Прощение
Т/и шла по улицам Форкса медленно, будто смакуя каждый шаг. Каждую секунду в этом месте она проживала заново, словно прощалась с городом, с жизнью, которой больше не будет. Подойдя к дому Калленов, она подняла руку, чтобы постучать, но дверь отворилась сама.
На пороге стоял Карлайл.
Он замер, увидев её. Его взгляд скользнул к алой подкладке мантии — и в глазах промелькнул страх. Не за себя.
— Можно? — спросила она почти шёпотом.
Он лишь молча отступил в сторону, открывая ей путь внутрь. Жестом он пригласил её пройти, и она ступила в дом.
Каждая ступень лестницы, каждая тень на стене — будто отпечатывались в памяти. Т/и знала: она больше не вернётся сюда. И старалась запомнить всё.
На втором этаже, в большой комнате, за столом собралась вся семья. Они ждали. Никто не произносил ни слова.
Т/и остановилась на пороге. Сказала только:
— Простите.
В груди сжалось что-то неровное и хрупкое. Она хотела разрыдаться, но не могла — не теперь, не перед ними. Только скинула с себя мантию и бесшумно подошла к Эсми, обняла её, спряталась в её руках — и в этот момент впервые с того вечера почувствовала себя в безопасности.
Когда дыхание выровнялось, она заговорила:
— Я просто хотела умереть. Но теперь мне придётся видеть чужие страдания... снова и снова. Столетиями.
Голос её дрожал, но в нём уже не было просьбы о сочувствии. Только принятие своей судьбы.
— Ты всегда можешь вернуться, — тихо сказал Карлайл. В его голосе звучала надежда, такая теплая, отцовская.
Т/и слабо улыбнулась и покачала головой:
— Я знаю. Но не могу. Я уже там. Это... моя судьба. Простите.
Она опустила глаза, будто боялась увидеть в них осуждение.
Но его не было.
Они понимали. Каждый по-своему. Розали — по боли. Эдвард — по желанию уйти. Белла — по борьбе с собой. Джаспер — по тому, что тяжело объяснить словами.
Она не мстила. Не убегала. Не просила. Она сделала выбор — и теперь несла его.
Т/и поднялась, ещё раз взглянула на всех — и прошептала:
— Прощайте.
Не до свидания. Не увидимся позже. Она знала — они тоже поняли: это был последний раз.