Глава 23-смерть как ты
Тьма вокруг неё была вязкой. Не той, что прячется в углах комнат, а глубокой, первородной, будто отголосок чего-то древнего, давно забытого. Настя стояла в этом безвременье, и даже её дыхание звучало чуждо.
Внезапно — голос.
— Всё началось, — сказал он.
Из тени вышел Люцифер. В этот раз не с ухмылкой, не с надменностью. Его лицо было серьёзным, глаза — полны тревоги.
— Мы наблюдаем начало последней трансформации.
— Чьей? — спросила Настя, чувствуя, как внутри что-то содрогается.
— Твоей, — ответил он. — Или... всего мира. Это зависит от твоего выбора.
⸻
Они стояли перед зеркалом, которое отражало не их, а пепельный мир — серые улицы, рушащиеся небеса и пустоту, охватывающую души. Люцифер указал на трещины, расходящиеся по воздуху.
— Мир рушится, Настя. Но тебе даётся шанс.
Вернуть всё, как было. Вернуть Кирилла. Вернуть покой.
— Но? — прошептала она.
— Но ценой твоей вечной жизни. Ты перестанешь быть бессмертной. Ты станешь смертной снова... но за это отдашь всё, что Смерть вложила в тебя.
Вся её сила перейдёт Забвению.
Настя закрыла глаза.
Внутри всё сжалось. И вдруг —
Сон.
⸻
Кирилл. Без лица.
Без голоса.
Стоял перед ней в белой комнате, где не было ни потолка, ни стен. Только пустота и невыносимое чувство, что всё рушится.
Он поднял руку и медленно, почти болезненно, вытянул пальцы вперёд.
«Конец близко», — донеслось будто извне. — «Если ты не решишься — всё исчезнет.»
⸻
Настя вышла из сна уже в другом месте.
Междумирье. Точка между адом и раем.
Воздух там был как сгущённая кровь. Земля — мёртвая, но горящая. Всё было залито багровым светом, будто мир сам истекает жизнью.
И там — она.
Катя.
Безумная. Лицо испещрено пепельными трещинами, волосы спутаны, глаза — пылающие огнём, будто изнутри её сжигал сам ад.
— Ты пришла... — шептала Катя, обнажив обломки зубов. — Но ты уже не Настя... Ты то, что было после неё.
— Кто тобой управляет? — спросила Настя, стараясь сдержать дрожь.
Катя засмеялась, но смех перерос в крик, и вдруг по воздуху раздалось эхом:
«Она — часть меня. Мира, ставшего болезнью. Я — голод забвения. Я — то, что стирает всё.»
Из тени вышел новый антагонист — сама реальность, искажённая, живая, движущаяся, как гниющая плоть. Она глотала смысл, душу, память.
⸻
Смерть появилась, но не в своём обычном облике.
Она была полупрозрачна, теряла форму. Голос её звучал слабо.
— Моё время вышло, — произнесла она. — Этот мир больше не слушает меня.
Ты — моё продолжение.
Смерть растворилась в пепле.
И на её месте стояла Настя. Уже не просто Настя.
В этот миг что-то в воздухе изменилось.
Мир затих. И люди... те, кто хоть раз соприкасался с её присутствием... почувствовали дрожь.
Она больше не была совсем человеком.
Но и не Смертью в прежнем смысле.
Теперь она — нечто иное.
⸻
Огонь, раздирающий реальность, полз по стенам пространства, где Настя стояла одна — среди распадающегося мира. Катя исчезла, растворившись в крике, полном боли, а воздух вокруг был соткан из чужих воспоминаний, жертв, которых она даже не знала.
Настя чувствовала, как с каждой секундой её тело меняется.
Вены — теперь словно наполнены не кровью, а чем-то более тяжёлым, холодным. В груди — не сердце, а механизм, чётко отсчитывающий пульс не её жизни, а чужой смерти. Кожа — светилась изнутри, будто её плоть теперь не могла скрыть, что она — уже не из мира живых.
⸻
В пустоте перед ней медленно появился Люцифер.
— Ты чувствуешь? — спросил он. — Твоя форма ломается. Смерть уходит, но оставляет тебя не человеком. Ни одно существо не должно было пережить это... Но ты — пережила.
— А что будет с Кириллом? — спросила Настя. Голос её дрожал, но в нём больше не было паники.
— Он — якорь, — ответил Люцифер. — Его душа удерживает тебя. Но надолго ли? Ты уже видела, что с ним происходит.
В этот момент перед ней вспыхнул сон.
Кирилл снова стоял в пустоте.
Он приближался к ней... но у него не было лица.
Ни глаз, ни губ. Только обтекаемая пустота.
Он тянул руки вперёд — не к ней.
Он будто тянулся к своей исчезающей сути.
«Вернись... ко мне...» — сказала Настя.
Но он исчез, как песок в ветре.
⸻
Настя сжала кулаки. И в этот момент из земли начали подниматься образы.
Они были... искажёнными копиями её самой.
Настя, которая никогда не полюбила Кирилла.
Настя, которая покончила с собой в детстве.
Настя, которая сдалась.
Настя, которая стала Смертью с радостью.
Они все были реальны. Реальности, оставшиеся за пределами главной линии. И все — мертвы. Все — ошибки.
И только одна — стояла сейчас.
Она.
⸻
— Ты должна выбрать, — снова сказал Люцифер. — Умереть вместе с этим миром. Или... стать новой смертью. Не той, что жнёт. А той, что ведёт души, что решает, кто достоин новой жизни. Нового шанса.
— А если я... — Настя замялась, чувствуя, как по спине прошёл ледяной разряд.
— Если откажешься, всё закончится. Ты, Кирилл, весь мир... станут пеплом.
⸻
Она стояла посреди пространства, где рушились небеса. В её глазах — отражение боли, всей прожитой ею жизни. Серпы смерти были брошены у её ног. И она подняла их.
Но теперь... они несли не кару.
Они несли выбор.
Настя подняла взгляд в небо, которое больше не существовало.
— Если мне суждено стать смертью... тогда я выберу, кто будет жить.
⸻
В этот момент — всё затихло.
Мир затаил дыхание.
Катя исчезла навсегда.
И Смерть... умерла.
⸻
Настя стояла одна. В центре пепельного круга.
Люди в мире начали чувствовать, что в небе что-то изменилось.
Те, кто был на грани — вдруг спасались.
Те, кто был уверен в вечной боли — вдруг чувствовали облегчение.
А Настя... медленно подняла голову.
Теперь она была Смертью, но другой.
Та, что помнит, что значит — любить.
И терять.