9
В доме Вольского теперь чаще был слышен девичий смех, потому что Лилу стала навещать друга каждый день, проводя с ним очень много времени, теряясь в их выдуманном мире, без страха, боли и слез. Лилиана понимала, что Илья не просто так появился в ее жизни. Возможно, это дедушка заботится о ней. Да, он заботится о ней, даже с небес, даже когда он не близко, не рядом. Ольга очень долго разговаривала с Лу, когда девушка вернулась к ней, прохладным вечером, с порога извиняясь перед женщиной за свое долгое отсутствие. Они и правда разговаривали, а Горская убеждалась, что Оля осталась все той же Олей, ее близким человеком, которому она может доверить все. Даже свою жизнь.
-Ты ночевала у этого парня, Ильи? Ему можно верить, Лилу?
Брюнетка сглотнула, аккуратно, подушечками, постукивая по столешнице.
-Да. Я уверена в нем.
-Как ты можешь быть в нем уверена, зная его всего ничего?
Сомлева коснулась щеки Лили, заглядывая ей в глаза. Поставив перед девушкой чашку с чаем, Ольга встала у окна, вздыхая. Кухня, где они разместились, и где всегда завтракала и ужинала Лилиана, теперь, после кухни Вольского, казалась ей какой-то пустой. Без него. В каждом шорохе, в каждом ударе настенных часов, Лу искала его. Его глаза. И его тепло.
-Ты права. Я не должна так говорить. Это была необходимость. Больше такого не повторится.
Женщина полуобернулась на голос брюнетки, улыбаясь уголками губ. Все-таки она хорошо поработала над воспитанием Лилианы, теперь можно говорить с уверенностью, девушка полностью принадлежит ей.
-Умница. А теперь спать, завтра длинный день. Сладких снов, льдинка.
Горская встала из-за стола, убирая за собой чашку, и ненадолго замерла у раковины, включив воду на полную мощность. На коже рук оставались мелкие пузырьки, а шум водяного потока, ударяющегося о металл, усыплял растущую тревогу. Льдинка Лилу. Девушка без эмоций, без чувств, без привязанностей. Такой ее сделала Оля. Только холодная голова, и корыстный расчет. Только выгода для компании.
-Сладких снов.
Брюнетка быстро поцеловала Сомлеву на ночь. Затем девушка опустила глаза, задумываясь о чем-то неважном, и бегом направилась в свою комнату. Впервые она врала женщине. И о чем врала...! О том, что привязалась за такой короткий срок к Илье. Ей странно испытывать подобное. Из ее жизни сделали проходной двор, туда входили все, кто хотел, и, так же, не предупредив, уходили. Но сейчас... Она боится, что время, которое они провели вместе, теперь осядет в ее сердце воспоминанием, портящим все. Кажется, льдинка подтаивает по краям. Лилу залезла на кровать, подгибая под себя ноги. Минуту она просто рассматривала свои пальцы, сравнивая их, а потом подняла взгляд к потолку.
-Скажи... Это то, что мне нужно? То, что я заслуживаю?...
Именно в этот момент между ней и тем, кто наверху, пролегла невидимая ниточка. Натянутая до предела, она могла бы издать приятный для слуха звук, если бы ее коснулись чьи-то тонкие пальцы.
-Ты забрал у меня Виту... И хочешь прикрыть зияющую дыру в груди малюсеньким подорожником? Илья хороший. Он не заслуживает... Я не могу испортить ему жизнь своим присутствием. Но кому мне теперь рассказывать о том, что меня волнует? Оля больше не слушает, как раньше. Она только требует, а я долго так не смогу...
Брюнетка замолчала, переводя дыхание. Не было необходимости шептать, все равно Сомлева не ложится так рано, она, вероятно, внизу, с бокалом вина, читает какой-нибудь свежий бульварный роман... И почему-то, после всего, что Лу сказала, ей захотелось спросить о совершенно другом.
-Я встречу его? Когда-нибудь...? Не важно, через неделю, месяц, год... Или года?...
В ответ Лилиана услышала только собственное сердцебиение. Громкое, напористое, словно девушка очень сильно захотела жить, а сердце отозвалось на ее призыв, развивая темп до сумасшедшего. Поняв, что слишком долго не дышит, девушка нарушила тишину шумным вдохом, сопровождающимся свистящим звуком из ее полуоткрытых губ. Упав на спину, и нарываясь пледом, Горская повернулась на бок. Сильно зажмуривая глаза, девушка сглотнула, вспоминая, как холодный металл наручников больно касался ее запястий, когда Ольга тренировала ее. Как острое лезвие ножа проходило всего в миллиметре от ее кожи. Как она накладывала повязки на гематомы, и как улыбалась, через силу, Сомлевой, когда та спрашивала, нормально ли Лу себя чувствует. Это всегда будет с ней. Внутри нее. В каждой клеточке ее тела. Уснув спустя несколько часов, Лилу наслаждалась каждым мгновением своего сна. Ей казалась, что прошла целая вечность, прежде чем брюнетка снова открыла глаза, сонно потягиваясь в полудреме, но оказалось, что всего семь часов.
-Ужасного утра, Лилу...
Брюнета уткнулась носом в простынь, потому что во сне ее голова съехала с подушки. Через какое-то время дышать стало трудно, и Лу перевернулась на спину. Новый день. Старая Лилиана. Только в ее душе поселилось странное чувство, ее тянуло убежать из особняка Ольги и... Девушка не дала себе домыслить, вскакивая с постели, и наступая босыми ногами на прохладный пол ее комнаты.
-Сосредоточься, Лилиана, какого черта?!...
Горская схватила полотенце и спустилась вниз, собираясь полежать в большой ванне, на первом этаже. Сразу за тем, как ее нога миновала последнюю ступеньку, раздался звонок в дверь. Лили медленно подошла к окну, отодвинула шторку, выглядывая на улицу, но стараясь не выдать себя. На крыльце стояла Софья Матвеевна, нотариус Виктора Сергеевича. Первым, что почувствовала Лили при виде женщины, был страх. Необъяснимый страх, а за ним – горячая, обжигающая волна боли, как от огня, которая прошлась по сердцу. Найдя в себе силы, чтобы открыть дверь, брюнетка внимательно рассматривала ничем не примечательное лицо Софьи, ища подсказку.
-Лилиана, здравствуй. Ты отчего-то не отвечаешь на мои звонки, поэтому, я пришла известить тебя лично. Оглашение завещания твоего дедушки состоится через четыре дня. Твое присутствие обязательно.
Софья Матвеевна сказала «твоего дедушки», намеренно, посчитав, что так будет легче принять информацию. Да и произнести имя своего давнего друга женщина была не в силах. Его смерть далась и ей нелегко. Горская замерла, хмурясь, и закусывая губу.
-Хорошо. Я буду. Спасибо, Софья Матвеевна. Всего доброго.
Закрыв дверь, Лу прислонилась к ней спиной, и сползла вниз, прерывисто дыша. Ее пугал не столько вынужденный визит в родной дом, сколько вероятность сойти с ума, от воспоминаний. Там, в каждом предмете сохранился Виту, в каждом уголке, в каждой молекуле воздуха. Подняв к глазам трясущиеся ладони, Лилу расхохоталась. По ее щекам катились слезы, а девушка продолжала смеяться, и мотать головой. Резко вдохнув, брюнетка закашлялась, и откинулась назад, больно врезаясь затылком в дверь. Это немного привело ее в чувство. Приняв вертикальное положение, Лилиана подняла с пола полотенце, и все-таки направилась к ванной комнате, чтобы сделать то, что собиралась, до визита Софьи... Егор проснулся от терпкого аромата кофе, забравшегося под пелену грез, и тормошащего парня за обонятельные каналы. Приоткрыв один глаз, блондин увидел сидящую возле него сестру, с задумчивым выражением на ее милом личике. Потерев закрытые веки, Булаткин сделал усилие, поднимая корпус тела, и прислоняя его к спинке кровати.
-Кофе в постель? Теперь так будет каждое утро?
Полина ущипнула брата, двигаясь на освободившееся место, и оказываясь теперь напротив парня. Егор широко улыбнулся, беря в руки чашку и делая маленький глоток. Девушка все это время не сводила с него глаз. Крид хохотнул, цепляясь взглядом за след от кофе, в месте, где его губы коснулись чашки. Он понял, что блондинка собирается что-то сказать, и не ошибся.
-Егор, надо серьезно поговорить.
{w