желанная мысль.
Я осторожно выбралась из его объятий, накинула его же худи, которая валялась на стуле, и пошла на кухню. Я решила приготовить ему завтрак. Как благодарность. Как жест. Как попытку вернуть хоть крупицу того, что было. Пока готовила яичницу с беконом и резала фрукты, я ловила себя на мысли, что улыбаюсь. Впервые за долгое время.
К девяти утра все было готово. Я пошла его будить и тут мой взгляд упал на пол. Там, среди его вещей, лежала скомканная белоснежная футболка. И на ней, у самого ворота, алелось несколько маленьких, но отчетливых капелек крови.
Меня будто ударило током. Весь воздух вышел из легких. Мне стало дико страшно за него. Мало ли что он там натворил с тем подонком? Из-за защиты меня его могли посадить! Или заставить платить огромный штраф! Паническая тревога окутала меня с головой. Я села на край кровати, сжимая в руках эту злополучную футболку, и не заметила, как он проснулся.
— Что случилось за это утро, моя душа? — его голос был хриплым ото сна, но в нем звучала знакомая нежность.
Мое сердце дрогнуло от этого прозвища, но страх был сильнее.
— Скажи честно, — начала я, поднимая на него испуганные глаза. — Ты его... угробил? Что это за кровь? На тебе же нет ни единой раны.
Он приподнялся на локте, и на его лице появилась легкая, саркастичная улыбка.
— А что, переживаешь за него? — он фыркнул.
Я не выдержала. Слезы брызнули из глаз.
— Ты что, дурочек?! — почти закричала я, сжимая кулаки. — Мало ли он на тебя заявление накатает! Я за тебя переживаю! Идиот!
Его улыбка мгновенно исчезла. Он вздохнул, сел на кровати и взял мои дрожащие руки в свои большие, теплые ладони.
— Тихо, тихо, моя душа, — он говорил мягко, но уверенно. — Я все предусмотрел. Договорился. Мои знакомые ждут твоего заявления. А я его лишь... слегка побил. Чисто для баланса Вселенной. Чтобы запомнил. Никаких последствий для меня не будет.
Обещаю.
Я тяжело вздохнула, чувствуя, как камень падает с души. Я не сдержалась и просто обняла его, прижавшись лбом к его плечу. Он погладил меня по спине. Мы не говорили о нас. О будущем. Но в этом молчаливом примирении было больше понимания, чем в тысячах слов.
Я потянула его на кухню завтракать. И тут зазвонил мой телефон. Это была Виола. Как только я взяла трубку, она начала рыдать и тараторить, заливаясь слезами:
— Прости меня, Карин, я виновата! Зря я тебя туда потащила! Я тебе и Вину такие проблемы устроила! Я никогда себе этого не прощу!
Я начала ее успокаивать, говоря, что со мной все в порядке, что Винс все уладил, что мне не на что на нее обижаться.
— Лучше проведи это время с Яром, — посоветовала я. — И не терзай себя.
Чуть позже, часов в двенадцать, мы с Винни съездили в отделение и написали заявление на Джейка. Оставшийся день мы провели дома. Молча. Вместе. Смотря фильмы, просто находясь в одном пространстве. Это было странно, непривычно и до безумия правильно.
От лица Винсента
Утро началось с небольшой ругани, но я все уладил. Как говорил один мой знакомый, любовь не только слепит, но и делает сильнее, заставляя быть умнее и осторожнее. Мы написали заявление. И в мою душу, наконец, закралась робкая, но настоящая надежда. А будем ли мы снова вместе?
Не знаю.
Но сегодня, сейчас, с ней рядом, мне было легче дышать. Она всегда держала меня, когда я ходил по краю, не давая сорваться в пропасть. А я, надеюсь, делал то же самое для нее.
Вечер мы провели спокойно. Настало время ложиться спать. Мы легли вместе, на нашей большой кровати, каждый на своем краю. И тут...