32.
— Ну и как жить после такого? — ворчала Мадонна, с недовольством разглядывая список ограничений, который ей вручили перед выпиской.
Олег усмехнулся, пока помогал ей надеть пальто.
— Как обычно — без вредной еды, алкоголя и стрессов.
— Стрессов? — она подняла бровь. — Ты уверен, что осознаёшь, с кем живёшь?
Олег рассмеялся, но быстро снова стал серьёзным, бережно придерживая её за талию, пока они шли к машине.
— Я осознаю. Поэтому, Мадонна Шепс, теперь ты под строгим контролем. Ни шага без разрешения.
Она фыркнула, пристёгивая ремень безопасности:
— Слишком много власти в одних руках, мне не нравится.
— Привыкай, дорогая. Теперь я твой личный надзиратель.
Мадонна закатила глаза, но внутри ей было тепло. Она знала, что он сделает всё, чтобы ей стало лучше.
Прошёл год. Жизнь шла своим чередом — дети подросли, Мадонна снова активно работала, а Олег, как всегда, был погружён в дела. Но всё изменилось, когда позвонила его мать.
— Олег, папе плохо. Врачи сказали, что состояние тяжёлое.
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Уже через пару часов он был в больнице. Белые коридоры, запах антисептиков, приглушённые голоса врачей — всё казалось давящим, холодным. Отец лежал в палате, подключённый к аппаратам, глаза закрыты.
Олег сидел рядом, сжимая его руку, и не находил в себе слов. Он никогда не был тем, кто легко показывал эмоции, но сейчас он просто не мог скрыть тревогу.
Мадонна не оставалась в стороне. Она знала, что мужу тяжело, и старалась быть рядом, даже если он ничего не говорил. Когда он возвращался домой поздно ночью, молчаливый, выжатый, она просто обнимала его, не требуя объяснений.
— Если хочешь, я могу завтра приехать с тобой.
— Не нужно, — Олег качал головой, но сжимал её пальцы чуть сильнее, чем обычно.
Он был в стрессе, раздражался по мелочам, порой срывался, но Мадонна понимала — он просто боится. Боится потерять отца.
Врач сказал, что ближайшие дни решат всё. Надежда была, но незначительная.
Олег сидел в своём кабинете, уткнувшись в бумаги, но на самом деле не видел ни единой буквы. Его мысли были где-то там, в больничной палате, рядом с отцом, которого он мог потерять в любой момент. Голова гудела, внутри всё кипело, а напряжение било в виски, не давая нормально думать.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Мадонна.
— Кушать будешь? — её голос был мягким, осторожным.
Олег даже не поднял головы, стиснул зубы.
— Нет.
— Ты ничего не ел весь день. Давай хоть немного…
— БЛЯДЬ, МАДОННА, Я СКАЗАЛ, НЕ НАДО! — он резко поднял голову, его голос был злым, резким, сорванным.
Она замерла. Олег сам не ожидал, что накричит. В глазах Мадонны промелькнуло что-то — не страх, нет, скорее усталость. Она вздохнула, чуть прищурилась.
— Окей. Не ешь. Но это не сделает тебе лучше.
Она развернулась и ушла, оставив его одного в гнетущей тишине. Олег провёл рукой по лицу, тяжело выдохнул и стукнул кулаком по столу. Чёрт, зачем он на неё сорвался? Она же просто хотела помочь.
Мадонна сидела за столом вместе с детьми. Данте колупался в своей тарелке, сосредоточенно разрезая кусочек мяса вилкой, а Донателла с важным видом рассказывала, как сегодня поругалась с мальчиком в садике.
— Он сказал, что девочки не умеют играть в футбол! Представляешь, мама?! — возмущалась Донателла, размахивая руками.
— И что ты сделала? — с лёгкой улыбкой спросила Мадонна, стараясь не думать о том, что происходило в кабинете Олега минуту назад.
— Я пнула мяч ему прямо в ноги! — гордо заявила девочка, вонзая ложку в пюре.
Мадонна вздохнула, но не стала ругать её. В конце концов, Донателла просто защищала себя.
Данте в этот момент поднял голову от тарелки и серьёзно посмотрел на мать.
— А папа? Он не будет ужинать?
Мадонна замерла на секунду, а потом медленно взяла стакан с водой, сделала глоток.
— Папа не голоден.
Она сказала это спокойно, без эмоций. Но внутри всё скручивало. Она знала, что Олег сейчас злится, что он сорвался не потому, что хотел, а потому, что не справляется с тревогой. Она понимала это. Но это не значит, что ей не было обидно.
Олег сидел за столом, вцепившись пальцами в виски. Перед ним лежали какие-то документы, телефон мигал новыми уведомлениями, но он не обращал внимания. Он просто сидел в тишине, застывший, как камень.
Мадонна тихо вошла в кабинет и подошла к нему сзади. Она не сказала ни слова, просто наклонилась и осторожно обняла его за плечи, прижавшись щекой к его спине.
Олег сначала напрягся, но потом выдохнул, тяжело, шумно, словно только сейчас вспомнил, как это — дышать.
— Прости меня… — его голос был хриплым, усталым.
— Тише… — прошептала она.
Она просто держала его, чувствуя, как он постепенно расслабляется под её прикосновениями. Его руки легли поверх её, сжали чуть крепче, как будто он боялся, что она отстранится.
— Я справлюсь, — сказал он тихо, словно убеждая не только её, но и самого себя.
Мадонна закрыла глаза и кивнула. Она знала, что он сильный. Но знала и другое: ему не обязательно справляться в одиночку.