Ещё 1 Возможность

Примечания автора:

здравствуйте! я очень рада снова встретиться с вами именно здесь!

в эту бонусную главу не вложено глубокого смысла, каких-то важных для общего сюжета событий и всего подобного, просто перед печатью данной работы мне захотелось поделиться с вами кусочком жизни чонгука с тэхёном и показать то, как непросто было отпускать дочь во взрослую жизнь. да и я только счастлива вернуться к любимым героям любимой истории.

приятного прочтения 🤍

Взволнованная Джиа, с тучей из мыслей в голове, паркуется у дома родителей и ещё минут десять сидит в машине, нервно постукивая пальцами по кожаной обивке руля. Так и не сумев расслабиться, она просто прикрывает глаза и выдыхает воздух из лёгких, а ноги сами собой начинают отбивать какой-то незатейливый ритм по дну автомобиля в такт пальцам. Но... откладывать больше нельзя. Родителям нужно рассказать кое-что очень важное именно сегодня. Она и так уже два месяца носит в голове этот разговор, каждый раз откладывая его «на завтра».

Девушка отрывает взмокшие от волнения руки от руля и тянется к телефону на соседнем сиденье. Шесть часов вечера. Родители должны быть дома. Джиа даже не решилась позвонить им прежде, чем приехать, но всё же собирается попытать удачу, ведь сегодня у папы выходной день, а отец в выходные дни приходит домой намного раньше обычного.

- Чон Джиа, успокойся. Ничего не случится, они всё поймут и примут, - шепчет девушка себе под нос, выходя из машины и направляясь прямиком к крыльцу по ровной дорожке из белого камня.

Вокруг дома выстелен ровный зеленый газон, а рядом с лестницей, ведущей внутрь, в ряд усажены кусты ароматных пионов и разнообразных роз. Папа своими руками сажал все эти кустики, бережно ухаживал за каждым и поливал их. Тэхён вообще в последние несколько лет пристрастился к садовому делу. По его прихоти на заднем дворе даже построили две небольшие теплицы, где он выращивает свои фрукты и овощи, занимая себя полезными делами. А отец эту новую страсть, в свою очередь, поддерживает всеми посильными способами. Копается в земле, помогая своему омеге ухаживать за растениями, получая за это благодарственные тёплые поцелуи, а из командировок и рабочих поездок в разные страны всегда привозит семена экзотических фруктов для их теплиц. Так и живут садоводы-огородники: счастливо, в полной любви и гармонии.

Джиа подходит к двери и заносит палец вверх, чтобы позвонить в дверной звонок, но не решается. Ничего ведь страшного или шокирующего она родителям поведать не собирается, но именно для отца эта новость может стать ударом. Омега вздыхает глубоко и с большим усилием всё же нажимает на кнопку звонка и с замиранием сердца ждёт, пока ей откроют. Проходит минута или немного больше, и Джиа слышит неторопливые шаги за дверью, а после та распахивается и перед ней появляется отец, всё ещё не переодевшийся после работы. Его чёрная рубашка расстегнута на две пуговицы, рукава закатны почти до локтей, а волосы находятся в творческо-кудрявом беспорядке.

- Привет, - выходит слишком тихо и напряжено.

- Привет, солнышко! Давай, проходи-проходи, папа как раз приготовил пасту, - Чонгук встречает любимицу с яркой улыбкой и вся его дневная усталость сходит на нет, когда дочь оказывается у него в объятиях. Он целует её в обе щеки и в лоб, прямо как в детстве, и тянет за собой на кухню.

- Простите, что не позвонила. Просто что-то резко захотелось приехать... - говорит Джиа совсем тихо и неуверенно, идя за отцом на кухню.

- Какие извинения, доча? Мы с папой рады тебе в любое время, - отвечает воодушевленный приездом дочки Чонгук.

- Всё же, нужно заезжать к вам почаще, - от омеги разит напряжением, что замечает и Чонгук, но решает немного подождать, прежде чем расспрашивать дочь о её состоянии.

Джиа оглядывается, проходя мимо комнаты, и видит любимое место папы у камина - его кресло-качалка и небольшой столик рядом, на котором по своему обыкновению всегда лежит одна книга с красивой закладкой внутри, а рядом - те самые очки для чтения. Сейчас же кроме книги и очков на стеклянном столике стоит небольшая ваза с винно-бордовыми хризантемами внутри.

А в доме самом пахнет уютом. Из кухни слышен запах только приготовленной пасты, наверное, с лососем. Лэй очень любит именно такую. А ещё в воздухе можно различить едва уловимый флёр ароматизированных свечей, которые так любит папа. Родительские смешавшиеся запахи придают этому месту особенное тепло. Здесь забываются все тревоги, проблемы с работой, личной жизнью и вся усталость отходит на второй план, когда тебя за руку вот так держит отец, который ведёт на кухню, чтоб накормить досыта и поболтать о чём-то совсем неважном, но таком значимом.

Тэхён, с большой деревянной ложкой в руках, только что закончивший размешивание салата, поворачивается к ним, когда отец с дочкой только заходят на кухню, и вмиг «загорается» при виде своего чада. Чонгук так уже привычно, но от этого не менее мило и трогательно, хватается ладонью за сердце при виде этой обезоруживающей улыбки, морщит нос и брови немного сводит к переносице, и говорит, улыбаясь:

- Я убит твоей улыбкой, родной.

Тэхён смеётся и качает головой, когда Чонгук, дойдя до обеденного стола, расцепляет руку с Джиа и идёт к нему, чтоб осыпать любимые щёки поцелуями.

- Привет, дорогая, - Тэхён шутливо отбивается от напавшего с приливом нежности мужа и, откладывая ложку на стол, идёт к дочке, чтобы поцеловать её в щеку и обнять. Она давно не заходила к ним из-за загруженности на новой работе, но всё же звонила каждый день и спрашивала об их делах. Но телефонный или видеозвонок никогда не заменит нахождения рядом. - Ты приболела? Почему такая бледная? - беспокоится омега, смотря на дочь.

- Нет, па, всё хорошо, - Джиа ещё раз приникает к папе с объятием, а тот сразу же заподазривает что-то неладное, поглаживая дочь по спине.

Чонгук в это время раскладывает тарелки по столу, ставит миску с салатом из свежих овощей и рукколы в центр, а после приносит три стакана и яблочный сок.

- Я вымою руки, - говорит Джиа, расцепляя объятия с папой, и быстро убегает в ванную, оставляя родителей в одиночестве. Те непонимающе переглядываются и Чонгук решает всё же спросить мужа:

- Ты не знаешь, что с ней? Она чем-то встревожена, но вдруг это ваши омежьи дела... может, она не захочет, чтобы я вмешивался.

- Спросим, когда она поест, - говорит Тэхён, не смотря на мужа. Он, кажется, понимает, какой разговор им предстоит, и по всей видимости это будет что-то чрезвычайно важное для всех троих, не зря ведь Джиа так сильно разнервничалась.

- Значит, подождём, - соглашается Чонгук, садясь на стул и начиная барабанить пальцами по столу. В каждой из тарелок уже лежит порция сливочной пасты с лососем, разложенная Тэхёном, а по стаканам разлит прохладный сок. Они ждут только возвращения Джиа.

А она стоит в ванной и, вцепившись в края умывальника, смотрит в зеркало. Действительно, выглядит очень бледной. Нужно просто взять себя в руки и сказать то, что она мусолит в своей голове уже два месяца, отца расстраивать ведь так сильно не хочется, но... другого варианта у неё нет. Омега вздыхает глубоко и закрывает глаза, а после, смотря в своё отражение, выдыхает и быстро идёт на выход, чтобы не передумать и не сбежать.

- Чего ты так долго? - воет жалобно Чонгук, а за ним так же жалобно воет и его голодный желудок, требуя еды.

- Давайте уже есть скорее, - все трое слышат вой голодного альфы, а Джиа натянуто улыбается и садится за небольшой стол, сразу же беря палочки в руки, затем подцепляет ими кусочек лосося в своей тарелке. Всё же папина еда всегда будет самой вкусной, сколько бы лет не было Джиа.

Во время еды Тэхён расспрашивает её о новой работе, о том, успевает ли она готовить еду или же перебивается доставкой, есть ли какие-то проблемы или что-то тревожащее её. Джиа отвечает на все вопросы почти автоматом и спасает её от расспроса звонок на телефон Тэхёна. Звонит Лэй. Они с Ёсаном переехали в Испанию год назад и приезжают в Корею не так часто, как хотелось бы их родным, заставляя очень по себе скучать.

- Привет! - в экране телефона появляется улыбающееся лицо Лэя, машущего рукой. - О, отец, круто выглядишь в этой рубашке, - подмечает альфа и рассматривает родственников. - Мелкая, как дела? - голос Лэя слышится не слишком отчётливо из-за ветра у него на фоне, но всё же его слова разобрать можно.

- Спасибо, сын! - благодарит довольный собой Чонгук, не зря ведь утром полчаса гипнотизировал оценивающим взглядом развешенные его супругом выглаженные рубашки. От услышанного комплимента рыба кажется ещё вкуснее.

- Я всего лишь на два года тебя младше! - цокает языком Джиа, но решает не ёрничать и говорит: - У меня всё хорошо, а вы там как? Как Ёсан-и? - улыбается расслабленно впервые за вечер и смотрит на брата. Скучает. И по нему, и по Ёсану, и по...

- Покажи мне моих малышей, ну! - взволнованно говорит Тэхён, уставший ждать появления своих крошек на экране.

- Па! Вообще-то я твой сын! - хохочет Лэй, но всё же идёт по направлению к детям, из-за чего изображение начинает слегка трястись.

- Любимый и драгоценный, сын, но я хочу увидеть твоих деток, - подначивает хитро улыбающийся Тэхён, а после переходит на писк и невнятные звуки умиления при виде двух малышей, играющих вместе в песке. Двое полуторагодовалых близняшек - альфочка Ени и омежка Ёна, лепят своими маленькими пухлыми ручками фигурки и поворачиваются к отцу, улыбаясь, обнажают свои крохотные зубки, и улыбки эти заставляют сердца троих взрослых людей по ту сторону экрана таять и обливаться слезами от тоски.

Они разговаривают ещё минут десять, напрочь забыв о еде. Лэй рассказывает о новостях за те пару дней, что не звонил, о работе и о всяких мелочах. С Ёсаном поговорить не удалось, так как он оставил альфу с детьми на часок и ушёл по своим омежьим делам, но Лэй обещал, что напомнит ему позвонить вечерком, чтобы поболтать с родителями.

Спустя еще пятнадцать минут приходит время сказать «пока, будем скучать», и всё трое нехотя прощаются, возвращаясь с пляжа Испании на уютную кухню, где паста всё ещё не доедена, а вкусные пирожные, которые купил по дороге с работы Чонгук, даже не начаты.

- Пап, - говорит Джиа, смотря на Чонгука, а тот напрягается немного, ведь «папой» она называет его в моменты, когда им предстоит важный разговор. Чонгук предполагал с самого момента, когда дочь вошла в дом, что его ждёт что-то подобное, но к новостям, кажется, совсем не готов. - Я хочу поговорить с тобой, - девушка нервно сжимает салфетку в руках.

- Значит, будем говорить, - Чонгук кладёт свою тёплую большую руку поверх совсем холодных и тонких сжатых пальчиков Джиа и смотрит в её взволнованное лицо.

- Папа уже, скорее всего, понял то, что я хочу сказать.

На этих словах Тэхён улыбается уголками губ и подсаживается ближе к мужу, складывая ладони на его плече и кладёт подбородок на них же.

- Ну, и о чём разговор? - кажется, он знает, что хочет ему сказать Джиа...

- Пап... Банчан сделал мне предложение.

В тишине кухни слышно гулкое биение сердца Чонгука, которое упало куда-то в пятки от неожиданности. Альфа молчит и немного крепче сжимает пальцы дочки, которая уже готова разрыдаться от переполнившего её волнения.

- И я хочу выйти за него замуж... - совсем тихо договаривает Джиа дрожащими губами, видя глубокую складку на переносице отца из-за сведённых бровей.

- Чонгук, нам нужно лишь поддержать нашу дочь. Чан-и хороший парень и очень заботится о ней. Ты ведь знаешь это, - тихо говорит Тэхён, отлепляясь от мужа, оставляя только одну руку поверх его плеча, успокаивающе поглаживая.

- И ты действительно хочешь связать свою жизнь с этим мужчиной? - Чонгук смотрит в уже влажные глаза дочки, но видит свою совсем крошечную малышку.

Его девочке раньше нужен был лишь один мужчина, и это был именно он. Альфе трудно отпускать образ маленькой девочки Джиа из своей души и головы, хоть это очень и очень эгоистично. Он понимает, что она уже независима от них, что у неё своя жизнь, человек, которого она выбрала уже много лет назад и с тех самых пор они неразлучны. Но Чонгуку слишком тяжело признать то, что его дочь стала совсем взрослой.

Чонгуку не очень сильно нравится этот Банчан только лишь из-за того, что он шесть лет назад появился на пути Джиа. Но этот альфа совсем не плохой, Чонгук знает. За всё время их отношений он ни разу не слышал об их скандалах, Джиа никогда не плакала из-за него, тем более не уходила от него и не жаловалась. Он видит, как его дочь влюблена в этого мужчину, и видит, насколько сильно тот влюблён в неё в ответ, и поделать совсем ничего не может. Не хочет, по правде. Он должен всеми силами заглушить этот отцовский эгоизм в своей душе.

- Очень хочу, пап. Я люблю его... - говорит девушка, а по щекам её скатываются две крупные слезинки.

И вот тут сердце Чонгука даёт первую трещину.

- Не сметь плакать при мне, - строго говорит Чонгук. Он не может смотреть на слёзы своих омег, они этим делают его слишком слабым и беспомощным. - Иди сюда, - раскрывает свои объятия.

И Джиа идёт. Встаёт со своего стула и падает в объятия родителей. Руки отца успокаивающе гладят её по волосам, а руки папы поглаживают спину. Джиа чувствует огромное облегчение от того, что всё же решилась поговорить, а отец так спокойно её выслушал, хотя мысли у девушки были совершенно другие.

- Тогда приводи своего парня к нам на ужин в выходные. Будем разговаривать и пытаться наладить контакт между тестем и зятем, - вздыхает Чонгук.

Джиа в тот вечер, шокированная случившимся и до безумия счастливая, бежит домой, где её ждёт не менее взволнованный Банчан, и падает в его объятия прямо на пороге квартиры, второпях рассказывая о реакции родителей.

***

На выходных, как и было сказано, пара собирается на ужин к родителям Джиа. Это далеко не первая их встреча, они говорили много раз и бывали друг у друга в гостях, но сейчас Банчан очень нервничает; кланяется слишком глубоко Чонгуку и путает руки для рукопожатия, на что тот только ухмыляется и хлопает парня по спине, заставляя выдохнуть напряжение. Они в тот вечер берут бутылку красного вина, закуски, два бокала и закрываются в кабинете. Чонгук пытается устроить разговор по душам с альфой, которого выбрало сердце его девочки, и в тот же вечер в глубине сердца убеждается, что она совершенно не ошиблась. Банчан совсем не глупый, внимательный к мелочам и по уши влюблённый, Чонгук видит. Он, конечно, не примет его в распростертые объятия за один разговор в компании бутылки вина и не поспешит назвать сыном, всё это придёт к нему далеко не сразу, на что Джиа немного будет дуться, но Тэхён пообещает решить эту проблему.

- Стой-ка, - останавливает Чонгук альфу уже на выходе из кабинета, когда Джиа с Тэхёном высовывают свои любопытные носы из другой комнаты. - Тебе ведь двадцать шесть сейчас? - Банчан энергично кивает. - А Джиа двадцать четыре... Значит... - Чонгук вдруг замолкает и утыкается взглядом куда-то мимо него.

- Значит, что? - переспрашивает Банчан аккуратно.

- Значит, никаких детей до тридцати! Я ещё слишком молод, чтобы стать дедушкой, - предельно серьёзным тоном говорит Чонгук, на что получает смешок Тэхёна, который и решает обрушить на него жестокую действительность: - Ты и так уже дважды дедушка, Чонгук!

- Айщ... - слегка охмелевший Чонгук цокает языком, но все же продолжает грозить указательным пальцем смеющимся дочке и мужу. - Значит, я слишком молод, чтобы трижды стать дедом!

***

После ужина с дочерью и её женихом Чонгук очень много думал. Тысячи мыслей проносились в его голове, а осознание того, что он не должен так поступать по отношению к Джиа с её решением не оставляло в покое, но всё же его собой оттеняла слепая ревность к своему чаду и страх за её будущее. Эти переживания Чонгука преследовали больше на подсознательном уровне. Он просто страшится её взрослой жизни, забывая, что дочь уже давно стала совсем взрослой. Альфа по причине этих мыслей часто уходил в раздумья во время еды, когда смотрел с Тэхёном какое-то недавно вышедшее кино или же просто втыкал в экран ноутбука во время рабочего дня. В его голове всё не исчезает образ маленькой Джиа, нуждающейся только в своём отце, и этот облик никак не хотел уступать тому, что есть в действительности. Он сам на себя злится за эгоизм и ревность.

В один из таких вечеров, когда вид и состояние такого задумчивого Чонгука начинает очень сильно накалять обстановку в доме, Тэхён решает поговорить с ним, в надежде хотя бы немного успокоить его сердце от переживаний. Омега решительно направляется в кабинет мужа и застаёт его сидящим за своим рабочим столом.

- Чонгук, не хочешь поговорить со мной? - Тэхён заходит тихо, без стука, и идёт к середине комнаты, затем останавливаясь перед Чонгуком, чем нарушает мнимую идиллию между ним и ноутбуком, экран которого уже давно погас. Альфа просто уставился в одну точку на тёмном экране и не говорит ничего, даже моргает нечасто, а руки его неподвижно лежат на клавиатуре.

- Я работаю, - непривычно коротко и сухо говорит Чонгук, сбрасывая с глаз пелену мыслей и возвращаясь в настоящее время, нажатием среднего пальца на оправу очков, и поправляет их на переносице.

- Да, я вижу, как ты работаешь, - Тэхён легким движением нажимает на крышку ноутбука и закрывает его, заставляя Чонгука вырваться из раздумий, и тот устало вздыхает, снимает очки, складывая их на стол. - Ты такой из-за предстоящей свадьбы?

- Тэхён, я не хочу пока об этом говорить, - слова кажутся слишком сухими, будто режут слух своим непривычным тоном. Чонгук не хочет ссориться с Тэхёном и старается отвечать ему как можно мягче. Он двумя пальцами левой руки потирает переносицу, которая начала слегка ныть от долгого ношения очков, и не смотрит на мужа.

- Почему ты так категоричен? Тебе так сильно не нравится Банчан или всё ещё трудно принять то, что наша дочь давно выросла? - Тэхён обходит стол, пролезает между ногами альфы, становясь между ними, и мягко гладит его плечи. Руки Чонгука в ответ ложатся на его талию и поглаживают через ткань домашнего костюма.

- Мне не нравился бы любой, кто был бы на месте её будущего мужа.

- Ты знаешь, что для Джиа он замечательный, так ведь? Я понимаю твои чувства, Чонгук, но отпустить её нужно. Она в любом случае навсегда останется нашей малышкой, сколько бы лет ей ни было, - мягкий и бархатный голос должен успокаивать Чонгука сейчас, но...

- Я не могу принять эту мысль, понимаешь? Мне трудно осознать, что она совсем скоро станет чьей-то женой, а потом беременность, все эти трудности... Всё это пугает меня до чёртиков. Во время твоей беременности я поседел от переживаний, а с ней, кажется, умру от остановки сердца, - альфа впервые произносит эти тревожащие слова вслух, но Тэхён будто читал его мысли: знал, что именно они напустили этот страх в сердце его альфы.

- Но когда Лэй женился, ты был совершенно спокоен...

- Лэй - альфа! Это совсем другое! - Чонгук, не сдерживая чувств, повышает голос от услышанного, а Тэхён даже дёргается от неожиданности, но так и продолжает стоять и успокаивающе гладить его плечи.

Чонгук хочет встать, скидывает руки Тэхёна с себя и поднимается быстрым неосторожным движением, от которого кресло падает на пол. Он здраво понимает, что такая реакция и поведение ненормально, но сейчас ничего другого поделать с собой не может. Понимает и то, что на Тэхёна срываться ему вовсе не нужно, не хочет сейчас смотреть в родное лицо и встретить в нём намёки на укор.

- Но он тоже твой ребёнок, Чонгук. Я тоже боюсь за её будущее, но это не причина продержать Джиа рядом всю жизнь с нами, - Тэхён пытается не повышать голос, но громкие нотки всё же пробиваются через его спокойствие. - Она и так уже почти два года живёт с Банчаном в одной квартире. Какая разница, будет кольцо на её пальце или нет?

- Тэхён... ты не понимаешь...

... отцовское сердце не может так легко отпустить.

- Нет, это ты не понимаешь, Чонгук, - омега не хочет больше продолжать этот разговор, боится наговорить лишнего тоже, и принимает решение оставить Чонгука одного со своими мыслями. - Я понимаю, что ты очень любишь Джиа, но подумай хорошо, Чонгук, правильна ли твоя реакция на её такое важное решение. Вспомни, как взволнована она была перед тем, как сообщить тебе эту новость и какой счастливой выбежала от нас в тот день, а всё из-за того, что ты «принял» её выбор спустя столько лет. Не дай ей разочароваться, дорогой, - Тэхён больше не говорит ничего и не слушает просьб Чонгука остановиться и спокойно поговорить, только выходит из кабинета и тихо закрывает за собой дверь, а после идёт на кухню, чтобы выпить кофе в одиночестве.

Чонгуку нужно всё хорошенько обдумать.

***

Чонгук думал долго, все два месяца подготовок к свадьбе уверял себя в том, что всё в жизни происходит путём проб и ошибок и бояться за дочь так сильно не нужно. С Тэхёном всё это время были слишком напряжённые отношения, ведь мысли о предстоящем событии не давали Чонгуку расслабиться.

За несколько дней до свадьбы он пригласил Джиа в ресторан, чтобы извиниться за такое своё поведение и по-взрослому поговорить. Признался и в том, что страх после слишком внезапной и болезненной потери Сону из-за сложной беременности оставил на его сердце слишком глубокий след. Чонгук понимает, что всё это единичные случаи, но мысли о том, что такое может произойти с дочерью, пугала до ледяных мурашек. Признался в тот вечер во всех переживаниях и был понят Джиа.

Девушка раньше сводила всё это неприятие и отрицание её выбора к простой ревности, но поняла, что нужно было копнуть немного глубже, чтобы тоже понять отца. В тот вечер в ресторане Чонгук практически до конца смог избавиться от тревожащих чувств, но всё же эта оставшаяся капелька внутри не давала спокойно выдохнуть вплоть до дня «X».

В назначенный день свадьбы Джиа и Банчана собираются все близкие и друзья. Лэй с Ёсаном и малышами прилетели ради торжества из Испании. А Тэхён и Чимин, счастливые настолько, что плакать готовы, держат на руках по одному из сладкощёких малышей, Юнги рядом с ними отвоёвывает из рук сына своего внука. А то чего вон все со внуками, а он один без своего круассанчика?! Джин негромко потешается с соревнований молодых дедов и поправляет маленькую бабочку на шее пятилетнего сына Леи.

А альфы - Намджун, Хосок и Ыну, стоят в сторонке и укатываются со смеху с кирпичного лица Чонгука, который выглядит не слишком уж счастливым для отца невесты. Да, он принял выбор дочки, принял и её альфу, где-то в глубине сердца считая его своим сыном, но ревность отцовская так и свербит в душе.

- Ну ты хоть попытайся улыбнуться, братец, - Хосок толкает его в плечо и встаёт рядом.

- Да-да. Помнится мне, как ты подкалывал Ыну, когда его сын выходил замуж за Лэя. Ой, каким ты довольным в тот день был, - поддерживает Намджун, встающий рядом с Хосоком.

- Так что, улыбайся и радуйся за дочь, старик, - подхватывает Ыну, кладя руку на плечо друга, который отвечает им не совсем лицеприятными выражениями, вызывая ещё больший смех.

Чонгук отмахивается от друзей и пытается расслабить слишком тугой узел галстука на шее, который мешает вздохнуть полной грудью, поворачивает голову, встречаясь со взглядом Тэхёна и замирает на несколько мгновений. В глазах омеги та привычная мягкость, понимание и всеобъемлющая любовь, которая тепло окутывает сердце Чонгука, помогая унять волнение. Из груди, кажется, вырывается весь скопившийся за эти пару месяцев груз и напряжение, царившее между супругами, на самом деле было только лишь в самом Чонгуке.

Банчан и Джиа решили провести церемонию в небольшом колоритном французском ресторане, главный зал которого украсили по заказу и желанию Джиа в светло-молочные тона. А проход жениха и невесты по дорожке перед гостями лишь красивая формальность. Мелодичная и спокойная музыка начинает звучать в светлом просторном зале, давая понять, что вот-вот внутрь зайдут брачующиеся, а гости, вставшие рядом со своими круглыми столиками, встречают молодых с аплодисментами и тёплыми улыбками. Но Чонгук не может даже и рук поднять, чтобы похлопать. Просто стоит, замерев, и смотрит на свою дочь, только что вошедшую в зал в белоснежном свадебном платье, что делает её похожей на принцессу из диснеевских сказок, только в тысячу раз прекраснее.

А за руку её крепко-крепко держит нервничающий Банчан, который сейчас выглядит намного бледнее, чем обычно. Джиа тоже смотрит на родителей и держится изо всех сил, чтобы не расплакаться и не испортить лёгкий макияж. Папа, держащий на руках сына Лэя, улыбается ей так тепло, смотрит блестящими от скопившихся слёз глазами, вселяя в душу успокоение, а отец... в глазах его только бескрайняя любовь к дочери и совсем немного беспокойства, он смотрит в ответ и отзеркаливает улыбку на губах дочери.

Пора отпустить страх и волнение. Пора отпустить свою маленькую Джиа во взрослую жизнь и просто быть ей опорой и поддержкой во время испытаний и тяжёлых моментов жизни.

К концу торжества, когда гости уже начали расходиться, и Лэй с Ёсаном тоже собрались уходить из-за детей, которые уже давно хотят спать в слишком позднее для них время, Тэхён подходит к Чонгуку и заговорщицки шепчет на ухо:

- Мне нужна помощь.

- Помощь? Что за помощь? - Чонгук задаёт вопросы, но всё же беспрекословно следует за мужем и только оборачивается, чтоб помахать рукой выходящему из ресторана сыну.

«С чем помощь? Кому она нужна? Куда они идут?»

Эти вопросы остаются не озвучены, то есть, и без ответа.

Где-то в противоположной стороне зала взгляд находит Юнги, который чихвостит мужа и сына, которые напились вдрызг и лезут обниматься к своему ругающемуся омеге. Тот, конечно, быстро тает, но всё же возмущается, при этом очень тщательно выбирая выражения, чтобы не проматериться, из-за того, что от них выпивкой разит за километр, но улыбается, когда слышит хмельное бормотание сына:

- Папочка, любименький, ну мне уже скоро тридцать лет, а ты ругаешь меня, как сопливого мальчишку.

- А ты и есть сопливый мальчишка, балбес! И ты балбес! - ворчит Юнги сначала на сына, а потом и на Хосока, пока тот шутливо отталкивает Юнхо и лезет с объятиями и нетрезвыми поцелуями к мужу. Не так уж они и пьяны, вообще-то, так что Юнги слишком быстро сдается под напором двух своих альф и покорно подставляется под поцелуи Хосока.

Намджун с Джином, весело хохоча вместе, наблюдают за этой сценой сидя за одним из столиков и с одной ложки доедают какой-то странный на вид, но очень вкусный салат. Джин из-за смеха роняет веточку зелени на свой пиджак и оставляет небольшое пятно, сетуя на неряшливость, а Намджун думает, что это всё такая ерунда. Он поднимает ладонь ворчащего на себя мужа и целует, чтобы тот успокоился и не придавал подобному столько значения. Джин на это вздыхает, а потом сам тянется к щеке альфы, чтобы поцеловать, но его опережают и поворачивают голову, сталкиваясь губами. Столько лет женаты, а Джин от этой забавы мужа мило краснеет каждый раз.

Чимин качает головой и усмехается, видя то, как быстро сдаётся Юнги под влиянием своих болтливых и дурашливых альф, и покачивает на руках спящего внука. Ыну, подошедший к мужу и севший рядом, закидывает свою руку ему на плечо и утыкается носом в висок, говоря, как сильно соскучился по нему за этот вечер. Чимин смеётся и поворачивает голову к альфе, чтоб тоже поцеловать. А то что это все целуются, а они сидят, как обделённые?

И где-то в сторонке стоят их уже совсем взрослые дети, которые сдерживая визги, смотрят за милующимися родителями и радуются, что между ними всё прекрасно даже спустя так много лет.

- Давай, заходи, - Тэхён заталкивает Чонгука в тёмное помещение и закрывает за собой дверь, оставляя альфу только догадываться о том, что же тот задумал. Несколько мгновений в полной темноте и Тэхён нащупывает на стене включатель и щёлкает по нему, освещая комнату. Внутри кабинета большой стол с обитым тёмной кожей большим креслом и объёмный кожаный диван в стороне.

- Зачем мы пришли сюда? - недоумевает Чонгук, оглядывая комнату.

- Сказал директору ресторана, что мне нужно переговорить о кое-чём очень важном в закрытом помещении, вот он и предложил свой кабинет в помощь.

- Ладно, это понятно, но зачем? - спрашивает Чонгук садясь на диван и только сейчас смотрит на мужа, который закрывает двери на замок и идёт к нему, расстегивая первые пуговицы на рубашке. На губах его хмельная улыбка, а в глазах игривые огоньки. - Ого... неужели ты собираешься обесчестить меня? - говорит альфа, смеясь, расслабляет узел галстука на своей шее и разводит ноги шире.

- А может и собираюсь, - тихо отвечает Тэхён, седлая его крепкие бёдра, обтянутые тканью брюк. Три пуговицы на кремовой рубашке омеги уже открыты, а на голове вместо аккуратной укладки сейчас небрежные волны. Он сладко закусывает губу, пальцами пробираясь под рубашку мужа, открывая больше пуговиц для себя, а тот ладонями скользит по изгибам талии под рубашкой и кладёт их на ягодицы.

- Я совсем не против, - шепчет альфа и тянется за поцелуем к любимым губам.

Подвыпивший Тэхён - это что-то совершенно невероятное: более смелый, развязный и не скрывающий ни единого своего желания, каждый раз сводит своего мужчину с ума, и когда кажется, что сильнее уже влюбиться не получится, Тэхён доказывает обратное.

- Ну что, ты уже не так сильно встревожен, и у нас всё в порядке? - спрашивает Тэхён, отрываясь от влажного поцелуя.

- А между нами когда-то было плохо?

- Мы не говорили с тобой нормально почти два месяца, это хорошо? - Тэхён смотрит в глаза с вопросом и приподнимает одну бровь.

- Просто я эгоист. Думал только о себе, совсем позабыв о своём любимом муже, - руки сами расстегивают пуговицы на тонкой рубашке и касаются горячей кожи талии.

- Позабыл, конечно. Не целовал, не обнимал, не любил, - с тихим придыханием отвечает омега, когда чувствует крепкие руки на своём теле.

- Любил, люблю и буду любить каждое мгновение своей жизни, - омегу притягивают к себе, чтобы коснуться кожи груди, пустив мурашки от влажных поцелуев. - Хочу компенсировать пропущенные поцелуи и объятия в двойном размере, - говорит альфа, скидывая рубашку с плеч мужа на пол.

- Я совсем не против, - со сладкой улыбкой отвечает Тэхён, а кожа его плавится под прикосновениями Чонгука.

В кабинете директора ресторана распаляется огонь между двумя людьми, а на тот момент, когда они выходят из комнаты растрепанные, раскрасневшиеся, но довольные до ужаса, в ресторане остаются только Юнги с Хосоком, которые нашли для себя повод лишний раз подстебать парочку. Чонгук с Тэхёном, посмеиваясь с шуточек Хосока, едут домой, чтоб понежиться в своей тёплой и мягкой постели, а затем и уснуть где-то под утро в самых родных и любимых объятиях. В ту ночь они будут долго разговаривать о том, что чувствует Чонгук сейчас.

Да, ему было тяжело отпускать дочь в новую жизнь, свою единственную девочку, которую страшно было доверить в чьи-то, хоть даже уже много лет знакомые, руки, но он всё же смог, хоть и с большим трудом, преодолеть это чувство в себе, доверив своё сокровище надежному и сильному альфе. Он за свою малышку, которая давно уже стала совсем взрослой, теперь практически спокоен.

***

- Чонгук, у нас замечательные новости! - вбегает в комнату верещащий и довольный, но почему-то плачущий, Тэхён.

- Что? Что такое?! - Чонгук подскакивает с кресла, оставляя работу за ноутбуком, и встревоженный ждёт ответа.

- Джиа!

- Что Джиа?!

- Моя девочка!

- Ну что она-то, Тэхён?!

- Боже, моё солнышко!

- Тэхён, у меня сердце слабое!

- Джиа беременна! - Тэхён, переставший радостно скакать по комнате, останавливается напротив мужа и обхватывает его лицо обеими руками, улыбаясь и быстро шмыгая носом.

- Как... - оторопевши, говорит Чонгук.

- Ну, а как это бывает? Они с Чан...

- Тэхён! Пожалуйста! - Чонгук помнит, как делаются дети, здесь совсем не об этом. С момента свадьбы Джиа с Банчаном прошёл всего лишь год... - Но... ей же только двадцать пять...

- Так, дедуля, посмотри-ка на меня, - говорит Тэхён, обращая внимание на себя. - Мы в двадцать пять уже были родителями, если ты забыл.

- Тэхён, ты совсем не делаешь лучше...

- Просто порадуйся за дочь, бука, - смеётся Тэхён.

- Но ведь... никаких детей до тридцати! - беспомощно взывает альфа.

- До тридцати? С ума сошёл? - весело хохочет Тэхён, утыкаясь носом в щеку мужа. - Она уже взрослая девушка.

- Взрослой девушкой она станет после тридцати, а пока она же моя... моя малышка... - грустно говорит Чонгук.

- Неисправимый, - тихо говорит Тэхён, чмокая Чонгука в щеку и виснет с объятиями на его шее.

А Чонгук... конечно же рад. До щемоты в сердце счастлив за свою дочь, но отцовские чувства снова вылезают вперёд, стоит ему только подумать, какие безобразия с его дочерью творил Банчан... Стоп!

- Не думай ни о чём, у нас скоро будет ещё один внук или внучка, представляешь? - восторг Тэхёна в нём одном не умещается, переходит и к Чонгуку, который сгребает мужа в объятия и шепчет устало на ушко:

- Я люблю тебя, - как успокаивающая мантра, которая освобождает голову от новых волнений.

- И я тебя очень люблю, - расцеловывает довольное лицо своего альфы и кожей чувствует все те слова и чувства, которые им озвучивать совсем не нужно. Они оба знают каждую букву, слово, сказанное тысячи раз. Друг для друга они самая большая драгоценность, ведь красные нити судьбы свели их в самое сложное время, дав понять, что даже после самой тёмной ночи наступает рассвет.

Тэхён любит Чонгука, а Чонгук любит Тэхёна.