Глава 5
Из-за этих блондинок в мире происходит столько зла!
Агата Кристи
К началу репетиции я чуть-чуть опоздала. Задержалась в столовой - Варька с Женькой спорили о необходимости ограничений на работу женщин в той или иной области. Я слушала развесив уши - я всегда так делаю, когда о чем-нибудь умном говорят, можно запомнить отдельную фразу и потом ввернуть в разговоре, например со Стасом. Будет очень солидно! Потом еще Танька Петрова ко мне пристала с заданием по английскому - вообще непонятно, при чем тут я, если списывают все у Женьки, а она Леприным прихлебалам списывать не дает.
Но мое опоздание было вполне к месту - в раздевалке уже никого не было, а значит, мне представилась редкая возможность спокойно переодеться, не вдыхая жуткую смесь парфюмов от десятка девушек и не опасаясь очередных подколов Красавиной. Я достала из шкафчика кеды и лосины.
- Козарева, ты чего? В раздевалку влетела Верка Назарова, моя одноклассница. Из наших «ашников» только четверо ходят на акробатику: я, Лепра, Назарова и Мелина. Но Назарова и Мелина, скажем так, «на подхвате». Верка вообще на скамейке запасных по большей части, страховка на случай, если кто-то сломает себе чего-нибудь перед выступлением. Ну или насморк подхватит.
Верка замерла в дверях, недоуменно глядя на меня. Что, у меня нос грязный, что ли? Пусть на себя посмотрит: еще тренировка не началась, а от нее несет потом за километр.
- Чего-чего? - переспросила я, на всякий случай вытирая нос. Теперь бы припудриться.
- Ты что, форму новую не видела? Рельса велела всем срочно надеть - репетиция-то генеральная!
- У нее все репетиции генеральные, - проворчала я. И это было абсолютной правдой. Похоже, наша тренерша рассматривала это выступление как шанс если не вернуться в мир большого спорта, то хоть напомнить о себе. - А где форма-то?
- Ты вообще алле. Ты где была, когда Рельса их принесла и на шкаф положила?
- Где-где, в Воркуте! - огрызнулась я, вспоминая Ласкину. Или она как-то по-другому сказала?
- Давай быстрее, там уже разминка. - Верка нетерпеливо притопнула ногой и захлопнула дверь. До меня долетел взрыв смеха. Не похоже, чтобы они там разминались. Наверное, Анжелики Степановны еще нет. Ну и хорошо, успею значит.
Форма, как и сказала Назарова, лежала на шкафу. Я достала из пакета короткий блестящий топ с вышитой черной кошкой, черно-белую юбку в клетку, кеды, полосатые гетры и блестящие черные помпоны. Ко всему этому прилагались чудесные, точнее, совершенно уродские ушки типа кошачьих на ободке. Укладка испортится на раз-два, но Рельсу, если уж она на темной стороне, лучше не злить. Форма странно пахла - словно ее уже носили. Красавина, поди, примеряла, чтобы продемонстрировать, насколько она стройнее. Хорошо, что я опоздала и не видела этого ужаса.
Форма оказалась чуть великовата. Да и выглядела она, на мой взгляд, очень так себе, но школа у нас не очень элитная, так что Чапурины и Зайцевы нам форму не шьют. Лучше уж привыкнуть к этому костюму, - в конце концов, именно в нем мне предстоит покорить сердце Стаса. Вот скину еще пару килограммов, попрошу мамину портниху чуть ушить юбку и поправить топ, чтобы на плечах ровно сидел, - и буду прекрасной принцессой.
С этой ободряющей мыслью я направилась в спортзал. В воображении я уже стояла наверху пирамиды (ну и что, что обычно там стоит Лепра, ведь это же мои мечты!) и победоносным взглядом осматривала упавшего к моим ногам принца. Не совсем к моим, я же все-таки на плечах у двух других девушек стою, но все равно приятно.
- Козарева! - резкий окрик Рельсы привел меня в чувство.
Я обернулась - ко мне на всех парах летела Анжелика Степановна. Блин, я ведь даже сделать еще ничего не успела. Хорошее начало.
- Как это понимать, Козарева? Это что, шутка такая?
- Нет, я не... - начала я, еще не понимая, в чем, собственно, оправдываюсь.
- Ты что, считаешь себя очень умной? Думаешь, это смешно?
Я не знала, что сказать. Под такими возмущенно-презрительными взглядами я теряюсь и начинаю соображать еще хуже. Я обернулась к девчонкам за поддержкой. Почти все смотрели на меня с таким же недоумением, как и Рельса, разве что без злости. Все, кроме Лепры и ее прихлебалы Верки. Неужели я проворонила какую-то подставу? С них станется костюм кетчупом облить или еще чего...
- Ты понимаешь, что мы полгода готовились к этому событию? Что, если нашу команду заметят, мы будем выступать на городском первенстве? Или для тебя это тоже шуточка?
Голос Рельсы становился все громче. Она больно схватила меня за плечо и повернула к команде. Пахнуло лилией, ванилью, потом и старыми кроссовками. Жуткое сочетание.
Под взглядом тренера девчонки замерли, вытянувшись в прямую линию. А я... я беспомощно смотрела на их бело-золотые костюмы. «Солнечные» - так называется наша команда. А группа поддержки из той школы, против которой наши будут играть, называется «Черные кошки»...
- Повеселиться, да, повеселиться - это главное? Если у тебя богатые родители, значит, можно наплевать на правила, да? - Все, теперь ее не остановить.
- Но это не я...
Рельса меня словно не слышала. Она схватила меня за руку и потащила к выходу.
- Немедленно переоденься. Сейчас же! Рельса втолкнула меня в раздевалку и захлопнула дверь перед моим носом.
Дрожащими руками я распахнула шкафчик. В зеркале отразились мои пунцовые щеки. Пакета с формой на месте не было. Не было его и на лавочке, и под ней, и в душевой. Рельса меня порвет. Плечо все еще болело. Но что делать-то? Надо как-то ей объяснить, ведь это не я, единственная моя вина в том, что я опоздала на пять минут, но это же не повод так орать?
Дверь снова распахнулась.
- Ты что, русского языка не понимаешь? Я сказала переодеться! Решила продемонстрировать характер? Смотрите-ка, у Козаревой есть характер, кто бы мог подумать!
Со стороны двери донесся смех, его я могла узнать из тысячи. Если бы меня и Лепру не разделяла сейчас фигура Рельсы, я бы вцепилась этой корове в лицо, даже маникюром бы пожертвовала!
- Демонстрация не удалась, - проорала Рельса. - Вон отсюда! И чтобы я никогда тебя больше не видела, ясно? Ты исключена из секции. Шутница фигова. Вон!
Дверь раздевалки снова захлопнулась перед моим носом.
Я медленно осела на скамью.
Как же это? Меня выгнали? Вот так просто, за пять минут, меня выгнали из группы поддержки, и теперь Стас меня никогда-никогда не заметит? И все из-за какого-то глупого костюма с кошкой? Так не бывает. Так не может быть!
Не заботясь об укладке, макияже и маникюре, я начала срывать с себя этот идиотский наряд.
Нет, ну такого ведь просто не может быть. Это ведь только костюм. Я ничего не украла, никого не оскорбила, это ведь даже не Шанель!
При этой мысли я начала смеяться. До истерики, до похрюкивания, до слез, которые тут же побежали по щекам, размывая тщательно нарисованный макияж.
Нет, в таком виде тут оставаться было нельзя. Может, Красавина и выдрала мою мечту на корню, но я не буду ей это демонстрировать. Кое-как я натянула повседневную одежду и вылетела из раздевалки, оставив несчастный костюм на полу.
Я быстро добежала до крохотного закутка под лестницей, уселась на подоконник давно заколоченного окна и там уже разрыдалась вовсю. Моя мечта, мой Стас, мой триумф - все это испарилось в одну секунду. Ну почему же я такая невероятно, чудовищно глупая - ну как, как можно было с самого начала не догадаться, что это подстава? Женька бы сразу догадалась. Но что самое странное, я оплакивала этот дурацкий костюм с ушками, который лежал там, под лавкой, скомканный, с оторванными пайетками... Он-то вообще ни в чем не был виноват!
- Настенька, что у вас случилось? Вас кто-то обидел?
Первым делом я почувствовала запах сирени. И совсем чуть-чуть корицы. Очень простое сочетание - такое стоит либо очень дорого, либо дешевле масс-маркета. Но аромат очень приятный, обволакивающий. По такому запаху очень легко узнать человека.
Через щелки, в которые превратились мои глаза, я смогла рассмотреть крупное янтарное ожерелье и узорно вышитую блузку. Анна Петровна, наша учительница литературы. Она-то что тут делает? Не хватало мне только свидетелей моего позора.
- Ничего, - буркнула я. И тут же снова разразилась слезами.
- Настенька, ну что же вы... - Анна Петровна погладила меня по спине. - Вот, возьмите.
Перед моими глазами появился белый, оплетенный по краям вязаным кружевом платок.
Сочувствие в ее голосе отозвалось новым потоком рыданий. Так что в конце концов мне пришлось взять платок, высморкаться и вытереть лицо. Платок тут же превратился в нечто серо-бурое с проблесками. Мой макияж! Мамочки, как же я выгляжу, наверное!
- Вас кто-то обидел?
- Рель... - начала я. - Анжелика Степановна... Она... Выгнала меня... Совсем... Из секции... А я хотела... Выступление... - Я никак не могла справиться с рыданиями, чтобы связно объяснить произошедшее.
- Вы говорите о спортивной секции? Акробатика?
Я кивнула и попыталась продолжить:
- Лепра... Ну, Красавина... Форму подменила. А я надела. А Рельса... Анжелика Степановна... Выгнала-а-а... - На последнем слове я опять залилась слезами.
- Красавина? Лена? Вы хотите сказать, что она сделала это специально? - недоуменно переспросила Анна Петровна. Естественно, в голове единственного нормального учителя в этой школе такое не укладывается.
- Еще бы, - со злостью ответила я. - Она меня ненавидит.
- Ну что вы, Настенька. Просто Лена... - Анна Петровна запнулась. - Вы не думайте о ней плохо.
Ну, конечно же, мысленно злорадствовала я, конечно, Лепра всех тут очаровала. Леночка ангел, Леночка умненькая девочка. Как говорит Женя, Лепра передается воздушно-капельным путем и, как угарный газ, стремится заполнить все окружающее пространство.
- Лена из тех людей, которые очень стремятся обратить на себя внимание и поэтому иногда совершают необдуманные поступки, - неожиданно продолжила Анна Петровна. - Уверена, это недоразумение как-то разрешится. Хотите, я поговорю с Анжеликой Степановной?
Я покачала головой. О чем теперь разговаривать? Рельса меня после такого до выпускного будет ненавидеть. И еще сто лет после.
- Вы не расстраивайтесь, Настенька. Если для вас эта секция очень важна, нужно постараться туда вернуться.
Я вздохнула. Вспомнились бесчисленные синяки, постоянный ор Рельсы, скользкая от пота кожа и пыльные маты.
- Да нет, не очень, наверное...
- Вы еще очень молоды, у вас впереди столько чудных открытий, столько интересных занятий. Стоит ли так расстраиваться из-за того, что вы не считали особенно важным? - Анна Петровна улыбнулась.
Улыбка у нее очень добрая и открытая. Да и вообще она нормальная тетка. Одевается очень интересно, в такие немного крестьянские блузки с вышивкой или кружевами и широкие юбки. И бусы эти ей очень идут. И сирень.
- Спасибо, - искренне поблагодарила я. И уставилась на вусмерть испачканный платок. - Оставьте себе, - разрешила Анна Петровна, еще раз похлопала меня по спине и повернулась к какому-то мелкому, который направлялся в мое укрытие. Спустя секунду она отвела его в сторону, что позволило мне наконец достать из сумки косметичку и полюбоваться на свое зареванное красное лицо в разводах туши, теней, блеска для губ и корректора.
Минут десять мне понадобилось, чтобы привести себя в порядок. Еще пять - чтобы дойти до школьного буфета и купить пять эклеров. Худеть теперь все равно нет никакого смысла, Стас меня никогда не полюбит, парфюмером я не стану, просто зажрусь до состояния Мэг Райан в «Новом парне моей мамы». Или хотя бы до веса Бриджит Джонс. Буду толстая, одинокая и никому не нужная!
- Вот ты где!
За мой стол плюхнулись Ярик, Варька и Точка.
Похоже, весть о моем позоре уже разнеслась по всей школе. Еще бы - там ведь Мелина была, а эта если чего и не увидит, то придумает в любом случае.
- Насть, ты как? Вот же Blondy Bitch! - Женька, когда волнуется, забывает, на каком языке мы тут разговариваем.
- Вот же тварь, а? Прям хоть куколку вуду делай и втыкай в нее иголки.
- Давайте ей ноги сломаем? - Ярик в своем репертуаре.
Хорошие они у меня все-таки. Заботливые. Эта мысль заставила меня улыбнуться.
- А мы думали, ты тут рыдаешь, - заметила Варя.
- Ну, вы не сильно ошиблись.
- Рыдать она будет завтра, когда встанет на весы. - Точка кивнула в сторону оставшихся от эклеров салфеток.
- Вот Лепра дрянь какая. Всего-то на входе поцапались, а она...
- Ярик, ты простая, как три рубля. Ты думаешь, мы обидели Леночку, она смоталась в другую школу и стащила чужую форму, не пропустив ни одного урока? Это явно было спланировано заранее. - Женька будто таблицу умножения ребенку объясняла.
- Лепра что, поумнела? - В голосе Варьки звучало сомнение.
- Чем меньше совести, тем больше всего остального. На гадости у нее всегда мозгов хватало. Похоже, у человека только в этом направлении голова и работает нормально. Убила двух зайцев одним выстрелом - и от конкурентки избавилась, и свою прихлебательницу в команду устроила.
- Да теперь-то какая разница, - вздохнула я. - Из команды меня все равно уже выперли. Теперь, даже если Рельса в себя придет, назад меня до выступления не пустят. Я же пропущу очередные сто «генеральных репетиций».
- А давайте ее после школы отметелим? У меня давно руки чешутся! Нам как раз на тренировке такой новый прием показали, класс!
- Ярик, вернись из каменного века, пожалуйста. Лепра что, похожа на человека, который утрется, раскается и скажет: «Простите, я была тварью, но я исправлюсь»? Она до мэрии дойдет, но добьется, чтобы нас четверых из школы исключили. Нет такой плохой ситуации, которая не могла бы стать еще хуже.
- Но мы же не можем это так оставить. - Энергия из Ярика била просто через край.
- Да забейте. Все равно я там была как корова на льду.
- Оу, stop it! Что за приступ жалости к себе. Нормально у тебя получалось. Для ходячего услаждения мужских взоров перед матчем - самое оно.
Я обиженно посмотрела на Точку. Не может она вот хоть раз перестать быть собой?
- Мне Пустомелина все рассказала, я тебя по всей школе ищу. - К столу подлетела запыхавшаяся Ласкина. Два хвоста, ошейник, митенки с металлическими вставками - где она все это покупает, кто в своем уме такое продает?
- Ленчик, я с тобой, наверное, сегодня не пойду... - начала я.
- Куда это не пойдешь? - Глаза моих подружек тут же загорелись интересом.
Ну вот. Теперь придется рассказать про «Анатоголиков» и Сергея. А ведь тогда с Женькой так хорошо получилось, ее папа так вовремя позвал нас чай пить - и никаких вопросов.
Мне очень-очень не хотелось рассказывать им про парня из группы. Не только потому, что романтичная Варька тут же понапридумывает всякого, но и потому, что... Ну не круто это! Кошмар, я была на почти свидании с ботаником. Даже если они меня не засмеют, я сама себя засмею!
Поэтому я умоляюще посмотрела на Ласкину. Только бы пронесло. Только бы она сейчас ни слова не сказала про Сергея.
- Я же говорила, блин. В ту рок-группу, где я теперь пою. Как это - не пойдешь? - Это уже мне.
- Ну не в настроении я.
- Так вот и поднимешь себе, блин, настроение! - Ласкина была непреклонна.
«Дурными воплями? Что я, маньяк, что ли?» - подумала я, но вместо этого сказала:
- Вон Варю позови. Ей понравится. «Готки» подозрительно уставились друг на друга.
Да, идея была так себе.
- Я думаю, что тебе нужно съездить. Развеешься. Иначе ты теперь до вечера будешь есть эклеры и страдать. И вообще, продал корову, молоко тоже продано.
- Чего?
- If you sell the cow, you sell her milk too. То бишь, снявши голову, по волосам не плачут. Из секции тебя все равно Рельса выгнала, займись теперь чем-нибудь другим. И вообще, кто будет учить английские пословицы, которые всем присутствующим, кроме счастливой Ласкиной, ей ведь все равно не поставят ничего, кроме тройки, сдавать буквально вот через неделю?
Все тихо вздохнули. Хорошо Женьке, ей и учить ничего не надо, она эти пословицы лучше Дули знает. То есть лучше Фаины Георгиевны.
- Думаете, стоит? - с сомнением спросила я.
- Учить пословицы? Угу, если ты хочешь хоть что-то отличное от двойки, определенно стоит, - ухмыльнулась Точка. Говорю же - она может думать только об учебе.
- Ехать, - пояснила я. - На репетицию. Я уже там была...
Ой, это вот я сейчас зря. Если Ласкина проговорится про Сергея...
- Вот поэтому я тебя, блин, с собой и зову! Я бюро знакомств что ль, каждый раз новую подружку с собой притаскивать. Ты едешь со мной, и это не обсуждается!
Я покорно кивнула. Действительно, чего я спорю - моя жизнь кончена. Принц меня не заметит, пословицы эти дурацкие мне никогда не выучить, по алгебре первые пять задач на контрольной мне Женька решила - она всегда оба варианта делает, а последние три я не успела переписать. И вообще я неудачница, так что самое мне место на репетиции, где слушать нечего, смотреть не на кого, и даже журнал я сегодня на перемене дочитала. Все равно все плохо, так и быть - поеду к готам. Это же они вечно плачут, что жизнь - это боль? Сегодня я, как говорится, очень в теме.