9 глава
В полумраке комнаты горит экран ноутбука и дисплей телефона. Пальцы летают по кнопкам, цепочка фраз и дальнейших действий упорядочивается в мыслях. Сообщения отправляются четырем адресатам под разными ника-ми. Парень хватает чашку и допивает остывший чай, блаженно улыбаясь. Все складывается даже лучше, чем он мог представить. Какими же податливыми становятся люди, если говорить именно то, что они хотят слышать. А хотят все одного и того же: комплиментов, одобрения, согласия с их высказываниями и внимания. Чтобы стать хорошим собеседником, нужно всего лишь отбросить личностные убеждения и своевременно поддакивать оппонен-ту. Никто не хочет быть услышанным, важен лишь сам факт разговора. Они думают, раз говорят с кем-то реаль-ным, то по определению менее сумасшедшие, чем те, кто общается только с собой, но на самом деле собеседников не существует. Есть только ты и другой ты, который сидит глубже и знает больше, но предпочитает молчать. Все, что ты говоришь, звучит от тебя и для тебя. Диалогов нет, мы живем в мире сплошных монологов. Но если по-настоящему уметь слушать, то легко можно найти нити, за которые очень удобно дергать, тем самым направляя человека по пути, выбранному не им, а тобой. И тогда ты станешь владельцем кукольного театра, реальной версией Карабаса Барабаса.
Взгляд парня пробегает по сообщениям, которые он написал, и улыбка превращается в хищный оскал.
«Ого! Вот это поворот! Ты большая умница, я в тебя верю *смайлик поцелуйчик* Когда ты пришлешь мне новую главу? Жуть как интересно, что там будет дальше три красных сердца*»
«Уверена, все, что ты чувствуешь, настоящее, просто он боится быстрого сближения. Мальчики всегда смелые, если дело не касается отношений* смайлик закатывающий глаза* Не дрейфь, подруга, он уже на крючке" подмигиваю-щий смайлик*»
«Ты знаешь, что это твой шанс. У кого еще есть такая привилегия, как свой человек в тылу врага?»
«Завтра на заброшке в семь часов»
Представление только начинается.
***
Взбиваю пальцами завитые в крупные локоны волосы и поправляю длинные рукава черного трикотажного платья.
Поворачиваюсь к зеркалу одним боком, потом другим.
Узкое, жуть. Видно каждый бугорок на теле. Глубоко вды-хаю, втягивая живот, но лучше не становится. Ну почему день рождения Загорного не в армейском стиле? Я бы с удовольствием надела широкие штаны камуфляжной рас-цветки и зеленую кепку. Отставляю ногу, из разреза выглядывает светлое бедро. Это уже слишком. До сих пор не пойму, как мама уговорила меня его купить. Натягиваю черные плотные колготки и достаю с нижней полки шкафа коробку с кожаными высокими ботинками на шнуровке.
Потертые и сбитые на носах, но если натереть черным обувным кремом, будет не так заметно. В любом случае другого выбора у меня нет, как и обуви на высоком каблу-ке. Ну ладно, одна пара туфель все-таки где-то есть, но я предпочитаю думать, что их не существует, после двух часов линейки в девятом классе, которые я провела на ногах. Неделю волдыри сходили, на такие жертвы я больше не готова, даже ради...
Мысли о Елисее со вчерашнего дня вселяют в меня панический страх с воздушными пузырьками дурного сча-стья. Такое ощущение, что я теперь состою на восемьдесят процентов не из воды, а из сладкой газировки. Нам весь вечер придется провести с ним бок о бок, а я даже не знаю, чего ожидать, несмотря на четкие наставления радостной Кати. Шаг номер пять завершен, значит, впереди шестой - откровения. Понятия не имею, как должна буду вытащить из Елисея что-то личное, но Катя утверждает, что все должно случиться само собой. Главное, смотреть ему в рот и внимательно слушать. Да-да, именно так просто все и будет. Конечно. На экране мобильного всплывает оповещение, и я невольно задерживаю дыхание.
EL: «Машина приедет через пять минут»
Набираю язвительное «Ты должен был написать - карета подана», но мигом стираю сообщение и отправляю безэмоциональное «ок». Надеваю кожаную куртку поверх платья и натягиваю ботинки. Последний взгляд в зеркало.
Вздыхаю и качаю головой. И почему я так нервничаю? Ах да, наверное, потому что иду на ложное свидание с парнем, который непонятно как ко мне относится, и должна буду провести несколько часов в окружении малознакомых людей, притворяясь, что мне супервесело.
Тихо приоткрываю дверь и выглядываю в гостиную.
Отец лежит на диване, прикрыв рукой лицо. Он еще не видел мою новую прическу, слишком поздно вернулся вчера с работы, а сегодня я полдня проходила с полотенцем на голове, объясняя это тем, что делаю маску для укрепления волос. Легким бегом пересекаю комнату и выскакиваю в коридор, тянусь рукой к двери и слышу сонное:
- Лана?
- Я уже ухожу. Закрою дверь сама.
Открываю внутреннюю защелку, еще секунда, и я спасе-на, но за спиной раздаются шаркающие шаги. Замираю, напрягая спину и плечи. Нет, только не это.
- Ух ты! У тебя новая прическа?
- Решила немного поэкспериментировать, - сбивчиво бормочу я. - Дай хоть погляжу на тебя.
Крепко зажмуриваюсь. Это все равно случилось бы рано или поздно, но я предпочла бы поздно и лучше не в выход-ные, чтобы у отца не было соблазна вернуться к своему крепкому расслабляющему средству. Медленно оборачива-юсь, насильно улыбаясь. Губы папы коротко вздрагивают, а боль в глазах, которые сейчас не скрыты стеклами очков, становится просто невыносимой.
- Какая ты у меня красавица, - с надломленным восхищением говорит он.
- Спасибо.
- И наряд... - Его ресницы медленно опускаются, словно он вот-вот упадет без сознания. - Ты так...
- Мне уже пора бежать. - Я не позволяю ему закончить фразу, но не уверена, что от этого станет легче. - Иду на день рождения к другу.
- Повеселись там, - в каждой нотке его голоса тонна скорби, которая прибивает меня к полу.
Подхожу ближе и порывисто обнимаю его, прижимаясь щекой к груди. Ничего не говорю, но мысленно умоляю держаться. Я не знаю, чем еще могу помочь и что сделать.
Папа легонько хлопает меня по спине и говорит на порядок тише:
- Все хорошо, солнышко. Беги, тебя наверняка уже заждались.
- Я скоро вернусь. - Хорошо. Тебе что-то нужно? Деньги на подарок или такси?
Мама недавно перевела мне денег на карманные расхо-ды, но очередной отказ заставит папу чувствовать себя ненужным, а это не так. У него есть, о ком заботиться, и тот, кто позаботится о нем.
- Да, было бы неплохо.
- Сейчас принесу.
Чем дальше я от дома, тем сильнее мысли тянут назад.
Плохое предчувствие не утихает, и даже счет проплываю-щих мимо фонарных столбов не успокаивает. Ровный асфальт сменяет грунтовая дорога, за окнами автомобиля виднеется заброшенная промышленная зона, которая уже давно стала обителью учеников Волковского колледжа.
Такси останавливается у ворот, и я вижу темный силуэт, окутанный сумерками. Елисей смотрит в землю, руки в карманах брюк, на плечах темный пиджак. А он и правда похож на бандита. Вечер обещает быть долгим и хмурым, ведь я буду рядом с генералом-булыжником. Выхожу из машины, мелкие камешки хрустят под подошвами боти-нок. Останавливаюсь напротив Елисея, разглядывая его образ:
- Классный костюм. Если заляпать тебя кровью, будешь настоящим гангстером.
- Идем, - говорит он, разворачиваясь.
- Спасибо, Лана, ты тоже замечательно выглядишь, - тихо кривляюсь я, шагая следом. Он останавливается и поворачивает голову. Замираю рядом, отвечая на его острый взгляд таким же прямым и смелым. Замечаю, как вздрагивает грудь Елисея на коротком смешке, и приподнимаю бровь.
- Ты хочешь комплимент, Лана? - спрашивает он.
- Хочу немного вежливости с твоей стороны.
- Ах, вежливости?
Он обнимает меня за шею, а я поднимаю руку и касаюсь его горячей ладони. Елисей переплетает наши пальцы, в его глазах блестит волнующий свет:
- Отлично выглядишь.
- Какая банальщина.
- Ты бесишь меня лучше всех. Это талант, - говорит он и улыбается, ускоряя мой сердечный ритм.
- Неплохо, но все еще не то.
Елисей раздраженно цокает языком, ничего не отвечая, и ведет меня к зданию из старого кирпича. В окнах первого этажа горит свет, доносятся легкие звуки музыки. Даже не верится, что среди груды развалин есть еще что-то живое.
Волки хорошо постарались. Удивительно еще и то, что Загорный смог договориться с их королем и устроить тусовку здесь. Хотя язык у него длинный, а мозг рабочий, следующий свой день рождения он может отпраздновать и в Кремле.
Протоптанная дорожка приводит нас к обшарпанной двери. Елисей толкает ее и, прежде чем войти, наклоняется к моему уху: - Крутые ботинки.
Опускаю ресницы, улыбка расцветает на губах. Един-ственная деталь, которая отражает меня настоящую, и он выбрал именно ее. Это просто незаконно.
Входим внутрь, первое, что бросается в глаза, - старые выцветшие ковры, расстеленные поверх деревянного пола.
Оглядываюсь по сторонам: в центре просторного помещения три дивана, поставленные буквой «п», у стены четыре стола разных форм и размеров, столешницы которых обтянуты зеленой тканью, в дальнем углу импровизированный бар. Желтый свет ламп смешивается с неоновой подсветкой вывесок, которые, скорее всего, были честно украдены из баров и клубов. Хенд-мейд казино в чистом виде. Точно в стиле хулиганов, учащихся в Волковском колледже.
- Генерал! Мы тебя уже потеряли! - кричит Загорный, сидящий на центральном диване. - Идите к нам!
Проходим мимо нарядных гостей, почти все девушки в черных коротких платьях, на губах алая помада, парни в рубашках и галстуках, кто-то даже портупею непонятно где откопал. Лица некоторых ребят мне знакомы, учатся или учились в нашей школе, остальных же я вижу впервые.
Невольно напрягаю плечи, тело деревенеет, и Елисей крепче прижимает меня к себе, напоминая, что я здесь не одна. Незаметно выдыхаю и собираюсь с мыслями. Мне не нервничать нужно, а играть роль. Причем, сразу две. Ого, да я же двойной агент. А прибавка к жалованью будет? Елисей садится рядом с Загорным, утягивая меня за собой. Вероника, в высокую прическу которой воткнуто пушистое перо, приветливо улыбается, а вот Настя поправляет длинные рукава темно-фиолетового платья и отводит взгляд. Совесть ядовито шепчет: «Обманщица», и я коротко вздрагиваю, избавляясь от нахлынувшей дрожи. Елисей убирает руку с моих плеч, по всей видимости решив, что мне неудобно, и кладет ее на мое колено. А это что за дела?! Накрываю его ладонь своей, безжалостно вонзая ногти в кожу.
- Ита-а-ак... - игриво тянет Загорный и ударяет пальцами по полям черной шляпы, чтобы убрать ее со лба. -
Значит, вы вместе?
Елисей перехватывает мою ладонь, вновь переплетает пальцы и опускает наши руки к себе на колено. Лучше, конечно, но ненамного.
- Да, - отвечает он спокойно.
- Тогда требуем официальное знакомство, - щебечет вероника.
Смотрю на Елисея, негативные волны, исходящие от него, впиваются в кожу холодными колючками. Если ему самому все это так не нравится, зачем он меня вообще сюда притащил?!
- Я Лана, - говорю смело и громко, не дожидаясь помощи от своего псевдопарня. - Вы можете не представ-ляться. Кто не знает бывшую и настоящую генеральскую свиту. - Это ведь ты в «Золотой рыбке» сообщила о приходе гимназии, - прищуривается Загорный и кивает. - Точно!
Ты молодец!
Елисей крепче сжимает мою ладонь, напоминая, что он так не считает, а Загорный поднимается с места, хлопнув себя по коленям, и весело предлагает:
- Девчонки, а хотите выпить? За знакомство и за име-нинника. Лана, что ты будешь?
Елисей встает следом и строго произносит, глядя на
меня:
- Я знаю, что ей принести.
«Цианистый калий, пожалуйста», - отвечаю ему мыс-ленно.
Парни уходят, Витя, Рома и еще несколько ребят бурно обсуждают предстоящий футбольный матч, а я остаюсь один на один с Вероникой и Настей.
- Вы неожиданная пара, - говорит Вероника, хлопая длинными ресницами.
Пытаюсь выловить в ее интонации или поведении подвох, но выглядит она вполне искренней и совсем не стервозной. Настя вообще молчит, глядя в пустоту. Странно, я думала, они будут угрожать или хотя бы попытаются пощелкать зубами у моего лица.
- Это почему? - спрашиваю я.
- Не знаю, - пожимает плечами Вероника. - Елисей не слишком-то общителен, чтобы заводить новые знакомства, и тут ты. Вспоминаю, с чего все началось. У Елисея просто не было выбора.
- И тут я, - повторяю тихо.
- Сейчас вернусь, - говорит Настя и шустро срывается с места.
Вероника смотрит подруге вслед и печально вздыхает.
Конечно же, она в курсе ее симпатии. И что теперь? Раз-борки?
- Рада знакомству, Лана. Еще поболтаем.
Вероника тоже покидает диванную зону, и я в недоумении моргаю несколько раз подряд. А где же крики «Он мой! Я тебе его не отдам!»? В чем прикол? Ах да, мы же не в романе. Катя мне уже совсем мозги запудрила.
- Эй! А я тебя вспомнил! Это ты в кино стакан урони-ла, - усмехается Витя. - Было эпично.
- Нелепая случайность.
К моей щеке прижимается холодный пластик, а над ухом звучит хриплый шепот:
- Ты свое полное имя произнесла?
Оборачиваюсь, встречаясь с серыми глазами. Елисей опирается на спинку дивана, его лицо в нескольких сантиметров от моего, и я чувствую запах лимонных конфет. С онемевших губ слетает шепот:
- Нет. Твое.
- Мое здесь и так все знают.
- Ну, разумеется, генерал, - язвительно отвечаю я. - Держи. - Он прокатывает бутылку по моей шее и пле-чу. - Больше ничего здесь не пей.
На этикетке написано - негазированная вода со вкусом малины, а вместо обычной пробки спортивная, похожая на детскую соску. Вот же засранец!
- Ты издеваешься? - гневно пыхчу я.
- Да, - весело отзывается Елисей.
- О! Генерал, это ты! Я снова тебя не узнал, - с наигранным удивлением говорит Витя.
Елисей бросает на него недовольный взгляд:
- Второй раз уже не смешно. И я ведь выдал вам разовый абонемент на шутки.
- А я у Ромыча забрал, он все равно ничего не приду-мал.
- Доволен собой?
- Безмерно, - сияет Витя и возвращается к беседе с пар-нями.
Елисей садится рядом и впивается в меня недовольным взглядом.
- Что? Я здесь при чем?
- И правда, при чем здесь причина моих внезапных изменений?
- Ты мог отказаться, - повторяю я в очередной раз.
- Мог... - вздыхает он и забирает из моих рук бутылку с водой.
- Ты раздаешь друзьям абонементы на шутки? - Да, по одной на каждого, иначе это никогда не закон-чится.
- Тиран.
Елисей хмыкает и снимает крышку с бутылки.
- Это моя вода! - возмущаюсь я.
- Все твое теперь мое, - насмешливо отвечает он и подносит горлышко к губам.
Вечеринка постепенно становится громче, за столами играют в карты, девушки танцуют, парни смеются. Куда ни посмотри, увидишь кураж и азарт, а мы с Елисеем точно дырка на этом шикарном полотне. Сидим на диване в обнимку, перебрасываясь короткими фразами, и слушаем чужие разговоры, практически никак в них не участвуя. И мне уже кажется, что все бесполезно и беспросветно скуч-но, но вдруг за музыкой в зале слышится шум, донося-щийся с улицы. Басы и биты сотрясают стены, знакомая мелодия пробивается сквозь свежий хит, звучащий из коло-нок.
- Что это? - спрашиваю я, поворачиваясь к Елисею.
Его губы дергаются в короткой улыбке, но вспышка гаснет за один взмах ресниц. На его лице космическое умиро-творение, а взгляд направлен на входную дверь.
- Опенинг из «Наруто», - отвечает он.
Народ суетится, некоторые подходят к окнам, остальные удивленно переговариваются между собой. Загорный целует Веронику в щеку, подает знак, чтобы прикрутили музыку, и направляется к двери, но не успевает ее открыть, потому что на пороге появляется группа парней, вальяжно входящих внутрь. Андрей Дьяков, Сева, Эдик Яровой и еще трое, чьих имен я не знаю. Загорный делает шаг назад и скрещивает руки на груди:
- Это закрытая вечеринка.
Дьяков стреляет взглядом в Елисея и издевательски ухмыляется:
- Клуб любителей аниме? Милые костюмчики.
- Вам лучше уйти, - грозно произносит Загорный.
- Это территория Волков, вы здесь ничего не решаете.
- Король в курсе, так что...
- А я так и буду говорить с бывшим генералом? У насто-ящего еще голос не прорезался? Или он просто еще нас не разглядел через слишком узкие глаза?..
- Андрюша! - с ледяным треском произносит Елисей. -
Если хочешь мне что-то сказать, подойди и скажи.
- Это приглашение?
- Приказ.
Дьяков нервно сглатывает, а из его крупных глаз, кажет-ся, сыплются искры негодования. Все присутствующие замолкают, атмосфера пропитывается едким запахом ненависти и противостояния. Рука Елисея на моем плече рас-слаблена, большой палец выписывает крошечные круги.
Это он меня так успокаивает? Не очень-то работает! Какого черта здесь происходит?!
Командующий гимназии обходит Загорного и движется к дивану. Даже в черной косухе он похож на пупса из модельного агентства, а не на главаря банды. Замечаю интерес девчонок, который они пытаются скрыть за опу-щенными ресницами. Внешность Дьякова многим по вкусу: высокий светлоглазый блондин с пухлыми губами. Просто мечта, но меня он бесит, и даже ямочка на подбородке его не спасает. Смотрю на Севу, сердце болезненно сжимается от разочарования на его лице, но и я разочарована в нем не меньше. Эта глупая песенка, с которой они появились, - подколка для Елисея? Ничего умнее не придумали?
- Не зазнавайся, Ли, - цедит сквозь зубы Дьяков, останавливаясь напротив.
- А то что?
- А то отправишься в Китай по частям. Родину посмот-ришь.
Да они ненормальные! И правда себя бандитами возо-мнили?!
- А я уж думал, ты не предложишь, - почти ласково произносит Елисей. - Ну, идем.
- Мы можем разобраться и мирно, если ты извинишься перед Эдиком. За первый раз у меня претензий нет, а вот за второй...
Яровой стоит позади компании гимназистов, но свежий фингал видно даже из космоса.
- Это все? - скучающим тоном спрашивает Елисей.
- Нет. Сейчас вы соберетесь и свалите отсюда. Мы приехали поиграть в карты, а ваше присутствие портит все настроение. - Как интересно... пожалуй, я откажусь.
Дьяков кривится, угрожающе прищуриваясь. Елисей приподнимает подбородок, глядя на него снизу вверх, но это ничуть не уменьшает силу его уверенности.
- А что это, Ли? Новый имидж? Решил, раз стал генера-лом, то все забудут о твоем маленьком недостатке, даже о двух?
- А ты решил, что стал бессмертным?
- Так, господа! - встревает Загорный. - Сегодня мой день рождения, и я хочу продолжить веселиться. Если вам нужны разборки, валите на улицу!
- Ну, что скажешь, Андрюш? Выйдем?
Дьяков переводит взгляд на меня, его ноздри раздувают-ся, точно парашюты, но вдруг черты лица смягчаются.
- У меня есть идея получше, Ли. Сыграем с тобой в двадцать одно. Победишь ты, и мы спокойно уйдем, а если я, то.. Уйдете вы, а твоя девчонка поцелует меня на проща-ние.
В возмущении открываю рот, но крепкая хватка на плече не дает сказать и слова. Поворачиваюсь к Елисею, бластеры стреляют на поражение.
«Ты должна быть с ним заодно. Соглашайся и дове-ряй», - слышу строгий голос Кати.
Сжимаю зубы, дыхание учащается. Лучше бы вечеринка продолжала быть пресной и скучной. Елисей поднимается с дивана и берет меня за руку. Подходим к игральному столу, Елисей садится на стул и кладет мою ладонь себе на плечо, легонько сжимая пальцы. Дьяков кивает своим парням, занимает место напротив и откидывается на спинку стула, задирая нос. Гости Дениса с интересом наблюдают за про-исходящим, и, кажется, мне одной все это не нравится.
Наклоняюсь и без стеснения прижимаюсь губами к уху
Елисея:
- Если проиграешь, сам будешь его целовать.
- Лана, ты знаешь правила? - холодным тоном спрашивает он.
- Да.
- Тогда мешай и сдавай карты. Ты ведь не против, Андрюш?
- Да пожалуйста, - взмахивает рукой Дьяков.
Ну что, самое время начинать молиться, вряд ли я могу им помешать. Хватаю колоду с края стола и тасую карты, снимаю верхнюю и кладу ее в середину, а после раздаю по две карты игрокам. Дьяков поднимает полученную пару и произносит резкое:
- Еще!
Елисей даже не дотрагивается до своих карт, но тоже просит.
- Еще.
Он шутит? Зачем играть вслепую? Совсем ненормаль-ный?! Елисей замечает мой испуганный взгляд, но остается к нему совершенно равнодушен:
- Сдавай, Лана. Если он продует, я ему эту колоду так глубоко запихну, что никогда не вытащит. Снимаю еще две карты и кладу их перед парнями. Дьяков собирает тройку и опускает ее на стол, открываясь:
- Десятка, король и дама. Семнадцать очков!
Елисей спокойно переворачивает свои карты, но смотрит не на них, а на командующего. Идиот! У него две десятки и валет. Твою ж галактику! В первой раздаче ему пришло двадцать очков, он бы выиграл!
- Перебор, - довольно произносит Дьяков. - Вам пора собираться.
- Нет. Это вам пора.
- У тебя не только глаза узкие, но еще и память корот-кая?!
- Ты сказал, вы приехали сыграть в карты. Вот, мы сыграли. А все, что было после, только твой хотелки, я не давал согласия с условиями.
- Ли, не путай берега, - поднимается с места Дьяков и смотрит на меня. - Иди целуй победителя!
- Я лучше ершик лизну, - грубо бросаю я, и по залу про-катываются тихие смешки.
- Что ты сказала?!
Дьяков обходит стол, надвигаясь темной грозовой тучей, но передо мной в момент появляется Елисей.
- Андрюш, если ты хочешь со мной потягаться, то зна-ешь, как это сделать, а еще знаешь, чем все закончится.
- Я тебя уничтожу, Ли. Ты еще вспомнишь, каково это... - Ну так давай. Попробуй.
Шагаю назад, потому что воздух рядом с парнями искрится, предвещая драку. Дрожащая от напряжения рука командующего гимназии взлетает вверх, а Елисей стоит на месте, даже не собираясь защищаться. Да что это с ним?
Снова провоцирует на первый удар? Для него это главная игра?! Вдох перекрывает горло. Раз! И Дьяков отступает, убирая руку в карман кожаной куртки.
- Тухло у вас здесь, - говорит он и шагает к выходу.
- Пока, Андрюш, - сухо бросает Елисей.
Командующий выходит первый, а за ним банда. Сева оборачивается, напоследок ударяя меня взглядом, и закры-вает за собой дверь. Что это было вообще? Загорный подходит к Елисею и покровительственно хлопает его по плечу.
Гости молчат, и только сверчков не хватает, чтобы ситуация наполнилась абсурдом до краев.
- У меня есть тост! - громко заявляет Загорный. - За генерала тридцать третьей школы! Лучшего из лучших!
Ребята с готовностью поднимают шум, музыка снова звучит громче. Набираю полную грудь воздуха, глядя на сумасшедшую радостную толпу. И это я ненормальная?
Правда?! Елисей кивает Загорному и делает шаг вперед, опуская голову. Куда это он?! Я не хочу оставаться здесь одна! Порываюсь уже кинуться следом, но Елисей сам обо-рачивается. Его глаза чуточку теплеют, рука тянется к моей:
- Лана, идем подышим воздухом. Вечерняя прохлада остужает разгоряченное лицо, за воротами слышится рычание двигателя уезжающей маши-ны. Елисей ведет меня за руку по темной территории, вокруг мрачные обветшалые здания, жухлая трава и прият-ное безветрие. Подходим к пирамиде из машинных покры-шек, Елисей отпускает мою ладонь и взбирается на самый верх. Звучит короткий щелчок, маленький огонек освещает лицо, лишенное эмоций, а после в небо поднимается тонкая струйка серого дыма. Мнусь на месте и достаю из кармана куртки телефон. У меня много вопросов, и, кажется, сейчас тот самый момент, когда стоит их озвучить.
- Хочешь, я вызову тебе такси? - спрашивает Елисей.
- Нет, - отвечаю я и включаю диктофон.
- Во сколько ты должна быть дома?
- Мечтаешь избавиться от меня? - усмехаюсь я, возвращая мобильник в карман, и забираюсь на пирамиду.
Елисей поднимает лицо к небу и едва заметно качает головой:
- Как будто это возможно.
Усаживаюсь рядом и складываю руки в замок поверх согнутых колен. Теперь главное - не напортачить и не взбесить его раньше времени. Даю себе пару секунд для концентрации и озвучиваю первый вопрос:
- Тебе ведь не нравится быть генералом, верно?
- Верно, - эхом отзывается Елисей. - Вся эта система - полнейший бред, придуманный кучкой скучающих идио-тов, которые хотели быть значимее, чем есть на самом деле. А теперь эту традицию хватают другие идиоты, представляя себя великими и ужасными. Честь школы, защита учеников, показушное превосходство... Чушь! Каждый должен сам отвечать за свои поступки, а не бежать жаловаться и просить помощи.
- То есть...
- Да, Лана! Плевать я хотел на глупые проблемы учени-ков, футбольные матчи, олимпиады и прочую ерунду, которой должен заниматься генерал. Меня это не волнует.
Я хотела сказать совсем не это, но да ладно. Елисей разговаривает со мной предложениями, в которых больше двух фраз, и этим стоит воспользоваться.
- Тогда зачем тебе титул? Почему ты согласился? Вряд ли у тебя не было выбора.
- А почему люди встают по утрам?
- Потому что им надо на учебу или работу.
- А зачем они туда ходят?
Поворачиваю голову, приподнимая брови:
- У нас минутка постижения человеческого бытия?
Елисей опускает подбородок и смотрит перед собой.
Холодок грусти исходит от его кожи и касается моей. Красный огонек вылетает из длинных пальцев и тонет в окутывающей нас темноте.
- У всех есть цель или мечта, Лана. Именно поэтому мы встаем по утрам и иногда делаем то, что нам не нравится.
- И какая у тебя цель?
- Месть. Это слово рассыпается крупными мурашками по линии позвоночника. Елисей ловит мой взгляд, и его губы вздрагивают в подобии улыбки:
- Не ожидала?
Не совсем, догадки были, а теперь они складываются в мутную, но цельную картинку.
- Ты хочешь отомстить Андрею?
- Бинго, - бесцветно отвечает он.
- А он - тебе, - с пониманием киваю я.
- Да ты сегодня в ударе.
- И в чем причина? В его дурацких шутках?
- Эта фигня меня не трогает.
- Тогда...
- Допрос окончен.
- Ты поспорил на меня и проиграл, я имею право знать, куда ты меня втянул!
- Он при любом раскладе не получил бы того, что хотел.
Это ведь твой первый поцелуй, а я не такой козел, как ты думаешь.
Я уже так не думаю. Может быть, иногда, но все осталь-ное время... Взгляд прилипает к его губам, щеки вспыхивают ощутимым теплом. Черт! Поправляю волосы и отворачиваюсь. Вокруг ни души, мы вдвоем в тусклом свете молодого месяца, и мое воображение вступает в сговор с сердцем. Как бы это было? Понравилось бы мне? А ему? С трудом останавливаю карусель из романтических кадров и отвешиваю себе парочку мысленных подзатыль-ников.
- Ты хотел проиграть, да? Провоцировал драку, как и тогда с Яровым. Хотел, чтобы Дьяков ударил первым.
- И снова в точку, Лана. Ты меня раскусила.
- И в чем прикол?
- В драке всегда виноват зачинщик.
- Таким образом ты снимаешь с себя ответственность?
- Таким образом я даю им выбор.
Вспоминаю его радостный вид на берегу реки, после того, как он уронил на землю Ярового.
- Тебе это нравится. Драки и все такое.
- Нравится, когда люди получают по заслугам.
- Способ так себе.
- Зато действует.
- Поэтому ты схлестнулся с Яровым второй раз? Это ведь от него у тебя синяк. Не очень-то действует, как по мне.
- Некоторые просто не понимают с первого раза.
- И сколько раз ты уже «давал по заслугам» Дьякову?
Он, очевидно, тебя побаивается, но все равно ведь не отступает.
- Ты зубами стучишь, пора возвращаться.
- Нет! Мы еще не закончили!
- Закончили, - твердо произносит Елисей. - Идем.
Попрощаемся со всеми, и я провожу тебя домой.
- Проводишь? - переспрашиваю я удивленно. - Да, поеду с тобой и доведу до двери.
- Зачем?
- Пытаюсь быть хорошим парнем, чтобы беспрепятственно забрать твой первый поцелуй себе.
Громкий и сильный стук сердца закладывает уши. Елисей спускается на землю и оборачивается, показывая мне широкую улыбку:
- Шутка!
- Не смешно, - бурчу я, осторожно ступая по шинам.
Елисей закидывает руку мне на плечи и наклоняется к лицу:
- А может, и не шутка.
- Этого никогда не случится, - отвечаю я под громкий протест души.
- Ершик тебе подарить?
- Пошел ты!
- Вместе и пойдем.