_2_
За день до этого...
Чёрная фигура быстрым шагом преодолевала лестницы, любящие менять своё направление. Подолы мантии разрезали воздух, яростно колышась вслед хозяину. Чёрные до плеч волосы так и лезли в лицо своему хозяину, отчего он качал головой, пытаясь вернуть их на место. С лица не сходило угрюмое выражение, а тёмно-карие глаза раздраженно провожали мирно плывущих по воздуху призраков. Другой бы обязательно испугался и закричал, но холодный образ профессора зелий не для того строился столько лет, чтобы испугаться привидений, которых он, к слову, видел вот уже 20 с небольшим лет. Или больше, Северус уже сбился со счёта. Остановился он только когда перед носом возникла статуя орла (или дракона), застывшая, словно пыталась кого-то обнять (или задушить).
— Лимонные дольки, — буркнул Северус и зашагал по ступеням наверх, гадая, зачем в этот раз позвал его Дамблдор. Он уважал старого волшебника, но в последнее время тот что-то слишком часто звал его к себе, расспрашивая Снейпа про его жизнь до трагедии в Годриковой Впадине и его отношение к детям. Обычно, после таких разговоров Северус язвительно замечал, что это не дело старика и, громко хлопнув дверью, покидал пределы его кабинета. Впрочем, это же Дамблдор. Напридумывает себе что-то, а другие должны плясать под его дудку.
Во время своих размышлений Северус не заметил, как появился перед дубовой дверью, которая являлась входом в кабинет директора. Сам носитель этой должности стоял рядом с фениксом и кормил его, приговаривая что-то то ли ему, то ли разговаривая сам с собой. Заметив зельевара, Дамблдор отреагировал, как по мнению Северуса, весьма возбуждённо. Он даже сказал бы слишком. Директор погладил феникса по голове и подскочил к Снейпу, трясся его руку и заталкивая в кабинет. Северус лишь повёл одной бровью и скривил губы в усмешке, на языке вертелся язвительный комментарий, но вслух его мужчина говорить не собирался, всё же немного приличия в нём осталось.
— О, Северус, мой мальчик! Проходи, проходи! Лимонную дольку?
— Извините, профессор, но я откажусь. Что Вам потребовалось в этот раз?
— Северус, что ты знаешь об Эсмеральде Снейп? — хитро усмехнувшись и выглядывая из-за своих очков-половинок, невинно поинтересовался волшебник, отправляя в рот любимую сладость. Прожевав, он, как кот, довольно заулыбался и чуть ли не заурчал от удовольствия.
— Кроме того, что она, видимо, моя однофамилица, ничего, — оставаясь таким же непроницаемым, отчеканил декан Слизерина. Северус вновь поднял одну бровь, не понимая, к чему клонит Альбус. Но, впрочем, директор не смутился, а только взмахнул палочкой и на журнальный столик перед Северусом упала папка с документами. На ней, чёрными чернилами, было выведено:
«Дело №3111. Эсмеральда Снейп. Дата рождения 01.05.1980г.
Тонкие бледные пальцы зельевара безразлично пролистали досье, глаза быстро пробежались по строчкам. Северус равнодушно посмотрел на директора.
— И зачем мне это? Неужели мы теперь принимаем в школу маггловских сирот?
— Северус, — начал повествование Дамблдор, обойдя свой стол и облокачиваясь о него, — Второго мая 1980 года в Лондонский приют Святой Марии прибыл ребёнок, младенец, если уж точно. Девочке не было и недели. При отправке её в приют, сотрудники социальной службы нашли, как они написали, «весьма странные вещи. Длинная палка — 1 шт. Кусок материи (чёрная, можно прикреплять как старую мантию) — 1шт. Зелёная жидкость в колбе (предположительно наркотик. Заключение экспертизы — сильно действующий успокоительный сироп)- 1шт.». Переводя на наш язык, палочку, зелье и мантию. Ничего не напоминает? — директор поднял руку в знак молчания, когда Северус хотел было возразить, — Я заинтересовался этим делом и решил слетать туда, разузнать, что к чему. Там действительно были вещи, принадлежавшие одной волшебнице, пока обойдёмся без имен. Я представился удочерителем и изъявил желание посмотреть на девочку. К слову, их директриса была только рада мне, не прекращая говорить, как такой малютке не повезло и какая удача, что именно я заинтересовался ей. К чему это я. Она точная твоя копия, Северус. Даже покинутый всеми взгляд. Фотографию ты найдёшь в самом конце, — бывший Пожиратель Смерти распахнул последнюю страницу. В комнате повисла тишина, — Ты можешь не верить мне, Северус, можешь послать в меня Круциатус, но ОНА нуждается в тебе. А ты в ней, — старик добродушно похлопал сгорбившегося мужчину по плечу и прошёл к окну, с которого открывался прекрасный вид на окружавшие их горы и реку.
— Но... Это же невозможно... Я лично сам подливал противозачаточное в кружку Мари, — нарушил тишину хриплый баритон. Конечно, Северус уже просчитал месяцы от рождения дочери до последней встречи с женщиной, которую он, можно сказать использовал, чтобы забыть о Лили. Бледные пальцы крепко сжимали одну единственную фотографию, по щеке потекла одинокая слеза. Даже свою родную дочь не сберёг, Нюниус.
— Ну, видимо ребёнок очень хитер и важен волшебному миру, раз даже в утробе умудрился обвести отца вокруг пальца, — усмехнулся старый волшебник, поворачиваясь к зельевару лицом и добродушно улыбаясь. Северус чуял, без вмешательства старого колдуна здесь дело не обошлось. Но об этом он будет думать потом, а сейчас нужно увидеть дочку. Его девочку.
— Когда я могу увидеть её?
— Паучий тупик. Мой, а теперь и твой, дом, — хриплый голос отца прозвучал совсем недалеко от моего уха, отчего я даже подпрыгнула от неожиданности и подскользнулась на гладком камне, который нарочно лежал прямо у меня под ногами. И я бы упала, если бы вовремя не ухватилась за лацканы мантии отца. Он поддержал меня и попросил выпить что-то из небольшой колбы в его руках. Жидкость тепло разлилась по горлу, принося успокоение и энергию. Самочувствие резко повысилось.
— Что это такое? — спросила я, наблюдая, как отец убирает пустую склянку во внутренний карман мантии.
— Скажем так, сильнодействующий эликсир. Пойдём в дом и я отвечу на все твои вопросы, — я кивнула, беря его за руку и следуя за ним.
Не сказать, что мы находились возле белого домика, окруженного таким же белым заборчиком с садиком. Над головой не было чистого голубого неба, а птицы радостно не щебетали на верхушках деревьев. И всё же, мне здесь нравилось. Можете посчитать меня за сумасшедшую, но я с радостью приезжаю сюда каждое лето на каникулы, забираясь с ногами в отцовское кресло и читая старые книги из его коллекции. Правда, иногда меня подзатыльником выгоняют на диван.
Мы пересекали длинную дорогу, ступая ногами на серый асфальт. Вокруг не было ни души и липкий страх начал окутывать тело, но пока моя рука утопает в большой ладони отца, всё это тонет в моих глазах. Однотипные кирпичные дома рядком стоят друг за другом, внося в жизни его жителей ещё большую скуку, рутину и серость. Деревьев и цветов не было, только холодный ветер, свистящий у уха и тишина. Холодная, пугающая, отталкивающая тишина. Даже лая собак не слышно. Улица будто застыла, устав выслушивать нытьё её жителей.
Когда отец пошёл в тёмный переулок, продолжая держать меня за руку, я забеспокоилась, дёргая его за рукав и прося остановиться.
— Что случилось, солнце? — ласково спросил он, присев возле меня на колени и убирая прядь волос мне за ухо. Рука его потянулась во внутренний карман. Невольно я усмехнулась, думая, сколько же у него там этих эликсиров.
— Нет, нет, ничего, не стоит, — я прервала его попытку опоить меня вновь. Отец кивнул, не сводя с меня подозрительного взгляда. Я поспешила объясниться, — Просто тут всё как-то... Как-то...
— Мёртво и пугающе? — я кивнула, — Прости, солнце, но другого жилья у нас с тобой нет. Потерпи месяц, а там уже начнётся учёба и ты будешь жить в спальне замка, — я непонимающе уставилась на него, а отец, ударив себя по лбу, прошептал лишь «всё расскажу дома», а после встал и протянул мне руку.
Я вздохнула и весь оставшийся путь прошёл в тишине, лишь изредка отец останавливался, чтобы спросить у меня, как я себя чувствую.
***
Мы остановились у деревянной двери возле одного из кирпичных домов. Отец несколько раз постучал в дверь, соблюдая определённый ритм. «Шифр» — подумала я, заходя в дом, как только дверь открылась. Мне тогда показалось, что от двери отскочило что-то маленькое и белое, вбежав на второй этаж. Но я не стала сильно заострять внимание на этом, списав всё на усталость. Время-то позднее уже, почти полночь. Дом имел два этажа. На первом, как я поняла, находилась кухня и гостиная. А на втором спальня и ванная. Также на обоих этажах находились небольшие библиотеки, это важно.
Отец снял мантию и кинул её куда-то в угол, где уже образовалась непонятная куча. Я, наблюдая за этой сценой, лишь покачала головой и, подняв вещь, повесила её на крючок рядом с дверью. Из гостиной донёсся грохот и я рванула туда. Оказавшись в комнате, я не поверила собственным глазам. Хотя, нет. Поверила бы, если бы это была кукла и она бы не двигалась. Но напротив упавших коробок, опустив вниз голову, стояло нечто роста примерно с половины меня, с заострёнными ушами и в одной грязной наволочке. Существо не было обуто и не носило одежды, отчего были видны его худые ноги и руки. Я стояла, раскрыв рта, не в силах даже закричать или испугаться. Минутой позже вслед за мной в гостиную влетел отец, держа на готове какую-то деревянную палку. Но, увидев, что опасности его дочери не угрожает, убрал её в рукав, не забыв наградить существо убийственным взглядом.
— Папа, а кто это? — поинтересовалась я, указав пальчиком на существо в простыне. Оно так и не подняло головы, лишь уши дёрнулись, прислушиваясь. Отец покачал головой, устало вздохнув.
— Это домашний эльф. Делает всю грязную работу за...за волшебников. Мера, пройдём на кухню, у нас предстоит долгий разговор, — отец отмахнулся от вопроса про эльфа как от назойливой мухи и скрылся в глубине дома. Я же наоборот, заинтересовалась им и медленно подошла к сущ...эльфу. Малыш скукожился, ожидая наказания. Но то, что произошло дальше, было в новинку даже ему. Его погладили! Надо же, веками люди шпыняли их и продавали, как вещи, а сейчас гладят! Эльф поднял свои два, как теннисных мячика, глаза на меня, вздрагивая от каждого моего нежного прикосновения.
— Г-госпож-жа, В-вам п-пора к-к х-хозяи-ину, — заикаясь, пролепетал эльф, вновь прячась, когда я нахмурилась, услышав странное -госпожа и -хозяин.
— Как ты меня только что назвал?
— М-мори вов-все н-не х-хот-тел о-обидеть гос-спожу, — прощебетал он, закрывая ручками глаза. Я нахмурилась ещё больше, мысленно составляя пламенную речь отцу про такое забитое состояние домовика. Улыбнувшись, я медленно начала.
— Тебе вовсе не обязательно называть меня госпожой, Мори. Достаточно просто моего имени. Мера, — я протянула домовику руку, в надежде, что тот ответ на рукопожатие. Но эльф только недоумённо взглянул на ладонь и поднял свои зелёные глаза на меня.
— Но эльфам нельзя обращаться к хозяевам по имени, — объяснил он тонким голоском. Я хмыкнула и лишь пожала плечами.
— Ну, значит, ты будешь необычным эльфом. Мера, — могу поклясться, тогда, в глазах старины Мори, я увидела огонёк веселья. Но эльф ничем это не выдал, только протянул ручку в ответ, кивнул и представился.
— Мори.
— Что ж, славненько. А теперь, давай уберём здесь этот беспорядок, а то не пройти, не проехать, — я заговорщески подмигнула домовику и направилась к разбросанным коробкам. Эльф времени даром также не терял, и уже поставил на место торшер, который повалился вместе с коробками. Я подняла одну из них и, на удивление, та оказалась лёгкой, что немало удивило меня, ведь я отчётливо слышала большой грохот. Решив, что, наверное, другие будут потяжелее, я поставила её в дальний угол, туда, откуда она уж точно никому не навредит и не помешает. Прошло только минут пять, когда мы уже управились. На мой вопрос, что же в них такого, эльф ответил что-то про книги для зелий. Покивав и сделав вид, будто поняла, я поставила галочку к ещё одному вопросу к отцу.
Оглядев пол комнаты, я пришла к заключению, что мы с домовиком неплохая команда. Эльф с хлопком исчез, аргументируя свои действия как вызов хозяина. Я тоже уже хотела было пойти к отцу, как взгляд наткнулся на некое фото в рамке, которое стояло прямо над камином. Мало того, что там была изображена незнакомая мне женщина, так она ещё и двигалась! «Уму не постижимо» — удивилась я, рассматривая искреннюю улыбку рыжей красавицы. Это точно не могла быть моя мама, наши с ней черты не схожи. Но кто же это тогда? И почему отец держит её на видном месте? Эти и другие вопросы быстро отошли на второй план, когда камин загорелся зелёным пламенем и из него вышла беловолосая женщина.
____________________________________
Мне нравится ворона на обложке... Хах.. Фетиш своеобразный