Nueva vida [Новая жизнь]

Звук шасси, грубо коснувшихся земли, вырвал меня из полудремы. Я ненавидела взлеты и посадки. Казалось, что самолет – это гигантская металлическая птица, которая вот-вот разобьется о землю. Жюль, сидевший рядом, спокойно читал какую-то спортивную газету, даже не вздрогнув. Он вообще казался невозмутимым, словно переезд в Барселону был для него привычным делом, а не прыжком в неизвестность для нас обоих.

Я отвернулась к иллюминатору. Под крылом самолета раскинулась Барселона – калейдоскоп оранжевых крыш, лабиринт узких улочек, блеск моря на горизонте. Не Париж, конечно. Совсем не Париж.

Париж... Мое сердце сжалось от тоски. Там осталась моя жизнь, мои друзья, мои мечты. Там осталась Беатрис, с которой мы делились каждой глупостью, каждой тайной, каждым вздохом. А здесь? Здесь меня ждала... что? Золотая клетка?

Мы вышли из самолета в плотном потоке людей. Жюль, высокий и подтянутый в своей спортивной куртке, легко прокладывал себе путь сквозь толпу. Его узнавали. Шептались, показывали пальцем, украдкой фотографировали. Мне казалось, что на нем висит огромный неоновый знак: "Звезда футбола! Внимание!". Я чувствовала себя его тенью, невидимой и незначительной.

В аэропорту нас встретил водитель с табличкой "Koundé". Он забрал наши чемоданы и повел к черному внедорожнику с тонированными стеклами. Когда мы выехали на автостраду, город предстал передо мной во всей красе. Широкие проспекты, засаженные пальмами, элегантные здания в стиле модерн, яркие витрины магазинов – все это было невероятно красиво, но чуждо.

Париж – это старинные улочки Монмартра, запах свежей выпечки и кофе в маленьких кафе, серые фасады домов, хранящие тайны веков. Париж – это дождь, моросящий над Сеной, и шепот влюбленных на мосту Искусств. Барселона же казалась залитой солнцем, громкой, энергичной и... поверхностной.

Дом, предоставленный клубом, оказался настоящим дворцом. Огромная вилла с бассейном, садом и видом на море. Белые стены, панорамные окна, дорогая мебель – все кричало о богатстве и успехе Жюля.

Жюль улыбался, но в его глазах я видела легкую растерянность. Он, как и я, чувствовал себя здесь не совсем своим.

Я поднялась в свою комнату. Она была огромной, с собственной ванной и гардеробной, больше моей комнаты в Париже в несколько раз. Но вместо любимых плакатов и фотографий на стенах красовалась безликая современная живопись. Вместо уютного беспорядка – идеальный порядок.

Я подошла к окну. Море было таким синим и спокойным, что казалось нереальным. Я представила себя на пляже, под теплым солнцем, но даже эта картинка не вызывала у меня радости. Я чувствовала себя оторванной от привычной жизни, словно меня вырвали с корнем и пересадили в чужую почву.

Вечером Жюль постучал в мою дверь.

– Как ты? – спросил он, присаживаясь на край моей кровати.

Я пожала плечами.

– Не знаю. Странно. Не мое.

Жюль обнял меня.

– Я понимаю, – сказал он. – Но все будет хорошо, Мирея. Честно. Привыкнешь. Будут новые друзья, новые впечатления.

Я посмотрела на него с сомнением.

– Легко тебе говорить. Ты здесь звезда. А я кто? Никто.

– Не говори так, – возразил Жюль. – Ты моя сестра. Этого достаточно. И я всегда буду рядом.

Я улыбнулась сквозь слезы. Жюль всегда был моим защитником, моей опорой. Но даже его присутствие не могло заполнить пустоту внутри меня.

– Кстати, – продолжил Жюль, – родители занимаются твоими документами. Тебя собираются отправить в одну из лучших школ Барселоны. Говорят, там очень высокий уровень образования и много интересных ребят.

"Отлично", – подумала я с сарказмом. Еще один шаг в сторону от моей прежней жизни. Еще один шаг в сторону идеальной, но фальшивой картинки.

Мой телефон завибрировал. Сообщение от Беатрис.

"Мирея! Как ты там? Жива? Не забыла меня?"Я улыбнулась. Беатрис... Она всегда умела поднять мне настроение. Я набрала ответ:

"Жива. Но мне очень тебя не хватает. Здесь все какое-то... другое".

Мгновенно пришел ответ:

"Держись! Скоро приеду к тебе в гости. Будем отрываться по полной!"

Я засмеялась. Зная Беатрис, она действительно могла сорваться в Барселону в любой момент. И, может быть, ее приезд станет тем самым глотком свежего воздуха, который мне сейчас так необходим.

Следующие пару дней я погрузилась в рутину. Жюль пропадал на тренировках и интервью. Он звал меня с собой, ведь я часто ходила на его тренировки в Париже, но я отказывалась. Я же бродила по дому, словно призрак, пытаясь найти себе место.

Я начала углублено изучать испанский язык. Записалась на онлайн-курсы. Читала книги. Но все это было лишь способом убить время. Мои мысли постоянно возвращались в Париж, к Беатрис, к нашей любимой кофейне на Монмартре, к нашим бесконечным разговорам обо всем и ни о чем.

Иногда я чувствовала себя преданной. Преданной родителями, которые решили, что в Барселоне мне будет лучше. Преданной Жюлем, который, хоть и не виноват ни в чем, все равно стал причиной моего переезда. Но больше всего я чувствовала себя преданной самой себе. Я позволила увести себя из своей жизни, не сопротивляясь.

Однажды днем, когда я сидела у бассейна, пытаясь читать книгу, мне позвонила Беатрис.

– Мирея! – закричала она в трубку. – У меня потрясающие новости!

– Какие? – спросила я, чувствуя, как в груди зарождается надежда.

– Я еду к тебе! Завтра буду в Барселоне!

Я вскочила на ноги.

– Правда? Но как?

– Мои родители согласились! Сказали, что мне нужно развеяться. Я такая счастливая!

Я не могла поверить своему счастью. Беатрис... Она действительно едет! Это было то, что мне нужно было больше всего на свете.

– Я жду тебя! – крикнула я в трубку. – Очень жду!

После разговора с Беатрис мир вокруг меня словно преобразился. Солнце засветило ярче, море стало более синим, а птицы запели громче. Я почувствовала, как в меня возвращается жизнь.

Я побежала в дом, чтобы рассказать Жюлю о приезде Беатрис. Он улыбнулся и обнял меня.

– Это замечательно, Мирея! Я рад за тебя. Значит, тебе здесь все-таки не так уж и плохо?

Я улыбнулась.

– Плохо, но с Беатрис будет лучше.

Жюль кивнул.

– Я уверен. И помни, я всегда рядом.

На следующий день я ждала Беатрис в аэропорту, словно на иголках. Каждая проходящая девушка казалась мне ей. И вот, наконец, я увидела ее. Беатрис выбежала из дверей, размахивая руками, с огромным рюкзаком за плечами и своей неизменной лучезарной улыбкой на лице.

Мы бросились друг к другу и обнялись так крепко, словно не виделись целую вечность.

– Мирея! – воскликнула Беатрис, отстраняясь от меня. – Как же я по тебе скучала!

– Я тоже! – ответила я, улыбаясь сквозь слезы.

Мы вышли из аэропорта и сели в такси. Беатрис с восторгом разглядывала город.

– Вау! Здесь так красиво! – восклицала она. – Прямо как на открытке!

Я улыбнулась. Барселона, может быть, и была красивой, но только с Беатрис рядом она начала казаться мне немного более родной.

Приезд Беатрис действительно изменил мою жизнь в Барселоне. Мы гуляли по городу, посещали музеи, загорали на пляже, пробовали местную кухню. Беатрис была полна энергии и энтузиазма, и ее оптимизм заражал меня.

Мы нашли маленькое кафе, похожее на то, что было в Париже, и стали проводить там много времени, болтая обо всем на свете. Мы рассказывали друг другу о наших переживаниях, делились мечтами и планами на будущее.

Беатрис подтолкнула меня к тому, чтобы я начала изучать испанский язык еще более серьезно. Она познакомила меня со своими новыми знакомыми, такими же иностранцами, как и мы. Мы вместе ходили на вечеринки, учились танцевать сальсу и фламенко.

За эту неделю я начала чувствовать себя более уверенно в Барселоне. Я больше не чувствовала себя чужой. Я начала видеть красоту этого города, его энергию и его возможности.

Но даже с Беатрис рядом я не забывала о Париже. Я скучала по своим старым друзьям, по своим любимым местам, по своей прежней жизни. Я знала, что Барселона – это лишь временный этап в моей жизни. И что рано или поздно я вернусь в Париж. За день до уезда Беатрис, вечером, когда мы сидели на балконе моего дома и смотрели на море, Беатрис спросила меня:

– Мирея, ты счастлива здесь?

Я задумалась.

– Не знаю, – ответила я. – Наверное, нет. Но мне здесь лучше, чем было раньше. Благодаря тебе.

Беатрис обняла меня.

– Я всегда буду рядом, – сказала она. – Что бы ни случилось.

И я знала, что это правда. Беатрис – мой лучший друг. Она – моя семья. И ее поддержка – это то, что помогает мне выжить в этой золотой клетке, которую я называю Барселоной.

Пока Беатрис была рядом, жизнь в Барселоне казалась терпимой, даже интересной. Но когда она уехала, пустота вернулась. Хотя я завела новых знакомых, начала говорить по-испански и даже немного привыкла к местному образу жизни, тоска по Парижу оставалась со мной. Я знала, что мне нужно найти способ почувствовать себя здесь по-настоящему дома, а не просто существовать в ожидании возвращения. И этот поиск, я чувствовала, только начинался.

——————————————————
ставьте свои ⭐️