глава 4
Розмари стояла в оцепенении, глядя на то, что не может быть правдой — прототип её собственного отца. Он стоял в углу кухни, его пустые глаза не выражали ничего, кроме безжизненности. Это существо, внешне не отличавшееся от человека, которого она когда-то любила и уважала, теперь стало ужасом, который парализовал её волю.
Её мать, как ни в чём не бывало, продолжала варить что-то в своей кастрюле. Она не замечала, или, возможно, не хотела замечать, что происходило прямо перед её глазами. Казалось, что всё, что происходило в доме, было не более чем частью её повседневной рутины, не вызывая ни малейшего беспокойства.
Итан привстал, тихо и без эмоций облокачиваясь на стол. Его взгляд, такой пустой и холодный, что невозможно было понять, как ему вообще удаётся держаться на ногах, не вызывая у него желания развернуться и уйти.
— Садись, скоро будет ужин, — его голос звучал как механическое повторение фразы, лишённое всякого смысла. Он не выглядел человеком, даже несмотря на свою внешность. Это было существо, сделанное для одной цели — напугать, сломать и уничтожить.
— Я не хочу кушать, — ответила Розмари, её голос звучал тихо и резко, как если бы она пыталась удержать себя от крика.
Она отступила на шаг назад, осознавая, что ей не хватит сил и времени, чтобы что-то изменить в этом доме. Итан, он не был её отцом, она это точно знала. Даже если он выглядел как он, даже если голос его звучал знакомо, это было не то. Это был не тот человек, которого она любила и с которым она когда-то проводила детство.
— Я сказал, сейчас будем кушать! — Итан повторил свои слова, но на этот раз они прозвучали так, как если бы они выходили не из его уст, а как будто кто-то командовал им издалека, заставляя его действовать.
— Нет! — вскрикнула Розмари, не в силах больше терпеть это безумие.
Сердце её колотилось в груди, кровь пульсировала в висках. Её план был ясен, но времени оставалось мало. Она не могла оставаться здесь с этим существом, которое так отчётливо показывало, насколько чуждым и опасным было всё происходящее. Розмари рванула с места, в сторону чердака — места, где когда-то скрывалась тайна, которая теперь могла стать её единственным шансом на спасение.
Она подбежала к закрытому люку, её глаза заискивающе пробежались по комнате, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы помочь. Она искала палку, что-то длинное, с помощью чего можно было бы открыть люк, но его не было. Тогда, не думая, она прыгнула, пытаясь дотянуться до крючка на потолке, надеясь, что удача будет на её стороне.
Её дыхание сбивалось, она не могла позволить себе остановиться, оглядываясь назад, она видела, как существо, имитировавшее её отца, было всё ближе и ближе. Этот момент, этот взгляд, он был ужасен. Всё, что ей оставалось — это продолжать бороться, несмотря ни на что.
Наконец, Розмари подцепила крючок и быстро спустила лестницу. Она, не оглядываясь, быстро начала подниматься, пытаясь не дать своему разуму овладеть паника. Итан, или это существо, продолжало ползти за ней. Она чувствовала, как оно не отстаёт, как будто оно было создано для того, чтобы преследовать её, не оставляя ни малейшего шанса на спасение.
Розмари знала, что это уже не её отец, и даже если внешне всё оставалось знакомым, в душе она чувствовала, что это не он. Она должна была что-то сделать, чтобы замедлить его. Быстро оглядевшись вокруг, она схватила ближайшую коробку и, не раздумывая, скинула её вниз на его голову.
Тот момент, когда существо упало в воду, был как облегчение. Но она знала, что это не конец. С тяжёлым сердцем Розмари быстро собрала лестницу и закрыла люк. Это хоть на время, но могло остановить его. Хоть немного.
Она знала, что время не на её стороне. Это существо будет пытаться выломать дверцу. Вопрос был только в том, сколько времени ей удастся продержаться, прежде чем оно снова появится.
Звуки, доносящиеся снизу, были оглушительными, как если бы кто-то пытался проломить стены и проникнуть в её укрытие. Каждый скрежет, каждый удар отдавался в её мозгу, подталкивая её к мысли, что это не сон. Это было реальностью, и теперь Розмари знала, что эти звуки будут преследовать её в страшных ночных кошмарах, пока она не найдёт способ выбраться отсюда.
Она оглянулась, её взгляд зацепился за это проклятое зеркало. Оно стояло на своём месте, не сдвинувшись ни на дюйм. Стало казаться, что оно вообще не реагирует на её действия, будто игнорирует её существование. Это ощущение становилось всё более удушающим.
Розмари подбежала к зеркалу, пытаясь найти в нём хоть какую-то подсказку, что поможет ей уйти отсюда. Но как только её взгляд встретил отражение, она почувствовала, как холодный пот выступил на её лбу. В зеркале не было её отражения. Нет, она не видела себя. Это было так, как если бы она была невидимой, как вампир, который не имеет тени под солнцем. Пустота, где должна была быть она. Ничего.
— Ну же… Забери меня отсюда, зеркальце... давай, — шептала Розмари, её голос был почти молящим. Она протянула руку, касаясь поверхности зеркала, надеясь, что оно откликнется, что оно выполнит её желание и отправит её в безопасное место.
Но зеркало не двигалось, не поддавалось её прикосновениям. Она снова отошла от него, обхватив его с ног до головы взглядом. Оно было пустым, странным, невыносимым. Оно просто висело там, не давая ни малейшего шанса. Это бесило её. Почему она не могла понять, как оно работает? Почему оно не помогало? С каждым мгновением её нервы напрягались, и её терпение уже почти лопалось.
Она не заметила, как пролетели минуты. Взгляд Розмари продолжал быть прикованным к зеркалу, в надежде увидеть хоть малейшее движение. Но вдруг... Хруст. Громкий, пронзительный хруст, который заставил её сердце замереть в груди. Это был звук, который она уже когда-то слышала, но теперь он был гораздо ближе.
Она резко повернулась, и её глаза встретились с ужасом. Существо выбралось наружу. Оно больше не было похожим на Итана. Это было нечто другое. Это существо было смесью крови, жижи и бесформенных тканей. Его тело металось в жутких изгибах, напоминающих гибрид животных и машин, создавая ощущение, что оно не должно существовать в этом мире. С его рта капала кровь, которая пена становилась всё густее и тянулась, как туман. Его глаза горели дикой злобой. Оно смотрело на Розмари так, как смотрит хищник на свою жертву.
Он начал двигаться к ней, его шаги были уверены, быстры, а его взгляд — полон ярости. Розмари почувствовала, как в её венах замерзает кровь. Её разум бился в панике, пытаясь найти выход, хотя бы малейшую возможность уйти. Она снова повернулась к зеркалу, но её руки уже не могли хвататься за него, как раньше. Она царапала стекло, но оно оставалось неподвижным, как если бы его не существовало для неё. Она чувствовала, как её дыхание учащается, как её пальцы не могут сдвинуть поверхность.
И вот тогда, в самый последний момент, её взгляд упал на её отражение в зеркале. Это было странно. В зеркале она увидела, как её собственная рука протягивает к ней свою ладонь. Она почувствовала этот взгляд, этот призыв. Это было странное и мистическое чувство, будто её отражение решило помочь ей.
Именно в этот момент существо подскочило, распахнув свою пасть. Оно было совсем рядом. Розмари закрыла глаза на мгновение, но в следующий момент её ладонь, протянутая зеркалом, вдруг схватила её руку и потянула за собой. Это было мгновение, когда Розмари почувствовала, как её тянет в новое измерение. Она исчезала с этого места, вырываясь из цепких лап этого ужасного существа.
Когда она открыла глаза, то поняла, что оказалась в другом месте. Месте, которое было далёким от этой реальности, и в то же время — пугающим и таинственным.
Розмари облокотилась на руки, сидя на холодном, покрытом пылью полу, в каком-то незнакомом, мрачном здании. Его стены были тяжелыми, из темного камня, а окна — узкими и высокими, как в старинном замке.
Внутри царила тишина, нарушаемая лишь еле слышными звуками, доносящимися издалека, словно кто-то медленно скользил по каменным коридорам. Розмари почувствовала себя как будто пешкой в этой игре, забытой и ненужной, не принцессой, а просто частью игры, в которой она была лишена воли.
Встав на ноги, она подошла к окну, едва различая в темноте лес, раскинувшийся за пределами здания. Это была дикая местность, покрытая снегом, но не тем мокрым и липким, как в том доме, где она оказалась раньше. Тут всё было застывшим, как во сне. Снежные ветви деревьев качались под тяжестью льда, но воздух был сухим, и Розмари почувствовала, как её лёгкие наполняются холодом. Вдали не было никаких знакомых ориентиров. Она не знала, где находится. Но одно было ясно: она больше не в Киссимми, не в той Флориде, которую она знала.
В этот момент из-за её спины раздался звук — скрежет, как будто что-то двигалось по полу. Розмари замерла, словно лёд растекался по её венам, и её сердце пропустило удар. Она не хотела, чтобы это существо, которое преследовало её, снова оказалось рядом.
Обернувшись, она увидела нечто невозможное: перед ней стояла девочка — её точная копия. Розмари застыла, не веря своим глазам. Девочка была одета так же, как она, и была такой же, как она по внешности, словно отражение в зеркале, но без жизни. Не было никаких следов страха или боли, только пустота в глазах.
— Что... — Розмари спросила тихо, почти шёпотом, не в силах понять, что происходит. Она медленно подошла ближе к своей копии, внимательно её рассматривая. — Это ты меня забрала?
Девочка взглянула на неё с холодной беспечностью.
— Ну да, обживайся, привыкай. Я пошла к нашим, — ответила она, словно это было самым естественным делом на свете.
— К кому? Стоп… нас? То есть меня тут много? Таких же, как ты?
Копия Розмари слегка усмехнулась, словно говоря, что всё это вполне ожидаемо.
— Ну, конечно, — она встала и сделала шаг в сторону. — Это цикличное действие. Тут так уже много лет. Мы разживаемся без секса, понимаешь? Это не нужно.
Розмари почувствовала, как что-то холодное и странное поднималось внутри неё. Всё это было неправдой, как плохой сон, но она не могла проснуться. Она не могла поверить, что её жизнь стала частью какого-то проклятого цикла. В её голове не укладывалось, как можно быть частью чего-то столь жуткого и безумного.
— Где мы? Это точно не округа Киссимми... это вообще Флорида? — голос её дрожал, как и руки, которые она бессознательно сжала в кулаки.
— Не знаю. Никто из нас не смог сбежать. Не думаю, что и ты сможешь, — с этими словами её копия развернулась и пошла к двери. Её шаги были тихими, почти неуловимыми, словно она не хотела, чтобы Розмари поняла, что она просто не важна. И с этим она ушла, оставив Розмари одну в комнате, наполненной тенью и неведомыми страхами.
Розмари осталась стоять в пустой комнате, ощущая, как страх, сдавливая грудь, постепенно перерастает в отчаяние. Она была одна. Зависшая в этом новом измерении, где она не могла быть собой, а её жизнь — лишь повторяющийся цикл боли и страха.
— В смысле цикличное воздействие? То есть уже всё не впервые? — Розмари тихо произнесла, словно пыталась проглотить эти слова, но они оставались в её горле тяжёлым камнем.
Она медленно отошла от окна, покидая это странное место, и начала осматривать комнату, пытаясь понять, что здесь вообще происходит. Каждое её движение было неспешным, как будто она надеялась, что вот-вот откроется какой-то секрет, который объяснит всё происходящее. С чувством неопределенности, почти обреченности, Розмари подошла к двери. Она приоткрыла её, прислушиваясь. Но в коридоре не было ни звука. Тишина. Только холодный, пронзительный воздух заполнил пространство.
Она сделала шаг наружу, затем ещё один, оборачиваясь назад, чтобы убедиться, что никто не заметил её. Все было тихо. Закрыв дверь за собой, она осторожно обошла угол и направилась по коридору. Пол был покрыт красной дорожкой, которую, кажется, никто не чистил годами, а старинная мебель, стоявшая вдоль стен, имела вид тех предметов, что точно пережили несколько веков.
Всё выглядело как в каком-то забытом уголке 19-го столетия, где время словно остановилось.
И вот, когда её шаги уже начали звучать эхом в пустом коридоре, она услышала шепот. Это было словно легкое касание к её разуму, едва уловимое:
— Рооооозмаааариии...
Розмари резко остановилась, её сердце застучало быстрее, и она обвела взглядом коридор, пытаясь понять, откуда исходит этот голос. Но никто не был рядом. Она снова огляделась, и её взгляд задержался на пустых дверях, которые вели в соседние комнаты. Было странно и тревожно, что это всё казалось таким... реальным.
— Рооооозмаааариии... — этот голос снова пронзил её, но теперь он звучал как отголоски в голове. Она прижала руки к вискам, пытаясь понять, что происходит.
— Кто вы? — её голос с трудом прорвался сквозь туман её мыслей. Ей было не по себе, но она продолжала идти, как будто не было другого выбора.
— Чувствуй себя как дома, — раздался ответ, но теперь он был далёким, сливаясь с тишиной, как будто эти слова были не настоящими, а просто эхом, ушедшим в никуда.
Розмари замерла, её взгляд метался по пустым стенам, по старым картинам, на которых едва различались лица людей, что когда-то жили здесь. Всё вокруг было таким странным и чуждым. Глухие шаги её ног по ковру звучали в этом безжизненном месте, как её собственные шаги в тени, в которой не было места для неё. Голос исчез, оставив только её мысли и тяжесть в груди.
Она медленно пошла дальше, осторожно оборачиваясь за каждым своим шагом. Что-то было не так, что-то прочно держало её в этом месте, в этом замке времени. Как же она ненавидела это ощущение, как будто она была частью чего-то гораздо большего, чем она могла понять. Она не хотела быть здесь, но что-то в её сознании подсказывало, что другого пути нет.
Её пальцы слегка задрожали, когда она наткнулась на холодный металлический дверной обруч. Она его открыла и оказалась в ещё одной тёмной комнате, и ей не хотелось возвращаться обратно в этот жуткий коридор. Но у неё не было выбора. Она точно знала, что если не найдёт выход, её будущее будет связанным с этим местом, этим циклом. И она чувствовала, как всё вокруг замедляется, как будто она попала в ловушку, из которой не будет выхода.
Собрав всю свою волю, Розмари закрыла за собой дверь и тихо произнесла:
— Я найду способ выбраться.
Осмотрев комнату, в которую она попала, Розмари невольно задержала взгляд на странных стенах и полах. Они были покрыты каким-то старинным ковром, который уже потерял яркие цвета, а узоры на нём расплылись от времени. Атмосфера была давящей, и казалось, что эти стены хранят множество тайн. Комната была не слишком большой, но достаточно уютной, с массивной мебелью в углу и массивным столом, покрытым тканью, из-под которой торчали уголки старых книг.
Розмари подошла к стенду с книгами. Каждая из них была обтянута кожей, старинные тома с выцветшими золотыми буквами. Она касалась полок, вдыхая запах старой древесины и пыли, перемешанный с запахом того самого неведомого сырости, который был повсюду в этом месте. На полках помимо книг были фотографии — выцветшие и желтоватые, изображающие людей, которых она не знала. Некоторые снимки были черно-белыми, другие — в цвете, но все выглядели, как будто прошли через множество лет. Розмари заметила камешки и украшения, которые были аккуратно разложены по полочкам. Она не могла понять, что эти вещи значат, но их присутствие заставляло её ощущать какую-то мистическую атмосферу в этом месте.
Её пальцы невольно скользнули по корешкам книг, пока её взгляд не задержался на одной из них. Она взяла книгу в руки и осторожно открыла её, пролистывая страницы, которые казались уже очень старыми и хрупкими. Она продолжала листать, пока не дошла до конца, где и обнаружила тонкий листок бумаги, случайно выпавший из книги. Девушка взяла его и развернула, внимательно читая:
«Розмари, доченька, если ты это читаешь, не верь им, ты у меня сильная девочка, мы справимся с мамой, главное позаботься о себе.»
Чувства переполнили её. Шок, растерянность и надежда одновременно. Это письмо было написано рукой её отца, и хотя почерк был знакомым, его слова не вписывались в картину происходящего. Розмари сжала листок в руках, пытаясь вникнуть в его смысл. Что значит «не верь им»? Кто были «они»? И почему ей пришлось оказаться здесь?
— Черт, это снова какой-то развод... Или... Папа? — пробормотала она, чувствуя, как холодок прошел по коже.
Она села на кровать, которая стояла рядом с маленьким столиком. Ткань покрывала её словно старинный наряд, при этом кровать выглядела достаточно уюта, несмотря на окружающую атмосферу. Розмари снова прочитала слова на листе, пытаясь восстановить в памяти почерк отца, надеясь, что это не какая-то подделка, а действительно его письмо. Но ничто не могло успокоить её мысли.
В этот момент раздался звук открывающихся дверей, который эхом отозвался в пустой комнате. Розмари резко подняла взгляд, пряча листок в руках, и увидела, как в комнату вошёл человек в маске. Его фигура была высока, но скрытая, а маска, которую он носил, не позволяла разглядеть его черты. Он остановился прямо перед ней, и его глаза были закрыты, оставив лишь ощущение безжизненности.
— Розмари, номер 356, прошу пройти за мной в главный зал, для ужина, — сказал он монотонным, бесстрастным голосом.
Розмари замерла на месте, её сердце снова забилось быстрее. Она почувствовала, как её пальцы сжали листок так сильно, что на нем оставались заметные складки. В её голове пронеслись тревожные мысли: куда она попадала, кто эти люди в масках, что они с ней собираются делать?
Непонимание и страх переполняли её, но было что-то в этом человеке, что не позволяло ей просто остаться здесь. Будь то любопытство или страх, она чувствовала, что она не могла оставаться в комнате, закрытой от внешнего мира. Розмари решила, что идти за ним — единственный выход, чтобы хотя бы узнать, что её ждёт дальше.
Она сделала шаг вперёд, осторожно двигаясь за маскированным человеком, и оставив за собой комнату, полную загадок и недосказанных историй, она оставила бумагу с собой.
Пройдя за маскированным человеком в главный зал, Розмари почувствовала, как холодный ветерок коснулся её кожи. Зал был огромным, с высокими потолками и окнами, через которые не проникал свет, создавая странную атмосферу мрака и заброшенности. Перед ней стоял длинный стол, заставленный старинной посудой и высокими свечами, чьи огоньки едва освещали помещение. За столом уже сидели все прототипы — те самые странные люди, с которыми она была вынуждена делить этот мир.
Как только она вошла, все они одновременно повернули головы. Их глаза не выражали никаких эмоций, но взгляд каждого был настолько пристальным, что Розмари почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Она села, не отводя глаз от каждого из них, пытаясь разобраться, кто они, что они из себя представляют, что им нужно. Странное беспокойство росло в её груди, и слова отца не выходили из головы: «Не верь им».
Мужчина в маске молча провел её к стулу, а затем тихо исчез в темном коридоре, оставив её в одиночестве. Розмари села, чувствуя, как её тело снова сковало напряжение. Она пыталась не думать о том, что было написано на том листке, но слова продолжали звучать в её ушах, как гром, который не уходит, а только усиливается с каждым мгновением.
Когда она наконец огляделась, в зал начали входить люди, разносившие тарелки с едой. Их движения были быстрыми и механическими, как если бы они делали это изо дня в день, без малейшего усилия или желания. Розмари не могла не заметить, как они выстраивались вдоль стола и ставили тарелки с едой перед каждым из сидящих. Когда тарелка оказалась перед ней, она ощутила, как желудок протестует против того, чтобы принять эту пищу. Но ещё сильнее её терзали мысли о том, что всё здесь было каким-то нереальным, искусственным.
Еда выглядела странно: мясо было пересушено, а овощи – непонятной формы и цвета. Она не могла понять, что именно она должна была сделать. Неужели она должна была есть это? Слова отца звучали в её голове: "Не верь им…"
Она поднесла ложку к устам, но внезапно замерла, когда почувствовала, как на неё со всех сторон направились взгляды остальных. Они ели молча, но каждый их взгляд был таким, как будто они ожидали, что она начнёт есть. Розмари не могла оторваться от этой сцены, не зная, что именно происходит. Что если её отказ от пищи станет каким-то знаком, предупреждением для них? Или, наоборот, что если это было их испытанием?
Не покидая своего места, она оставалась сидеть в тишине, следя за тем, как все вокруг неё поглощают свою еду. Она была единственной, кто не притронулся к своей тарелке. Розмари чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Её мысли кружились, пытаясь собрать все кусочки этой загадочной головоломки. Вопросы множились, но ответов не было.
Она ощущала, как напряжение в её теле нарастает, как если бы она могла ощущать чужие взгляды, которые пронизывали её насквозь. Почему её не трогает эта еда? Почему она не может есть, как все остальные? И что означают эти странные слова, которые она читала?
Время тянулось бесконечно, и зал, казалось, стал ещё темнее, чем был. Свет от свечей слабо освещал пространство, и Розмари снова задумалась о том, что её ждёт дальше.
Сидя молча за столом, Розмари вдруг заметила, как на одной из стен в зале, прямо перед её глазами, появилась яркая надпись. Она была написана большими, почти сверкающими буквами, как будто кто-то рисовал их на стене с помощью магии или какого-то странного света. Надпись глядела прямо на неё: «Притворись, что ешь... так будет лучше». Розмари замерла, её глаза широко раскрылись от удивления.
Она не знала, кто мог оставить такую запись. Было ли это предупреждением? Или шуткой? Кто-то из прототипов? Но что-то внутри подсказывало ей, что эта надпись не появилась здесь случайно. Неужели она должна была поддаться этим указаниям? Или это была ещё одна ловушка, часть этой странной игры?
Не желая привлекать внимания, она решила, что будет лучше послушаться. Чувство беспокойства заставило её принять решение: если не сделать это, она рисковала ещё больше оказаться в неприятной ситуации. Притвориться — не так уж и сложно, правда? Да и что ей было терять?
Розмари взяла ложку, медленно поднесла её ко рту и, сделав вид, что ест, начала мимически жевать. Она чувствовала, как ложка скользит по её губам, как будто ей действительно нужно было что-то пережевывать. Однако на самом деле в рот она клала минимум пищи, стараясь не проглотить ни крошки. Она делала маленькие движения, словно наслаждаясь каждым укусом, но на самом деле просто выталкивала еду обратно в ложку и аккуратно вытирала её о края тарелки.
Когда все смотрели в другую сторону или погружались в разговоры между собой, она незаметно выплёвывала еду в салфетку или под стол, пряча её так, чтобы никто не заметил. Каждый раз, когда ложка касалась её губ, Розмари чувствовала, как её внутреннее напряжение нарастает. Она словно была вынуждена притворяться, подыгрывать этой маске, но в глубине души она понимала, что это всё-таки какое-то испытание.
Она продолжала свой обман с каждым новым кусочком, ловя себя на том, что её тело напрягается от напряжения. Что если они узнают? Что если это проверка, и её неудача приведет к чем-то худшему? Но пока все вокруг были заняты, её маленькие манёвры оставались незамеченными.
Час или два спустя, когда всё завершилось, она почувствовала лёгкое облегчение. Она так и не прикоснулась к еде по-настоящему, но и никто не заметил её хитрости. Её мысли снова вернулись к словам, написанным на стене, и она не могла избавиться от чувства, что этот момент был важен. "Так будет лучше", — звучали слова в её голове. Лучше для кого? И почему именно ей пришлось стать частью этой странной игры?
Встав со стула вместе со всеми остальными, Розмари аккуратно задвинула его обратно под стол. В груди тревожно колотилось сердце — она мечтала поскорее уйти в свою комнату, запереться, прижаться спиной к двери и хотя бы попытаться понять, как выбраться из этого жуткого места. Хотела закрыть глаза и отключиться — хоть на пару часов забыться сном. Но тут...
На стене вспыхнул новый символ. Ярко, резко, словно кто-то выжиг его светом: "ЗАМРИ!"
Розмари вздрогнула и не сразу поняла, что это значит, но краем глаза заметила, как все вокруг неё уже застыли. Прототипы, которые только что двигались, разговаривали, ели — теперь стояли смирно, как вырезанные из дерева. Их тела приняли странные, словно заранее отрепетированные позы. Выражения лиц стали пустыми, неживыми. Как марионетки, которым вдруг обрезали нити.
Розмари едва успела принять хоть какую-то позу, перекосившись и вытянув руку так, будто она кого-то звала. В ту же секунду массивные двери в дальнем конце зала с лязгом раскрылись. Из темноты вышел высокий мужчина. Его лицо было скрыто под вычурной маской с длинным изогнутым носом и черными, как бездна, глазами. На теле висел тяжелый балахон, ткань которого казалась шитой из чёрного дыма, будто он уносил в себя свет.
— Прекрасно... В моей коллекции теперь ещё одна Уинтерс, — произнёс он глухо, с наслаждением, проходя мимо застывших тел. Его голос словно резал воздух, вибрировал в костях, будто чужой.
Он медленно шёл вдоль шеренги прототипов, гладя каждую по голове с пугающей нежностью, как кукольник, проверяющий своих любимиц. Его рука скользила по волосам, по щекам, по плечам, и с каждым шагом он приближался к настоящей Розмари.
Глаза жгло. Они слезились, требовали моргнуть, но она не могла позволить себе хоть одно движение. Внутри кричала паника, но тело оставалось мраморно неподвижным. Она чувствовала, как этот мужчина, этот жуткий кукольник, подошёл вплотную. Его рука коснулась её головы. Пальцы были холодными, будто он был не живым человеком, а ожившим мертвецом.
Он провёл рукой по её волосам, будто желая запомнить каждую прядь, насладиться. Дыхание Розмари сбилось, но она сдержалась. Она знала — одно неловкое движение, и всё может закончиться.
Но тело начинало подводить. Слёзы тихо катились по щекам, и когда боль в глазах стала невыносимой, она, казалось, вот-вот сдастся.
И в этот миг — мужчина отвернулся.
Он сделал шаг в сторону, перестал смотреть прямо на неё.
Розмари моргнула — быстро, почти судорожно — и тут же вернула лицу прежнее застывшее выражение. Она стояла, затаив дыхание, снова слившись с фальшивыми своими копиями.