За жизнью не только смерть [Гамбол И Дарвин]

На улице холодно. Мокрый снег не прекращает валить с самого утра, то и дело опадая на деревья и землю. Успешно он покрывает машины, склеиваясь в одно большое зимнее одеяло. Так же легко ему удается осаживать мою куртку и всю одежду, что видна из-под неё. Напасть-то какая!

В школе сегодня не задалось. В плане уроков не смею жаловаться: к ним я всегда подготовлена, а вот к людям нет: одноклассники отчего-то оживились в этот вторник двенадцатого числа и решили измываться надо мной! На эмоции их забавы меня не вывели, но настроение подпортили.

Будучи вся в снежинках, что моментально погибали, стоило им сесть на мою одежду, я зашла на крыльцо нашего дома и ключом открыла дверь. Тишина полная. Правильно, так и должно быть. В будние я всегда возвращалась раньше остальных. Сняла тяжёлую куртку, пригрелась. Так хорошо стало! Сразу села на диван, включила телефон: а в нем ничего нового. Только и вижу бесконечные уведомления от ровесников характера: "Анаис, пожалуйста, помоги с домашкой! Скинь фотографии!" Людям я лишь для учебы и нужна. Несмотря на просьбы, я никогда не отвечала. Хотя удивительно, что люди не сломались и до сих пор продолжают мне написывать.

После учебы мой желудок издох. Захотелось есть. Нехотя я встала и прошла на кухню. А там странная картина: бутылка водки стоит на столе, таблетки лежат рядом, нож.

— Что за бред..?

Сразу подумала о Гамболе. Как навязчивая мысль. Кинула взгляд в прихожую: его верхняя одежда здесь. И как я это пропустила! Бегом я залетела на второй этаж и принялась ломать дверь в комнату Гамбола, ибо она была заперта. Очень не люблю испорченные вещи, а особенно крупногабаритные. Тем не менее, проход я обеспечила в скором времени. По-простому выломала замок. Сообразительность и острый предмет помогли.

На полу лежал Гамбол! Бледный, лицом вниз, не двигался. Рядом валялся опустошенный стакан. Я подбежала к нему и схватила за руку. Захотелось тошнить. От него шел невыносимый запах, который даже не удавалось определить. Игнорируя отвращение, попыталась нащупать пульс. Не было! Медиком меня никогда не звали, а потому решила проверить на шее, ибо там всегда получалось без промаха. Однако и там не проступило и одного удара. Тогда пришлось перевернуть его на спину, я поднесла ладонь к носу. Дыхания нет. Сняла футболку. Грудь и живот неподвижны. На всякий раз приложила руку к месту, где находиться сердце. Не бьётся.

И хотя я прекрасна понимала, что всё это значит, рука невольно потянулась к телефону и набрала номер скорой помощи. Трубку сняли быстро, по ту сторону выговорили заученную фразу, после которой я выдавила из себя догадки.

— Приезжайте как можно быстрее. Кажется, мой брат умер.

Далее я продиктовала всё, что оказалось необходимым. Сотрудники неотложки передали мне, что ждать долго не придеться, но так же сообщили, что все это время необходимо находиться на месте и быть готовой снять трубку. После данного им обещания, тут же я набрала номер мамы, затем папы и сказала ровно тоже самое.

— Гамбол кажется умер. Приезжайте домой.

Родители сильно запоздали. К тому времени, как приехал первый из родителей, было уже известно: всё кончено. Врачи дождались всей семьи дабы наконец прояснить это дело.

— Ваш сын умер, — жёстко сказал молодой работник.

Мама верить отказывалась. Она заливалась слезами и умоляла медиков что-то сделать, но они упорно доказывали ей, что Гамбола уже не спасти: он бесповоротно труп. Папа стоял позади и молчал. Я на него не смотрела. Смотрела на тело рядом со мной. Жизнь стала отвратительным процессом.

— Почему? Что произошло? Гамбол ведь совсем молодой, не мог он просто так умереть!

Началось разбирательство по поводу его смерти. Приехала полиция. Она оказалась вне дела. Следов постороннего вмешательства не было, да и кожа Гамбола оказалась нетронутая. Они потеряли всякие идеи. А я вовремя нашла!

— Он, — громко мне пришлось начать, дабы была услышана, — скорее всего самоубился.

— Что ты такое говоришь!? — всокликнула мать.

— Анаис! — запротестовал отец.

— Когда я вернулась домой, первым делом пошла на кухню, а там заметила полупустую бутылку водки и две упаковки таблеток, которые оказались полностью использованными. Наверняка это имеет отношение к случившемуся.

Сошлись на вскрытии. Мама дала согласие, чтоб с телом Гамбола творили всякие извращения, по итогу которых нам ответят являлась ли смерть самоубийством. Мое мнение: точно да. И как только результат будет известен, родителям сильно поплохеет. Потому я хотела надеяться, что виноват кто-то либо что-то, ибо бремя такое легче вынести, чем осознание что родной сын убил себя сам.

Врачи определили срок до недели и пообещали, что за это время скажут в чем причина. Самые долгие дни в моей жизни. В школу я ходила как зомби, на одноклассников внимания не обращала, задания перестала готовить от слова совсем. Но меня и не трогали, ведь новость о смерти брата легко разлетелась по округе и жалость заиграла в сердцах людей.

Одним вечером известие все таки пришло. Но по телефону сообщили кратко. Должен был состояться личный разговор.

При первом удобном случае, всей семьёй мы выехали в морг. Всю дорогу провели в молчании. Встретила нас небольшая комнатка с приятным интерьером и атмосферой. Мило, но удручает. Тут же со стульев поднялись врачи, а мы подошли к ним всё обсудить. Разговаривала в основном мама. Папа стоял позади и безмолвно оглядывал помещение, а я всё не могла поверить, что оказалась в месте окончательной регистрации граждан дабы прояснить кончину Гамбола: не ради экскурсии, не как практикант, а из-за непростой смерти.

Опасение подтвердилось: отравление, которое привело к летальному исходу. Мы как один замерли. Сердце ушло в пятки.

— Однако есть ещё, что мы хотим вам сказать.

Тут одновременно все посмотрели на молодого специалиста, что стоял весь разодетый в белое.

— У вашего сына, Гамбола Уоттерсона, по итогам вскрытия, при жизни прогрессировала крайне тяжёлая степень шизофрении, которая и могла привести к такому исходу. Мы внимательно изучали его мозг и нашли, что его структура почти идентична со структурой мозга больных шизофренией. Скажите, вы не наблюдали за ним чего-то странного в последние дни?

Папа удивлённо смотрел на медика, в то время как я и мама опустили головы. Никогда прежде мне не приходилось чувствовать себя такой идиоткой.

— Вы правы, — согласилась я. — Наблюдала. И много. Но почему-то не придала значения.

— Что вы видели?

— Он постоянно разговаривал сам с собой, а с нами, напротив, категорически отказывался. Я видела, как он причиняет себе боль: порезал глубоко палец, прямо до кости, и отпускать нож не собирался. И всё в этом духе...

Мама только лишь подтвердила мои слова.

— Я смею предполагать, — вновь парень ринулся в бой, — что у вашего брата были довольно сильные постоянные галлюцинации, которые сопровождались бредом и страстью к причинению себе боли. Совокупность подобного вполне могла привести к смерти.

Расставили по полочкам. Отдали подтверждающие документы. Вчитавшись вновь, я пожалела о содеянном, ибо никак не могла примириться со случившемся. Внутри меня умерла всякая радость. Я была глубоко обижена на себя за невнимательность, но так же появилась и ненависть к родителям за то, что они недосмотрели собственного сына, который отчаянно боролся с тяжёлой болезнью и проиграл.

Болтать ни с кем не хотелось. Как приехали домой: я закрылась в своей комнате. На глаза накатили слезы — зарыдала! Гамбол умер! Точно так же, как и родной брат, мне захотелось отравить себя, или откинуться от передоза. Вот и начала вспоминать дни, когда двух родителей не будет дома...