Глава 1
Я очнулась в каком-то неизвестном мне месте. Все стены в этом помещении имели ненавистный мне белый оттенок. Хотя почему я не взлюбил этот цвет, не помню. Да и как я здесь оказался, тоже. И почему мне все время хочется говорить о себе в мужском роде? Подумаю об этом позже.
Противный голубоватый свет от ламп, висящих на потолку, ослеплял. Спустя пару секунд у меня уже настолько сильно болели глаза, что мне стоило огромных усилий не закрыть из совсем, а продолжать изучать окружающую обстановку. Да еще и противный треск от этих ламп начинал меня уже порядком нервировать.
Я лежала в кровати, которая очень сильно напоминала больничную. В нос была вставлена канюля, подававшая мне кислород от аппарата. Мои руки были привязаны к поручням бинтами. Причина этого сейчас интересовала меня намного больше всего остального. Зачем меня привязали? Неужели я совершила какое-то преступление, о котором сейчас забыла? Другого объяснения этой ситуации у меня попросту не было. Что если мне теперь грозит тюрьма? Вдруг я убила человека?
Я осмотрелась. Кроме кровати и штатива для капельницы здесь больше не было никакого предмета мебели. Даже прикроватной тумбочки, которая, насколько мне было известно, должна была стоять возле каждой кровати во всех больницах. Хотя, что говорить про тумбочки, если здесь не было даже окон? Воздух поступал через вентиляцию, которая проходила под самым потолком.
Мне хотелось узнать как можно скорее обо всем, что произошло, и как я здесь оказался. И почему мне всегда хочется говорить о себе в мужском роде?! Как же это начинает бесить!
Пока я продолжала думать об этом, то не заметила, как к двери моей палаты кто-то подошел. Понять это мне удалось только когда замок в двери щелкнул от поворота ключа, после чего дверь открылась, и сюда вошли трое мужчин.
Двое из них были одеты в строгие синие брюки, белоснежные рубашки, синие галстуки и, поверх всего этого, вместо пиджаков, были надеты белые лабораторные халаты, которые они решили не застегивать. Третий же мужчина был одет в строгий черный костюм. Мне не составило труда понять, что это был охранник.
Когда они подошли вплотную к кровати, я увидела на их халатах маленькие буквы «П.Н.Ж». Они казались мне знакомыми, но что они означали и где я мог видеть их раньше, для меня оставалось не меньшей загадкой чем все, что произошло со мной ранее.
— Добрый вечер, Абигейл, — произнес мужчина, который вошел самым первым.
Абигейл? Это мое имя?
— Меня зовут доктор Амерсмит, — представился он.
— Что со мной произошло? – поинтересовалась я, глядя на него.
— Ты попала в серьезную аварию. Пострадали практически все органы, но основная проблема возникла именно с мозгом. Тебя доставили в больницу, но не смогли ни найти родственников, ни установить твоей личности. Все, что было известно о тебе, это имя, которое ты сама назвала, еще будучи в сознании. Поэтому обратились в нашу организацию. Мы помогаем таким, как ты, — людям, не имеющим родственников, друзей, документов, — встать на ноги. Последние три месяца ты провела у нас в коме.
— Но что это была за авария?
Мне хотелось знать больше подробностей о прошлом, ведь жить, не имея ни малейшего представления о том, кто ты, кем был, чем занимался, невероятно сложно. Особенно когда заново приходится открывать весь мир.
Я и без того уже столкнулся с достаточным количеством трудностей. К тому же хватало того, что мне было необходимо доверять людям, которых я видела впервые в жизни.
— Нас не стали посвящать в подробности, — спокойно ответил он. – Возможно, мое руководство имеет об этом деле больше информации, но мне известно лишь то, что вас сюда доставили из Беркшира. Великобритания.
— А где мы? – вновь спросила я.
Видимо, чтобы выяснить всю нужную мне информацию, придется по каждому моменту задавать новый вопрос.
— Мы в медицинском центре по реабилитации на острове Ноттарё. Одном из островов, принадлежащих Стокгольму.
Столь подробный ответ доктора заставил меня удивиться, ведь до этого он ограничивался короткими фразами. Едва я обрадовалась и открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, как меня перебил новый знакомый:
— Все остальные вопросы потом. Сегодня ты вышла из комы, и нам нужно взять анализы, чтобы убедиться, что со здоровьем нет никаких серьезных проблем.
— Понимаю, — согласилась я.
— Через некоторое время, то есть, завтра утром, если результаты окажутся хорошими, мы переведем вам в комнату для временного жилья, — добавил второй сотрудник, который все это время держался в тени моего собеседника. – Тем же вечером вы сможете познакомиться со своей группой и на собрании задать нашему руководителю оставшиеся вопросы.
Я кивнула.
Мне казалось, что в данной ситуации было проще сразу согласиться, чем продолжать выпытывать нужные мне ответы.
Затем, когда Амерсмит отошел в сторону, его спутник подошел ко мне и срезал ножницами бинты, которые держали меня на кровати. За ходом нашего разговора я даже забыла думать о том, что привязана к кровати.
Когда у меня взяли кровь и сотрудники покинули палату, вновь заперев меня на ключ, я решила, что, поскольку у меня есть еще одна ночь до знакомства со своей группой, то самый лучший способ сделать так, чтобы это время пролетело быстрее, это попытаться уснуть.
Сон всегда был самым действенным методом. Поэтому я решила прибегнуть к нему, чтобы как можно скорее получить ответы на все интересующие меня вопросы.