15. Страсть
«Настоящая любовь начинается там, где ничего не ждут взамен.»
Жаркие губы отрываются от чужого сладкого рта, пытаясь наполнить лёгкие хоть капелькой кислорода, чтобы прильнуть в желанном обоим поцелуе вновь.
Вновь обхватить цепкими руками и сильными ногами чужое любимое тело. Вновь зарыться длинными юркими пальчиками в русые короткие волосы, что забраны в тугой хвост. Вновь шептать всякие пошлости на ушко, чтобы увидеть чужое чуть побагровшее лицо от смущения. Вновь и вновь слушать чужие тихие стоны, заставляющие стараться лишь сильнее, чтобы услышать их как в первый раз.
— Саш... — старшая кладёт свои руки на её хрупкую тонкую талию, притягивая ближе. — Я уже не могу. Хочу...
Тихие стоны раздаются на всю комнату, не смея сдерживать их страсти внутри. Каждый поцелуй словно жаркая пытка, которую хочется испытывать на себе вновь и вновь. Чужие нежные ладони на теле согревают, заставляя ластиться и тянуться только ближе.
— И чего ты хочешь? — младшая отстраняется на секунду, заглядывая пылким взглядом в карие глазки, что также пылают огнём.
Жгучая страсть проникла в эту дальнюю комнату и, кажется, собралась здесь поселиться надолго.
— Поцелуй меня, — Соня держаться не может, её губы и секунды больше не могут продержаться без Сашиных губ.
— Я и так это делаю, — младшая протягивает свою нежную ладонь, укладывая её на чужую щеку, нежно поглаживая, заставляя проявляться небольшим мурашкам, покрывшие чужое тело.
— А можешь зайти и дальше, — подмигивает Софья, ухмыляясь своей фирменной обворожительной улыбочкой.
Сердце бьётся как сумасшедшее. Каждый день, проведённый вместе, заставляет испытывать лишь больше и больше чувств к этой особе, что ворвалась в её жизнь так неожиданно и открыла все замочки на её закрытом сердце, что много лет скрывали её душу от чужих глаз.
— Твоё желание — закон, — младшая держится из последних сил чтобы не сойти с ума от чужого обаяния и красоты, а также от чужих слов. — Блять, ты так далеко, иди сюда, — хлопает руками по своим бёдрам, приглашая усесться именно на них.
Старшая не медлит, перекидывая одну ногу, черз её две, она облизывает свои пухлые губы, опираясь руками о чужие плечи, наклоняясь ближе.
Крючкова укладывает свои холодные ладони на чужую горячую кожу, заставляя девушку встрепенуться. Они так близко, что можно сойти с ума. Поглаживая нежные участки тела, она вновь льнет к чужим губам, настойчиво целуя истерзанные губы.
Они столько прошли чтобы сейчас так сидеть.
Столько раз перебороли себя и свои чувства.
Они обе переступили через себя ради этого.
И оно того стоило.
Чужие стоны оглушают всё вокруг, они с каждой секундой всё ближе и ближе друг к другу. Руки закрадываются всё дальше и дальше, а потайные желания только сильнее.
Хочется большего. Не обычных, долгих и рваных поцелуев, а намного больше. С каждым днём желания становятся только развязнее, а руки полностью развязываются. Она может творить своими ладошками всё, что захочет. И её вряд ли кто-то остановит.
Громкий стук заставляет обеих встрепенуться, разорвав пылкий поцелуй, оглядев с подозрением деревянную дверь, что находится прямо напротив. Они вдвоём смотрят друг к другу в глаза, будто ведя мысленную беседу: открывать или не стоит?
Безмолвную минутную беседу прерывает настойчивый стук в дверь. Человек за дверью, кажется, и не собирается уходить, раздражая их обеих своим присутствием, хоть и не личным.
— Блять, — Софья подрывается с чужих колен, быстро сокращая расстояние с преградой в виде двери.
Раскрывая нараспашку, она лицезрит чужой злорадный образ, что кажется сразу по её виду понял, чем они здесь занимались.
Ебанная Оксана опять к ним приперлась.
— Чего надо? — у старшей нет времени на любезности, она не даёт и шагу ступить на территории их с Сашей комнаты.
— Я хочу поговорить с Сашей, впусти, — девушка заглядывает внутрь, сразу находя глазами желанный объект, улыбаясь уголками губ.
— Говори здесь, — Софья чётко стоит на своём, не давая и мнимой возможности попасть в комнату.
Но Оксана видимо не знает, что такое отступать. Её животный оскал любого может заставить испугаться до потери пульса, но Софья стойко держится, не обращая на это ни малейшего внимания.
— Саша, ты помнишь о чëм мы с тобой говорили? — заглядывает за чужую спину, смотря томным взглядом на Крючкову, что стоит чуть позади.
Кульгавая вскидывает бровь, поворачиваясь на младшую и выискивая в чужих глазах ответ на все еë вопросы, но не находит.
Александра переводит взгляд вниз, подходя чуть ближе, укладывая свою холодную ладонь на чужое плечо, отодвигая его от двери чуть в сторону.
— Сонь, я щас вернусь, — девушка выходит в коридор, покидая их мирный, единственный уголок мимолётного счастья. Дарит ей свой нежный взгляд, всё говорящий за неё и идёт вслед на ненавистной им двоим Нецветаевой.
Софья так и остаётся стоять с открытой на распашкой дверью, удивлённо и одновременно грустно смотря ей вслед. Силуэт младшей с каждой секундой всё дальше и дальше, а её злость только больше.
Она ей соврала?
Или что-то не рассказала?
Что-то важное, ценное и нужное. Что-то, о чëм никогда нельзя молчать.
Саша явно знает зачем за ней пришли. Знает, что будет с ней потом. Она знает слишком многое, но видимо не собирается в это посвещать Соню, что всей душой перед ней раскрыта.
У неё душá нараспашку, её живые эмоции можно прочесть за секунду, каждое её слово и действие можно предвидеть.
Но Крючкова до сих пор перед ней закрыта и не до конца честна. Её слова, действия и чувства для Сони загадка. Саша не посвещается её в свои дела, не делится переживаниями. Она словно до сих пор ей не доверяет и боится, что она может предать.
Разве она не заслужила её доверия?
Разве не доказала, что на неё можно полагаться, что она никогда не откажется помочь и никогда не осудить?
Почему она до сих пор такая холодная?
Даже тёплые объятья и поцелуи не растопили лёд в её чёрством сердце. Не заставили ей поверить. Не показали, что людям можно доверять, а не бояться их словно огня.
Саша так и останется для неё загадкой?
Так и не откроет все маленькие замочки, что покрыты плотным слоем пыли на её сердце?
Она никогда не будет ей полностью доверять?
Соня боится, что эти ужасные мысли окажутся жгучей правдой, что разобьёт её доброе и хрупкой сердце.
Именно поэтому она не посмеет себе рассказать об этих переживаниях казалось бы самому родному человеку.
Она не может перестать думать, что в один момент её словно надоедливую муху выгонят за дверь, не давая ничего сделать.
Она боится, что её сердце вновь рассыпется на миллион мелких осколков, впивающихся в её тело, словно ножи.
Она не боится получить нож в спину, она боится взглянуть на того самого человека, что это сделал.
Ведь это может быть любой человек на этой планете.
Даже самый родной и любимый.
Даже тот кто греет твоё тело и сердце по ночам. Что шепчет тебе признания в любви. Что крепко-крепко обнимает и глубоко целует.
Соня как никто знает, что доверять людям нельзя, но вновь и вновь попадает в этот капкан, не смея выбраться. Наступает на тебе грабли каждый Божий раз.
Ведь это так больно потерять из-за своей же глупости.
Лучше она будет страдать после, чем сейчас.
Лучше чувствовать ненастоящие объятья, лживые слова любви и мерзкие поцелуи чем потерять.
Да потом будет ещё больнее, но об этом она будет потом.
Она живёт в настоящем, а думать о том, что ей предстоит пережить в будущем её не заботит.
Ведь этого будущего может и не быть.
***
— Чего тебе нужно? — быстро молвит девушка, как только дверь закрылась, отрывая их от всего мира.
— Эй, чего ты так грубо, красотка? — едко произносит девушка, гадко ухмыляясь, смотря на чужую реакцию.
Лицо Саши перекосилось от злости и гнева, она придвинулась чуть ближе, холодно и четко повторяя вновь всё те же слова.
— Чего. Тебе. Нужно? — Крючкова хочет как можно быстрее с ней покончить и больше не видеть её лукавой улыбочки, что так ей ненавистна.
— Тише, тише, — Нецветаева ещё больше улыбается, видимо радуясь своей новой маленькой победе в виде злостных эмоций на чужом лице, что было так трудно достать из её чёрствого сердца. — Хватит злиться, мы же с тобой подруги, — хитрая ухмылка, заставляет скривиться и больше никогда не взглянуть на чужое лицо, что так и хочется исполосовать острым заточенным ножом. — У нас сейчас дружеская, а не вражеская беседа. Ты не забыла?
Яд, сочащийся из чужого рта, что никак не может прикрыть свою пасть, бесит неимоверно. Желания разговаривать с этой сукой нет и не будет.
Саша, стиснув зубы до слышимого треска, давит из себя лёгкую поддельную улыбку, заставляя себя забыть о своих принципах хоть на минуту.
Ради Сони.
Ради той девушки, что заполонила её сердце полностью, и кажется не собираясь от туда уходить. Ради той девушки, которую хочется оберегать от всех в этом мире, чтобы она была только её. Ради той девушки, что хочется окутать своей нежной любовью, зацеловать и заобнимать до смерти.
Она стала зависима от неё словно сидит на сильных наркотиках.
Только от неё невозможно отказаться. Она не сможет от неё избавиться, как от простой зависимости. Не сможет подавить своё яростное желание ей полностью обладать.
Она, как неизлечимая болезнь, которую с упоением принимаешь, понимая, что теперь тебе никогда от неё не избавиться. Она полностью завладела чужими мыслями, безвылазно обитая в чужом подсознании.
Саша понимает, что влипла.
Влипла раз и навсегда.
И не сможет прожить и дня без чужих ярких глаз, пухлых, растянутых в улыбке, губ и милом носике, что так любит морщить Соня.
Кульгавая и не знает, что Саша отдала своё покалеченное хрупкое сердечко в её нежные руки.
Не знает, что мысленно Саша принадлежит только ей.
Не знает, что Саша готова отдать всё, даже свою жизнь ради этой дурочки, что полностью очаровала её только своими карими глазками.
И Саша никогда не раскажет ей об этом.
Ведь так будет легче.
— Давай побыстрее к сути. Ты надумала, что ты хочешь? — холодным взором скользит по чужому лицу, пытаясь найти в нём хоть что-то, что сможет ей помочь наконец разгадать все чужие тайны, но всё тщетно.
— Надумала, — девушка скалится, проводя своей ладонью по коротким волосам, что переливаются под дневным светом.
— И что надумала? — Крючкова окидывает её презрительным взглядом, что смешанны с лёгким интересом. Но ответа ей не дают. — Я должна каждое слова из тебя вытягивать что-ли, а?
Нервы на пределе. Хочется побыстрее уйти из этой нервирующей комнаты, что давит на нее даже болотным цветом стен, что будто с каждой секундой сдвигаются ближе к ним.
— Мне нужна твоя помощь в одном деле, — Оксана подходит ближе, деревянный пол скрипит от её тихих шагов. — Больше мне ничего не нужно.
— И всё?
Она не поверит, что всё так просто и легко. Нецветаева точно не станет тратить своё единственное желание на какую-то ерунду. Эта девушка продумывает каждый своей шаг, чёткими уверенными действиями убирая со своей шахматной доски противников, вряд ли она будет играть с ней в новую игру. Хотя кто её знает. Она непредсказуема.
Это неистово пугает, заставляя сердце биться чаще, но Саша точно не покажет этого перед ней. Не даст ей понять, что она пережив всё это, до сих пор может чего-то бояться.
— Да.
— Ты, блять, не нервируй меня, — она тяжело вздыхает. — Я уже поняла, что ты ничего просто так не делаешь. Какой тайный замысел на этот раз?
— В этот раз намеренья читстые, не беспокойся, — Оксана гадко ухмыляется, прикусывая зубами нижний губу из которой льётся маленькая струка красной крови. — Мне нужна помощь на нашей следующей вылазке. Если ты сделаешь всё, как мне нужно — я от тебя отстану.
Саша вскидывает брови. Так просто?
Что она такого хочет раз тратит целое и единственное желание, которое могло даровать ей очень многое. Что может она получить, раз просит об этом именно её.
— И не будешь мне больше угрожать? — уверенный взгляд впивается в чужое лицо, которое до сих пор носит на себе лукавую улыбку.
— Нет.
— Что там такого, раз ты тратишь на это целое желание? — Крючкова размышляет вслух, вызывая лёгкий смешок с чужой стороны.
— Ты скоро всё узнаешь, — Нецветаева горько усмехается, отворяя дверь своей комнаты, намекая, что разговор окончен.
Оглядываясь в коридоре на чужую дверь, Александра не может собраться. Она не должна показать Соне её страх и отчаянье.
Что-то в душé говорит ей о страшных последствиях её лёгкого согласия.
Словно новая буря надвигается на их спокойную жизнь, снося полностью их обычный ритм проживания.
Нажимая на шершавую золотую ручку, она мысленно собирает себя по частям, чтобы выглядеть как самый обычный человек. И выходит у неё довольно не плохо.
Открывая деревянную дверцу, она заглядывает внутрь, натыкаясь взглядом на мирно сидящую Софью, что нежно гладит рыжую шерстку их маленького зверька.
Тихим щелчком закрывает не только дверь, но и уголок уединения, что создан только для них двоих. В котором стоит тишина и спокойствие, которой так не хватает в их тяжёлое время.
Присаживаясь рядом, она не смеет нарушать чужой покой, безмолвно смотря на чужой любимый профиль, что кажется сейчас ещё идеальнее и красивее.
— Саш? — тихо отзывается старшая, не отрывая взгляда от маленького комочка, что смешно крутит тонким хвостиком в воздухе.
— Мм?
— Как мы его назовём?
— А как хотела бы ты? — ставит чужое желание при выше своего, желая услышать её мнение, которое так ценно и важно для неё.
— Солнышко?
Младшая тихо смеётся.
— Почему солнышко? — девушка проходится взглядом по котёнку, пытаясь найти схожие черты с яркой освещающей всю землю звездой.
— Он освещает нашу жизнь, как солнце, — размышляет Соня, не переставая гладить мягкую шерстку, что проходит сквозь её тёплые пальцы. — Он ещё у нас рыженький, как солнышко. Я думаю ему подходит. — нежная улыбка трогает чужое лицо, заставляя улыбаться и Сашу.
— Хорошо, пусть будет солнышко, — уверенно заявляет Крючкова, получая удивлённый взор чужих глаз.
— А ты не будешь что-то предлагать?
— Я полностью тебе доверяю, — ни секунды не думает, что готова доверить этой девушке даже свою жизнь.
— Теперь ты у нас солнышко, — Софья гладит его за ушком, заставляя котёнка громко мурлыкать, вызывая взаимную улыбку у двух девушек.
Сидя в этой тёплой комнате, Саша понимает, что наконец обрела своё счастье.
Свое спокойствие.
Свою опору.
Свою любовь.
Любовь всей своей жизни, ради которой готова пожертвовать всем.
И Саша никогда не простит себе, если её потеряет.
Она собственноручно убьет себя, если с Соней что-то приключится.
Потому что нет у неё жизни без этой девушки, что забрала её сердце навечно в свои цепкие руки.