Конец
POV Джессика
Прошли годы.
Я всё ещё помню ту девушку, которой была когда-то. Ту, что жила в постоянной тревоге, в вечной тени, на грани исчезновения. Мне больше не больно её вспоминать. Я смотрю на неё с нежностью — как на кого-то, кого смогла спасти. Не одна, конечно. Но я тоже приложила к этому руки. Я осталась.
Сегодня утром я проснулась раньше всех. Дом ещё спал. В окне — мягкий свет, рассвет скользит по стенам, и тишина... та самая, которую я когда-то боялась, а теперь — берегу.
Я стою на кухне в старой рубашке Билли, завариваю чай и слышу лёгкие шаги. Маленькие босые ножки бегут по полу.
— Мам, ты уже встала! — вбегает Лея, наша дочь, с растрёпанными кудрями и огромными глазами, похожими на глаза Билли. Она тянется ко мне — обнимает крепко, без слов, как будто просто знает, что я нужна.
— Конечно, встала. Кто же будет тебе делать какао? — улыбаюсь и целую её макушку.
Ей шесть. Она умеет смеяться так, что этот дом будто наполняется светом. Она уже умеет читать, но всё ещё просит, чтобы мы читали ей вслух. И поёт, громко, фальшиво — а мы с Билли улыбаемся, не исправляя ни одной ноты.
Через несколько минут в кухне появляется Билли. Сонная, с кружкой кофе и своей небрежной прической, которая никогда не выходит одинаково дважды. Она целует меня в висок — так, как делает это каждый день, уже много лет. Не по привычке, а осознанно. Мы научились выбирать друг друга снова и снова.
— Что у нас сегодня? — спрашивает она, присаживаясь за стол, обнимая Лею за плечи.
— Детский сад, потом встреча у меня в центре. Ты с работы успеешь?
— Конечно, — отвечает она. — У нас же важный вечер.
Сегодня — годовщина. Не свадьбы, не первой встречи. А того дня, когда я впервые сказала: я не боюсь жить.
Мы отмечаем его каждый год. Маленькими ритуалами. Не из-за даты, а из-за смысла. Потому что это день, когда я выбрала себя. И нас. День, когда началась жизнь, а не выживание.
Иногда я думаю, какой бы была моя жизнь, если бы тогда, много лет назад, я сдалась. Не пошла на ту первую встречу. Не осталась. Не приняла руку, которую протянула Билли.
Но я осталась.
И в этой жизни — есть всё, о чём я не смела мечтать: тепло, дом, смех ребёнка, тихие вечера, простое мы.
Иногда Лея спрашивает:
— Мам, а ты была когда-нибудь грустной?
Я улыбаюсь.
— Была. Но потом пришёл кто-то, кто остался со мной, даже когда было трудно. И тогда стало не так страшно.
Она кивает, как будто всё поняла. А потом бежит рисовать нас троих — всегда с огромными сердцами и безоблачным небом.
⸻
POV Билли
Я не думала, что так будет. Что станет так просто дышать рядом.
Я помню Джессику разной. Сломанной. Молчаливой. Противоречивой. И — бесконечно сильной, даже когда она этого не видела.
Сейчас я смотрю, как она расчесывает волосы Леи перед детским садом. Та кривит лицо, ворчит, а Джессика терпеливо заплетает косички, уговаривая: «ещё чуть-чуть, почти готово».
И в этой сцене — всё, что я когда-либо хотела: мир, в котором мы целы.
Мы прошли многое. Через страх, зависимость, срывы, бессонные ночи, терапию, паузы, вопросы. Мы не избежали сложностей — мы научились их держать вместе.
Мы не сломались. Мы — выросли.
Джессика больше не прячет свои чувства. Она говорит о них — со мной, с Леей, с собой. Она смеётся чаще. Улыбается по утрам. Обнимает без оглядки.
А я — всё ещё здесь. Не потому, что нужно. А потому, что хочу.
Сегодня вечером мы снова выйдем на ту самую крышу. Только теперь нас будет трое. Джессика принесёт чай, Лея — подушку, я — плед. Мы будем смотреть на огни города, и в груди будет тихое, ровное чувство: мы дома.
И в этом конце — нет финальной точки.
Потому что наша история — не о том, как всё закончилось.
А о том, как мы научились быть. Вместе. Навсегда.