Глава 1
— Ну здравствуй, Грейнджер! — Драко криво усмехнулся. — Пришла полюбоваться на меня в тюремной робе?
Гермиона села напротив и вздохнула.
— Мне так жаль тебя, Малфой!
— Я не нуждаюсь в твоей жалости, гр....
— Ну, скажи это слово! — Гермиона с вызовом посмотрела на него.
Малфой осекся. Слово «грязнокровка» давно стало именем нарицательным относительно Гермионы. Для него. Но он не считал ее хуже других волшебников. Скорее, она была для него особенно значимой, нежели остальные. Грязнокровкой он ее называл по привычке. Но он уже не видел в этом слове ничего оскорбительного. Слово— это всего лишь слово. И оно не показывает истинной сущности человека. Особенно ее.
Гермиона с первого курса страшно бесила Малфоя. Постоянно он находил в ней что-то настолько раздражающее, что просто не мог это проигнорировать. Сначала, вечно поднятая рука. Затем, до тошноты поучительный тон... Безумная преданность Поттеру и Уизли, сумасшедшее стремление показать себя, ее любовь ко всем тварям, ее лохматые, каштановые волосы, тёплые шоколадные глаза.... Но сильнее всего его бесило то, что на шестом курсе она нереально расцвела. Что другие парни начали находить ее очень хорошенькой. И что она, не скрывая, была по уши влюблена в Уизли. В это рыжее ничтожество!
Осознавал ли сам Драко, что его чувства к ней были далеки от презрения и ненависти? — Разумеется! Особенно, после того, как ему пришлось наблюдать ее пытку в Малфой-меноре. Он поклялся себе, что если они выживут в этой войне, он откроется ей. Он изменится ради неё. Он сделает ее самой счастливой девушкой на планете и пойдёт наперекор любым принципам и предрассудкам...
А сейчас... что он делает?! Все в точности до наоборот. Пересилив себя, он вздохнул и понизив голос спросил:
— Что тебе нужно?
— Ответы, Малфой.
Драко недоуменно посмотрел на неё.
— Я уже ответил на все вопросы мракоборцам.
— Но не на мои. — Гермиона нахмурилась. — Ты находишься здесь уже месяц. Но ты не должен был так долго сидеть под стражей и ждать суда! Тебя должны были освободить намного раньше.
— Видимо, они решили не разлучать отца с сыном! — ухмыльнулся Малфой. — Благо, что хотя бы мать отпустили! Ну ладно! — он мотнул головой, отгоняя тоску по матери и потребность выговориться этой светлой и самой прекрасной в мире волшебнице. — Какие там у тебя были вопросы, Грейнджер?
Гермиона вздохнула.
— В тот день, в Малфой-меноре, когда меня пытали, это ты обездвижил своего отца?
Драко опешил от неожиданности. Как она догадалась?! Он ведь был скрыт от ее взора. Драко стоял за креслом в гостиной, когда пытали Гермиону. После слов Беллатрисы «Сивый, она твоя», Драко хотел уничтожить этого мерзкого оборотня. Однако, он услышал крик Рона: «Не-е-ет!» — и его палочка мгновенно поменяла направление в сторону отца. Кинув невербальное Импедимента, Драко позволил Поттеру обезоружить Люциуса, а, также, и себя. Но он был уверен, что никто, а тем более, лежащая без чувств Гермиона, этого не заметит.
А сейчас она своим вопросом просто огорошила его. Лицо Малфоя приняло такое изумлённое выражение, что Гермиона всё поняла без слов.
— Почему ты помог мне?
— Зачем тебе это? — вдруг рассвирепел Драко. — Чего ты хочешь от меня?!
— Правду!
— Зачем?!
— Затем, что если ты и вправду пытался помочь нам, то я смогу вытащить тебя отсюда намного быстрее!
— Что было, то прошло, Грейнджер! И не стоит возвращаться в тот день! Меня до сих пор мучают рвотные позывы, стоит мне вспомнить, как ты визжала от боли!
Гермиона недоуменно уставилась на него.
— А как же твоя холодная безжалостность к магглорожденным, Малфой? Помнишь второй курс? «Ты следующая, грязнокровка!»
— Ты теперь всю жизнь будешь припоминать мне это?!
— Посмотрим. — ехидно улыбнулась Гермиона. И это было настолько неожиданно для него, что он уставился на ее жемчужные зубы, словно пират, готовящийся похитить эти жемчужины. Ее улыбка тут же погасла. — Что с тобой, Малфой? Ты голоден? Тебя здесь не кормят?
— Вот уж не ожидал услышать такого вопроса от тебя! — усмехнулся Драко. Но в сердце его затеплился крохотный комочек радости, оттого, что она беспокоится о нем. Да, пусть это даже банальная жалость, но она принадлежит лишь ему одному! Он поправил челку и облокотился на спинку стула. — Даже если меня здесь и кормят, то, поверь, далеко не омарами! Но жить можно!
— И сколько же ты планируешь здесь прожить? — скептически сдвинула бровь Гермиона.
— Пока не выпустят. — пожал плечами Драко.
— Так позволь мне ускорить этот процесс! Ответь на мои вопросы, Драко! Я же знаю, ты не моральный урод, каким вечно пытаешься казаться!
Последних слов Драко не расслышал, потому что, после того, как она произнесла его имя — разум слизеринского принца померк. Как же мягко ее маленький, очаровательный ротик обволакивает каждую букву его имени! Как соблазнительно она выдыхает всякий раз, когда озвучивает слова, адресованные ему... Но волшебство развеялось в тот самый момент, когда она произнесла его фамилию:
— Малфой! Малфой! Что с тобой? — Гермиона щёлкала пальцами перед его лицом. — Тебе плохо?
Драко потряс головой. И правда, пребывание в Азкабане заставляет его понемногу терять самообладание.
— Я просто хочу спать. — растерянно пробормотал он.
— Тогда... — Гермиона нерешительно встала. — Я приду в другой раз. Высыпайся, Малфой...
«Нет! Нет! Не покидай меня!»
— Можешь не торопиться! Проживу как-нибудь и без посетителей! — фыркнул Малфой и развалился на стуле, с тоской наблюдая за тем, как она уходит.
В холодной камере, глядя на пустые мрачные стены, Драко уже не чувствовал себя таким опустошенным, как предыдущие дни, проведённые здесь. Ведь сегодня к нему пришла ОНА. Та единственная, о которой он грезил все эти годы. Конечно, их встреча была не совсем личного характера. Но одно он понял точно: до тех пор, пока ей нужны ответы, она будет приходить к нему. А значит, нужно оттягивать момент истины до последней минуты.
***
— Миссис Малфой, он не хочет говорить со мной об этом. Он вообще не хочет говорить со мной.
— Мисс Грейнджер, я прошу вас, спасите его! Я уверена, он помог вам тогда ...
— В этом вы не ошиблись. — задумчиво произнесла Гермиона. — Он действительно обездвижил мистера Малфоя, за что я ему очень благодарна. Но мне не совсем понятен мотив... Не переживайте, я засвидетельствую в суде в его пользу. Просто, до слушания придётся ждать ещё месяц.
— Меня отказываются пускать к нему. — с горечью произнесла Нарцисса. — Ты ведь придёшь к нему ещё раз?
Гермиона вздохнула.
— Я не думаю, что из этого что-нибудь получится... Но... мне не даёт покоя любопытство. Думаю, да. Я схожу к нему.
— Тогда передай ему, что я скучаю. Пусть не упрямится. — Нарцисса слегка улыбнулась и посмотрела на смущённую Гермиону. Ведь она даже не представляла, как будет передавать Малфою Такое! Но Гермиона кивнула и откланялась.
За прошедший месяц после битвы за Хогвартс многое произошло. Они с Роном начали встречаться, но что-то в их отношениях было не так. Гермионе претило ее нынешнее положение. А Рон, напротив, наслаждался теперешней славой, откуда он пытался отхватить кусок пожирнее. Отношения Гарри и Джинни тоже были на грани разрыва. Эта бесконечная слава героев не давала покоя никому из них. Постоянные письма от поклонников и поклонниц, толпы фанатов, вечно поджидающих их за углом. Завистливые взгляды и любовные письма стояли у Гермионы и Гарри поперёк горла. Они выбрасывали почти все, оставляя «розовые конверты» без внимания. Джинни лично занималась утилизацией макулатуры. А Рон с упоением перечитывал особенно запоминающиеся письма от поклонниц, чем злил Гермиону ещё сильнее.
Во время войны ей казалось, будто Рон изменился в лучшую сторону. Он был внимателен к ней, поддерживал все ее идеи. А сейчас эта популярность слишком сильно вскружила ему голову. Джинни, также, страшно ревновала Гарри к вечно докучающим ему поклонницам, которые стояли в очереди за его автографом. И, всякий раз, получив его, они обнимали Избранного и целовали в щеку. Сценам ревности, которые устраивала ему Джинни, не было конца. Нервы Гарри были на пределе. Гермиона пыталась успокоить его, в душе понимая бессмысленность своих стараний. Она видела, что у него с Джинни все близится к концу. Так же, как и у нее с Роном. Гермиона уже в тысячный раз спрашивала себя, за что она полюбила его. Что именно в нем так ее привлекало и почему она не может так же любить его сейчас. Ведь если бы у неё остались те же чувства, что и раньше — не было бы никаких проблем. Она бы спокойно закрыла глаза на его недостатки и продолжала любить его. Но, с окончанием войны, кончилась и она. У неё уже нет цели в жизни. Она не должна оберегать кого-то, защищать, выполнять жизненно-важную миссию по спасению человечества... Она отвыкла жить нормально. Она не умеет этого. И Рон не понимает ее. Никогда не понимал.
***
Гермиона вошла в здание Азкабана с тяжелым камнем на душе. Однако, когда в комнату свиданий вошёл Малфой, ей стало заметно легче. Ее удручённое состояние сменилось азартом. Азартом получить новую информацию и убедиться в том, что ее догадки напрасны. А может и нет...
Драко заметно поправился за две недели. Его состояние стало намного лучше: исчезли темно-синие круги под глазами, кожа перестала походить на испорченый творог, а в серых холодных глазах появилась тусклая, но заметная искорка. Гермиона удивилась его преображению.
— К тебе сюда приходит личный косметолог? — комично подняв бровь, в шутку, осведомилась она.
Драко был сбит с толку.
— С чего вдруг такие выводы?
— Выглядишь... намного лучше!
Драко кашлянул, чтобы скрыть смущение, но от Гермионы не укрылся розоватый румянец на его щеках.
— С чем пожаловала, Грейнджер?
— Все с тем же. — Гермиона выпрямилась. — Хочу помочь тебе.
— Ты не сможешь мне помочь. — усмехнулся Малфой.
— Если ответишь на вопрос — есть шанс.
Драко откинулся на стуле.
— Не хочу тратить твоё драгоценное время зря.
— Мне задать прямой вопрос? — взгляд Гермионы стал настолько пронзительным, что Малфою стало немного жутковато. А вдруг она догадалась? Но, чтобы скрыть смятение, он рассмеялся.
— Мне нравится твоя напористость. Все такая же упёртая, как и всегда!
— Ну, так что? Ответишь, почему ты тогда помог мне?
Драко долго размышлял. Гермиона терпеливо ждала. Затем, хмыкнув, он произнёс:
— Я отвечу на твои вопросы после того, как ты войдёшь в мое доверие.
Гермиона задохнулась от возмущения.
— А чем я заслужила твоё недоверие?!
— Ты — гриффиндорка. Я до сих пор не понимаю истинных мотивов твоего прихода. Вдруг это какая-то ловушка!
— Вот именно! Я — гриффиндорка! — с гордостью заявила она. — Я не имею никаких скрытых мотивов, поверь мне!
— Тогда расскажи мне о себе! — Драко внимательно посмотрел ей в глаза. От его взгляда Гермионе стало не по себе.
— Что ты хочешь знать?
— Что с тобой произошло после войны?
Гермиона стала по порядку рассказывать ему о том, как ее наградили Орденом Мерлина Первой степени. О том, как ей не дают прохода поклонники и бесконечные письма, о том, как она живет в Норе. Драко перебил ее:
— А что с Уизли? Вы с ним сейчас вместе?
Гермиона покраснела, но молча кивнула головой. Драко усмехнулся:
— И насколько серьёзны ваши отношения?
— А вот это тебя нисколько не касается!
— Ну, ты же хочешь войти мне в доверие?
Гермиона колебалась между смущением и дикой яростью. Какого черта она вообще распинается тут перед ним?! Это ведь ему нужно поскорее выйти на свободу! Однако, странное чувство азарта подтолкнуло ее вперёд. Она не привыкла не доводить что-то до конца. И если она взялась за это дело, то просто так не сдастся.
— Отношения у нас... не сказать, чтоб серьезные... Мы просто вместе.
От ее внимательного взгляда не укрылась мимолетная улыбка Малфоя.