Вторая жизнь.

Я потянулась в кровати, чувствуя себя счастливой, несмотря на то, что Двэйн ушел на службу с самого утра. Он поцеловал меня на прощание, причем оно грозило затянуться, но супруг и так опаздывал, поэтому вытребовав у него обещание, не задерживаться, я легла спать дальше. В душе я жалела Двэйна, ведь мы полночи не спали. От воспоминаний приятная истома растеклась по телу, муж все-таки выполнил обещанное и добрался со своими поцелуями до моих самых сокровенных мест.

– Миледи, доброе утро, – заглянула в дверь Наденька. – Вам сюда завтрак принести или накрыть внизу?

– Пусть в гостиной накроют и ванну горячую организуют, – зевнула, из кровати выбираться совсем не хотелось, но не валяться же в ней до прихода Двэйна? Хотя это и заманчивая мысль. Я улыбнулась, представляя, как обрадуется муж, увидев, что раздевать меня уже не нужно.

– Миледи, а можно спросить? – все также мялась девушка у порога.

– Спрашивай, Надя, – села я на кровати, прикрывая обнаженное тело одеялом.

– А больно было? – покраснела девушка.

– Было, но недолго, а потом даже приятно, так что не бойся, – улыбнулась я ей, решив промолчать о том, как было потрясающе на самом деле. – Ты, главное, выбирай, чтобы мужчина тебе нравился.

У меня было замечательное настроение, хотелось весь мир сделать лучше или хотя бы помочь кому-нибудь.

– А я уже выбрала, – еще больше смутилась Надя.

– То есть как? За один день? И кто же он? – вот уж не ожидала я от девушки такой оперативности.

– Конюх, черный весь, глазища страшные, как глянет, аж сердце замирает, на князя похож.

– Если на князя похож, значит степняк, а у них разрешено многоженство. Оно тебе надо, Надь? Неужели получше никого нет? – я догадывалась, о каком конюхе она говорила, скорее всего, это тот самый, который Снежинку держал.

– Так другие на сеновал зовут, а он замуж, – вздохнула Надя.

– Если за месяц не передумаешь, дам вам разрешение на свадьбу и приданое, как и обещала. Все, Надь, иди и распорядись, чтобы на завтрак принесли что-то существенное и никаких сырых овощей.

Девушка, довольная, выскочила из спальни, я же наконец-то смогла подняться и накинуть халат. Подошла к зеркалу и оглядела свои шею и декольте. М-да, опять надевать закрытое платье, страсть Двэйна мне очень нравится, а вот эти пятнышки нет. А может, болеро накинуть? У меня было несколько штук из тонкой, воздушной ткани, теперь понятно, что под ним прячут замужние женщины.

Я допивала чай с булочкой, когда заглянула незнакомая служанка и сказала, что ко мне пришли гости.

– Проводить их к вам или сказать, что вы сегодня не принимаете?

– А гости хоть назвались? – никого видеть я не хотела, но вдруг это королева инкогнито? Мало ли, что беременной женщине взбредет в голову.

– Маркиза Монфри и графиня Пранер, – ответила девушка.

Понятно, пока Двэйна нет, маман с теткой заявились вести душеспасительные беседы. А может, действительно сказать, что я сегодня не принимаю? Жутко не хотелось встречаться со своей матерью, она опять будет или кричать, или рыдать, другого метода убеждения она, похоже, не знает.

– Проводи леди в малую приемную, я сейчас спущусь, – вздохнула, принимая непростое для себя решение. Что поделаешь, мать – это святое, даже если она тебя раздражает.

Я не стала мучить родственниц ожиданием и спустила минут через пять. Тетушка чинно сидела на диванчике, а маман металась, как тигрица в клетке, значит, будет кричать.

– Добрый день, леди. Чем обязана столь раннему визиту?

– Рибби, доченька, – бросилась мне на шею маменька, чуть не сбив при этом с ног. – Как ты, моя лапочка? Творец единый, на тебе лица нет! Каков подлец! Но ничего, отольются ему еще наши слезы! Теперь мама с тобой, моя кровиночка, она никому не позволит тебя обижать. Собирайся, поедем домой. А о плоде этого насильника не беспокойся, у меня травница знакомая есть, попьешь настоечки, и все само выйдет.

Последние слова матери переполнили чашу терпения. От мысли, что она предлагает мне избавиться от нашего с Двэйном ребенка, пусть которого и нет, меня охватила ярость.

– Хватит! – оторвала я ее руки от своей шеи. – Идите, мама, домой! А мой дом здесь! Я люблю Двэйна и останусь его женой. И вам придется с этим смириться или можете забыть сюда дорогу.

– Да что ты вцепилась в него? Он же стар, некрасив, а репутация? Да у тебя приданое сравнимо с третью всего его состояния. А мы тебе с отцом хорошего жениха нашли, молодой, красивый, принц, хоть и не наследный. А уж какая выгода от этого брака будет для наших стран, что никто даже внимания не обратит на отсутствие у тебя девственности.

– Тетушка, прошу, уведите маменьку, не доводите меня до греха. Я же не сдержусь и наговорю лишнего. До свидания, надеюсь, не скорого, – я развернулась и пошла к двери, жалея, что распорядилась их пустить, ведь знала же, чем это закончится.

– Вот уж не думала, что дочь у меня такая квашня, удовлетворится простым герцогом, когда может стать королевой. Да, принц молод, твой ровесник и впереди него на трон есть еще два претендента, но в руках умной женщины он уже лет через десять станет королем.

– Так в чем же дело, маменька? Сами выходите за него замуж, а лучше вместе с папенькой, уверена, вы и за пять лет управитесь, – усмехнулась я в лицо миледи Алисандре.

– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, отец пошел к королю, у него есть чем его заинтересовать. Не пройдет и недели, как ваш брак с этим выскочкой будет расторгнут. Так что наслаждайся последними днями любви, – никогда не думала, что моя мать может быть такой жестокой. – А чтобы тебе было легче привыкнуть к мысли, что ты скоро станешь принцессой Аризмата, вот миниатюра с изображением принца Лабриана, а это чудотворная настойка, которая препятствует наступлению беременности. Поверь, лучше пить ее, чем потом другую гадость и провоцировать выкидыш.

Я посмотрела на тетку, которая взирала на меня с состраданием, на мать, пребывающую в уверенности, что она делает благо для меня, и когда-нибудь я это оценю, на душе стало гадко, и слова вырвались сами собой:
– Миледи Алисандра, вы бы перестали пить эту гадость и родили бы отцу наследника, пока не поздно. Потому что дочери у вас больше нет, – я стала подниматься по лестнице, а в спину летели вопли матери:

– Неблагодарная, я тебя в муках рожала! Я всю жизнь тебе посвятила, а ты вот так мне отплатила?!

– А закрывали вы меня в комнате и Наденьку на круглосуточную охрану приставляли, чтобы я от такой заботы не утопилась ненароком? – все-таки не сдержалась я.

Мать побледнела и осела на пол, ловя ртом воздух. Откуда-то прибежал Джеймс с бокалом воды.

– Джеймс, будь добр, проводи леди к карете, они уже уезжают. И вели седлать Снежинку.

– Миледи, милорд запретил отпускать вас одну куда-либо.

– Значит, найди мне сопровождающих и охрану, – не прощаясь с родственниками, я пошла переодеваться в более подходящую для верховой езды одежду.

* * *

Двэйн пребывал в отличном настроении, он торопился быстрее закончить дела, чтобы вернуться домой раньше. Он уже забыл, когда в последний раз так торопился в родные пенаты. В памяти все чаще и чаще всплывали яркие моменты первой проведенной вместе с женой ночи. Анна оказалась не только страстной, но и любознательной, а ее стеснительность только добавляла остроты ощущениям. У Двэйна, как и у любого взрослого мужчины, были опытные и умелые женщины, но почему-то робкие поцелуи и поглаживания жены ему нравились больше. А стоило вспомнить, с каким интересом она изучала его тело, как волна возбуждения не давала сосредоточиться на документах. У него даже возникла идея съездить на обед домой. Но тут из-за двери раздался звонкий голосок Анны:

– Что значит, занят и не принимает?! Меня он точно примет, я его жена! Послушайте, я с вами еще по-хорошему разговариваю, но скоро моему терпению придет конец!

Двэйн уже поднялся, чтобы самому разобраться с ситуацией и впустить жену, но тут дверь с треском распахнулась, явив разъяренную Анну. За ее спиной корчился на полу секретарь герцога, держась руками за причинное место.

– Двэйн, я, конечно, все понимаю, но твои подчиненные перешли все границы, они пытались не пустить меня к тебе! И даже мои слова, что я твоя жена на них не подействовали. А этот тип вообще сказал, что место жены дома и нечего отвлекать занятого человека бабскими пустяками.

– Солнышко мое, я сегодня же его уволю, или ты хочешь, чтобы я сослал его куда-нибудь подальше? – Двэйн, улыбаясь, пошел навстречу супруге, ее глаза метали молнии, щеки раскраснелись, грудь тяжело вздымалась. Кажется, зря он отказывался от диванчика в кабинете, сейчас тот бы не помешал. У двери сидел на полу бледный секретарь, с ужасом ожидая ответа Анны.

– А он хороший служащий? – задала она вопрос, которого Двэйн никак не ожидал.

– Да, он уже пять лет работает моим секретарем, очень ответственный и исполнительный.

– Тогда не надо его увольнять, считай, я за себя уже отомстила, зачем тебе страдать и искать себе нового секретаря, если этот хорошо справляется с обязанностями, – супруга обняла его за талию, уткнулась носом в его грудь и тяжело вздохнула.

Двэйну только теперь пришла мысль, что Анна не из тех женщин, что заявляются на работу к мужьям, соскучившись по ним. У нее что-то случилось, причем настолько серьезное, что она прискакала верхом, об этом говорил костюм для верховой езды и легкий беспорядок на голове.

– Анна, что произошло? – приподнял он за подбородок лицо супруги. Она действительно была чем-то расстроена. Девушка взглянула на еще открытую дверь. – Кирк, дверь!

Дверь мгновенно была закрыта, Анна еще раз вздохнула, покраснела и сказала:

– Двэйн, я хочу ребенка. Не смотри на меня так, это не каприз или блажь, просто сегодня приходила мать. Они с отцом все еще хотят нас разлучить, нашли мне какого-то жениха в Аризмате. Он, видите ли, принц! Возомнили себя не пойми кем, мать говорила про какую-то запредельную выгоду для державы. А мне не нужен принц и на державу мне плевать, извини.

Договорить он ей не дал, целуя нежно, ласково, стремясь избавить ее от грусти и страха. Пусть родители Анны планируют все что хотят, свою жену он никому не отдаст, даже если король разрешит расторжение брака. Поцелуй становился все глубже, страсть нахлынула с новой силой.

– Двэйн, что ты делаешь? – прошептала Анна, млея под его поцелуями и несильно сопротивляясь расстегиванию корсажа.

– Любимая, ты же сама хотела ребенка, – не отрываясь от ее ушка, ответил Двэйн. Решив, что снимать платье целиком необязательно, он запустил одну руку под юбку.

– Двэйн, но не тут же. Да и негде здесь, – но в пику словам, жена страстно отвечала на его поцелуи.

– Милая, кровать для этого не нужна, уверяю тебя, – он подхватил девушку за талию и усадил на свой стол. Руки приподняли юбку, оголив такие милые коленочки. Герцог неразличных  удержался и начал покрывать их поцелуями.

– Двэйн, перестань, щекотно, а вдруг кто-то зайдет? – его руки сдвигали ткань все выше и выше, а губы двигались следом. – Двэйн, надо хотя бы дверь запереть.

– Анна, ты же успела узнать Кирка, он никого сюда не пустит. Солнышко, я не могу больше терпеть, иди ко мне, – Двэйн поднялся, намереваясь подвинуть супругу на край стола и продолжить начатое.

– Я бы не стал надеяться на секретаря в таких вопросах, – раздался насмешливый голос от дверей. – Он незнаком с твоей женой, но своего короля знает очень хорошо.

Анна сдавленно пискнула и спрыгнула со стола, прячась за спину Двэйна, чтобы в спешном порядке поправить платье. Но герцог успел заметить, каким взглядом венценосный братец окинул прелести его жены. Как-то сразу всплыли в памяти все многочисленные похождения Августиана, которые он почти не скрывал до женитьбы. Последние полгода он вел себя как примерный семьянин, но это ни о чем не говорит. Двэйну еще вчера показалось странным, что королю захотелось пристроить Анну в придворные леди, раньше он так поступал только с теми женщинами, на которых положил глаз. Ревность страшная вещь, начинаешь подозревать даже своих близких в непотребных желаниях и помыслах. Двэйн усилием воли подавил охватившее его раздражение и постарался ничем не выдать тех подозрений, что закрались в его мысли.

– Мой король, – склонил он голову в приветствии. – Чем обязан счастьем видеть вас?

– Двэйн, давай без этого высокопарного слога, – отмахнулся Августиан, падая в кресло для посетителей. – Я бы даже принес свои извинения за столь неудачное время визита, но ты же знаешь, короли не извиняются. Я пришел поговорить с тобой, нет, леди Рибианна, вы можете остаться, этот разговор касается в первую очередь вас.

* * *

Король улыбался и пребывал в благодушном настроении, мне же было не до смеха, щеки горели огнем от стыда. «Можете остаться», – это прозвучало так, что остаться я была обязана, хотя больше всего мне хотелось куда-нибудь спрятаться и успокоиться. Но еще меня беспокоило, что сесть в кабинете было негде. Помимо двух кресел, в одном из которых сидел Августиан, была еще пара стульев у дверей. Нести их самой было бы неприлично, а Двэйн, судя по всему, делать этого не собирался. Он просто усадил меня в свое кресло, а сам присел на подлокотник, обняв меня за плечи.

– Вы, я полагаю, догадываетесь, почему я здесь? Сегодня у меня был с очень интересным предложением маркиз Монфри, я бы даже сказал весьма заманчивым и прочащим немалую выгоду. По глазам вижу, вы уже знаете основное, это и к лучшему, не надо будет повторяться. За разрешение на ваш развод он предложил мне доступ в Алмазные горы.

Лично мне это ничего не говорило, но Двэйн знал об этом больше и по тому, как сжалась его рука на моем плече, стало понятно, что ничего хорошего лично нам это предложение отца не принесет.

– А чем так известны Алмазные горы? Алмазами? – не удержалась я от вопроса.

– О нет, леди. Алмазов там никогда не было, но есть очень большие залежи кварца, причем местами они выходят на поверхность скал ленточным образованиями. На солнце все это блестит, отсюда и название гор. А для чего мне столько кварца и свободный доступ к его добыче, я промолчу, – усмехнулся король, я же невольно прижала руку к груди, от амулета Двэйна исходило тепло и защита. А ведь он именно из горного хрусталя.

– Согласна, в нашей стране магии нет, так и не стоит о ней говорить, – улыбнулась я монарху, с удовлетворением замечая, что своей догадкой попала в точку. – Вы получаете горы, а что получает отец и наши соседи?

– Хороший вопрос. Двэйн, я тебе не завидую, иметь умную жену – это весьма тяжело. Может, подыщем тебе кого-нибудь попроще? А леди отправим покорять Аризмат? Уверен, с ее умом она станет полноправной королевой лет через пять.

– Спасибо, сир. Но я предпочитаю бороться с трудностями, чем плыть по течению. Зато я уверен, что нам с Анной и в старости будет интересно вместе, когда страсть угаснет.

– Ты думаешь, она угаснет? – подняла я взгляд на супруга.

– Я исхожу из худшего варианта, любимая, – улыбнулся Двэйн и чмокнул меня в нос. – Но у нас останется любовь, уважение, общие интересы, твоя любознательность и наши дети. Разве этого мало для счастья?

Я уткнулась ему в бок, пряча набежавшие слезы радости, хоть он и говорил о любви, но был страх, что ради страны он предпочтет мне какую-нибудь глупышку.

– Я сейчас расплачусь от умиления, – язвительно произнес Августиан Третий. – Ладно, дам вам шанс, но мой вам совет, постарайтесь быстрее заделать ребенка, тогда вашему браку уже не будет ничего грозить. А еще я хочу доступ в Алмазные горы и тебе, Двэйн, придется что-то придумать, раз уж свою жену ты отдавать не намерен.

Я посмотрела на короля, понимая, что власть накладывает свой отпечаток, каким бы Августиан не был хорошим, от своих желаний он не привык отказываться, и нам действительно лучше что-то придумать или придется податься в бега.

– Сир, премного вам благодарен за поддержку, но все же, что именно предложил маркиз Монфри королю Аризмата, что он так расщедрился?

– А ты не догадываешься? Он предложил им доступ к морю. То есть в приданое леди Рибианны отойдет узкая часть герцогства Анзорского, что позволит нашим соседям иметь выход к морю в обход варварских племен. Выгода маркиза тоже очевидна: отрезая этот кусок от герцогства, он сокращает расходы по охране своих земель от набегов и приобретает вес в придворных кругах Аризмата. А с его амбициозностью и связями, он не остановится, пока не посадит свою дочь на трон. Конечно, он надеется сам руководить впоследствии, тайно. Король Аризмата Ренье Первый стар, у него трое сыновей, но младшего он любит безумно, так что он согласится на такую авантюру. И, предупреждая ваш вопрос, скажу, что девственность невесты никого волновать не будет. Думаю, Ренье согласился бы и на крокодилицу, если бы за нее давали такое приданое. Тем более еще никто не отменял монастырей для неверных жен.

Намек был понятен, неугодную жену всегда можно или сослать в монастырь, или подстроить несчастный случай, в общем, избавиться, когда она перестанет быть нужна.

– Постойте! Если им все равно, кто будет женой их принца, главное, чтобы приданое у невесты было, вам же тоже неважно, как получить эти горы, то почему бы моим родителям не удочерить подходящую по возрасту девушку? Или выдать ее за свою украденную в детстве дочь? И все будут довольны: девушка-сирота получит жизнь, о которой и не мечтала, отец – возможность строить свои далекоидущие планы. Король Ренье – море и покладистую жену для любимого сына, а если выбрать еще и красивую, то принц тоже будет счастлив.

– Двэйн, я начинаю опасаться твоей супруги. Кстати, ты не будешь против, если я предложу Анне место ее отца, когда он отправится покорять Аризмат? Ты только представь, какой удар это нанесет по нашим соседям! Я прямо вижу реакцию князя Объединенной степи, женщина – министр внешней экономики. Да он же забудет все, что хотел выторговать, глядя на эту мечту любого степняка!

Смех у короля был искренним и заливистым, нам же с Двэйном было несмешно.

– Да расслабься, братец, никто твою супругу прямо сейчас на служение государству не забирает. Мне потребуется года два, чтобы подготовить знать к такому вопиющему нарушению традиций. Но я не настолько богат, чтобы разбрасываться умными людьми. А пока что, Двэйн, отправь своих людей на поиски подходящей девушки.

– Идея интересная, но вы же знаете, как в последнее время стало мало истинных блондинок. Найти девушку с подходящим цветом волос не так уж сложно, а голубые глаза нынче редкость. Может, поискать среди варваров? Всегда можно сказать, что похитили во время набега.

– В семнадцать они все уже детей имеют, а младше нам не подходит, церковь не даст разрешение на брак. Минимум шестнадцать лет должно быть девушке, официальное представление ко двору, знакомство с принцем, потом полгода помолвки, то есть в год вполне уложимся. Но не думайте, что этот год есть у вас, пока нет доказательств беременности Анны, ваш брак висит на волоске.

Король поднялся с кресла, давая понять, что разговор закончен.

– А дверь все-таки заприте, не все в нашем дворце такие тактичные, как король. У многих хватило бы наглости досмотреть до конца, а уж потом обнаружить свое присутствие, – хихикнул монарх и вышел.

Не успела за монархом закрыться дверь, как Двэйн метнулся следом и запер ее на ключ изнутри. Обернулся ко мне с лукавой улыбкой и начал расстёгивать рубашку.

– Двэйн, ты же не хочешь опять? – покосилась я на дубовый стол мужа.

– Дорогая, я же не могу ослушаться прямого приказа короля, – улыбка супруга стала еще шире, пока он шел ко мне. – И неужели тебе не хочется попробовать чего-нибудь нового?

– Мне вообще-то и старенькое еще не надоело, – улыбнулась в ответ, взявшись за завязки корсажа.

– Я сам, ты же знаешь, как мне нравится тебя раздевать, – перехватил мои руки Двэйн и переместил на свой обнаженный торс. – Вот тут им самое место.

– А кресло у тебя очень удобное, – промурлыкала я, притягивая к себе супруга.

– Солнышко, мы и его опробуем, – сказал он, приникая к моим губам долгим поцелуем.

Честно признаться, мне было стыдно выходить из кабинета Двэйна, казалось, будто все слышали мои стоны и вскрики. Но молча заниматься этим у меня не получалось, ощущения были настолько яркими, что уже через несколько минут я забывала о приличиях и вообще обо всем, кроме ласк супруга. Судя по малиновому лицу секретаря, он точно все слышал. Я сконфуженно улыбнулась, прячась за мужа. А вот Двэйн, по-моему, даже гордился произошедшим. Он был счастлив, добродушен и не отпускал мою руку.– Кирк, что-нибудь важное приносили, пока я был занят?

– Нет, Ваша Светлость. Только привели графиню Диолан на допрос. Вы его сами проведете или пригласить дежурного следователя?

– Нет, сегодня пусть посидит в камере, а вот завтра с утра я допрос и проведу.

– Будет исполнено, Ваша Светлость, – секретарь старательно отводил от меня взгляд.

Я тоже делала вид, что его нет, хотя меня так и подмывало задать парочку вопросов о причинах ареста графини. Но у меня есть замечательный супруг, который обещал ответить на все мои вопросы.

– Двэйн, а за что арестовали графиню?

– За убийство Элеоноры. При обыске дома в ее спальне нашли пузырек с ядом.

– Но это глупо, хранить у себя орудие убийства! А графиня не похожа на наивную и недалекую женщину. Не удивлюсь, что к вам попала анонимная записка с указанием точного места, где спрятан пузырек, – усмехнулась я.

Конечно, это была шутка, Двэйн никогда бы не повелся на такую явную подставу. Муж нахмурился, а Кирк глянул на меня с уважением.

– Записка и правда была, но ведь ее мог написать не преступник, как думаешь ты, а кто-то из прислуги. Хотя я тоже сомневаюсь в виновности графини, но у меня для этого есть причины, а на чем основаны твои выводы?

– Самое простое это то, что прислуга вряд ли разбирается в ядах. Ну нашла служанка какой-то пузырек, первое, что она сделает – покажет хозяйке. Ведь это может оказаться микстура от кашля или та, что предлагала мне маман, ее же точно не выставляют на всеобщее обозрение. Опять же надо глянуть на само письмо, ведь по тому, как оно написано, можно многое понять.

– Кирк, письмо у тебя? – протянул руку лорд к секретарю, в нее тут же лег конверт. – Прошу, леди.

Я осторожно достала письмо и принялась изучать его незатейливый текст.

– Ну как, что ты думаешь об этом шедевре? – склонился рядом со мной супруг.

– Человек явно старался изменить почерк, все буквы скачут.

– Может, просто кто-то малограмотный писал?

– Нет, я видела, как пишут слуги, они старательно выводят каждую букву, потому что знание грамоты в их среде – это престижно. Ни одна служанка, умеющая читать и писать, никогда бы не накарябала такого безобразия. Опять же ошибки сделаны не там, где по идее должны быть. Знаешь, такое ощущение как будто кто-то перестарался, стремясь написать хуже, чем надо. Только непонятно зачем? Ладно бы скопировали чей-то почерк, а так только привлекли к этим каракулям внимание.

Мысли завертелись с неимоверной быстротой, вспомнились документы по графству Диолан, старательное копирование данных из года в год. Я тогда подумала, что управляющий подделывал отчеты по приказу хозяина или хозяйки, а чтобы не мудрствовать взял за основу свой же давнишний отчет. А что если это делал не он? Что если кто-то копировал его почерк и отчет не за тем, чтобы скрыть реальные доходы, а потому что просто не умел их делать? От осознания масштабности мошенничества на голове зашевелились волосы.

– Дорогая, у тебя такой вид, как будто ты раскрыла преступление века, – рассмеялся Двэйн и тут же осекся. – Расскажешь дома, причем все без утайки.

– Хорошо, но сначала пообещай, что дашь мне поговорить с графиней.

– Только в моем присутствии, – что ж, мне и этого было достаточно.

– Ваша Светлость, по долгу службы мне тоже хотелось бы узнать все подробности. Герцогиня и так очень помогла следствию, но я уверен, что остальные ее выводы будут столь же успешны, – учтиво склонился в поклоне Кирк, пряча под ресницами любопытство во взгляде.

– Непременно, Кирк, непременно, – ответил Двэйн, как-то странно смотря на своего секретаря, как будто подумывая заменить его кем-то старым и непривлекательным. Кирк тоже уловил изменения в своем начальнике, побледнел и заметно занервничал. Я решила прекратить это, все-таки ревность Двэйна иногда чрезмерна.

– Любимый, – это слово моментально отвлекло супруга от подчиненного, на заднем плане Кирк облегченно перевел дух. – Если ты не считаешь графиню виновной, то зачем отдал распоряжение посадить ее в камеру?

– Для ее же блага будет лучше посидеть там несколько дней. Пусть настоящий преступник думает, что у него все получилось. Да и леди будет посговорчивей, не верю, что она не знала о творимых бесчинствах на своей территории. Кирк, меня сегодня уже не будет, отдел на тебе. Не подведи меня.

Голос у супруга был тих и спокоен, но я была уверена, что Кирк расшибется в лепешку, только бы вернуть расположение начальника. Бедняга. Может, скромнее одеваться начать, чтобы жертв ревности было меньше? Жаль, по статусу не положено.