Глава 6
Раньше я частенько ошивался в этом доме. До одного нелепого случая, когда я случайно переспал с дочерью хозяина этого дома. Случайно это было на столько, на сколько может быть возможно. После очередной вечеринки я еле дополз до второго этажа. Был пьян так, что не различал стену и окно. Разделся кое-как, вещи оставил на полу. Упал в постель, не разобравшись — моя ли она вообще.
Одеяло — шёлковое, прохладное, с запахом чего-то дорогого. Я почти провалился в забытьё, когда почувствовал: кто-то залез ко мне под бок.
Может, в другой раз я бы испугался. В этот — просто подвинулся. Честно сказать, мне было абсолютно все равно, я не жадничал, и поделился половиной огромной кровати с человеком, который, скорее всего, нуждался в ней не меньше моего.
Потом — тонкая рука. Медленные прикосновения. Без слов. Без вопроса. Всё — как в сне, в котором ты не уверен, хочешь ли просыпаться.
Тепло. Кожа. Дыхание.
Я не открывал глаза. Боялся разрушить это.
Пока в комнату не влетел он.
— Ты что, с ума сошёл?! — заорал отец семейства. — Ты трахаешь мою дочь?!
Я растерянно моргнул. Попытался сесть, но тело не слушалось.
— Я... я спал. Я вообще не понимаю, что...
— Я тебя кормил, поил, пустил в дом! А ты...
— Я не знал, что это она!
Она молчала.
Ни слова. Ни попытки что-то объяснить. Ни взгляда в мою сторону.
Меня выставили.
Сказали — не появляйся больше.
Тогда казалось, что это хоть что-то значит — тусить среди богатых алкашей, нюхать парфюм с примесью кокаина и слушать бред про бизнес и теории заговоров. Я вошёл. Всё по-прежнему: золотая молодежь с перегаром, развалившиеся тела, чужие жены, никому не нужные тосты за успех и свободу. Никто даже не повернулся в мою сторону, как будто я здесь всегда был. Словно я никогда и не уходил.
Я прошёл мимо, поднялся на террасу.
Там она и была. Анна. Я знал, что это ее любимое место.
В красном платье. Волосы — свободные, как вечер. В руках — бокал.
Она посмотрела на меня и сказала:
— Уже здесь? Почему не обнимаешь?
Поцеловала. Горячо. Уверенно.
Я чувствовал — её сердце стучит не как у всех. Оно знает, что будет дальше.
Я провёл рукой по её талии. Засунул пальцы под ткань. Платье поднялось. Она дышала, как будто после бега.
Мы целовались, как будто это было последним, что нам позволено.
— Ты всё такой же, — прошептала она. — Грязное животное.
— А ты всё та же. Красная плёнка на синем фоне. Слишком яркая, чтобы смотреть долго.
— Повернись, — сказал я.
Она повернулась. Подняла платье.
Мы не говорили. Мы просто делали. Без романтики. Без шепота. Только движения и желание.
Я вошёл в неё, сжав руки на её бёдрах. Всё, что во мне накопилось — злость, вина, нежность, похмелье — я выгружал туда. В неё.
— Почему? — прошептал я в её ухо. — Я что, любил тебя плохо?
— Я просто хотела убедиться, что ты — всё ещё лучший.
— И?..
— Ты — лучший. И я все еще люблю тебя, Алекс.
Эти слова — как удар. Как наотмашь. Я не готовился.
— Повтори.
— Я люблю тебя.
Я кончил резко. Внутрь. Как будто хотел стереть её из себя. Но, наоборот, впустил.
Мы сели. Она помогла мне застегнуть ремень. Тихо. Почти буднично.
— Хочу домой, — сказала она. — Лечь рядом. Проснуться. Готовить тебе завтрак. Чтобы ты обнял меня у плиты, и мы забыли обо всём. Но я с другим. Пока. Я все сделаю.
— Ты мне веришь?
Я молчал.
Я верил только в то, что однажды меня похоронят без цветов.
— Делай, что хочешь, Анна. Только быстрее. Пока я не передумал тебя прощать.
— Ты в кого-то влюбился?
— Ни в кого.
— Не верю.
— Всё фигня.
Мы снова поцеловались.
Потому что в такие моменты всегда кажется: вот он, реальный ты. Всё остальное — нафталин.
Проснулся ближе к обеду. Голову ломило. Кофе не варил. Принял душ. Поехал.
К Кристине.
Хотел сказать: всё. Мы — ничто. И никогда не были чем-то.
Но по дороге начал сомневаться. А вдруг это и есть моя самая большая ошибка?
Остановился. Включил аварийку. Посмотрел в окно.
Мир — как всегда. Серый. Безразличный. Люди ищут счастья, делая друг другу больно. Я тоже.
У больницы заметил знакомую фигуру. Лиза.
Я попытался отвернуться. Поздно.
— Алекс? — окликнула она
— Лиза. Как раз тебя искал. Консультант сказала, что ты уже ушла, — соврал я. На автомате. Она всё съела. Всегда ест.
— Телефон глючил? — спросила она.
— Да. Упал. Всё стерлось. Вот только из ремонта.
Как я устал от собственных оправданий. Но мы пошли в ту же кофейню, где познакомились. Желудок просил жратвы, а не смысла жизни. Она говорила. О своей работе. А я жевал курицу и думал, как бы поскорее закончить этот день. Но тут она положила ладонь на мою руку. И это был не просто жест — это был финал.
— Мы с парнем снова вместе. Помнишь ту ночь? Всё было прекрасно. Но больше не смогу быть твоей музой.
Вот и всё. Конец, поставленный чужими губами.
— Да ничего. Я всё равно ещё не начал писать, — сказал я, как будто говорил это не ей, а себе.
Она ушла. А я остался.
Я слишком много думаю, пора расслабиться, а в этом очень помогает Макс и вкусное пиво.