Глава 18
Рождество неумолимо приближалось, поселяя добро и умиротворение в душах людей. Даже холодная по меркам Нью-Йорка погода в декабре не могла испортить гонки за предрождественскими распродажами в крупных моллах города. Народ скупал милые безделушки в виде символа года, елочные игрушки и гирлянды, смешные свитера с оленями, и прочую ерунду. В центре города делались покупки солиднее: дорогие часы и ювелирные украшения, мобильные телефоны и планшеты.
В офисе Шивонн все сотрудники предвкушали перерыв в работе и каникулы, которые проведут с родными и близкими. Подготовка к корпоративу на следующей неделе шла полным ходом: в главном зале уже нарядили елку, развесили гирлянды, расставив вдоль стен столики и стулья для банкета. Кейтеринг давно был заказан в одном из ресторанов, а также приглашена музыкальная группа и ведущий для шоу.
Руководство компании лично поздравляло сотрудников в канун Рождества, подводя итоги года и раздавая поощрительные грамоты, премии и подарки. Генеральный офис всегда заваливал филиалы работой, намеренно провоцируя работников на соперничество за лучшие достижения. Но и на похвалы никто не скупился, выделяя достаточный куш на награды.
Шивонн не любила, когда Уильям Форсайт приезжал к ним в офис, чувствуя себя неловко рядом с отцом. Ей казалось, что его присутствие было неким напоминанием о ее особом положении в офисе. И пусть она действительно работала на износ и заслуживала всех полученных поощрений, все равно порой ловила на себе завистливые взгляды менее успешных коллег. Хотя это ей следовало бы завидовать их дружным семьям, радужным планам, совместному быту. Это она была одиночкой среди людей, несмотря на богатство и достаток.
Тоска по прошлому, по счастливой жизни с родителями и сестрой охватывала брюнетку, стоило лишь проехать через Манхэттен. Люди гуляли возле Рокфеллер плаза, любуясь на гигантскую установленную возле статуи Прометея красавицу-ель. Шивонн вспомнила, как они с Марией и родителями приезжали сюда кататься на коньках на Рождество. Сестра почти все время падала, пытаясь удержать равновесие, а также показать отцу пару пируэтов, но не теряла веселья.
- Смотри, папа, как я умею! - смеялась она. В родительском доме есть фото: раскрасневшаяся Мария хохочет в камеру, а ее джинсы все в снегу на коленках от частых падений. Шивонн редко смотрела эти снимки, слезы сами наворачивались на глаза, едва она про них вспоминала. То Рождество было последним счастливым семейным праздником в их доме, с кучей подарков под елкой, друзьями и гостями почти каждый день.
А уже через год в доме не было ни елки, ни какого-либо намека на грядущий праздник, только гробовая тишина и расставленные повсюду свечи и фотографии Марии. Шивонн не могла их видеть, сразу все плыло перед глазами, а горло схватывало, она начинала ощущать запах гари и тлеющей плоти. Она словно вновь была возле обломков самолета, не веря в произошедшее, но не в силах что-либо изменить.
И все же в этот раз Форсайт решила поддаться новогодним вайбам и поставить елку у себя в гостиной. Ей захотелось праздника, уюта в доме, а также Хьюго рядом. Любовь меняла ее, топя сердце ото льда.
Они с Хью договорились встретиться в пятницу в обед в кафе возле Рокфеллер центра, чтобы купить украшения в дом и подарки. Брюнетка специально ушла с работы пораньше, задумав все выбрать без спешки, наслаждаясь самим процессом. И хотя Джулия Форсайт вряд ли в чем-то нуждалась, пребывая в Инвуде, а отца Шивонн сложно было удивить, так что их подарки стали бы лишь имитацией семейных отношений. Но вот приготовить сюрприз для Хью и увидеть его счастливые глаза стоило попытаться. Хью радовался словно ребенок любому проявлению внимания со стороны Шивонн.
Форсайт приехала чуть раньше и села за столик, заказав себе десерт и чай. Время шло, а шатен не спешил появляться. Его телефон не отвечал, а отправленные брюнеткой сообщения оставались непрочитанными. Люди вокруг наслаждались жизнью, общались, пили кофе, улыбаясь и обнимая друг друга, еще больше подогревая тоску Шивонн по семейному счастью.
- Идиотка! – мысленно ругала она себя, криво усмехаясь попытке вести внутренний диалог в кафе. – Ты просто дура, Шивонн, что поверила, будто можешь быть счастлива. Нашла себе принца, такого же сломанного, и понадеялась жить как все нормальные люди? Наивная! Ты не заслуживаешь ничего такого! Мать сказала тебе уже давно, что ты занимаешь место Марии, а ты еще и счастья захотела? Живи и страдай, и помни, каково это - терять самое дорогое, что имеешь!
Когда ждать уже не стало смысла, Форсайт попросила у официанта счет. Обида жгла ее изнутри. И вот Хью практически вбежал в кафе, торопливо осматривая зал в поисках Шивонн. Заметив брюнетку, он ринулся к ней, на ходу расстегивая пальто.
- Привет! – он выглядел виноватым и расстроенным. – Прости, я опоздал, Шивонн. Мачеха задержала меня, нужно было отвезти ее по делам, а Жерар был занят другими поручениями. Я не мог написать тебе при ней, никто не знает про второй телефон.
Хью наклонился было поцеловать ее в щеку, но девушка отстранилась. Обида жгла изнутри, блокируя остальные чувства.
- Ты мог бы продолжать проводить с ней время и дальше, не стоило приезжать сюда, - безжалостно процедила сквозь зубы Форсайт. – Мне уже пора. Разве я могу соревноваться по важности с твоей мачехой, да? Это же твоя семья, а я просто случайная девушка в твоей жизни...
Боль в душе порождала эти злые слова, кусавшие Хью, как ядовитые пчелы.
- Но...мы же решили идти за покупками, Ши...ты передумала? – Хью недоумевал такой холодности девушки. Он спешил изо всех сил, а брюнетке будто не было сейчас до него дела.
- У меня разболелась голова, я поеду домой, - Шивонн даже не смотрела шатену в глаза, открывая приложение в телефоне, чтобы вызвать такси. Свою машину девушка оставила возле офиса, зная, что припарковаться здесь будет непросто.
- Могу я хотя бы проводить тебя до дома? – предложил Хью.
- Как захочешь, - пожала плечами Шивонн. – Дело твое. Но вряд ли тебе стоит беспокоиться, Хью. Я вполне способна позаботиться о себе.
Мобильный Форсайт звякнул, сообщая о приехавшем водителе. Шатен подал брюнетке пальто и сумку, а она положила несколько мелких купюр под чашку на столике.
В такси Хью попытался взять Шивонн за руку, но она переложила в нее телефон, а вторую ладонь сунула в карман пальто. Они ехали молча, девушка невидящим взглядом уставилась в окно, а Лоуренс мысленно подбирал фразы для предстоящего разговора. Он не сомневался, что им следует обсудить случившуюся размолвку.
Форсайт так же молча вышла из такси и уверенной походкой, не оглядываясь, направилась к дому. Хью едва успел проскочить в чуть не захлопнувшуюся перед носом калитку. Шивонн слышала его виноватое сопение у себя за спиной.
Они вошли в прихожую, и девушка небрежно бросила пальто на вешалку и сняла специально выбранные для шопинга удобные ботинки на грубой подошве. Она направилась в кухню, собираясь налить себе вина, чтобы хоть немного расслабиться и заглушить щемящее чувство жалости к себе. Она ненавидела себя за эту слабость, порождающую желание сорваться на близких, грубить и унижать словами.
Хью вошел следом за ней и встал посреди помещения, опустив голову. Он начал говорить медленно, но постепенно эмоции его захлестнули:
- Я...я понимаю, что не должен был так опаздывать, Ши...ты ждала слишком долго, но я не мог прийти раньше...никак...
- И предпочел даже не сообщать мне об этом, да? – холодный, абсолютно бесстрастный тон Шивонн просто убивал Хью, гася надежды на положительный исход ссоры. Лучше бы уж она кричала, чем выглядела как собственная тень. Что могло случиться у девушки, пока он был с Реджиной?
- Прости меня, Ши, - совсем тихо произнес парень. – Я не хотел обидеть тебя, не собирался расстраивать...Ты можешь ударить меня за это, Ши, только прости. Я заслужил это сегодня. Представь, что я твой соперник на ринге, просто я не буду сопротивляться...
Он встал, как в тот раз на ее кухне, прийдя с цветами, когда она, плача, уткнулась ему в грудь, ища утешения. Хью так же чуть раскинул руки в стороны, но прикрыл глаза. Он не мог видеть лицо Шивонн в тот момент, когда она ударит его.
Он чуть вздрогнул от неожиданности, когда мягкие теплые губы коснулись его губ. Шивонн привстала на носочки и поцеловала парня, обвив руками его шею.
- Люди не бьют тех, кого они любят, Хью, - выдохнула она ему в губы, - а я люблю тебя очень сильно.
Парень слабо улыбнулся, притягивая брюнетку еще ближе и целуя в лоб. Его Колючка втянула свои шипы обратно и успокоилась. Хью тут же подхватил брюнетку на руки, заставив обвить его поясницу ногами, и понес к дивану. Он уселся сам, усадив ее сверху и не размыкая объятий.
- Расскажи мне, детка, что так огорчило тебя. Ведь дело не только в моем опоздании, правда?
И стальную броню Шивонн прорвало. Она путано начала рассказывать Хью о том, почему ненавидит теперь Рождество, хотя так любила его раньше, почему до последнего не хотела ставить елку и покупать подарки. Ее мысли перескакивали с одного на другое, некоторые фразы были рваными и бессвязными, но шатен уловил суть.
- Ты заслуживаешь счастья, Шивонн, - гладя ее по волосам, словно маленькую девочку, негромко произнес он. – Ты сама – мое счастье, без тебя я одинок и потерян, слаб и уязвим.
Шивонн прижималась к твердому теплому телу парня, неожиданно ощущая себя комфортно слабой и беззащитной. Объятья Хью, его негромкие слова давали ей тот утешительный покой, в котором она так нуждалась долгое время.
Парень успокаивал ее, поглаживал по спине, а она млела от удовольствия, ощущая себя значимой и желанной. Боль и тоска отступили, оставив легкую грусть в душе о том, что прежние счастливые времена уже не вернуть. Но прямо сейчас Хью давал Форсайт надежду на новые приятные моменты в жизни вместе с ним. Они могли создать общие мгновения счастья на двоих, начав здесь и сейчас.
Шивонн услышала, как в животе у шатена заурчало, и тихонько рассмеялась, подняв на него льдистые глаза с чуть растекшейся от слез тушью:
- Ты голоден? А что не сказал?
- Не до этого было, - засмущался в своей обычной манере парень, когда речь заходила о нем, - Джи сразу сказала пойти с ней, как только я освободился в университете. А потом я вообще забыл, что не успел съесть ланч.
- Идем, - позвала Шивонн, вставая с его колен, и потянула парня за руку в сторону кухни. – Садись, буду кормить тебя, Хью.
Шатен не смог удержаться от улыбки в ответ, целуя девушку возле виска:
- И что у нас сегодня на обед, Ши?
Брюнетке нужно заглушить дикий поток мыслей, кружащихся в голове. Пусть это уйдет. Память о четверых Форсайт, вместе на катке. Ощущение потери, особенно острое в преддверии праздника. Она отстраняется, и Хью моментально встречает ее взгляд, озабоченно нахмурив брови. Она же не колеблется и не дает себе ни минуты на размышления. Шивонн приподнимается и позволяет своим губам встретиться с его. На секунду он замирает. Все его тело напрягается. Его рот прижимается к ее губам. Его губы приоткрываются, и он нежно проталкивается внутрь ее рта кончиком языка. Его руки напрягаются на спине девушки, пальцы сжимаются в кулаки, а затем разжимаются, когда он на мгновение отталкивается от спинки дивана, прежде чем повернуться и уложить Шивонн под себя. Ее позвоночник касается мягкой поверхности, когда он опускается сверху. Какого черта она так долго тянула с этим?
Хьюго целует Шивонн, как изголодавшийся. Как будто он годами кружил по пустыне, и она - первый глоток воды, который он попробовал за долгое-долгое время.
Его язык просовывается вперед снова и снова, убираясь и снова возвращаясь, когда он имитирует секс. Девушка глубоко стонет, руки сжимают его шею, не позволяя ему покинуть ее даже на секунду, которая потребуется, чтобы отдышаться. Форсайт не столько нужно дышать, сколько нужно чувствовать его внутри себя.
Что-то длинное и толстое упирается ей в низ живота. Она широко раскрывается, приветствуя его в колыбели своих ног. Он стонет у ее рта, прижимаясь своим членом, пока она не чувствует, что все мысли в ее голове отступили прочь. Как он может сделать это с ней, если он даже почти не прикоснулся, а только начал целовать?
- Шивонн, - голос Хью сейчас чертовски восхитителен, опустившийся почти до шепота, вибрирующий рядом с ключицей. Он чуть отстраняется и смотрит на девушку сверху вниз.
Форсайт хочет, чтобы он был ближе, целовал ее еще сильнее, до синяков, хочет его всего.
- Пожалуйста...- шепчет она. – Хьюго...Хью...
Он сжимает губы, выглядя огорченным, а потом резко кидается на нее, целуя и кусая везде, его грудь поднимается и опускается быстрыми рывками.
- Ты нужен мне, - продолжает умолять брюнетка. – Пожалуйста, Хью, заставь меня забыть...не отпускай сейчас...
Запах одеколона Хью пропитывает легкие Шивонн, его тело – это все, что нужно ей сейчас, раствориться в нем и забыть реальность, впустить его в свой кровоток. Всегда только он и никто больше.
Ее маленькие кружевные трусики должны быть сняты и отброшены. Тихий, полный желания звук вырывается из горла Форсайт, и ее руки опускаются на голову Хью, пальцы перебирают пряди каштановых волос, слегка царапая ногтями.
- Черт, - он бормочет больше себе, нежели ей, чтобы вернуться в реальность. Голод забыт, словно его и не существовало, уступив место вожделению, плотской жажде, раскалившей кровь в венах парня.
Ее ноги беспокойно двигаются, приподнимаясь и опускаясь, когда она извивается под его манипуляциями. Ее лодыжки скрещиваются и разгибаются на спине парня.
Лоуренс массирует ее маленькую мокрую киску, используя один палец, а затем еще один, когда ее киска сжимается сильнее, а крики достигают новой высоты.
Шивонн всхлипывает от оргазма, а выражение ее лица можно назвать каким угодно, но только больше не встревоженным.
— Чего ты ждешь, Хьюго? – теперь ее голос хриплый от криков и возбуждения.
- Задержи дыхание, Шивонн, - предупреждает ее шатен, - потому что ты сполна получишь то, о чем просила.
Прежде чем она успевает произнести хоть слово, Хью врывается в нее, заполняя целиком и без остатка.
Судорожный вздох. Тихий стон. Из глаз Шивонн текут слезы, но это не слезы боли или страха. Ее бедра двигаются сами по себе, все интенсивнее, когда она начинает искать свое собственное удовольствие,а следующее затем освобождение уже ждет пару на краю сознания.
- Хьюго... —она хнычет его имя так, как ни одна другая женщина не может и не могла бы. Он обхватывает ее руками и толкается в ее сладкую киску, чувствуя, как ее мышцы начинают сжиматься, а бедра начинают неудержимо трястись. Желание увидеть ее рассыпавшейся на части, потерявшей контроль от удовольствия, разъедает разум Лоуренса.
— Ты собираешься кончить, Шивонн? — спрашивает шатен, целуя ее в челюсть и облизывая дорожку до уха, прежде чем взять мочку между зубами и укусить.
Она вся напрягается, а в ледяных глазах стоит туман надвигающегося оргазма.
— Ты собираешься намазать мой гребаный член своим кремом, как хорошая девочка?
Она стонет, царапая ногтями его разлохмаченную голову, вызывая мурашки по позвоночнику. Эта девочка любит грязные разговоры. Хью чувствует это в каждом пульсе ее влагалища каждый раз, когда говорит что-то такое грязное и непристойное, заводящее ее еще больше и толкающее за грань.
— Держу пари, ты хочешь, — поддразнивает он ее. — Бьюсь об заклад, твоя хорошенькая киска ничего не хочет, кроме как отпустить меня и залить меня своими гребаными соками. Это то, что ты хочешь?
Из ее горла вырывается всхлип, и она задыхается, мягкое дыхание проходит по его разгоряченной плоти. Он крепче сжимает руки на ее бедрах и вбивается в нее, трахая глубоко и жестко, нуждаясь в этом сам. Потребность в том, чтобы чувствовать, как она разлетается на части по всему члену, прежде чем потеряется полный и абсолютный контроль. И как будто она чувствует эту потребность, проходит доля секунды, прежде чем он получает свою награду.
—О, черт! — она кричит, когда кончает на его член, ее влажность скользит по бедрам, когда она дрожит и сжимает руки на торсе Хьюго, ногти врезаются в плоть его спины и царапают, когда она пытается бороться с удовольствием, отстраняясь, а затем возвращаясь. Он отпускает ее, борясь с болью от того, что не кончит, пока она не закончит.
Однако, как только она полностью насыщается, он кончает, резко выходя из нее при последнем движении. Густые струи белой спермы вырываются из головки и приземляются на нижний изгиб ее живота, а ее сиськи поднимаются и опускаются с ее затрудненным дыханием.
- Ну что, малыш, обед ты точно заслужил, - подмигивает Хью Шивонн, пытаясь стащить парня с себя и встать с дивана.
Мысли в ее голове улетучились, оставив блаженное состояние удовольствия и истомы. Довольная жизнью девушка – удовлетворенная девушка, а Шивонн только что получила свою порцию сполна.
- Нет-нет, не обольщайся, Шивонн, я с тобой еще не закончил, - ухмыляется Хью. Его челюсти сжимаются, когда он вдыхает через раздутые ноздри. Она раздраженно фыркает, когда парень вновь заваливает брюнетку на диван, усаживаясь на нее сверху.
- Черт возьми, - хрипло произносит он, - Шивонн, посмотри на меня.
Снова этот властный тон, от которого девушка слабеет, готовая принять его игру. Ее матка резко сжимается в предвкушении продолжения удовольствия, а клитор болезненно пульсирует, требуя большего. Поэтому она покорно поднимает на шатена глаза.
Следующее, что она помнит, его длинные сильные пальцы легко шлепают ее по щеке, заставляя судорожно вздохнуть и прикрыть глаза. Изо рта Форсайт непроизвольно вырывается стон. А уже через мгновение рука Хью сжимает ее горло, заставляя вновь открыть ее прекрасные глаза-льдинки и смотреть на него.
- Открой глаза, Колючка, - бормочет он сквозь стиснутые зубы.
Ее веки поднимаются как раз вовремя, чтобы увидеть, как он наклоняется к ней. Возбуждение горит в животе брюнетки, когда она смотрит на свирепость в его глазах. Его бдительность по отношению к ней ослабла, как будто она ковыряла ранку так долго, что она закровоточила. А сейчас кровь уже капает.
Затем, крепко сжав ее лицо, он засовывает два пальца Шивонн в рот, заставляя задыхаться и хватать ртом воздух, когда он вытаскивает их. Его горячее тяжелое дыхание овевает ее лицо. Но тут он снова наклоняется, проводя языком по всей длине ее разгоряченной от пощечины щеки.
Его лицо всего в нескольких дюймах от лица девушки, когда он стискивает зубы.
— Ты меня испытываешь. Ты заставляешь меня хотеть дерьма, которого я знаю, что не должен хотеть. Ты знаешь что?
Дезориентированная, она отрицательно качает головой. Это странное, всепоглощающее ощущение захлестывает брюнетку. Как адреналин и возбуждение, смешанные вместе, и как бы нелепо это ни звучало, все это кажется таким... сильным. Никаких старых воспоминаний в голове...есть только здесь и сейчас...
Затем его рот прижимается к ее припухшим губам, а хватка на горле сжимается настолько, что она начинает чувствовать пульс в собственных ушах. Форсайт почти растворилась в его головокружительном поцелуе, но он слишком быстро исчез.
Держа ее лицо в своих ладонях, Хьюго смотрит на девушку сверху вниз, прежде чем взять ее губы в свои. Шатен облизывает ее рот, грубо и властно, так что она знает, что этот рот принадлежит ему.
Все, что она может сделать, это стонать и изо всех сил дышать, когда он целует ее. Затем он опускает губы ниже, к ее груди, и двигает ртом, чтобы прикусить ее и без того напряженный сосок.
Она кричит, когда он слишком сильно кусает. Затем он отрывает губы от него и шлепает достаточно, чтобы она задохнулась. Ее широко распахнутые глаза находят лицо Хью, и на мгновение в его потемневших глазах цвета виски мелькает паника, что он зашел слишком далеко. Но почти сразу же он снова ухмыляется брюнетке.
- О, нет, сегодня твои прекрасные льдинки не вымолят у меня прощения, Ши! – обещает Лоуренс.
— Сделай это еще раз, — шепчет она, и Хью не может оторваться от ее губ после того, как она это сказала. Что-то в Шивонн, кажется, пробуждает каждый нерв в его напряженном горячем теле. Она заставляет парня понять, что все, чего она хочет, не так уж и далеко от его желаний творить это с ней.
И что он не должен чувствовать себя так плохо из-за того, что хочет их.
Но пока шатен сосредоточен только на ее теле и заставляет ее снова сделать то же лицо, поэтому он склоняется к ее другой груди. И все же сначала он находит минутку, чтобы полюбоваться ею. Это действительно идеально. Такая маленькая, гладкая и упругая, совершенная, чтобы уложиться в его ладонь.
Когда Хью шлепает другую сторону, заставляя Форсайт снова задыхаться, ей нужно все, чтобы не сойти с ума.
— Тебе придется кричать сегодня еще громче, Колючка.
Безжалостные губы Хьюго пожирают каждый дюйм ее кожи от шеи до ключиц, кусая и посасывая, пока она не начинает стонать и задыхаться при каждом вдохе.
— Ты такая же мокрая, как в ту ночь, когда я взял тебя сзади? — шепчет Лоуренс, возвращаясь к ее уху.
Она коротко вздыхает на его вопрос. Вряд ли ему нужно знать, насколько ей все нравится.
— Почему бы тебе не узнать? — отвечает она, и ее глаза горят от его желания ее наказать.
Без ответа, но не сводя с нее глаз, он медленно протягивает руку между ее ног и проводит рукой по ее складочкам. Она дрожит от его прикосновения, но когда он протискивается между ее складками и обнаруживает, что она вновь пропитана возбуждением, он реагирует.
Она чувствует себя еще более совершенной, чем он ожидал. Теплая и мягкая и готовая для него. Ее влагалище течет, как будто ей нужен его член, как будто она плачет по нему.
— Ты не можешь продолжать делать это со мной, — рычит шатен, цепляя одной рукой ее руки над ее головой и наклоняясь к ней. — Моя рука снова между твоими ногами, Ши. И ты снова и снова чувствуешь себя чертовски хорошо.
Ее полные вожделения льдистые глаза не отрываются от парня, пока она кусает губы.
Скользя пальцем по лужице влаги, Хьюго не спускаю с брюнетки глаз, постепенно продвигаясь внутрь нее, так сильно желая, чтобы это был его член, трахавший ее, а не его палец. С каждым толчком и движением его руки она стонет и мычит, наклоняя бедра, чтобы выдержать давление его пальцев. Они существуют сейчас отдельно в собственном маленьком мире, и прямо сейчас этот мир вращается вокруг ее идеальной киски.
— Мне нужно попробовать тебя, Колючка, - шепчет Хью.
— Пожалуйста, — ноет она, откидывая голову назад и подрагивая от желания.
Вытягивая руку из ее складок, он внимательно разглядывает ее, и она ерзает, пока ждет, явно предвкушая, как он поцелует ее киску.
Вместо этого он прикасается к ней, проводит снова пальцами по ее складкам, согревая и расслабляя ее. А потом Хьюго отдергивает руку и сильно шлепает ее между ног. Пронзительный вздох срывается с ее губ, и она потрясенно смотрит на парня. Ее грудь вздымается и опускается от тяжелого дыхания.
Так что шатен делает это снова. И опять. Он наказывает ее киску своей рукой, каждый вздох и стон от его шлепков становятся все более отчаянными. Теперь она безостановочно кусает губы, а ноги дрожат.
- Как скоро ты побежала бы искать утешения у тренера сегодня, Ши? Ведь если бы я не успел приехать в кафе, ты бы точно помчалась в зал, да? Он всего лишь друг, готовый утешить в трудную минуту, или кто-то больший? Смогла бы ты переступить черту дружбы, разозлившись на меня?
Ей приходиться сопротивляться желанию взъерошить его каштановые волосы и обнять, а затем притянуть к своей киске для продолжения.
- С чего бы тебе это узнавать? – хрипло отвечает она после паузы. Ее сбившееся дыхание выдает все возбуждение и вожделение девушки. Она почти готова умолять Лоуренса о продолжении. – Мы ведь обсудили это втроем в прошлый раз, милый.
Ее горло горит после давления его рук, соски болят от укусов, но она не жаждет так ничего, как его рта между ног. Кто бы мог подумать, что у самого тихого воспитанного мальчика такой талантливый язык? Не Форсайт, это уж точно.
Она думала, что самая первая ночь была случайностью или моментом страсти, но все последующие ночи доказали, что она досадно ошибалась. Он просто хорош. Хорош в своей мягкости и нежности по отношению к Шивонн, в заботе и сопереживании.
Но в своей несдержанной ярости, сырой ревности и желании наказать ее Хью был просто божественен, великолепен. И брюнетка хочет поцеловать его. Ей хочется поклоняться этим изысканно талантливым губам. Она жаждет потеряться в связи настолько интимной, что сметет в пыль всех людей вокруг них. Есть только она и Хьюго. Ее Хьюго.
Когда он чуть отстраняется и смотрит на Шивонн сверху вниз, обоим кажется, что они видят друг друга впервые. Его кадык подпрыгивает, когда он сглатывает, убирая с лица брюнетки промокшие от пота волосы.
Хьюго становится ясно, что она не собирается говорить больше ничего, кроме сказанного, поэтому он продолжает мучительно медленно подводить Шивонн к концу, снова дотрагиваясь до ее киски.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — Форсайт утверждает, пытаясь не поддаваться возбуждению. — Ты хочешь, чтобы я призналась тебе в чем-то, чего не было, только потому, что пару раз кончила? Держишь меня за идиотку, милый?
— Что я такого сказал, что ты почувствовала себя идиоткой?
Он отталкивает ее назад, пока она не оказывается лицом к нему, и вдруг девушка так сильно злится, что хочет ударить его. Он придумал несуществующую ситуацию, да еще и хочет воспользоваться ей в своих целях, как оправдание. Но Шивонн подавляет свой гнев.
— Ты можешь продолжать лгать себе, Хью, но я не позволю тебе лгать мне, — выносит вердикт она. — Это ревность, гребаная, сука, ревность. Держи это при себе, не так ли? Но что ты сказал той ночью, прямо перед тем, как засунуть член мне в задницу? Ты сказал мне, что доверяешь мне, и я могу дружить с кем угодно. И что я расплатилась сполна за ваш же с Бенджи вопрос мне. Так какого черта ты задаешь мне его сейчас снова, зная, что я принадлежу только тебе?
Он отворачивается, и ее гнев только усиливается, поэтому Форсайт едва сдерживается, хватая шатена за лицо и поворачивая к себе.
— Я пытаюсь помочь тебе, Хью. Я вижу тебя. Ты сейчас действительно ревнуешь?
На мгновение выражение его лица смягчается, как и ее. На долю секунды к Шивонн возвращается ее Хью. Тот, кому все равно, что думают другие, кто видит ее вместо нее самой и кто уделяет ей внимание, которого она так отчаянно жаждет. Кто не против быть слишком плохим для нее, чтобы быть хорошим.
Но так же быстро все это уходит. Выражение его лица омрачается, когда он бормочет:
— Это тяжелый вопрос. Я не могу перестать ревновать тебя, Ши. Я боюсь, что однажды ты предпочтешь тренера мне.
Все внутри Форсайт замирает. Эти слова вылетают из его рта, и девушка смотрит, как они ударяют его, как нападение. Если бы она вытащила пистолет и выстрелила ему сейчас в грудь, было бы меньше боли. Мгновенно она сожалеет об этом и хочет, чтобы ему стало вновь хорошо.
Его рот превращается в прямую линию, и она знает, что откровение Хью слишком сильно. Стыд и чувство вины гложут его, но он не может перебороть себя. Он здесь для нее, чтобы поддержать ее и вырвать из кошмара воспоминаний о Марии, а вместо этого вскрывает проблемы в их отношениях.
Шивонн нужно что-то сказать в ответ, но она не может подобрать слов, которые бы утешили его. Тишина между ними слишком тяжела сейчас. Грудь Шивонн поднимается и опускается быстрыми болезненными толчками. Не дождавшись ответа, шатен вновь принимается говорить. Голос Хью едва слышен, и хотя в ушах Шивонн звенит от напряжения, его откровения проникают в нее, удерживая здесь.
— Я люблю в тебе все, Ши... Даже то, как ты иногда причиняешь мне боль своими словами, а не только то, что делает тебя счастливой. Называй меня эгоистом или погруженным в тебя, это правда. Но я одержим тобой больше, чем собой, так что скажи мне, как именно я могу смириться с чем-либо, касающимся тебя. Ты застряла здесь, — Хью произносит эти слова с горечью, поднося указательный палец к виску, янтарные глаза прищуриваются, а разум Шивонн заполняет пробелы в его монологе.
Если кто-то обидит тебя, обещаю, я всегда буду большим злодеем. Прости, что мои проблемы выплыли в неподходящий момент.
Через мгновение он опускает руку, но не взгляд. С нее достаточно, так что Хьюго, наконец, опускается на колени у ее ног и смотрит на нее, наслаждаясь тем, как мурашки бегут по ее груди и по ее обнаженной коже. Положив руки ей на бедра, Лоуренс поддерживает брюнетку, и она смотрит на парня с волнением и желанием.
— Не волнуйся. Я справлюсь со своей ревностью, дай мне немного времени, - улыбается Хью. - А прямо сейчас я лучше тебя поцелую.
Затем шатен переключает свое внимание на ее мокрую киску перед ним. Сняв часть веса с ее ног, он раздвигает ее бедра и смотрит, насколько она идеальна вблизи. Еще раз взглянув на лицо Шивонн, Хью наклоняется и проводит языком вдоль ее складок, и она тут же отвечает долгим, тихим стоном удовольствия.
— Черт, мне нравится твой вкус, — бормочет парень. Так что он зарывается лицом между ее ног и лакает ее киску, как человек, умирающий от жажды, и ни разу не поднимается глотнуть воздуха.
Хьюго Лоуренс больше не тот человек, которым был раньше. Теперь, когда он позволяет себе заниматься с Шивонн всеми грязными, сексуальными и красивыми вещами, которые раньше никогда не позволил бы себе, он чувствует себя свободным. И очень голодным.
Форсайт разогрела зеленое чили для шатена и начала смешивать ингредиенты для салата Кобб в стеклянном салатнике. Хью помогал готовить соус из горчицы, винного уксуса и оливкового масла для заправки. Их слаженный тандем быстро справился с сервировкой, и они сели за стол.
Даже проголодавшийся Хьюго не забывал о манерах, намертво привитых ему мачехой: ел не спеша, с идеально прямой спиной, не забывая развлекать брюнетку беседой. Он рассказывал о том, как принято проводить Рождество в семье Лоуренс, сколько благотворительных мероприятий приходится посетить сенатору и его супруге в этот период, и почему с детства ненавидит новогодние ярмарки.
Форсайт слушала парня с полуулыбкой, едва притронувшись к салату в своей тарелке. Они пили белое охлажденное вино и смотрели очередную серию сериала чуть позже вместе, расположившись на диване. Их тихие ритуалы были дороги паре ничуть не меньше моментов страсти.