Глава 21
Меня вытаскивают из подвала — холодного, грязного, пахнущего плесенью и страхом. Я не чувствую ног. Меня бросают в комнату, закидывают сверху вещи.
— Приведи себя в порядок и надень это, — бросает мужчина. Хлопает дверью. Уходит.
Я медленно встаю, всё тело болит. Захожу в ванную.
В зеркале — не я. Грязная, чужая кукла с пустым взглядом. Волосы спутаны и липкие. Глаза опухли от слёз. Мне страшно.
Они врут. Папа не убийца. Папа — добрый. Он не мог...
Я принимаю душ, отмываю себя от страха, но внутри он всё равно остаётся. Одеваюсь — платье короткое, блестящее, как у женщины с дешёвых клипов. Мне противно, но выбора нет.
Жду.
В комнату возвращается тот же мужчина. За ним — парень. Молодой, лет девятнадцать, максимум двадцать. Чёрные глаза, как бездна. Он смотрит на меня... как на товар. Как на мясо.
— Сегодня её надо продать. Чтобы следов не осталось, — говорит старший.
— Ты уверен, отец? — хмыкает парень. — Может, оставим её? Такая кукла — нам пригодится.
Мерзкие. Грязные. Больные.
— Я подумаю, — отвечает отец и уходит.
Парень остаётся.
— Ты будешь моей. Мне плевать, сколько ты стоишь. Я сам за тебя заплачу.
Он уходит. Охранники хватают меня за локоть. Тащат.
Мы приезжаем в какое-то заведение — полуголые девушки, мужчины, у которых на лицах похоть и грязь. Меня бросают в комнату. Я жду. Пытаюсь не дрожать. Пытаюсь исчезнуть.
Снова входит тот мужчина. Он снимает с себя пиджак, рубашку. Идёт ко мне.
— За тебя дают много. Им плевать, девственница ты или нет.
Я отступаю к стене, трясусь. Он хватает меня, прижимает, целует шею. Я кричу. Плачу. Дёргаюсь.
Он бьёт меня. Сильно. В лицо. Металлический привкус крови.
Он залезает на меня. Я больше не чувствую своего тела, только крик. Бессильный, но отчаянный.
Помогите.
Выстрел. Влажность на лице. Его тело становится тяжёлым, неподвижным. Кровь. Кровь везде.
Меня вытаскивают из-под него. Это дядя Максим. Друг папы. Он несёт меня, я ничего не понимаю. Вокруг стрельба, крики. Мы уезжаем.
Я вся в крови. Руки, ноги, волосы. Как в тумане.
— Малышка... Всё хорошо. Всё уже позади, слышишь?
— Где папа?..
Молчание.
— Скажи. Папа... он как мама? Он... он тоже умер?
Снова тишина. Это хуже, чем ответ.
— Папу убили, — шепчет он.
И всё. Мир проваливается.
Я просыпаюсь в больнице. Всё тело в трубках. Максим рядом. Я не могу говорить. Только слёзы.
— Ты была без сознания три дня, малышка...
— Я не успела попрощаться с папой?.. — спрашиваю еле слышно.
Он молчит. Только обнимает.