H love's J (Харли И Джокер)

Он сам за­бира­ет Хар­ли из боль­ни­цы. При­ез­жа­ет за ней на сво­ем кор­ве­те — при пуш­ках и фан­фа­рах. Вхо­дит, рас­пахнув дверь с но­ги. Вра­чи рас­сту­па­ют­ся, сес­тры раз­бе­га­ют­ся. Врас­сыпную, слов­но го­роши­ны из струч­ка. Его бо­ят­ся, пе­ред ним бла­гого­ве­ют. Ник­то не пос­ме­ет по­мешать ему, ес­ли он при­шел заб­рать свое. Мо­жет, Бэт­мен. Но его здесь нет. Хар­ли да­же жа­ле­ет. Ей хо­чет­ся, что­бы хоть кто-ни­будь за­щитил её от это­го кош­ма­ра, от па­фоса и лжи. Всех этих бла-бла-бла.

Он идет сре­ди на­ем­ни­ков, шу­тит, сме­ет­ся. Вы­пис­ка из боль­ни­цы ведь ве­селая шту­ка. На­до ра­довать­ся. Мед­сес­тра шеп­чет Хар­ли, что он здесь, сов­сем ря­дом. Глу­пая, ду­ма­ет, что Хар­ли нуж­но вы­бирать­ся, бе­жать со всех ног. Смеш­но. Хар­ли не мо­жет ведь. Но­ги пе­рело­маны, да и бе­жать не­куда. Най­дет, до­гонит, сца­па­ет сво­ими цеп­ки­ми ла­пами.

Джо­кер вхо­дит в па­лату один. Хар­ли смот­рит в по­толок. Изу­ча­ет бли­ки бе­лого на бе­лом, пе­рево­дит взгляд на не­го. В ру­ках ро­за. Ей бы за­кусить гу­бу, но к чер­ту, нет у неё для не­го ни­чего. Да­же на­вер­нувши­еся сле­зы ему те­перь не дос­та­нут­ся.

- Ха-рли, - тя­нет он, а го­лос у са­мого до­воль­ный, ка­кой-то лег­кий и не­весо­мый. Го­лос счас­тли­вого пар­ня, быв­ше­го дол­го в раз­лу­ке, а те­перь, на­конец-то, встре­тив­ше­го до­рого­го и лю­бимо­го. Че­лове­ка. Толь­ко Хар­ли не под­хо­дит под это опи­сание. Она — го­ра мышц, ко­мок пор­ванных свя­зок и па­лоч­ка­ми на­резан­ный биф­штекс. - Те­бе, - го­ворит он и про­тяги­ва­ет ро­зу.

Хар­ли мед­лит па­ру се­кунд. Ру­ка сло­мана, на пе­ревя­зи. Здо­ровую про­тяги­вать не хо­чет­ся. Но у неё нет вы­бора. Не гля­дит, хва­та­ет цве­ток, ра­нит ши­пами паль­цы. Но не из­да­ет ни зву­ка. Бы­ло бы слиш­ком. Рас­смат­ри­ва­ет са­довую ро­зу на вы­соком стеб­ле. Крас­ная. Го­ворят, что цвет страс­ти. Да, толь­ко кар­точки не хва­та­ет. Нап­ри­мер, со сло­вами «Поп­равляй­ся ско­рее. Твой пи­рожок». 

Хар­ли кру­тит цве­ток меж­ду паль­ца­ми. Черт, есть же кар­точка. Гля­дит. Нер­вным ос­трым по­чер­ком на­писа­но: «Поп­равляй­ся ско­рее. Джей». Нет, прав­да же. Не смеш­но. Дичь. Неж­ность? Хар­ли не хо­чет это­го знать.

- До­воль­на? - спра­шива­ет елей­но Джей, рас­ка­чива­ет­ся на пят­ках стоп­танных ту­фель. Единс­твен­ный ат­ри­бут, сви­детель­ству­ющий об об­ра­зе его жиз­ни. Ну, и грим, ко­неч­но. 

- Иди к дь­яво­лу, - ши­пит Хар­ли сквозь стис­ну­тые зу­бы, сжи­ма­ет ро­зу в ку­лаке силь­нее, что­бы по­тек­ла кровь, что­бы бы­ло боль­но и трез­во. Что­бы в го­лове бы­ло боль­ше Хар­лин, чем Хар­ли. Так про­ще. У той ведь есть моз­ги.

- Пов­то­ри-ка, - уг­ро­жа­юще про­сит Джо­кер, под­кра­дыва­ет­ся. Паль­цы нер­вно пля­шут, сжи­ма­ют­ся и рас­хо­дят­ся. Ему хо­чет­ся кро­ви. Ни­чего, по­дож­дет. В ней не ос­та­лось ни кап­ли. Вы­цедил всю. 

- Я ска­зала — шел бы ты к чер­ту, - пов­то­ря­ет Хар­ли чет­ко и гром­ко. И ей не страш­но. Ей да­же ра­дос­тно же­лать ему са­мой из­вра­щен­ной смер­ти, на ко­торую спо­соб­на её фан­та­зия.

Джо­кер скре­жещет зу­бами, слыш­но, мер­зкий звук. Хар­ли улы­ба­ет­ся. Скрес­ти­ла бы са­модо­воль­но ру­ки на гру­ди, но сло­маны. Все впе­чат­ле­ние ис­портил, уб­лю­док. Джо­кер низ­ко ры­чит. Де­ла­ет всег­да так, ког­да злит­ся. Но, черт все раз­де­ри, на этот раз Хар­ли не ус­ту­пит. Ни дюй­ма на­зад на этот раз. 

Джо­кер ни­чего не го­ворит. Пы­шет зло­бой. Яростью. Гла­за на­выка­те, тем­ные, с про­жил­ка­ми крас­но­го. Хар­ли ле­жит и бес­по­мощ­но ус­ме­ха­ет­ся. Он под­хо­дит близ­ко-близ­ко. Его крюч­ко­ватый нос поч­ти ка­са­ет­ся её ли­ца. Опа­ля­ет нес­ве­жим ды­хани­ем. Гнилью и кровью. Хар­ли не от­во­рачи­ва­ет­ся. На­дува­ет гу­бы в от­вет, при­под­ни­ма­ет бровь.

Джо­кер трет ли­цо ла­доня­ми, впол­го­лоса ру­га­ет­ся и вне­зап­но хва­та­ет Хар­ли на ру­ки.

- Ка­нику­лы за­кон­чи­лись. Пош­ли, - вы­да­ет он уг­рю­мо. 

Хар­ли и хо­тела бы соп­ро­тив­лять­ся, но зна­ет, что бес­по­лез­но. Она сла­ба, ру­ки-но­ги пе­рело­маны. Го­лова кру­жит­ся. Неп­ло­хо бы­ло бы, ес­ли бы её стош­ни­ло на Джея. 

Она мол­чит, хму­рит­ся. Джей не­сет её, как не­вес­ту, а она за­жима­ет в кро­вото­чащей ру­ке крас­ную ро­зу. Ес­ли бы она не зна­ла, что он зло­дей, ре­шила бы, что за­делал­ся ге­ро­ем. Сплю­нуть бы го­речь с язы­ка.

На­ем­ни­ки свис­тят и при­ветс­тву­ют их, ког­да Джо­кер вы­ходит со сво­ей но­шей в ко­ридор. Идут плот­ным стро­ем так, слов­но те­лох­ра­ните­ли ка­ких-ни­будь звезд. Хар­ли чувс­тву­ет се­бя не­лепо. Ос­та­ет­ся толь­ко по­махать на про­щанье обе­зумев­шей от ужа­са сес­тре, ещё не­дав­но пред­ла­гав­шей Хар­ли бе­жать. Слав­ная жен­щи­на. На по­кой­ную мать по­хожа. Жаль, что при та­ких об­сто­ятель­ствах про­ща­ют­ся. Джо­кер ведь все­му го­лова, все­му при­чина. 

Он уса­жива­ет её в ма­шину, отод­ви­га­ет си­денье так, что­бы ей бы­ло удоб­но. Это так стран­но и не­ре­аль­но. Ещё бы оде­ялом нак­рыл. И, блин, нак­ры­ва­ет. Клет­ча­тым пле­дом, как буд­то тот веч­но ле­жал у не­го в ма­шине — ждал сво­его ча­са. Хар­ли фыр­ка­ет, но ни­чего не го­ворит.

Они едут в пол­ной ти­шине. Че­рез не­кото­рое вре­мя Хар­ли по­нима­ет, что не в убе­жище. И слад­ко, и страш­но. Хар­ли лю­бит сюр­при­зы, но ещё боль­ше она бо­ит­ся пос­ледс­твий та­ких сюр­при­зов. Ред­ко они бы­ва­ют при­ят­ны­ми.

Джо­кер глу­шит мо­тор, ког­да они въ­ез­жа­ют на холм. Си­дит мол­ча, по­ложив ру­ки на руль. Ти­хое мес­то, без­людное. Ес­ли он хо­чет до­ломать ей все кос­ти в те­ле — то, что на­до. И труп, ес­ли уж быть чес­тны­ми, спря­тать нес­ложно. Да и за­чем его пря­тать? Уволь­те, Джо­кер же, с не­го не убу­дет.

Хар­ли от­во­рачи­ва­ет­ся к ок­ну, смот­рит в бо­ковое зер­ка­ло, как на го­ризон­те раз­раста­ет­ся за­кат­ное за­рево. Крас­ное и зо­лотое, с по­лос­кой тем­но­го. Цве­та ог­ня и её кос­тю­ма. Цве­та бе­зумия. Она так лю­бит их. Хар­ли да­же на ко­рот­кий миг за­дер­жи­ва­ет ды­хание. Чер­тов­ски кра­сиво.

И в эту са­мую се­кун­ду Джей про­чища­ет гор­ло и го­ворит:

- Прос­ти.

- За что? - в прит­ворном не­до­уме­нии Хар­ли вски­дыва­ет бро­ви, пя­лит­ся на се­рое от ста­рого гри­ма ли­цо Джея, на мор­щи­ны, за­лег­шие на лбу и ще­ках. Толь­ко гу­бы — ма­нящие, крас­ные.

Он сно­ва мол­чит. Стра­дание. Кле­щами по сло­ву. Та­щить, тя­нуть, вы­резать из са­мого сер­дца, по­ка не ста­нет дур­но. Ли­бо ей удас­тся это, ли­бо нет. Треть­его не да­но. Слиш­ком все серь­ез­но. Пре­дел фан­та­зий. Пре­дел ве­селья. Пре­дел все­му, че­го уж там.

Джо­кер по­вора­чива­ет шею, поз­вонки хрус­тят. Он ус­тал, чу­довищ­но ус­тал. На лбу по­лос­ка блед­ной ко­жи — пот ско­пил­ся кап­ля­ми, смыл грим. Шра­мы го­лые и без­за­щит­ные — вся по­мада сли­зана, ис­ку­сана, прев­ра­тилась лишь в ед­ва вид­ные сле­ды. И столь­ко чер­но­го, па­ути­ной раз­раста­юще­гося под гла­зами. Хар­ли дав­нень­ко не ви­дела вот та­кого. Джей трет гла­за паль­ца­ми, раз­ма­зывая чер­ни­ла даль­ше. Все рав­но ему уже, на­вер­ное.

От­ни­ма­ет ру­ки, смот­рит на Хар­ли. Сос­ре­дото­чен­но. На­до - так на­до.

- Прос­ти ме­ня за то, что вы­кинул те­бя из ок­на, - го­ворит он. Зву­чит ти­хо, на са­мом де­ле ба­рабан­ные пе­репон­ки Хар­ли раз­ры­ва­ет от его слов.

- С де­вято­го эта­жа, - под­да­кива­ет удов­летво­рен­но Хар­ли. На­до приз­на­вать свои ошиб­ки.

- С де­вято­го эта­жа, - до­бав­ля­ет Джей сми­рен­но, ед­ва за­мет­но улы­ба­ет­ся. Три­умф. Тя­жесть упа­ла с сер­дца, ес­ли оно есть, ко­неч­но, это са­мое сер­дце. Пос­мотрим. 

- Прос­тишь, ты­ков­ка? - пе­рес­пра­шива­ет он. Хар­ли на этот раз взгля­да не от­во­дит. Ус­тал, вид­но. За­дол­бался, чувс­тву­ет­ся. И гал­стук весь в кро­ви, ру­баш­ка по­мята. Ла­дони без пер­ча­ток су­хие, в та­бач­ных пят­нах все. Гла­за в про­жил­ках крас­но­го, во­ня­ет си­вухой и мен­то­лом. Пил. Ку­рил. Не спал. Смот­рит ис­подлобья.

Хар­ли мяг­ко­телая. Хар­ли ду­ра. Так о ней го­ворят. Ну и пусть, лад­но же. Ра­ди та­кого сто­ит прос­тить. Ра­ди пер­во­го и единс­твен­но­го «прос­ти». 

- Я по­думаю, - буб­нит она, лишь бы не улыб­нуть­ся. А хо­чет­ся, чер­тов­ски хо­чет­ся.

Джо­кер зап­равля­ет крас­ную ро­зу в во­лосы Хар­ли. Хмы­ка­ет. Не поз­во­ля­ет се­бе улыб­нуть­ся.