ПРОЛОГ / 1 ГЛАВА.
«ПРОЛОГ»
— Сколько бы ты ни стоила, я готов тебя купить на этом аукционе, — хрипло прозвучал его голос, обрамленный ухмылкой. Руки небрежно покоились в карманах, но взгляд… взгляд обжигал, проникал под кожу, выворачивая душу наизнанку. Под этим хищным взором другие женщины робели, чувствуя себя обнаженными. Но не она. Не Кейт Норман.
Её не оскорбило. К подобным проявлениям цинизма ей было не привыкать. Но его самоуверенность, эта непоколебимая вера в собственную власть, заставили кровь закипеть. Ярость вспыхнула в её глазах, подобно бенгальскому огню. Не сдержавшись, Кейт замахнулась, и звонкая пощечина разорвала тишину. На щеке Скотта алели следы её пальцев, но на его лице расцвела лишь самодовольная усмешка.
— Запомни раз и навсегда, – произнесла она, голос звенел сталью, но все еще сохранял бархатистую мягкость. – Я Кейт Норман. Запомни эту фамилию. Я не продаюсь. Никому. И если я услышу что-то подобное еще раз, я вырву твой грязный язык.
Взгляд Скотта скользнул по её тонкому, изящному пальцу, которым она угрожающе тыкала в него. Молчаливое наблюдение. Затем – тишина. Кейт оттолкнула его в сторону и, гордо вскинув голову, прошла мимо, оставляя за собой шлейф дорогого парфюма и невысказанных угроз.
«ГЛАВА»
Ощущение роскоши обволакивает меня еще на пороге аукционного зала. Хрустальные каскады люстр, словно застывшие водопады света, льют сияние на полированный мраморный пол, отражаясь в его безупречной глади. Бархатные стены глубоких, насыщенных оттенков обрамляют пространство, словно драгоценный ларец, в котором покоятся истории, запечатленные на полотнах в массивных золотых рамах.
Шепот, тихий смех – едва уловимая симфония ожидания. Дамы и господа, сошедшие со страниц глянцевых журналов, излучают безупречный стиль. Мужчины в смокингах, силуэты которых выверены до миллиметра, их галстуки-бабочки – элегантные росчерки на фоне белоснежных рубашек. Женщины – воплощение грации в платьях, расшитых звездами страз и жемчуга, с бриллиантовыми нитями на изящных шеях. Улыбки, поправленные локоны… и в глубине глаз – азарт, предвкушение игры, где ставки взлетают до небес.
Темно-синий смокинг, будто вторая кожа, подчеркивает мою стать. На запястье – часы, хранящие тепло руки моего отца. Уверенность, безусловно, но и тревога, как тень, скользит по сердцу. Это не просто аукцион, это – шахматная партия, где каждый ход предопределяет исход.
В воздухе – пьянящий коктейль дорогих духов и свежести. Голос аукциониста, уверенный и властный, рассекает тишину, словно хрустальный меч. Я наблюдаю за лицами – напряженные, жаждущие, глаза горят огнем соперничества. Готовые на все, чтобы обладать символом статуса и власти.
Я – часть этого мира. Мира, где деньги – верховный арбитр, а украшения – не просто предметы роскоши, но и оружие в борьбе за влияние и уважение. Это театр, и каждый из нас – актер, готовый сыграть свою роль.
Темп аукциона нарастает, напряжение сгущается. Аукционист, с блеском в глазах, представляет лот – изысканное колье, творение гения XVIII века. Оно словно пульсирует под светом софитов, приковывая взгляды. В каждой детали – отголоски эпохи, мастерство, вложенное в каждый камень.
Шепот переходит в гул обсуждений. Первые ставки – осторожные касания: пятьсот тысяч, семьсот пятьдесят… Лица участников загораются азартом. Обладать этим колье – значит не просто украсить себя, но и заявить о своем превосходстве.
Сумма приближается к миллиону. В этот момент из толпы доносится бархатистый, уверенный голос… до боли знакомый. Кейт Норман, моя подруга детства, с которой нас развела судьба.
— Один миллион долларов! — Зал замирает. Все взгляды устремлены к ней – это не просто ставка, это – вызов. Азарт захлестывает меня. Не позволю ей забрать это колье без боя. Поднимаю руку.
— Два миллиона долларов! — Мой голос звучит уверенно, но внутри – буря. Это уже не аукцион, это – битва за признание.
Аукционист смотрит с восхищением и легким изумлением. Шепот переходит в гул обсуждений. Оценивающий взгляд Кейт, в котором смешались уважение и вызов. Она не отступит. Ставки растут, и аукционист вновь обращается к залу:
— Два миллиона долларов! Кто предложит больше?
Атмосфера раскалена до предела. Каждый ждет следующего хода. Сердце бьется в бешеном ритме, но я полон решимости. Этот аукцион стал символом моей борьбы – за то, чтобы быть увиденным, услышанным, признанным в этом мире роскоши и власти.
– Два миллиона и сто тысяч долларов, – звук её голоса, как хрустальный звон, дрожит в воздухе. Кейт, с гордо поднятой головой, словно королева, взирающая с трона, источает уверенность – холодную, безупречную уверенность, не терпящую возражений. Внутри меня, в ответ на её вызов, разливается жар адреналина. Ухмыльнувшись, я снова поднимаю ставку.
– Два миллиона и пятьсот тысяч долларов, – слова, словно выкованные из стали, слетают с моих губ, полные решимости и готовности идти до конца. Напряжение сгущается, словно грозовая туча, и время, затаив дыхание, замирает. Все взгляды, словно лучи прожекторов, устремлены на нас, двух игроков в этой захватывающей игре, где на кону – не только колье, но и нечто гораздо большее.
Аукцион завершен. В зале воцаряется абсолютная, звенящая тишина – тишина триумфа и поражения. Все взгляды прикованы к аукционисту, который с едва заметным волнением произносит последние, решающие слова. Моё сердце колотится в груди, отсчитывая мгновения до удара молотка, до вердикта: «Продано!». Колье, предмет моего вожделения, наконец-то моё. Волна восторга захлестывает меня, смешиваясь с чувством гордости за одержанную победу.
Толпа начинает рассеиваться, словно дымка, и я поворачиваюсь, чтобы покинуть этот роскошный, пропитанный амбициями зал. В этот самый момент я сталкиваюсь с ней. Кейт. Давняя знакомая, подруга из далёкого детства, с которой нас развела жизнь – её отъезд на учёбу за границу, мой переезд в другой город. В её глазах – сложная палитра эмоций: вызов, азарт, уважение и, что меня удивляет больше всего, – гордость. Гордость за то, что мы стали теми, кто мы есть.
– Никогда бы не подумала, что увижу тебя здесь, Скотт, на аукционе, – произносит она с лёгкой, дразнящей усмешкой. В её голосе – игривость, как солнечный зайчик, скользящий по поверхности воды, но под ней я чувствую скрытый интерес, искренний и неподдельный.
– Семейный бизнес обязывает, – отвечаю я, стараясь сохранить невозмутимый вид, не выдавая ни единой эмоции.
Кейт приподнимает бровь – этот жест полон вызова и скрытого вопроса. Её взгляд, острый, как лезвие бритвы, проникает в самую суть.
– Семейный бизнес, говоришь? А если бы на этом аукционе продавали девушек, ты бы тоже стал участвовать?
Её слова, как удар кинжала, ранят, хоть и направлены, казалось бы, в шутку. Она прекрасно знает мою позицию по этому вопросу, мои моральные принципы. Я не собираюсь отступать. Не сейчас. Никогда.
— Сколько бы ты ни стоила, я готов тебя купить на этом аукционе, — хрипло прозвучал мой голос, обрамленный ухмылкой. Руки небрежно покоились в карманах, но взгляд… взгляд обжигал, проникал под кожу, выворачивая душу наизнанку. Под этим хищным взором другие женщины робели, чувствуя себя обнаженными. Но не она. Не Кейт Норман.
Её не оскорбило. К подобным проявлениям цинизма ей было не привыкать. Но моя самоуверенность, эта непоколебимая вера в собственную власть, заставили кровь закипеть. Ярость вспыхнула в её глазах, подобно бенгальскому огню. Не сдержавшись, Кейт замахнулась, и звонкая пощечина разорвала тишину. На моей щеке алели следы её пальцев, но на моём лице расцвела лишь самодовольная усмешка.
— Запомни раз и навсегда, – произнесла она, голос звенел сталью, но все еще сохранял бархатистую мягкость. – Я Кейт Норман. Запомни эту фамилию. Я не продаюсь. Никому. И если я услышу что-то подобное еще раз, я вырву твой грязный язык.
Взгляд скользнул по её тонкому, изящному пальцу, которым она угрожающе тыкала в меня. Молчаливое наблюдение. Затем – тишина. Кейт оттолкнула меня в сторону и, гордо вскинув голову, прошла мимо, оставляя за собой шлейф дорогого парфюма и невысказанных угроз.