Глава XVIII
Взяв ключи от арендованной машины, Тесса направляется в Биконсфилд. Адреналин распаляет ее изнутри, она ощущает, что вот-вот должно что-то произойти. Чтобы хоть немного успокоиться, девушка заворачивает к одной из кофеен, собираясь взять кофе и выпечку.
Возвращаясь на парковку с занятыми покупками руками блондинка замечает, что с двух сторон от ее автомобиля припаркованы огромные черные внедорожники. Холодок пробегает по ее спине, а ноги начинают подрагивать. Но она не сворачивает и не пытается бежать. Нет смысла откладывать встречу с Гибсоном дальше.
- Прокатимся? – услужливо распахивает перед ней дверь машины охранник со свирепым выражением на лице.
Она села на заднее сиденье рядом с еще одним мужчиной в черной одежде, чувствуя, что его взгляд сосредоточился на ней. Боковым зрением Тесса заметила, как глаза человека в черном заскользили вдоль ее тела, и подавила в себе желание поерзать на сиденье. Девушка заставила мышцы своего лица расслабиться, выпрямилась на сиденье, придав телу более уверенную позу. А затем резко повернула голову, взглянув своими ртутными глазами прямо в глаза своему конвоиру:
- Куда вы меня везете?
Он лишь усмехнулся, но отвел глаза, повернувшись в окно и наблюдая за ней теперь только сбоку.
Они ехали молча некоторое время, и Тесса не отрывала взгляд от местности за окном, смотря вперед в просвет между передними сидениями. Она лишь понимала, что они едут куда-то на окраину города, в противоположном направлении от Мельбурна.
Первоначальный страх перед ситуацией уже отступил, и Тесса успокоилась. Она перестала ощущать биение сердца где-то в горле, выступивший от напряжения пот на ладонях высох, остались лишь влажные полоски на спине, из-за которых блузка неприятно прилипла к телу под курткой.
Ее привезли на какой-то по виду заброшенный склад в захудалом районе, здание выглядело как бетонная коробка со стеклами, металлические двери входа покрылись ржавчиной от сырости и холода. Увидев заросший травой двор перед зданием, запущенные кусты вдоль одной из стен и мутные окна, Тесса мгновенно почувствовала, как в ее желудке словно поселился камень, настолько все в этом месте казалось зловещим и наполненным безысходностью. Блондинку ввели внутрь, привязав крепежными стяжками к офисному стулу руки и ноги, и наступила тишина.
Девушка понимала, что все это – часть затеянной Гибсоном игры, моральное давление, чтобы напугать и сломить ее, заставив подчиниться его решению. Но было неприятно находиться здесь, осознавая свою правоту и невозможность ее доказать.
Быть правой в ее случае - это не что иное, как ощущать горе и бессилие, а сам смысл горя стал уже слишком извращенным. Случайным забвением. Все это часть темного творчества, которое мы называем жизнью. В том, чтобы быть правым, нет ничего такого, чего смерть не могла бы исправить.
Она сидит в полумраке, прямо перед ее глазами виднеется полоска света из окна. Все пахнет плесенью и запустением. Проходят минуты, а она продолжает смотреть в это пустое пространство. Ее разум полон тысячи оправданий, чтобы быть нечестной, но все, что они действительно делают, это заставляют ее пытаться не кричать во весь голос от злости.
У ее горя и ярости бессилия нет ни капли милосердия: им требуется обещанный кусок плоти, они жаждут справедливости и мести, и она отрывает от себя кусочек за кусочком, пока не имея возможности отомстить. Они не успокоятся, пока от души не останется лишь пустая оболочка, жалкое подобие того, кем ты был когда-то. Когда тебя предают или бросают, это невыносимо, но ничто не сравнится с той болью от потери, когда чувствуешь себя пустым изнутри. Ты ощущаешь, как ничто не наполнит тебя потом сильнее, чем сладость мести. В этом заключается смысл, но одновременно это и полная бессмыслица, потому что месть не вернет ушедших, и запутавшейся в собственных мыслях Тессе кажется, что она действительно сходит с ума.
Александр Гибсон не спешил появляться перед Янг, давая ей время пропитаться страхом и отчаянием. Он выжидал, пока неопределенность ситуации и невозможность сбежать сделают блондинку покорной и сговорчивой. Но он даже близко не подозревал, что творилось в ее душе на самом деле.
Чувствовали ли вы когда-нибудь жгучее пламя под кожей? Прокатывающийся по венам прилив тепла, густую, темную кровь, бурлящую и переливающуюся из одной части тела в другую?
Затягивающую вас во тьму. Душащую само ваше существование всего лишь одной искрой, одним простым проблеском безумия. Как удержать себя на свету?
Вы можете из последних сил цепляться за край здравомыслия, но достаточно всего одного движения пальца, чтобы упасть за край, и вы поддадитесь тому, чем вам всегда суждено было стать.
Одержимой. Поглощенной идеей мести.
Тесса не слышит голосов в тишине склада. Не чувствует вокруг себя людей, которых и на самом деле нет. Биение собственного сердца и дыхание были единственными звуками вокруг.
Ненависть, ярость, потребность причинить Гибсону боль горят в ее глазах и ноют в кончиках пальцев до такой степени, что, вокруг нее, кажется, начинает сгущаться воздух.
Каждый божий день Тесса чувствует, как ее частичка погружается во тьму. Она проигрывает эту битву добра со злом, ускользая, и чертовски стараясь удержать себя в руках, но постепенно надламываясь, и еще одна крупица человечности падает с обрыва, чтобы потеряться там навсегда. Ее мораль постепенно окрашивается в серый цвет, стирая границу между хорошим и плохим, человечным и бесчеловечным. И скоро будет невозможно вернуть и капли того, что потеряно.
Что ушло, то ушло. К сожалению, если судьба верна, это значит, что скоро она станет своим худшим кошмаром.
Убийцей. Той, кто не усомнится отнять чужую жизнь за жизнь своей матери.
Погрузившись в собственные мысли, девушка потеряла счет времени, поэтому раздавшиеся в тишине помещения твердые уверенные шаги показались для нее неожиданными.
Алекс Гибсон и двое ехавших с Тессой во внедорожнике мужчин приближались с каждым шагом. Босс решил, что пары часов уже достаточно для блондинки, чтобы насквозь пропитаться страхом и стать уступчивой. Один из охранников поставил стул прямо напротив стула Янг, и Гибсон опустился на него, закинув ногу на ногу.
- Как ваши дела, мисс Янг? Не устали сидеть здесь в одиночестве? – мужчина в открытую глумился над привязанной девушкой, подчеркивая свое явное превосходство в ситуации.
Нарочито небрежно Тесса оторвала взгляд от оконного проема и посмотрела прямо в жадные глаза Сатаны.
- Давайте без прелюдии, мистер Гибсон, - устало отозвалась она, выпрямляясь на стуле и незаметно потирая затекшие конечности.
Он оглушительно-наигранно рассмеялся, откинув назад голову, демонстрируя покрытый темной щетиной подбородок и широкое горло, пока смеялся и смеялся.
Янг представила, как вскрывает это обнаженное горло позолоченным ножом для открытия писем с его стола, и на мгновение почувствовала себя лучше.
- Ты еще не усвоила этого, маленькая дурочка? - спросил он с искренним любопытством, глядя на нее сверху вниз и вытирая ладонью выступившие от смеха слезы. – Ты – ничто, пешка в моей игре. Ты даже меньше, чем ничто. Единственная ценность, которая у тебя есть, - это та, которую тебе придает твой мужчина, более опытный, чем ты сама. Твой Хардин Скотт, возможно, заставил тебя почувствовать себя его маленькой принцессой, но ты не что иное, как никчемная девка с неплохим наследством.
Они уставились друг на друга, блондинка тяжело дышала, пытаясь сохранять спокойствие и не наговорить лишнего в яростном порыве. Его глаза были почти добрыми, когда он позволил своей правде обвиться вокруг ее пристегнутых запястий и лодыжек, как весу призрачных цепей.
Тесса Янг знала, что он ошибался. Она отнюдь не была никем.
Она была Терезой Линн Янг, дочерью Кристин и Джека Дензела, начинающим патологоанатомом в судебной медицине по уголовным делам и невероятно любимой своим парнем девушкой. Она была верной и храброй, красивой и доброй. И она была умна. Тесса была достаточно умна, чтобы обмануть Гибсона, заставив поверить, что он держит ее в узде, а затем использовать его самонадеянные ошибки, чтобы казнить ублюдка, отомстив за смерть матери и отчима.
Все, что ей было нужно, - это терпение и, возможно, немного удачи.
Поэтому Янг блаженно улыбнулась ему. Улыбкой, с помощью которой положила начало второму этапу своей карьеры, улыбкой, с которой когда-то покорила самого важного мужчину в своей жизни.
Она наблюдала, как Гибсон моргнул, капитулируя перед ее естественной красотой и позволяя ей сделать его еще глупее, чем он уже был, думая, что она может уступить и поддаться ему.
Тесса представляла свою внутреннюю силу как невидимый щит, покрывающий кожу, защищающий ее от мерзкого человека перед ней, которого она должна была убаюкать искусственным чувством безопасности, показав себя наивной дурочкой. Она не хотела быть здесь, но это всегда был ее выбор – попасться в ловушку Гибсона или нет. С ней никогда раньше так не обращались – никто не удерживал блондинку силой взаперти, не приковывал ее конечности к стулу.
Алекс доверительно наклонился чуть ближе к девушке, обдавая ее запахом сигарет и дорогого одеколона. А она не отвела взгляда своих ртутных глаз, замечая и тени под его глазами, и россыпь седых волосков в густой шевелюре и начинающую проступать темную щетину на скулах.
- Твоим заданием, пока ты ждала меня здесь, было смириться с собственной уязвимостью, глупышка. Мы не можем вернуть назад твоих родителей. Мы не можем не замечать того, что их смерть повлияла на твою способность стать моим полноценным партнером и разделить управление автосалоном. Ты становишься неисправимой, когда речь заходит о разумных решениях в бизнесе. Возможно, тебе просто нужна терапия, какая-то психологическая группа, где помогают справиться с потерями близких.
Ее позвоночник напрягся, но внешне поза оставалась прежней, она продолжала обворожительно улыбаться ублюдку напротив.
И Гибсон снова моргнул в ожидании реплики от нее. С каждым его морганием сообщение все глубже проникало в кору головного мозга девушки. Одно моргание, два моргания, три моргания. Но Тесса по-прежнему молчала, давая ему возможность продолжить.
— Конечно, это то, над чем мы можем поработать, - произнес после секундной паузы мужчина. – А твой человек временно мог бы занять пост в салоне, сотрудничая со мной, пока я не смогу выкупить твою долю целиком.
Тессе хотелось завопить от радости, что ситуация начала складываться в ее пользу, но она сдерживалась. Пусть ублюдок ошибочно считает, что одержал верх, заставив ее смириться. Ее истинный потенциал заключался в том, чтобы стать равноправным партнером автосалона — большое спасибо длинной речи Гибсона-«начинающего психотерапевта» — а этот мудак только что взял Тессу Янг в путешествие всей своей жизни, которое ничего хорошего не сделало бы для него, но подтвердило веру девушки в то, что она определенно не нуждалась в терапии.
- Да, сэр, - сказала она, потому что ее упрямый рот никак не мог произнести слово "Мистер" по отношению к этому насквозь продажному дельцу. - Я понимаю, и я сожалею о своем ошибочном поведении. Когда мы можем подписать документы о сделке?
Блондинка не совсем осознала, когда ее конечности освободили от стяжек, а сильные руки охранника помогли встать со стула. Этого унижения было достаточно для одного дня. Тессе не нужна была терапия или устранение блоков внутреннего конфликта. Ей было нужно вернуться в отель, чертовски большой бокал вина и Хардин рядом.
Гибсон медленно улыбнулся, как довольный кот, съевший канарейку, и обозначил свою позицию:
- Через неделю в полдень в офисе автосалона, мисс Янг. Юристам нужно время подготовить сделку.
Ее вернули на то же место, откуда и взяли: на стоянку возле кофейни. Пару минут Тесса просто сидела в машине, рассеянно смотря, как два темных автомобиля удаляются из виду, а затем, опомнившись, включила телефон. Она увидела более двадцати пропущенных от Скотта, пять звонков от Майлза и несколько сообщений и от Хардина, и от детектива. Телефон в ее руках тут же зазвонил.
- Ты где, детка? – раздался хриплый от тревоги голос с сильным британским акцентом. В минуты волнения акцент Скотта проступал в речи явственнее, чем обычно.
- Скоро буду в доме, - коротко произнесла девушка, отключаясь. Она зашла в кофейню, взяла бутылку воды и жадно выпила ее до капли, едва отойдя от прилавка. Она написала Майлзу, что уже едет, так как появились новости.
Тесса опустила лишние подробности, вводя Майлза с напарником в курс дела о разговоре с Гибсоном. Хардину она планировала рассказать и того меньше, особенно про то, как была привязана к стулу. Скотт был горяч и неуправляем, а девушке не нужны были проблемы с полицией еще и здесь, в Биконсфилде.
Вернувшись в отель, блондинка больше часа проговорила по видеосвязи с отцом и Вайсом. Хардин слушал их разговор, лишь изредка вставляя пару реплик при необходимости. План, предлагаемый Тессе мужчинами, был прост: их доверенное лицо становится управляющим в автосалоне, еженедельно представляя отчет о текущих делах.
Вайс предложил Тома Грина, своего племянника, на роль управляющего. Парню можно было доверять, он был семьей, был их кровью. Том и Дейзи могли бы прилететь в Биконсфилд в ближайшее время, к моменту подписания договора, и поселиться в доме Кристин и Майкла.
Грин никогда не был на виду в делах Дензела и Вайса, и если бы Гибсон и его люди решили копать глубже, след Тома не привел бы их к отцу Тессы.
И только поздно вечером напряжение тяжелого дня дало о себе знать: Тесса почувствовала усталость и головокружение. Хардин присел возле расположившейся на диване девушки, протягивая бокал с вином:
- Думаю, тебе это сейчас не помешает, детка.
Он взял ее тонкую руку и поднес к губам, целуя ладонь, а затем обнажая губами запястье под рукавом ее белой рубашки. На мгновение его взгляд вспыхнул гневом, заметив след от веревок на сливочной коже, но парень не произнес ни слова.
У блондинки оставалось всего несколько дней, чтобы завершить свои дела в Австралии. Она встретилась с Эллой Рейд по поводу запасных ключей от дома, решив поменять все замки ради безопасности Тома и Дейзи. А еще Янг забрала свои немногочисленные вещи из дома матери, взяв на память только украшения Кристин. Всю одежду Кристин и Майкла девушка отдала на благотворительность.
Тесса почти не бывала в номере гостиницы за эти оставшиеся дни до сделки. Но уходя и возвращаясь, она заставала Хардина сидящим за столом перед ноутбуком. Его лоб был нахмурен, брови сведены на переносице, а пальцы неуловимо летали по клавиатуре, облекая мысли в слова. Девушка не мешала творческой сосредоточенности Скотта, зная, что Джи Лоу выставила ему жесткие сроки сдачи материала.
Майлз и Джонсон тоже не сидели без дела, продолжая по крупицам раскапывать теневой бизнес Гибсона. Картина гибели супругов Джонсон вырисовывалась все ярче.
Алекс Гибсон быстро понял, что заработать слишком много, продавая автомобили в Мельбурне, не удастся. А вот провоз наркотиков в машинах салона существенно увеличивал его доходы. Все шло хорошо до тех пор, пока дотошная женушка его партнера, Кристин, случайно не обнаружила белый порошок под обшивкой привезенного по заказу клиента McLaren. Начались вопросы, Гибсон соврал, что стафф был только в этом премиальном спорткаре, да и то по просьбе заказчика. Майкл не поверил, проверив лично каждую из партии пришедших машин. Наркотики, естественно, были во всех.
Супруги устроили разнос Гибсону, Майкл пообешал расторгнуть партнерство с наркодилером. Ни предложение значительного увеличения доходов, ни угрозы не действовали. Майкл твердо стоял на позиции чистого импорта только автомобилей. Алекс рассказал об этом своим поставщикам, и дни четы Джонсон были сочтены.
Гибсон пообещал Кристин и Майклу, что подобное больше никогда не повторится, пара пригласила его и Лиззи на яхту отметить покупку и прокатиться в знак примирения. Худой мир казался им лучше доброй ссоры. Они и не подозревали, что уже не вернутся на сушу из Порт-Филлип живыми.
На борту «Агаты» Алекс вновь попытался убедить Майкла согласиться провозить наркотики через автомобили салона, но Джонсон был категоричен.
- Ну что ж, тогда ты не оставляешь мне выбора, - хладнокровно констатировал Гибсон. – Вы сами приговорили себя...
Майкл удивил его, внезапно достав пистолет, и мужчина даже не успел испугаться, как выпущенная пуля просвистела совсем рядом с лицом. Но Лиззи приставила нож к горлу Кристин, и Майкл тут же сдался.
Связав их, Алекс и Элизабет напоили супругов до бесчувствия. Майклу достался ром, а Кристин сама выбрала текилу. Никто и не заподозрил подвоха в ее выборе.
Когда глаза пары Джонсон становятся стеклянными от выпитого алкоголя, Гибсон развязывает их. Он растирает конечности Майкла, а Лиззи - руки Кристин, чтобы восстановить кровообращение и не оставить слишком заметных следов от веревок. А затем их по очереди сбрасывают в воду, наблюдая, как они захлебываются и тонут. Через несколько минут все кончено, убийцы прибирают беспорядок на яхте, заметая следы и стирая отпечатки. Данные навигационной системы яхты также были удалены этими двумя.
Говард Майлз рассказал все это Тессе Янг вечером накануне сделки с Гибсоном, в доме ее матери. Они сидели в столовой, где всего несколько дней назад поминали супругов Джонсон. Хардин держал девушку за руку, его пальцы нежно поглаживали ее ладонь и запястье, давая понять, что он рядом, делит с ней ее боль и скорбь.
Майлз ожидал бурной ответной реакции, но у блондинки закончились даже слезы. Она просто безучастно смотрела перед собой.
- Я повторюсь, это лишь предполагаемый мной вариант развития событий, мисс Янг.
- Я понимаю, спасибо вам за проделанную работу, - после секундной паузы произнесла в ответ девушка.
- Не мстите прямо сейчас, Тесса, это делают на холодную голову, - чуть поколебавшись, продолжил детектив. – Если вы, конечно, хотите этот мой совет...
- Откуда вы...? – широко распахнулись в ответ грозовые глаза, а напарник детектива подался вперед от удивления.
- Вы явно не из тех, кто прощает подобное, - пояснил Майлз. – И хоть и позволяете себе горевать, мысленно уже казнили Гибсона всеми известными способами. Но убить человека не так просто, как кажется, мисс Янг. Не каждый способен на такое...
Его внимательные глаза перебегали от парня к девушке, наблюдая за реакцией обоих. Хардину точно не нравилось решение Тессы о мести, он не разделял ее мнения, но и отговаривать не стал бы. Сейчас его пухлые губы были поджаты, а глаза прищурены, словно он испытывал скрытую внутреннюю боль.
На сделке в офисе Тесса была молчалива и сдержанна. Говард Майлз прав – месть стоит совершать, когда ярость чуть успокоится и остынет, когда не ожидающий нападения противник уже расслабится и станет наиболее уязвим в своей открытости.
Скоро все закончится, и ей жаль, что время, когда у нее было двое родителей, ушло безвозвратно. Жаль, что она мало времени проводила с Кристин, что моменты с ней с каждым днем будут все дальше в ее памяти.
Но настроение девушки сразу же меняется, как только она видит Алекса Гибсона. Его наглая усмешка и уверенность в полной безнаказанности заставляют кровь блондинки вновь кипеть от злости.
Тесса с Гибсоном подписывают договор, назначающий Тома Грина представителем всех интересов ее стороны в делах управления салоном.
Они одновременно встают со своих стульев, медля, потому что далее процедура предполагает пожать партнеру руку.
- Ты не боишься, девочка, что твоего управляющего тоже могут найти в Порт-Филипп? – иронично протягивает мужчина, первым прерывая молчание.
Янг проглотила острие ножа ярости в горле, чувствуя, как оно режет ее внутренности.
- Ты можешь сделать это, но я предупреждаю тебя, Гибсон. Ты не проживешь долгую и здоровую жизнь, если пойдешь на это. Я сама убью тебя до истечения года, если ты так поступишь...
Алекс Гибсон пристально смотрит на блондинку сверху вниз. Холодно останавливает ее на полуслове. Язык ее тела трудно прочесть. Она - иллюзия контролируемого приличия, обернутая вокруг псевдоиспуганной скованности. Тесса Янг начинает превращаться в ледяную скалу против архитектуры его закипающей злости. Это словно медленная панихида по Кристин и Майклу Джонсон.
- Так что не слишком засиживайся дома в Нью-Йорке, Янг. Тебе нужно думать о Грине.
Со стороны их диалог выглядит словно беседа двух равных партнеров, отстаивающих каждый свое мнение о будущем общего дела. Она не отступает, но он не останавливает ее, ожидая продолжения. Он пытается прочесть бурю на ее лице. Вызов, стоящий за грозовой тьмой, в которую она слегка превращается. Он задыхается от темных сгустков пустоты, которые угадываются в ней. Но в ее взгляде он видит что-то еще, что узнает. Он знает, теперь он понимает. Теперь в ее ртутно-серых глазах есть что-то такое, что читается как вспышки на обочине дороги ночью.
- К чему вся эта гребаная драма, девочка? Почему бы просто не заняться мной, когда я все подписал?
- Потому что, злобно говорит она, - я предпочту подождать. Когда-нибудь ты оступишься, и я стану той, кто столкнет тебя с края пропасти, ублюдок.
Он смотрит на нее, как на мусор. Она наклоняется ровно настолько, чтобы он мог почувствовать весь огонь ее ярости.
- Ты давно ведешь этот смертельный танец, но когда-нибудь все закончится.
Он продолжает стоять и смотреть на нее, как на какое-то презренное существо, вырезанное из белых костей его жертв.
- И все же почему бы тебе не заняться мной сразу? Почему? Я знаю. Ты хочешь проверить, хватит ли мне ума не ошибиться. Верно? У тебя менталитет полевого работника. Ты веришь в дерьмо типа «король должен оступиться». Этого не произойдет, дурочка. Возвращайся к своим наивным мечтам, детка.
Его взгляд движется дальше в медленном поиске ее мужества:
- Скажи это. Ты этого хочешь. Это новая энергия, которая тебе нужна для твоих рук. Верно? Моя слабость станет тем, на что ты сможешь опереться. Маленький кусочек силы, который ты отколешь. Как какой-нибудь камень-амулет, который ты вешаешь себе на шею, чтобы отгонять злых духов. Чушь собачья! Для тебя это способ отмазаться от своей вины за то, что никогда не добьешься законного правосудия. И если ты ожидаешь, что я отступлю или сдамся, забудь об этом. Я - моя свобода. Посмотри мне в лицо и признай это.
Внезапно в нем ощущается сводящее с ума спокойствие. Седая, нестареющая мудрость.
- У тебя ничего на меня нет, - надменно продолжает Гибсон. - Ты ничто. Внутри тебя ничего нет, девочка. И ты это знаешь. Ты просто дыра, через которую мир испражняется.
- Ты переходишь границы, - парирует Янг. – И ты поплатишься за это...за то, что мнишь себя неприкасаемым...
Его глаза мечут молнии. Его лицо напрягается. Бессмертный шедевр начинает втягиваться внутрь, как здание, дышащее огнем перед тем, как исчезнуть. Где сталь и камень, кажется, сливаются во всепоглощающий поток тепла, который пожирает их.
- Ты довольно хорошо меня читаешь, девочка, - пренебрежительно бросает Алекс.
- Только очень хорошо? – иронизирует блондинка, продолжая выводить мужчину на эмоции. – Не переживай. Совсем скоро я широко раскрою гроб для тебя.
Он смотрит на нее в шоке, фасад его спокойствия окончательно трескается, обнажая неподдельную ненависть.
- О, да. Ты услышал меня, - ни на дюйм не уступает Гибсону Янг.
~~~
Эти две с половиной недели, проведенные в Австралии, казались Тессе отдельно прожитой жизнью. Там, в Биконсфилде, она простилась не только с матерью и отчимом, но и с юностью, с наивностью и доверчивостью. А сейчас она и Хардин возвращались домой. Туда, где их ждали Джек Дензел и Теренс Вайс.
Мы приезжаем домой не для того, чтобы поесть или выспаться. Мы приезжаем туда за людьми, в которых отчаянно нуждаемся. И в какой-то момент эти самые люди становятся нашим домом.