Глава 12
С самого утра чувствовалось, что день – необычный, праздничный. Мама суетилась на кухне, а папа пытался установить елку, но она все время заваливалась набок. Ира ходила из комнаты в комнату, стараясь не смотреть родителям в глаза. У нее было такое чувство, будто она что-то украла, и от этого чувства было некуда деться.
Она вывалила из шкафа все свои вещи прямо на пол и сокрушенно обхватила голову руками: «Разве это одежда? Разве в этом можно пойти в приличное место?»
– Мама! – ноющим голосом закричала она. – Мама, мне совершенно нечего носить!
. Мамblвбежала в комнату и испуганно посмотрела на груду одежды, лежащую на полу.
– Что ты ищешь? – спросила она.
– Я ищу хоть что-нибудь приличное! – со слезами в голосе сказала Ира. – И не нахожу.
Мама взяла в охапку платья, брюки, свитера и положила все это на диван.
– Аэта кофточка? – Она достала черную обтягивающую кофту с пуговицами на груди. – По-моему, очень даже миленько…
– Ми-иленько, – передразнила ее Ира. – Да меня все засмеют, если н появлюсь в этой рухляди!
– Кто – все? – удивилась мама. – Аня или Елкин? Ира поняла, что чуть было не проговорилась. Она смутилась и стала торопливо перебирать вещи.
–. Придется попросить что-нибудь у Светы, – пробурчала Ира.
– У Светы? Ирочка, мы что, плохо тебя одеваем?
«Может, И не плохо, – хотела сказать Ира, – а за другими мне точно не угнаться».
Но она увидела мамино расстроенное лицо и промолчала.
«Скоро Новый год, – сказала себе Ира,– он наступает для всех. Даже для людей в такой нелепой одежде».
Она представила себя рядом с начищенным, отутюженным, великолепным Максом, и ей захотелось заплакать.
Неожиданно зазвонил телефон.
– Я подойду! – крикнула Ира, испугавшись, что папа может снять трубку и сказать что-нибудь лишнее.
– Привет. – Это был Егор. – Собираешься?
– Да, собираюсь, – ответила Ира, уходя с телефоном в свою комнату.
– Значит, идешь в «Кашалот» С Максом?
– Иду. Макс меня первый пригласил; – почемуто начала оправдываться Ира. – И потом, мы ведь все там встретимся.
– Так-то оно так, – было слышно, как чиркнула зажигалка, – Егор закурил, – но для меня было важно, чтобы ты пошла туда именно со мной…
– Еще сходим, – весело ответила Ира. Она чувствовала себя самой красивой, самой желанной девушкой на земле.
– Когда? – усмехнулся Егор. – Новый год бывает раз в году. Придется ждать триста шестьдесят пять дней.
– Подождем, – рассмеялась Ира. – Разве мы куда-нибудь торопимся?
– А может, передумаешь?
– Нет. Я уже обещала.
– Ну, смотри, – Егор затянулся, .,– как бы не пришлось пожалеть.
Было непонятно, то ли он угрожает, то ли, как всегда, ерничает.
Ира повесила трубку и посмотрела на себя в зеркало, висящее на стене.
Ее всегда считали серой мышкой. Не уродливой, не страшной – просто никакой. А это хуже всего, потому что если ты чудовище, то даже в этом может быть свой шарм, а если ты никакая, то с этим уже ничего не поделаешь.
Но теперь пробил ее час, взошла ее звезда и распустились цветы в ее горшках. Теперь, когда свидания с нею добиваются сразу два старшеклассника, она покажет, чего стоит на самом деле.
Она надела белую шелковую рубашку навыпуск и короткую черную юбку-трапецию. Эту юбку ей подарил кто-то из родственников, кажется, тетя Оля привезла из-за границы. Но Ира все не решалась ее надеть – слишком смело, слишком вызывающе. А теперь ей хотелось привлекать внимание, хотелось ловить на себе восторженные взгляды и улыбки.
– Дешево и сердито, – вслух сказала она, вертясь перед зеркалом.
С самого утра чувствовалось, что день – необычный, праздничный. Мама суетилась на кухне, а папа пытался установить елку, но она все время заваливалась набок. Ира ходила из комнаты в комнату, стараясь не смотреть родителям в глаза. У нее было такое чувство, будто она что-то украла, и от этого чувства было некуда деться.
Она вывалила из шкафа все свои вещи прямо на пол и сокрушенно обхватила голову руками: «Разве это одежда? Разве в этом можно пойти в приличное место?»
– Мама! – ноющим голосом закричала она. – Мама, мне совершенно нечего носить!
. Мамblвбежала в комнату и испуганно посмотрела на груду одежды, лежащую на полу.
– Что ты ищешь? – спросила она.
– Я ищу хоть что-нибудь приличное! – со слезами в голосе сказала Ира. – И не нахожу.
Мама взяла в охапку платья, брюки, свитера и положила все это на диван.
– Аэта кофточка? – Она достала черную обтягивающую кофту с пуговицами на груди. – По-моему, очень даже миленько…
– Ми-иленько, – передразнила ее Ира. – Да меня все засмеют, если н появлюсь в этой рухляди!
– Кто – все? – удивилась мама. – Аня или Елкин? Ира поняла, что чуть было не проговорилась. Она смутилась и стала торопливо перебирать вещи.
–. Придется попросить что-нибудь у Светы, – пробурчала Ира.
– У Светы? Ирочка, мы что, плохо тебя одеваем?
«Может, И не плохо, – хотела сказать Ира, – а за другими мне точно не угнаться».
Но она увидела мамино расстроенное лицо и промолчала.
«Скоро Новый год, – сказала себе Ира,– он наступает для всех. Даже для людей в такой нелепой одежде».
Она представила себя рядом с начищенным, отутюженным, великолепным Максом, и ей захотелось заплакать.
Неожиданно зазвонил телефон.
– Я подойду! – крикнула Ира, испугавшись, что папа может снять трубку и сказать что-нибудь лишнее.
– Привет. – Это был Егор. – Собираешься?
– Да, собираюсь, – ответила Ира, уходя с телефоном в свою комнату.
– Значит, идешь в «Кашалот» С Максом?
– Иду. Макс меня первый пригласил; – почемуто начала оправдываться Ира. – И потом, мы ведь все там встретимся.
– Так-то оно так, – было слышно, как чиркнула зажигалка, – Егор закурил, – но для меня было важно, чтобы ты пошла туда именно со мной…
– Еще сходим, – весело ответила Ира. Она чувствовала себя самой красивой, самой желанной девушкой на земле.
– Когда? – усмехнулся Егор. – Новый год бывает раз в году. Придется ждать триста шестьдесят пять дней.
– Подождем, – рассмеялась Ира. – Разве мы куда-нибудь торопимся?
– А может, передумаешь?
– Нет. Я уже обещала.
– Ну, смотри, – Егор затянулся, .,– как бы не пришлось пожалеть.
Было непонятно, то ли он угрожает, то ли, как всегда, ерничает.
Ира повесила трубку и посмотрела на себя в зеркало, висящее на стене.
Ее всегда считали серой мышкой. Не уродливой, не страшной – просто никакой. А это хуже всего, потому что если ты чудовище, то даже в этом может быть свой шарм, а если ты никакая, то с этим уже ничего не поделаешь.
Но теперь пробил ее час, взошла ее звезда и распустились цветы в ее горшках. Теперь, когда свидания с нею добиваются сразу два старшеклассника, она покажет, чего стоит на самом деле.
Она надела белую шелковую рубашку навыпуск и короткую черную юбку-трапецию. Эту юбку ей подарил кто-то из родственников, кажется, тетя Оля привезла из-за границы. Но Ира все не решалась ее надеть – слишком смело, слишком вызывающе. А теперь ей хотелось привлекать внимание, хотелось ловить на себе восторженные взгляды и улыбки.
– Дешево и сердито, – вслух сказала она, вертясь перед зеркалом.
Она надела черные лодочки и сделала реверанс своему отражению. В этой одежде она была похожа на ученицу начальной школы. Ира убрала волосы наверх, заколола их яркой заколкой, и сходство стало полным.
– Лучше, чем Света, – сказала она себе. – И гораздо лучше, чем Алена.
Почему-то она никак не могла избавиться от привычки сравнивать себя со своими новыми подругами. Может, это и не было завистью, но только существовать она могла почему-то лишь в сравнении с ними.