Две сигареты на смерть
Когда я смотрю на то, как Лиза еле сдерживается, лишь бы не заплакать от боли – становится тошно.
И я осознаю, что она всего лишь хотела помочь, а теперь Кира от неё не отвяжется.
Медведева пальцем тебя подзывает, словно хозяин свою собачку. Я же руку твою отпускать не собираюсь, не договорили ещё, не выяснили ничего.
— Ну, подойди ко мне. — приказывает светловолосая тебе.
Я перевожу взгляд на тебя, глаза твои испуганные, жалостливые, ты аккуратно хватаешь меня за кофту и шепчешь: — Не отпускай меня, пожалуйста... — глаза твои на мокром месте, ты продолжаешь аккуратно дёргать меня за кофту, так, чтобы никто не увидел.
Лиза уже в крови буквально захлёбывается, я закрываю глаза, в надежде усмирить свою подступающую агрессию. — Ты чё с Индиго сделала? — спрашиваю, лишь бы уйти от её «приказа»
— Слушай, я с тобой церемониться не собираюсь, подойди сюда! — тычет пальцем рядом с собой и грубо продолжает стоять на своём. Я сжимаю твою руку, чётко знаю, что ни за что не отпущу тебя.
Я прочищаю горло и снова задаю свой вопрос:— Чё ты сделала с Лизой? — сверлю Киру раздражительным взглядом, пытаясь перевести всё её внимание на себя.
— Ты заебала, Захарова, ты блять не видишь? — светловолосая берет руку Лизы и убирает силой от носа. — Ай! — вскрикивает Андрющенко.
Больше терпеть нет сил, я отпускаю тебя и подбегаю к Кире, беру за плече и отталкиваю и Лизы.
Я переключаю внимание на Индиго: — Ты как? Иди домой, приложи что-нибудь холодное. — даю совет, который всегда спасал меня когда мне разбивали нос. Лиза кивает, и быстрый жест у уха показывает, что, мол созвонимся. Я не осуждаю её в этот момент, скорее всего это первый раз когда ей разбили нос, и она молодец, что вообще ещё стоит на ногах. — Иди. — быстро киваю и провожаю взглядом удаляющуюся фигуру.
Пока я отвлеклась на Лизу, Кира уже стояла около тебя, но не трогала. Обычно в её репертуаре схватить и тащить за собой, игнорируя всё за своей спиной.
— Быстро домой. — сквозь зубы говорит блондинка. Ты смотришь на неё, страх, который был в твоих глаза, никуда не делся.
— Дай мне с ней поговорить. — спокойно обращаюсь я к Кире.
— Ещё чего блять? — Медведева обнимает тебя одной рукой и прижимает к себе. — Застегнись, дрожишь вся. — говорит тебе, и тянет руки к замку, помогая тебе застегнуться.
Я сжимаю кулаки, видеть их вместе просто невыносимо, я прямо здесь хочу растоптать Медведеву, разорвать её на мелкие куски, чтобы она никогда больше не прикасалась к тебе.
— Дай нам договорить, слышь? — снова прошу я, как последняя дура, надеясь на то, что она в этот же момент скажет: « Да, конечно!»
— Ты ещё тут? — Кира устало переводит взгляд на меня. — Я же тебе вроде дала понять, что нет.
Ты сама виновата, что потеряла своё счастье.
И в этот момент внутри меня всё рушится, то, что держалось из последних сих внутри столько времени – разбивается на мелкие осколочки, то, что удерживало меня продолжать существовать в этом ебаном, фальшивом мире.
Я дрожа киваю и делаю пару шагов назад. Сил бежать за тобой, выяснять что-то с Медведевой, больше нет.
Я больше ничего не чувствую.
Больше ничего не хочу.
Там где было безумно больно, ничего уже не болит.
Спустя пару часов скитания по району, я без сил захожу в какой-то. Меня встречают обшарпанные стены, запах сырости и старости.
Я запрыгиваю на подоконник, гляжу на лампу, которая уже еле живая, она моргает и это действует мне на нервы. Я жмурюсь и ищу по карманам пачку сигарет. Отыскав, я открываю пачку и вижу, что осталось две. — На смерть. — произношу себе под нос и усмехаюсь.
В этом городе я теперь точно никому не нужна.
Да и сама ни в ком не нуждаюсь, наверное.
Но всё же сердце моё расколотое болело.
— Уйди уже из моего сердца, вытащи его, уничтожь себя во меня. — шепчу я.
Сигарета медленно тлеет, делаю ещё одну затяжку, от запаха и привкуса табака уже тошно, но лишь это моё спасение.
Знала бы, что всё так обернется, наверное давно бы забыла тебя, спала ночами и ела, как нормальные люди. Завела себе друзей бы, гуляла, прожигала свою молодость, позабыв, что ты существуешь!
Но я обманута, так глупо обманута.
А ты выглядишь здоровой, будто тебя вообще ничего никогда не беспокоило, а ещё и запуганной, знаю, что Медведева кошмарит тебя. Но наверное, ты этого заслуживаешь.
— Ненавижу. — шепчу я.
И нет, это не алкоголь, он это давно вышел из меня, выветрился, я пришла в себя, как только увидела тебя. Это не эмоции, я правда ненавижу тебя, за всё, что ты сделала со мной.
Ты погубила меня, растоптала и оставила меня доживать этот ебаный год в полном ужасе, в алкоголе, наркотиках и сигаретах.
Как же хочется высказать тебе всё это прямо в лицо.
Я спрыгиваю с подоконника, выходя из подъезда, кидаю окурок на асфальт. Накинув капюшон и засунув руки в карман, я отправляюсь плутать по району, всю оставшуюся ночь.