ᴛы нᴇ ɯᴧюхᴀ.
Я не ответила.
- Почему ты не сказала мне, что у твоего отца проблема с алкоголем? - спросил он.
- Потому что это не моя история, чтобы рассказывать, и к тому же, это пройдет. Он сейчас просто сильно переживает. Он не пил восемнадцать лет. И когда он получил бумаги о разводе… Ему скоро станет лучше.
- Тебе нужно с ним поговорить. Когда он будет трезвым, тебе надо сказать ему, что это выходит за рамки.
- Ага, - фыркнула я. - И заставить его думать, что я тоже против него. Моя мама только что бросила его.
- Ты не против него,Рози.
- Скажи мне, чонгук,почему бы тебе не поговорить с твоими родителями? - спросила я. Он был отличным лицемером, разве не так? - Почему бы тебе не сказать им, что ты одинок? Что ты хочешь, чтобы они вернулись домой? Это потому, что ты не хочешь расстроить их, так? Ты не хочешь, чтобы они винили тебя в их несчастии? Если я скажу папе, что у него проблема, он подумает, что я его ненавижу. Как я могу сделать ему еще больнее? Он только что все потерял.
Чонгук покачал головой.
- Не все. Он не потерял тебя. По крайней мере, пока. Если ты с ним не поговоришь, он лишь оттолкнет тебя еще дальше, и в конечном итоге, это принесет ему большую боль.
- Может быть.
Пальцы чонгука продолжали легонько массировать мой висок.
- Тебе не больно?
- Нет, совсем нет. - На самом деле, ощущение от его массажа было замечательным. Я вздохнула и наклонилась ближе к его руке. - То, что он сказал, было гораздо более болезненным, - пробормотала я.
Прикусив губу, я сказала чонгуку:
- Знаешь, меня никто никогда в жизни шлюхой не называл, а сегодня два совершенно разных человека обозвали меня таковой. Смешно, но я почти уверена, что они правы.
- Это не смешно, - пробурчал чонгук. - И ты не шлюха, розэ.
- Тогда кто я? - потребовала от него ответа я, чувствуя ни с того ни с сего злость. Я отодвинула его руку и встала. - Кто я? Я сплю с чуваком, который не является моим парнем, и вру об этом всем моим друзьям… если они все еще мои друзья. Я уже даже больше не думаю о том, правильно это или нет! Я и есть шлюха. Твоя бабушка и мой папа оба так думают, и они правы.
Чонгук встал, его лицо было серьезным и непроницаемым. Он схватил меня за плечи и, держа железной хваткой, заставил посмотреть на себя.
- Послушай меня, - сказал он. - Ты не шлюха. Ты слышишь меня, розэ? Кто ты? Ты умная, дерзкая, язвительная, циничная, невротичная, лояльная и полная сострадания девушка. Вот ты кто, поняла? Ты не распутная и точно не шлюха. У тебя есть секреты, ты совершаешь ошибки… Ты просто запуталась… так же, как и мы все.
Я смотрела на него как громом пораженная. Прав ли он? Запутались ли все остальные так же, как и я? Есть ли у всех свои секреты и ошибки? Должны быть.
Я знала, что чонгук находился в такой же сумасшедшей ситуации, как и я, так что у остального мира тоже должны были быть изъяны.
-розэ, «шлюха» - это просто дешевое слово, которое люди используют для того, чтобы причинять друг другу боль, - сказал он более мягким голосом. - Так им легче воспринимать свои собственные ошибки. Легче использовать такого рода слова, чем смотреть на свои собственные ошибки. Я клянусь тебе, что ты не шлюха.
Я смотрела на него, в его теплые карие глаза и внезапно поняла, что он хочет мне сказать. Поняла смысл, скрытый за его словами.
Ты не одна.
Потому что он понимал. Понимал, каково это - чувствовать себя брошенным. Он понимал оскорбления. Понимал меня.
Я встала на цыпочки и поцеловала его - на самом деле поцеловала. Это было больше, чем прелюдия к сексу. На этот раз между нашими ртами не было войны. Мои бедра слегка прикасались к его, а не прижимались вплотную. Наши губы двигались в мягкой идеальной гармонии друг с другом. На этот раз это что-то значило. Я не знала, что это конкретно, но знала, что между нами есть реальная связь. Чонгук осторожно погладил меня по волосам, его большие пальцы пробежались по моим щекам - все еще мокрым от слез. И ощущение от этого не было отталкивающим, перевернутым или противным. Ощущение было, как что-то совершенно естественное в этом мире.
Я сняла с него рубашку, а он стянул мою через голову. Затем он положил меня на кровать. Никакой спешки. На этот раз все прошло медленно и искренно. На этот раз я не искала выхода. На этот раз это было о нем. Обо мне. О честности и сострадании и всем том, что я никогда не ожидала найти чон чонгуке.
На этот раз, когда наши тела слились воедино, это не было грязным или дурным.
Это было чем-то поразительно правильным.
Открыв глаза следующим утром, я сразу же поняла, что что-то не так.
Небо за окном выглядело серым и холодным, но мне было тепло. Даже жарко. Чонгук прижимал меня рукой к своей груди, и я чувствовала его мягкое ритмичное дыхание, обжигающее мне затылок. Это было так умиротворенно. Идеально. Я чувствовала себя уверенно и безопасно.
И это-то и было проблемой.
Мой взгляд упал на розовый свитер, валявшийся в углу комнаты. Он лежал там уже несколько недель. Имущество какой-то безымянной девчонки. Одной из многих, кого чонгук приводил в эту комнату. Увидев его, я внезапно осознала, в чьей конкретно кровати нахожусь. К кому прижата.
Мне не следовало чувствовать уверенность или безопасность. Не здесь. Не с чонгуком.Это было неправильно. Мне нужно было чувствовать отвращение. Нужно было желать оттолкнуть его подальше от себя. Что, черт побери, происходит? Что со мной не так?
И как только я задала себе эти вопросы, ответы захлестнули меня волной. Ледяной шокирующей волной.
Я ревновала чонгука к девчонкам, с которыми он разговаривал.
Я была готова сделать все, что угодно, чтобы заставить его улыбнуться.
В его объятиях я чувствовала себя уверенно и безопасно.
О боже, - подумала я в панике, - я в него влюблена.
Затем, мне пришлось хорошенько себя встряхнуть. Нет, нет, нет. Не влюблена. Любовь - слишком сильное слово. Слишком серьезное. Любви нужны годы, чтобы сформироваться… так ведь? Я не влюблена в чонгука.
Но у меня есть к нему чувства. И эти чувства - не ненависть и отвращение. Они гораздо сильнее тех, что я испытывала к мин юнги, в последние три года. Может даже сильнее тех, что я когда-то испытывала к Бэкхёну. Они реальнее. Мощнее. Это не просто увлечение.
И это ужасало.
Мне нужно было убираться отсюда. Я не могла остаться. Не могла позволить себе попасться в эту ловушку. Не имеет значения, что я чувствовую к чонгуку, он никогда не сможет ответить мне взаимностью.
Потому что он - чон чонгук.
А я - Простушка.
Ни за что на свете я не собиралась мучить себя таким образом. Я получила хороший урок от Бэкхёна. Сближение с кем-то , приводит к тому, что тебе причиняют боль, и чонгук много чем мог сделать мне больно. Прошлой ночью он видел меня в момент слабости. Я открылась ему. И если я сейчас не уйду, то дорого за это заплачу.
Неважно, куда ты едешь или что ты делаешь, чтобы отвлечься, рано или поздно, реальность все равно тебя нагонит, - сказала тогда мама о себе и папе.
Мои губы расплылись в горькой улыбке, когда я осторожно высвободилась из объятий чонгука. Мама была права. Чонгук должен был быть моим спасением, тем, что должно было помочь мне избегать эмоций, и всей этой трагедии. И вот вам пожалуйста… я не чувствовала ничего, кроме эмоций.
Тихо двигаясь по комнате, я постаралась одеться, не создавая много шума. Натянув свитер и джинсы, я схватила свой телефон и проскользнула на балкон.
Не давая себе возможности отговорить себя или убедить, что она не ответит, я набрала номер лисы. Я знала, что она все еще злится на меня, но другого выхода у меня не было. Несмотря на всю ее злость, я была уверена, что лиса мне поможет. Она поможет кому угодно.
- Алло? - пробурчала она сонно.
Черт, - прошептал тоненький голосок у меня в голове. Неужели после всего этого лиса вот так узнает о моем секрете? Но это к лучшему. Я знала, что если не уйду сейчас, то не уйду никогда. Я знала, но мне не хотелось уходить. Не хотелось чувствовать то, что я чувствовала. И ужасно не хотелось, чтобы лиса - или кто-либо другой - узнал об этом.
- Алло? розэ?
Плохо, что я никогда не получаю то, чего хочу.
- Привет, лиса. Извини, что разбудила тебя, но можешь сделать мне огромное одолжение? Пожалуйста.
- розэ, ты в порядке? - встревожилась она, в ее голосе больше не слышалось сонливости. - Что такое? Что случилось?
- Можешь взять машину своей мамы и приехать забрать меня? Мне очень нужно, чтобы кто-то отвез меня домой.
- Домой? - спросила она растерянно, и в ее голосе послышался страх. Боже, я ее когда-нибудь сердечным приступом награжу. - Ты не дома? Ты не ночевала дома?
- Расслабься, лиса. Все нормально, - сказала я.
- Не говори мне расслабиться, - огрызнулась она. - Ты неделями вела себя странно и игнорировала меня, когда я пыталась с тобой поговорить. А теперь звонишь мне в такую рань, просишь приехать за тобой и при этом говоришь, что я должна расслабиться? Боже, где, черт побери, ты находишься.
Вот этого момента я больше всего и боялась, поэтому прежде чем ответить, сделала глубокий вдох.
- Я у чонгука… Знаешь, огромный дом на…
- Ага, - сказала лиса. - Дом чон чонгука? Я знаю, где это. - Она умирала от любопытства, но пыталась скрыть это за своей злостью. Ее актерские способности были не лучше моих. - Ладно, я буду там через десять минут. - И она повесила трубку.
Выключив свой телефон, я засунула его в задний карман.
Десять минут. Еще всего десять минут.
Я вздохнула и облокотилась на решетку балкона. Отсюда скучный сеул выглядел как страшный город призраков. Из-за раннего часа улицы были пусты (честно говоря, они никогда не были особо заполненными), и все мелкие магазинчики с серыми крышами были закрыты. Эту картину не улучшало хмурое, бессолнечное небо, оставлявшее все вокруг под слоем мрака.
Бессолнечный мрак. Ну и придумала, да?
- Ты, может, не в курсе, но люди обычно любят подольше поспать по субботам. Я повернулась и обнаружила чонгука, стоящего в дверях балкона с легкой улыбкой на лице и потирающего сонные глаза. Несмотря на холодный ветер, он был одет только в черные боксеры. Блин, у него отличное тело… но я не должна об этом думать. Мне нужно покончить с этим.
- Нам нужно поговорить. - Я постаралась найти что-то другое, кроме его полуобнаженного тела, на что смотреть. Лучшим вариантом оказались мои ноги.
- Хммм, - хмыкнул чонгук, проводя рукой по своим беспорядочным кучеряшкам. - Знаешь, мой отец говорит, что это три самых страшных слова, которые только может сказать женщина. Он утверждает, что ничего хорошего никогда не начинается со слов “нам нужно поговорить”. Ты заставляешь меня немного нервничать, Простушка.
- Давай зайдем внутрь.
- Малообещающе.
Я последовала за ним в спальню, не зная куда девать свои руки (потные ладони ужасно привлекательны). Он плюхнулся на кровать в ожидании, что я сделаю то же самое, но я осталась стоять. Не было нужды устраиваться поудобнее, лиса должна была приехать за мной через восемь с половиной минут - я считала, - так что мне нужно было все быстро и просто.
Или просто коротким. Ничто из этого милым мне не казалось.
Нервно почесав шею, я сказала:
- Послушай, ты отличный парень, и я благодарна тебе за все, что ты сделал для меня.
Почему это звучит так, как будто я его бросаю? Разве не нужно по-настоящему с кем-то встречаться, чтобы разорвать отношения?
- Правда? - спросил чонгук. - С каких это пор я стал отличным парнем? Ты никогда не называла меня ничем лучше засранца. Я, конечно, знал, что рано или поздно ты изменишь свое мнение… но что-то мне подсказывает, что я должен быть настороже.
- Но, - продолжила я, игнорируя его, насколько могла, - я не могу больше это делать. Думаю, нам стоит перестать, эм, спать вместе.
Да. Однозначно звучит так, как будто я его бросаю. Все, что мне осталось добавить - “это не ты, это я” и все будет идеально.
- Почему? - Он выглядел удивленным.
И мне было обидно, что он не выглядел обиженным.
- Потому что это не для меня, - ответила я, решив продолжать с фразами, которые слышала в фильмах. Не зря их называют классическими. - Я просто думаю, что это, - я указала между нами - в лучших интересах для меня, эээ… для нас обоих.
Чонгук прищурил на меня глаза.
- розэ, это как-то связано с тем, что произошло вчера? - спросил он серьезно. - Если так, то я хочу, чтобы ты знала, что тебе не нужно беспокоиться о…
- Это не так.
- Что тогда? Я не понимаю.
Я пялилась на свои кеды. Резиновые бока немного потрескались, но ярко-красный цвет ткани совсем не поблек.
- Я как Эстер, - прошептала я больше для себя, чем для чонгука.
- Что?
Я подняла на него глаза, удивленная тем, что он меня услышал.
- Как… - Я покачала головой. - Ничего. Все кончено.
- бля рози…
Два гудка снаружи спасли меня.
- Я… мне пора.
Будучи настолько сфокусированной на том, чтобы побыстрее убраться из его дома, я даже не расслышала слова, которые чонгук прокричал мне вслед. Его голос просто растворился в разделяющем нас пространстве, и я надеялась, что оставила его навсегда.
Как только я забралась в кабину внедорожника ее мамы, лиса завела мотор. Мисс манобан (бывшая миссис кан - она вернулась к своей девичьей фамилии после развода) могла бы иметь машину получше. Когда она все еще была замужем за отцом лисы, у них было полно денег. Мистер кан предлагал ей купить Лексус, но она отказалась. Она любила свой старый Шевроле, купленный еще в школе. Лиса, в отличие от нее, ненавидела его. Особенно учитывая то, что эта была единственная машина, которую ей приходилось водить.
Лиса бы точно не отказалась от Лексуса. К сожалению, после того, как развод был окончательно оформлен, мистер кан потерял всю щедрость, какой когда-либо обладал.
Пока я застегивала ремень безопасности, она рассматривала почти-особняк чонгука. Под курткой лисы была одета в розовую пижаму с зелеными лягушками, и ее волосы торчали в разные стороны. В отличие от меня, даже в таком виде, она умудрялась выглядеть миленькой и сексуальной. Ей даже не нужно было напрягаться.
- Привет, - сказала я.
Она посмотрела на меня, пробежалась взглядом по моему лицу в поисках признаков неприятностей и нахмурила лоб. После короткой игры в переглядки, лиса отвернулась и отъехала от дома, мучаясь с закостенелым переключателем скоростей.
- Окей, - сказала она, - что происходит? И не говори мне, что все в порядке, потому что я слезла с кровати в семь утра, и скорее всего, сверну тебе шею, если не получу внятного ответа.
- О да, потому что угрозы всегда заставляют меня говорить.
- Не уходи от ответа, - прорычала лиса. - Ты просто темы избегаешь и делаешь это достаточно часто. Может это и прокатывает с Дженни, но ты, черт возьми, уже должна знать, что со мной это не проходит. А теперь объясняй. И начни с того, почему я только что забрала тебя от чонгука.
- Потому что я провела у него ночь.
- Ага, я и сама об этом догадалась.
Я прикусила губу, не уверенная в том, почему все еще скрываю правду. Будто я и дальше могу об этом молчать. Скоро она и сама сложит воедино все кусочки паззла, так почему бы не признаться во всем сейчас? Между мной и чонгуком уже и так все кончено. Может моя ложь - или отговорки - стали уже бессознательными? За все эти недели вранья я обзавелась новой привычкой?
И даже если так, разве не пришло время отделаться от нее?
Лиса вздохнула и немного сбавила скорость.
- Скажи мне правду, розэ, потому что я ужасно запуталась. У меня каша в голове и меня это раздражает. Насколько я знаю, ты ненавидела чон чонгука,всеми фибрами своей души.
- Так и было, - ответила я. - Я все еще его ненавижу… или вроде того.
- Вроде того? Боже, перестань увиливать. Ты избегала меня и Дженни неделями, мы едва видим тебя, потому что ничего больше не делаем вместе. Дженни не говорит этого, но она думает, что мы тебе больше не нравимся. Она расстроена, а я зла, потому что ты кинула нас. Ты постоянно витаешь в облаках или чем-то отвлечена. И ты увиливаешь от ответов на гребаные вопросы! Черт, розэ, раскрой мне хоть немного правды…пожалуйста. - Злость в ее голосе заменила тихая, отчаянная мольба. Она понизила голос. - Пожалуйста, скажи, что с тобой происходит.