7
Смешно, но сердце Дженни нелепо замирало, когда она на следующий день ехала за темно-зеленым пикапом Чонгука по одной узкой дороге за другой. Лиса была права — чертовски долгий путь от Баттл-Ридж до ранчо, каждый день туда и обратно не наездишься. Дженни старалась успокоиться, ругала себя последними словами за то, что так взволнована, попыталась отвлечься то на одно, то на другое, но в голове крутилась единственная мысль: «Я буду работать в доме Чон Чонгука!»
Похоже, внезапное слабоумие — что же еще? — превращало ее в легкомысленную девочку-подростка, стоило только представить совместное проживание с этим мужчиной. Никаких свиданий, ничего такого, скорее придется надрывать спину, но жить рядом с ним! Видеть его каждый день! Стирать его грязное белье!
Точно крыша поехала. Наверняка. Ни к чему подобные фантазии. Это не просто глупо, это невозможно. И опасно. Учитывая ее положение, ничто не могло...
Ох, ничего себе!
Дженни невольно разинула рот, увидев открывшуюся взору картину. Она-то не сумела отвлечь себя, зато Господь Бог и Мать-Природа сделали это за нее, да еще как!
Спутники давно покинули асфальтовое шоссе, свернули направо на гравийную дорогу, затем налево на дорогу похуже, потом и вовсе на грунтовую, которая, казалось, вела в никуда. Полдень, солнце стояло прямо над головой, так что Дженни не имела ни малейшего представления, в каком направлении они двигались. Ясно одно — они поднимаются все выше и выше, потому что уши немного заложило.
Какая красота! Нет, «красота» — слишком невыразительное слово, пейзаж просто захватывал дух. Дженни чуть не свернула шею, пытаясь разглядеть восхитительные долины и впечатляющие горы. Из Баттл-Риджа вид на горы тоже радовал, но теперь, подъехав гораздо ближе, она от восторга едва дышала, такое великолепие и словами не описать. Все эти бесконечные повороты давно запутали, но, черт возьми, изумительная панорама оправдывала долгое путешествие.
С практической точки зрения, у работы на ранчо Чона было одно огромное преимущество — никто, включая ее саму, не сумеет найти сюда дорогу из Баттл-Риджа. Здесь и правда можно надежно залечь на дно, по крайней мере на некоторое время. Короткое и не слишком приятное знакомство с Чоном поубавило оптимизма, что он сжалится и вернет ее в цивилизацию, раз уж попал в такое затруднительное положение. Чонгук, видимо, настолько отчаялся найти повара и экономку, что рискнул нанять «бродяжку».
— Ишь, умник выискался, — пробурчала Дженни. — Я тебе покажу бродяжку.
Оскорбление заставляло злобиться снова и снова. Нет, не снова, потому что она и не переставала злиться, но это даже хорошо. Дженни пока не придумала, каким именно способом отомстит — словами или поступками, — но мистер Брюзга получит сполна. Ей нужны деньги, нужна работа, но сейчас он нуждается в ней больше, чем она в нем, так что козыри у нее на руках. Злость — это отлично. Злость — самое лучшее настроение. В противном случае Чоном слишком легко увлечься.
Дьявол, да Чонгук являл собой чистый соблазн, даже когда бесил до невозможности.
Черт бы всё побрал. Черт бы побрал эту его возмутительную сексуальность... а ведь он даже не старался! «Пожалуйста, Господи, — отчаянно молила Дженни, — не позволяй ему когда-нибудь даже попробовать меня соблазнить. Где взять силы ему противостоять?» Когда-то, до Брэда, она танцевала бы на потолке от счастья, что Чонгук вызывает у нее такие эмоции: безумный грохот сердца, томление внизу живота, нервозность, жар и напряжение во всем теле. Интересно, это совпадение или предупреждение, что симптомы сильного влечения почти те же, что и при какой-нибудь ужасной болезни? Легко представить, как она заявляется в отделение неотложной помощи с подобными жалобами... ее немедленно послали бы либо к кардиологу, либо к психиатру, либо к обоим сразу.
Но сейчас не время танцевать на потолке. Чонгук ясно дал понять, что она всего лишь временная замена, пока он не найдет кого-то постоянного, предпочтительно мужчину. Оно и к лучшему. На данный момент ранчо Чона — чудесно изолированное — отличное место, чтобы спрятаться. Если Чонгук наймет постоянного повара до окончания зимы, наверное, тут же ее уволит, хотя обещал этого не делать, но, учитывая обстоятельства, Дженни не слишком сокрушалась по этому поводу. В конце концов, она вынудила его дать обещание в тот момент, когда она бесила его до чертиков, а он — ее. Всё по-честному, верно?
Всё, что ей нужно — держать его на расстоянии, подальше от собственных взбесившихся гормонов. «Я справлюсь», — ухмыльнулась про себя Дженни. Возможно, это будет даже весело. И если иной раз чертовы гормоны и взбунтуются при виде этих колдовских глаз, ничего страшного — стирка грязного белья и прочие хлопоты мигом вернут с небес на землю. Всё будет прекрасно, пока она не поймает себя за вдыханием запаха его рубашек.
Чонгук повернул пикап на покрытую гравием дорогу, отмеченную двумя поперечными бревнами, настолько большими и шершавыми, что казалось, будто кто-то просто спилил два дерева — два по-настоящему огромных дерева — срубил сучья и воткнул в землю. На высоте двадцати футов приколочено такое же, — наверняка еще одно дерево — к нему прибита грубо отесанная деревянная плита, вдвое толще Дженни, с вырезанными словами «Въезд на ранчо Чона». Дженни на своем «субару» свернула вслед за пыльным грузовичком, чувствуя, словно пересекает укрепленную и забаррикадированную границу неизвестной страны. Ладно, хорошо хоть пулеметные гнезда не видны ... пока. Возможно, они слишком хорошо спрятаны.
— Ничего себе, — пробормотала она.
Что касается указателя, Дженни нашла его довольно внушительным: примитивным, но впечатляющим. Кому-то сильно приспичило взгромоздить наверх деревянную плиту, потому что процесс явно потребовал немалых усилий. То же самое Дженни подумала, когда впервые увидела плотину Гувера: некто просто безбашенный, приложив невероятные старания, соорудил грандиозную плотину на реке. Не то чтобы указатель равносилен плотине, но всё же.
Наконец спутники добрались до цивилизации... или типа того. Первой ласточкой стало ограждение, за которым мирно паслись лошади. Дженни не знала, как относиться к лошадям — красивые большие животные, но наверняка непредсказуемые. Неважно, она приехала готовить и убирать, а не скакать верхом.
Показались пара бараков, похожих на склады, и огромный сарай. А уже за сараем Дженни увидела дом. Красивый, явно отремонтированный, двухэтажный, белый, с широкой верандой, огибающей весь фасад, с одноэтажной пристройкой, с двумя ступенькам, ведущими на прямоугольное бетонное крыльцо. Немного правее — низкое вытянутое строение, должно быть, общежитие для работников. Между двумя зданиями, чуть в глубине, виднелся еще один домик, судя по всему, в нем не больше пары комнат, причем маленьких.
Чон остановил свой грузовик на углу перед небольшим крыльцом. «Бьюсь об заклад, одна из открытых дверей ведет в кухню, или, скорее, в прихожую перед кухней». Вокруг ни души. По описанию Лалисы Дженни ожидала более оживленной деятельности, но кроме пасущихся лошадей не заметила ни одного живого существа. Ах да, мистер Брюзга. Наверное, он считается «живым существом».
Джен вышла из машины, встала возле дверцы и с внезапной подозрительностью оглядела окрестности. Тревога ледяными иглами покалывала позвоночник. Ладно, понятно, что страх совершенно иррационален. Лиса ни за что не послала бы ее в дурное место, ни за что не подвергла бы опасности. И всё же... она здесь один на один с незнакомым мужчиной, и неважно, что в его присутствии гормоны пляшут от счастья. Здравый смысл твердил, что всё хорошо, но здравый смысл ошибся насчет Брэда. Держа правую ногу на коврике, готовая прыгнуть в машину и завести двигатель, Дженни бросила на Чона недоверчивый прищуренный взгляд и ровным тоном спросила:
— Где все?
— Работают, — коротко отрезал Чонгук. — Крупный рогатый скот не живет в доме.
Тоже мне умник нашелся, однако логичное объяснение убедило, Дженни сунула ключи в карман, убрала ногу из машины и встала на землю.
— Показывай дорогу.
Чонгук потянулся к дверце машины, по-видимому, чтобы вытащить ее скудный багаж, но некий подсознательный инстинкт заставил Дженни тут же нажать на брелок и заблокировать все замки.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — хмуро спросил Чон.
— Я сама отнесу свои сумки, — отрезала Дженни.
Тащить недалеко, ничего, не переломится, зато Брюзге нанесен маленький укол.
Карие глаза Чонгука заледенели и сузились, он сунул большие пальцы за пояс, мрачный рот превратился в настолько жесткую и тонкую линию, что едва можно увидеть губы.
— Мне плевать, кто отнесет эти чертовы баулы — я, ты, или они пойдут сами по себе, не тяни время, тебе пора приступить к своим чертовым обязанностям, а мне к своим, — рявкнул он.
Боже, да мы гневаемся! Дженни отвернулась, чтобы скрыть довольную улыбку, угрожавшую расплыться на лице, открыла машину и вытащила свой немудреный багаж. Чонгук пробурчал что-то неразборчивое, чем ее порадовал, потом развернулся и поднялся на крыльцо. Распахнул дверь, и Дженни сразу заметила, что та открыта. Пусть бесится, но незапертые двери канули в прошлое, по крайней мере пока она находится в доме одна. И это напомнило...
— Мне нужен ключ от дома, — заявила Дженни, следуя за ним.
— Зачем?
Вопрос настолько ошеломил, что она застыла на месте и обескуражено уставилась на Чонгука.
— Чтобы запираться, пока я одна в доме, — объяснила Дженни так медленно и осторожно, словно босс только приступил к изучению английского.
— Позволь кое-что показать, — произнес Чон почти таким же тоном и с грохотом захлопнул деревянную створку. — Видишь эту круглую штуковину? У нас ее называют дверной ручкой и используют, чтобы открывать двери. Сосредоточься! Усекла, куда я положил ладонь? Поверни направо, и... — медленно продемонстрировал он и торжественно распахнул дверь. — Будь я проклят, если она не откроется! Вот как всё работает, пока ты одна в доме.
О-о-о, бонусные баллы за демонстрацию и сарказм! Дженни в первую же встречу поняла, что мистер Брюзга самонадеянный умник, оказывается, он прямо-таки чемпион среди себе подобных.
— Поправочка, — проворковала она. — Так было раньше. С этого момента тебе понадобится таскать с собой ключи, потому что я буду запирать дверь, пока нахожусь здесь одна или отлучусь в Баттл-Ридж за припасами. Надеюсь, имеется запасной комплект, в противном случае тебе придется выбить дверь, чтобы попасть в собственный дом, — пропела она, потом, не в силах удержаться, ухмыльнулась.
Чонгук скрестил руки на груди и оперся широким плечом на дверной косяк. Выражение лица не смягчилось, но блеск в карих глазах внезапно выдал, что он почти доволен собой.
— А если я не смогу найти ключи?
— А если я закажу слесарю новые?
— А если тебе это не по карману?
— Ничего, осилю как-нибудь.
О, да, Дженни была готова играть в эту игру хоть целый день.
— А мне отдашь заказанный тобой ключ?
Она открыла рот, приготовившись выстрелить в ответ, что Чон получит ключ только за деньги, но внезапно поняла причину его удовольствия.
— О, мой Бог! Ты же просто не знаешь, где они находятся!
— Где-то там, — небрежно пожал плечами Чонгук.
Он полностью загородил собой дверной проем, но бочком всё же можно проскользнуть, так что Дженни трижды стукнулась головой о деревянную притолоку и хмуро посмотрела на Чона:
— Я женщина. Жен-щи-на. Ты, может, и привык чувствовать себя здесь в безопасности с дверями нараспашку, а я нет. Меня еще в детском саду научили остерегаться незнакомцев, запираться на все замки, ночью парковаться под фонарем, и как ткнуть ключами хулигану в глаз. Мне нужен ключ. В незапертом доме я спать не смогу.
— Только никому не тыкай им в глаза.
— Для этого сойдут и автомобильные.
Чонгук немного расслабился, склонил голову набок и долгую минуту изучал строптивую девицу. Дженни многие месяцы старательно избегала любого внимания, но при Чоне придется пересмотреть свои правила выживания. Для женщины, отчаянно нуждающейся в работе, она вела себя слишком дерзко, но «слушаюсь, сэр», «никак нет, сэр» не желали вылетать изо рта.
Вот черт. Учитывая силу влечения к новому боссу, единственный способ сохранить душевное равновесие — потушить огонь огнем и постоянно бесить этого мачо. Чонгук с первого взгляда испытывал к ней неприязнь, ничего страшного... если вдуматься, идея постоянно его подкалывать... поможет постоянно подпитывать и оживлять эту неприязнь.
— Отлично. Ты права, — сказал он наконец. — Вечером поищу ключ. Если найду, закажу для тебя дубликат.
— Завтра, — надавила Дженни. — Не позже. Если забудешь — я сама утром вызову слесаря. — Потом покрутила дверную ручку. — Похоже, визит мастера необходим. Не надо искать ключ. Здесь даже защелки нет. Закажу на все наружные двери.
— А знаешь, — закатил глаза Чонгук, — ты настоящий параноик. У нас здесь все как правило вооружены, и если кто-то решится на взлом...
— Мне нужна винтовка и мясницкий нож, положу в спальню, пока не установят приличные запоры.
Чонгук помолчал, глядя на нее, и через минуту осторожно уточнил:
— Мясницкий нож?
— Для рукопашного боя. На всякий случай.
Дженни не шутила. Может, немного преувеличивала, но не шутила. После Брэда она совершала самые невероятные «на всякий случай» поступки, вооружаясь всем чем можно, дабы отразить нападение или нанести достаточный вред, чтобы выиграть время для побега, или то и другое вместе. Нет, бензопилу возле кровати пока не держала, но и такой возможности не исключала.
— Паранойя, мания преследования, бред... другими словами, ты надеешься, что если не с помощью оружия, то ножом сумеешь отразить нашествие врага.
— Нож страшнее пистолета. Большинство стрелков промахивается.
— Только не я, — пренебрежительно фыркнул Чонгук.
Да уж, такой наверняка не промахнется. Небось, с пеленок ходил на охоту. Ладно, еще одно преувеличение, но, вероятно, не сильное.
— Ну, учитывая, что я вообще никогда ни из чего не стреляла, держу пари, что наверняка промажу. Может, следует взять дробовик.
— Голосую за смирительную рубашку.
— Ха, — саркастически хмыкнула Дженни, всем видом демонстрируя насмешку, потом спросила: — Собираешься показать мне дом или будешь держать на пороге до захода солнца?
После решительного настаивания на собственноручном внесении багажа Дженни приготовилась к оскорбительным издевкам, но вместо этого Чонгук снова закатил глаза и отвесил насмешливый поклон, махнув рукой в сторону двери.
— Только после вас, мэм.
Дженни шагнула в прихожую, совмещенную с прачечной. Справа возле наружной стены стояла скамья, перед ней полный ассортимент обуви: резиновые и ковбойские сапоги, ботинки, даже одинокая пара кроссовок. Все это скопление было расставлено отнюдь не аккуратно и организованно, а валялось в полном беспорядке: некоторые стояли как часовые, другие лежали на боку, как павшие бойцы. Одна кроссовка проникла в воинский контингент, вторая сиротливо лежала за скамьей. Под высоким окном в стену вбит ряд крючков, на каждом из которых висело по несколько курток и бушлатов. Этот мужчина серьезно относится к своей верхней одежде.
Слева стояли современная стиральная машина с фронтальной загрузкой и сушилка, под ними была подставка... кажется. Нельзя сказать наверняка, потому что взору предстала невероятная гора одежды, которая полностью скрывала основания машин. Виднелись две корзины для белья, но и те переполнены.
Дженни стояла молча. Просто потеряла дар речи, слишком занятая мысленным подсчетом, сколько загрузок понадобится и как много времени, чтобы выстирать, прополоскать, высушить и разложить по местам эти курганы. Одна только стирка гарантирует месяцы занятости.
На другом конце помещения находилась наполовину застекленная дверь, через которую виднелось еще помещение, явно кухня. Дженни, невольно шагнув назад, буквально застыла на месте. Она не была католичкой, но, Пресвятая Дева Мария!
Чонгук открыл дверь в кухню, вошел внутрь и бросил нетерпеливый взгляд через плечо:
— Ты идешь или нет?
— Нет, — отрезала Дженни, глядя вытаращенными глазами на ужасный кавардак за его спиной. — Срань господня! Ты солгал. Солгал, как последний негодяй, как полное ничтожество!
— Солгал? — тихо повторил Чонгук, нахмурив брови и сузив глаза.
— В этом доме явно живет крупный рогатый скот!
Чон повернул голову, не спеша оглядел кухню, и тут, разрази его гром, расплылся в довольной улыбке.
— Что обеспечит тебе работу на какое-то время, — весело ухмыльнулся он. — Пойдем, покажу, где будешь спать.
Дженни, онемев от потрясения, по-прежнему с широко распахнутыми глазами последовала за ним через кухню, заваленную грязной посудой, кастрюлями и сковородками, пустыми пакетами из-под продуктов, по рассыпанной по полу муке... или соли, или сахару... или всем трем вместе, мимо еще одной кучи грязной одежды. О боги, у этого парня хватит одежды на целый универмаг, если тот торгует исключительно джинсами, хлопком и фланелью.
Из кухни они пошли по короткому коридору налево, Дженни догадалась, что всё еще находится в пристроенном крыле дома.
— Здесь обитала Юджон, — сообщил Чонгук, открывая дверь. — Раньше, когда ее дочь жила с ней, тут располагались две спальни, но после того, как Наоми выросла и уехала, я все переделал, чтобы у Юджон были отдельные комнаты. У тебя будет собственная ванная, конечно. Ничего роскошного, зато только твоя.
При других обстоятельствах Дженни пришла бы в восторг, но сейчас всё еще пребывала в шоке от увиденного на кухне и объема предстоящей стирки.
Первая комната являлась гостиной, пусть небольшой, но уютной. Ну, если избавиться от коробок, которые Чонгук сюда натаскал, — пустых, полупустых и закрытых. Хотя по сравнению с кошмаром на кухне это просто пустяк. Она наведет тут порядок в мгновение ока.
Стены были выкрашены в нейтральные темно-бежевые теплые тона, из мебели — небольшой диван и кресло, два приставных столика и один журнальный, на каждом столике лампа, на стене удивительно современный телевизор с плоским экраном — почти необходимость, учитывая размер комнаты. Развлекательный центр, даже маленький, съел бы большую часть оставшейся площади. Имелся даже небольшой газовый камин, который наверняка порадует зимним вечером, решила Дженни.
— Спальня там, — махнул рукой Чонгук. — К ней примыкает ванная комната. Вот и всё, — подытожил он и поправил шляпу с таким самодовольным выражением лица, что у Дженни немедленно зачесались руки отвесить ему оплеуху. — Мне пора. Нас здесь девять человек. Твоя задача — накормить всех завтраком, обедом и ужином, правда, на ужин приходят только семеро, потому что двое женаты и вечером отправляются домой.
— Прекрасно, — процедила Дженни, роняя сумки на пол.
Спальня утопала в пыли, но по крайней мере здесь не валялись коробки.
— Можешь готовить и накрывать на стол либо здесь, либо в общежитии. На твой выбор. Чимину было удобнее в общежитии, а мне, когда готовка сваливалась на мою голову, — здесь, в доме.
— Стало быть, беспорядок на кухне твой, — неодобрительно указала Дженни.
— Теперь твой, — хмыкнул Чонгук.
Она представила себе беспорядок, который оставят семь или девять мужчин, и который придется убирать независимо от того, где он произведен. А потом вообразила короткие перебежки между домом и общежитием три раза в день. Сейчас-то еще ничего, а вот зимой... это совсем другая история.
— Дома, — коротко отрезала Дженни.
— Мы вернемся, когда стемнеет, — кивнул Чонгук, — к тому времени ужин должен стоять на столе.
Повелительный тон соответствовал самодовольному выражению лица, у Дженни снова зачесались кулаки.
Девять голодных мужчин. Девять. Она справится. Надо всего лишь вообразить, что готовит на толпу завсегдатаев «Обжоры». Но сегодня вечером на ужин придет семь голодных мужиков, а у нее дел впереди выше крыши! Каким-то образом придется исхитриться и как-то облагородить кухню, чтобы действительно что-то приготовить, а не просто сложить вместе два куска хлеба с чем-нибудь посредине.
Устрашающая задача, с другой стороны, далеко не самая трудная из тех, что выпадали на ее долю раньше.
— Ах, да... не забудь и себе что-нибудь приготовить, — с порога бросил Чонгук.