Ещё 1 Возможность

5 лет спустя.

      Лэю семнадцать лет. Он, как и положено доминантным альфам, развивается быстрее, чем его ровесники и по росту уже догнал двадцатилетнего Юнхо, который, на минуточку, ростом сто восемьдесят пять сантиметров. Лэй заканчивает первый класс старшей школы, в которой учатся Ёсан, Хва и Джиа. Младшие учатся в одном классе средней школы, а вот Ёсан заканчивает третий класс старшей, а значит, скоро поступит учиться в университет, ну а пока с Ёсаном можно закрываться в школьной кладовке и «поболтать».

    «Родители сегодня уезжают, хочешь зайти?» — Лэй смотрит на сообщение, посланное Ёсаном, и поднимает голову, глазами находя омегу, который сидит в столовой за другим столом и не сводит с него хитрого лисьего взгляда.

      «Конечно, хочу» — быстро печатает ответ. Им сидеть ещё два урока, которые, как назло, тянутся целую вечность. Альфа не может ни на чем сосредоточиться и просто сверлит взглядом пустые листы тетради, а в голове проецирует предстоящий вечер. Они с Ёсаном истинные, это было понятно ещё с детства. Их тягу и интерес друг к другу взрослые заметили давно и не были против, но, по уверениям Ёсана и Лэя, думают, что у них ещё совсем ничего не было. Ну, по сути-то это и есть правда, пусть думают так и дальше. На протяжении двух лет они просто целуются, Лэй зажимает Ёсана в тесной кладовой и обнимает нежное тело своего парня, всего-то. Дальше они пытались зайти всего раз, но Лэй, заметив, что омега боится и крупно дрожит в его руках, хотя смело заявлял о готовности ко всему, не стал продолжать, и они обошлись простыми взаимными ласками. Как-то по-взрослому, что ли, с какой-то стороны. Хотелось ли быть ближе? Разумеется.

      — Па, я сегодня не приду домой, — после окончания последнего урока Лэй звонит Тэхёну для того, чтобы он не волновался, когда сын не вернётся вовремя домой.

      — Опять к Юнхо собрался?

      — Нет, сегодня иду к Ёсану, — неловко об этом говорить, но врать папе не хочется.

      — К Ёсану? — немного удивлённо. — Ну… Ладно, аккуратней там, — Лэй через телефон чувствует эту хитрую улыбку на губах папы и отключается первым.

      — Аккуратней? Блин, неужели понял…— бурчит про себя и идёт по коридору школы, направляется на выход, чтобы подождать там Ёсана. В кармане чёрных брюк раздаётся звонок — звонит отец.

      — И что это я слышал? Кто-то собирается к Ёсану на ночь? — Чонгук говорит заговорщицким полушёпотом, видимо, просто услышал слова папы и решил разузнать подробности.

      — Ну-у, да?

      — И что делать будете?

      — Фильм посмотрим и закажем доставку.

      — Знаю я ваши фильмы. Не забудь про презервативы, я ещё слишком молод для того, чтобы быть дедом.

      — Эй! Ничего такого… Мы… Я… Я даже… Да мне же только семнадцать!

      — Ага, а дяде Юнги тридцать семь, а Юнхо сколько? Двадцать! Улавливаешь связь? Давай аккуратнее, Ромео.

      — Фу-у, отец. Ну и зачем мне эта информация?!

      Чонгук, громко и коварно смеясь, обрывает звонок, а Лэй стоит посреди коридора с краснющими щеками и пыхтит от возмущения. Он, конечно, ожидал подколов от отца, но думал, что это всё будет тогда, когда он вернётся домой. Лэй отвлекается от мысленных терзаний, когда к нему подходит Ёсан, берёт за руку и улыбаясь тянет за собой на выход. «— Надо было всё же сгонять в аптеку, вдруг реально понадобятся» — думает Лэй. Нет, ну а вдруг? Он, конечно, не… Они… Ну это… А вообще, чего пристали-то? Спермотоксикоз, как-никак, даёт о себе знать. Тяжело, тяжело…

      Пока парни едут в такси, Лэй не может ни на чём сосредоточиться, он чувствует только горячую руку Ёсана на своём колене. Жест обычный, он всегда так делает, и Лэй, вроде как, к этому уже привык, но сейчас они впервые останутся вот так наедине почти на сутки. Наедине, понимаете? Ожившая фантазия подкидывает варианты событий: всевозможные поцелуи, объятья, а потом… А что потом?

      — Лэй, всё хорошо? — голос омеги прорывается в сознание альфы только тогда, когда они стоят на пороге дома Ёсана. Как это произошло? Он пропустил всю дорогу, проведя всё это время в мире своих фантазий.

      — Да, конечно. Всё нормально.

      — Ну тогда проходи, чего застыл, — омега тихо смеётся. — Я в душ и вернусь.

      — Ага, давай, — альфа проходит к дивану в гостиной и плюхается на мягкую поверхность. Он нервничает, боится сделать Ёсану больно своими действиями, ведь он такой нежный и мягкий, но когда-то этому ведь нужно случиться? Почему бы не сейчас, правда ведь?…

      Через десять минут в гостиную, держа в руках тарелку с нарезанными фруктами, заходит Ёсан и садится рядом. От омеги пахнет персиковым гелем для душа и его природным цветочным ароматом. Лэй закидывает руку на плечо парня и усаживается поудобнее, когда Ёсан включает что-то на телевизоре, какая-то передача или новости, Лэй даже не обращает внимание, его взгляд прикован к телу омеги. На нём полупрозрачная белая футболка, из под которой очень хорошо видно маленькую татуировку в виде трёх бабочек, выбитых под самой грудью. Он видел эту татуировку уже миллион раз, но сейчас к горлу подкатывает ком, который альфа старательно сглатывает и пытается оторвать взгляд от тела омеги. На бедро Лэя ложится горячая рука, которая подбирается слишком близко к паху. Она так близко никогда ещё не была, не считая их взаимных ласк. Омега прижимается к нему плечом, всем видом показывая то, что ничего особенного и не происходит, сидит и закидывает в рот очищенные дольки мандарина. Это что, провокация такая? Он же специально всё это делает. В тот момент, когда взгляд Лэя останавливается на чужих пухлых губах, Ёсан поворачивает голову и мило улыбается.

      — Хочу поцеловать тебя, — шёпотом говорит Лэй.

      Ёсан без стеснения смотрит в ответ и шепчет тоже:

      — Ну так целуй.

      Лэй тянет парня за руку, усаживая того на свои бёдра, и тянется вперёд, утягивает Ёсана во влажный, горячий поцелуй. Омега всем телом льнёт ближе, одной рукой держа альфу за волосы, слегка тянет пряди на затылке. Нетерпеливо трётся о пах, от чего слышит шипение альфы, который отрывается от поцелуя и прижимается щекой к его щеке, жарко выдыхая прямо в ухо.

      — Перестань, я не смогу сдержаться.

      — Не сдерживайся, Лэй, — горячим шёпотом прямо в шею. Его змей-искуситель.

      — Нет, нельзя, я ничего не купил…

      — Я купил, уже давно. Они лежат в моей комнате.

      Лэй кусает парня за плечо, оставляя яркий след от зубов, всасывает мягкую кожу губами, а омега на этот жест издаёт тихий стон. Альфа встаёт, подхватывает парня под бёдра, ноги которого обвили его торс, и идёт к его комнате. Дойдя до кровати, отпускает омегу на мягкую поверхность и стягивает с себя футболку, пока Ёсан делает то же самое с собой, снимает всю одежду под горящим взглядом Лэя. Он ложится на кровать, разводит ноги в стороны и накрывает возбужденную плоть рукой, играет. Лэй думает о том, что не может настолько прекрасно выглядеть человек... Ёсан сейчас такой открытый, с розовыми щеками, целиком и полностью доверившийся в его руки, совершенно неземной. Альфа скидывает с себя остатки одежды и нависает сверху, оставляя жаркие поцелуи на теле, которое дрожит от каждого прикосновения. Наслаждается. Всасывает розовые бусинки сосков, проводит рукой по впалому животу, ведя всё ниже и ниже, убирает его руки и обхватывает возбужденный орган, который истекает естественной смазкой, несколько раз размашисто проводит вверх и вниз, от чего омега несдержанно стонет, выгибаясь в пояснице. Лэй целует каждый сантиметр нежного, податливого тела, рукой тянется ко влажному колечку, из которого на простыни обильно стекает смазка, оглаживает мягкую кожу вокруг, и аккуратно вводит один палец. Ёсан цепляется руками в чужие плечи и закусывает губу. Он раньше пробовал себя растягивать, но с Лэем это всё в новинку и совсем по-другому.

Внутри возлюбленного очень узко, жарко и мокро. Альфа проталкивает второй палец, медленно растягивая нутро, не хочет причинять боль, хотя, кажется, сейчас собственный член готов взорваться от возбуждения.

      — Уже не больно, сделай это, — тихо шепчет омега. — Они в первом ящике, под книжками.

      Лэй выдыхает горячий воздух на ключицы и рычит гортанно, поднимается и быстро находит презерватив, возвращаясь на кровать и снова усаживаясь у ног омеги, раскрывает упаковку зубами. Раскатывает латекс на всю длину, а Ёсан завороженно за всем наблюдает. Его альфа такой красивый, заботливый, самый любимый. Сейчас омега задыхается в нежности и приливе особенных чувств.

      Лэй, нависая сверху, осыпает лицо Ёсана мелкими поцелуями, хочет отвлечь от первых неприятных ощущений и входит одним медленным рывком, выбивая из него громкий тягучий стон. Омега цепляется руками за плечи, оставляя следы в форме лунок от своих ногтей, пока парень не спеша начинает двигаться, чтобы не сделать больно. С ума сойти можно…

***

      — Пап? Как… Вы же должны были вернуться только завтра! — Лэй просыпается от взволнованного писка Ёсана, поднимает голову и видит в дверях Чимина, который смотрит на них широко раскрытыми глазами и открытым ртом.

      — Пап, мы не… Ты не так понял! Не волнуйся, пап! Я всё объясню! — Ёсан продолжает пищать, уже начиная плакать.

      — Поговорим потом, дорогой! А ты, Лэй, если не хочешь остаться без своего инструмента, то быстро одевайся и вали через чёрный ход, пока Ыну тебя не заметил! Бегом!

      Лэй нагишом подрывается с кровати, в спешке путаясь ногой в одеяле, неуклюже пытаясь выбраться. Быстро одевается и выходит за Чимином, который стоял у дверей комнаты и недовольно мотал головой.

      — Ыну уже должен спуститься, так что на цыпочках. Быстро, быстро! — шёпотом провожает молодого альфу к чёрному ходу и выталкивает наружу. Дверь за Лэем закрывается в тот момент, когда в коридоре появляется Ыну, вопросительно смотря на супруга, стоящего у двери, ведущей на задний двор.

      — Ты чего здесь?

      — Ой, да просто послышался какой-то звук, знаешь? Пойду Ёсан-и разбужу.

      Чимин легко подбегает к мужу, оставляя на его щеке поцелуй, под непонимающий взгляд и направляется в комнату сына, который сидит уже одетым на заправленной кровати с красными щеками и смотрит в пол, хрустя пальчиками от нервов.

      — Это что, был ваш первый раз? — заговорщицки спрашивает Чимин, подходя к сыну и садясь рядом с ним.

      — Па…

      — Мы все думали, что вы уже давно… ну, того. Теперь я должен Тэхёну один поход в клуб, — смеётся Чимин, прикрывая ладонью губы.

      — Пап, пожалуйста! — Ёсан прижимает руки к глазам, из которых уже льются слёзы. Стыдно.

      — Всё хорошо, Ёсани, ты уже взрослый и это нормально. Перестань плакать, — обнимает сына, разворачивая к себе лицом, и держа его за щёки спрашивает со смешинкой в глазах: — Резинки-то хоть использовали?

      — Папа! Боже…

***

      На часах десять часов утра, расстроенный случившимся Лэй заходит домой и застаёт папу одного. Тот сидит на диване и читает книгу.

      — Привет, милый, ты чего так рано? — спрашивает старший, снимая очки и откладывая их с книгой в сторону. Лэй целует его в щеку и грузно садится рядом, опуская голову на плечо родителя.

      — Да так, ерунда… Отец уже ушёл?

      — Собирается сейчас. Всё нормально? — поворачивает голову, заглядывая в лицо сына, который выглядит очень сильно расстроенным. Если бы Лэй посмотрел сейчас на папу, то увидел бы хитрую улыбку, но он сидит, отпустив голову вниз, и ковыряет веревочку на своих джинсах с прорезями.

      — Как посмотрели фильм? — в комнату заходит Чонгук.

      — Нормально, — коротко отвечает парень.

      — А мы уже всё знаем. Дядя Минни звонил папе, — весело говорит Джиа, которая зашла в комнату и плюхнулась в кресло напротив.

      — Чёрт…

      — Мы всё-ё-ё знаем, — говорит пятнадцатилетняя Джиа, которая искренне наслаждается издёвками над братом.

      — Замолчи!

      — Так, не спорить, — Тэхён хлопает сына по колену. — Всё нормально, дорогой. В жизни бывают разные ситуации. Но хорошо, что ты не попал в поле зрения Ыну.

      — Ага, а-то бы тебе знатно прилетело, — хохочет Джиа.

      — Эй, ты доболтаешься, и я расскажу родителям про твоего Чан-и~. Упс! — Лэй прижимает руку ко рту и округляет глаза, будто бы не специально проболтался об ухажёре сестры.

      — Что? Кто такой этот Чан-и? — в миг посерьёзнев, спрашивает Чонгук.

      Джиа быстро встаёт с кресла, мгновенно стирая улыбку с лица, и убегает в свою комнату.

      — Эй, Чон Джиа! Ну-ка отвечай! Кто такой этот Чан-и, я тебя спрашиваю! — недовольный Чонгук бежит за дочкой. Он так оберегает свою принцессу, что ему и подумать страшно о том, что у неё кто-то появился.

      — Вот зачем, а? У него же сейчас инфаркт будет, — Тэхён смеётся, но всё-таки встаёт и идёт за мужем и дочерью. Семейка.

***

      — Чон Юнхо, иди-ка сюда, — строгим тоном говорит Юнги, сидя в кресле. На диване напротив него сидит Хосок, который не очень-то понимает в чём дело, но тон супруга веселья ему не внушает.

      — Чего? — Юнхо появляется в дверном проёме, но не проходит внутрь.

      — Это что такое? — Юнги вытаскивает из кармана пачку сигарет и показывает сыну. — Внаглую оставил это в своих штанах, зная, что я закидываю бельё в машинку. Ты что, офигел совсем, молодой человек?

      — Пап, я уже взрослый, вообще-то! — парень всё же проходит в гостиную, понимая, что разговора ему не избежать. — Мне двадцать лет! Я имею право.

      — А ну сядь на диван, — в разговор вмешивается Хосок.

      — Нет.

— Сядь на диван, — повторяет утвердительно старший альфа.

      — Нет.

      — СЯДЬ! — как громом среди ясного неба звучит голос Юнги.

      — На диван, — а Хосок пытается разрулить ситуацию своей улыбкой, но Юнги сказал это слово так, что не то что Юнхо пулей садится на диван, но и уже сидящему Хосоку хочется сесть на диван ещё раз.

      — Ты этой ерундой портишь своё здоровье, ты понимаешь? — в глазах омеги читается переживание за своё чадо, который вымахал уже в метр девяносто и стал выше него почти на две головы.

      — Пап, всё нормально, не нужно так переживать. Я же совсем редко курю.

      — Какая разница, редко или нет, если ты все равно куришь?

      — Так, вы разбирайтесь, а я пойду кое-куда, — Хосок весело хлопает в ладоши и встаёт, направляясь к выходу из комнаты.

      — Стоять! Что это у тебя в кармане? — от цепкого взгляда Юнги ничего не пройдёт незамеченным.

      — В кармане? Телефон?.. — с улыбкой говорит Хосок, сжимая в кармане тонкую пачку сигарет.

      — ЧОН ХОСОК!

      — Бежим! — командует сыну, оба со смехом выбегают из комнаты и закрывают за собой дверь, слыша приглушённые ругательства отборным матом от Юнги.

      — Ого, а вот этого и первого слова я не знал, надо запомнить, — говорит Юнхо, выслушивая новую порцию слов из-за двери.

      — Да тут и мне поучиться стоит, — хмыкает довольно Хосок.

      Через пять минут, когда Юнги перестаёт злиться и покрывать их ругательствами, в комнату заходят альфы, садясь по бокам от Юнги, обнимая и зацеловывая своего недовольного и самого любимого омегу.

      — Мы больше не будем, милый, — за обоих отвечает Хосок, а Юнхо энергично кивает, соглашаясь с отцом.

      — Придурки, — ворчит мужчина, но слишком быстро сдаётся под напором очарования своих мужчин.

***

      Свадьба Лэя и Ёсана состоялась через четыре года. На ней присутствовали все родные и близкие друзья. Где-то в сторонке стоит плачущий Тэхён, которого обнимает сияющий счастливой улыбкой Чонгук. Неподалёку Ыну, который своим видом напоминает грозовую тучу, а всё из-за того, что его единственный и любимый сын выходит замуж и ему не кого будет тискать за милые щёчки по утрам. Он всем сердцем любит и Лэя, просто тяжело осознавать, что, помимо тебя, в сердце твоего ребёнка есть и другой альфа, не менее важный по значению.

      И как говорится, хорошо всё то, что хорошо заканчивается?

      Да, у этой истории было печальное начало, но самый счастливый конец из всех возможных. Не каждому суждено в этой жизни полюбить кого-то так сильно, что при упоминании лишь одного имени по телу бегут снопы мурашек.

      Чонгук и Тэхён смогли. Полюбили самой настоящей, чистой и нежной любовью, рискнув дать друг другу ещё один шанс на счастье.