Глава 25
Саманта
Лу, услышав всю историю, была в шоке. И я ее понимала, потому что, кажется, сама до конца не поверила в происходящее.
— Ахринеть! – с чувством воскликнула Эверсман. — Я думала, такое только в книгах или фильмах бывает.
— Я тоже...
— Так, и что теперь? Вы с Джастином вместе?
— Нет? Да? Не знаю...
— Но вы любите друг друга?
— Любим.
— Я вас точно не понимаю.
Мы с Джастином в подвешенном воздухе. После той ночи мы так и не поднимали тему отношений. Я не знала, что говорить и к чему прийти, а Джастин... Черт его знает, что он там думает.
Тем не менее он расстался с Люси, оборвав все связи с этой семьей. Тем не менее он приставил ко мне охранника, и я так и не смогла объяснить бабушке, что за мужчина постоянно за нами плетется следом.
Тем не менее Лоуренс познакомился с ней, представившись моим другом. Хотя друзьями нас назвать язык не поворачивается.
Он приходит к нам в гости, мы смотрим фильмы и подкалываем друг друга как ни в чем не бывало.
Мы не целуемся, не сидим в обнимку и даже за руки не держимся – хотя, наверное, это странно, зная, что у нас был секс.
Мне все еще снятся кошмары, где Джастин холодный и равнодушный, и словно лезвием по коже сообщает, что они с Люси поженились.
Позже, в один из дней, когда бабушка сама вызвалась поработать за меня в магазине, чтобы я смогла отдохнуть, у нас происходит неприятный до кончиков пальцев разговор с Лоуренсом о том, что происходило с нами во время разлуки.
Я признаюсь ему о снотворном и о кошмарах. О том, что боюсь, что я снова окажусь одна, а он будет вместе с Люси.
Джастин рассказывает мне о том, как работал по пятнадцать часов, пил как не в себя и заимел привычку выкуривать по пачке в день.
Мы даем друг другу негласное обещание больше ничего не скрывать – это необходимо, если мы хотим прийти к каким-то отношениям.
Мы были все это время в собственных мучениях из-за молчания. Больше я такого не хочу. Джастин согласился.
— Я буду стараться, чтобы вернуть все на свои места, Никсон.
— Я знаю.
Сжимаю его руку осторожно. Джастин выглядит устало, но спокойно. И мне хочется до боли в теле прижаться к нему, поэтому делаю шаг к нему, и уже через пару мгновений утыкаюсь лицом ему в грудь.
Джастин удивлен, но не отстраняется. Чувствую, как напряженное тело расслабляется, и его рука ложится мне на спину.
— Я скучал.
— Я тоже.
Я помогаю Джастину бросить курить по десять сигарет в день, пригрозив, что зашью ему его притягательный рот, если продолжит губить свое здоровье.
Джастин помогает мне медленно, но верно осознать, что он рядом и никуда не собирается больше от меня уходить, постоянно вытаскивая из дома гулять. В прошлом никогда бы не поверила, что богатый красавец Джастин, привыкший к роскоши, может вот так гулять по парку, выпивая какой-то дешевый кофе в стаканчике, или обедать в простецкой закусочной, где зависают обычно студенты. Лоуренс был сам удивлен от себя, но потом признал, что обычный хот-дог не хуже, чем вычурные блюда в дорогущем ресторане.
Стефани помогает мне вновь влиться в ее компанию. В связи с беременностью она отложила карьеру в ящик, и ей теперь очень скучно сидеть дома, пока Дин, как настоящий мужчина, зарабатывает деньги. Из разговора я узнала, что парень наконец сделал ей предложение, и теперь она вся в подготовке. Мы с Джастином предложили помощь. Возможно, для еще одной причины чаще видеться...
Эмерик помогает отогнать глупые мысли, что меня не примут в их семье. Приглашает нас на концерт, после которого познакомил меня со своей девушкой, Стеллой. Мы долго просидели в гримерной, говоря о всем и ни о чем одновременно. При прощании крепко обнял меня и сказал фразу, которая залила мои щеки моментально.
«Ты не пожалеешь, что попала в нашу семью!»
Завтра Новый Год, и мы договариваемся встретить его всей нашей дружной и душевной компанией, чему я несказанно рада. Еще больше приятно стало, когда они не были против, чтобы к нашей компании присоединилась Лу.
А пока тридцать первое декабря не наступило, я без зазрения совести осталась с ночевкой у Джастина в квартире, которую он купил, решив съехать от родителей, пила до ужаса горький кофе, который сварил Лоуренс, и, облокотившись ему на плечо, смотрела какой-то на рандоме включенный фильм, наслаждаясь присутствием парня и лениво думая о том, что уже завтра нужно будет в бешенном ритме нарезать салаты, потому что праздновать будем почему-то у меня. Все негласно пришли к этому, когда я заикнулась, что бабушка уезжает на Новый Год к подруге, не желая мешать мне.
Что-то мне подсказывает в душе, что в новом году еще все впереди.
А утром, тридцать первого декабря, я проснулась от разрывающегося телефона.
— Сэм, ты где?! Я пришла к тебе еще два часа назад, хорошо хоть, бабушка тогда еще дома была. Скажи, что ты в магазине стоишь в огромной очереди, а не дрыхнешь у Джастина? – от визга Лу пришлось убрать телефон от уха.
Несмотря на недовольство Эверсман, почему-то расплываюсь в глупой улыбке.
— Скоро буду, подруга, не бурчи.
Поэтому, выпив наспех кофе, я поспешила домой, пока Лу не взорвалась от злости.
Она всегда была ответственна, но что поделать, если я совсем забыла о нашей договоренности, что та придет ко мне утром помочь с готовкой? То, что я в принципе вылезла из кровати, когда хотелось продолжить нежиться рядом с Лоуренсом, уже достижение уходящего года.
Но перед тем, как прийти домой, пришлось пробежаться по магазинам, ведь я совершенно не подготовилась к подарку Джастина, думая, что у нас все покончено. В планах было праздновать этот день с бабушкой и Лу, но все, как обычно, перевернулось с ног на голову...
В магазинах либо были безумные очереди, либо не находилось ничего подходящего. Что вообще подарить человеку, который может позволить себе купить не просто, что захочет, а целый город, если так душенька его пожелает?
А спустя час, когда Лу снова начала разывать звонками мобильный, я решительно направилась к своему магазинчику.
Главное ведь внимание, верно? А этот символический подарок почему-то согрел душу. Поэтому уже через пятнадцать минут я бежала к метро, прижимая к груди пакет с двумя милыми игрушками в виде мальчика-пингвина с голубой бабочкой на шее и девочкой-пингвина в розовом платье.
И, зайдя в вагон, я сильно пожалела о своем решении.
Почему-то я не додумалась, что метро в Новый Год – самое худшее место в мире. Покрасневшие от мороза люди, елки, куча коробок с подарками и пакеты с продуктами. И все орут, толкаются, пыхтят, а воздух спертый донельзя...
Когда я вылезла из этого ужаса, хотелось перекреститься и забыть об этом, как о страшном сне.
Прилетев на крыльях любви домой, Лу уже вовсю порхала и гремела посудой на кухне.
— Так, давай, тряпку в руки и иди убирайся!
Я знала, что Лу повар от Бога. Ей это досталось от матери. Мне нравилось приходить к ней в гости после школы, зная, что меня угостят наивкуснейшей едой. Кажется, Эверсман когда-то даже мечтала работать в ресторане...
Поэтому пока подруга шинковала, нарезала и жарила, я как ужаленная бегала по дому и приводила порядок.
К вечеру присоединился Джастин, довольно улыбаясь во все тридцать два зуба и притащив с собой целый пакет алкоголя. Но, поймав мой недовольный взгляд, вскинул руки:
— Я бросил пить, правда! Но сегодня же праздник, как-никак...
И я растаяла, когда тот чмокнул меня в щеку. Знает же мои слабые места, хитрец.
Спустя полчаса подтянулись Эмерик и Стелла в новогодних шапках. Выглядело умилительно.
— Всем привет! – Эмерик пропел, влетев в квартиру, а девушка лишь хихикнула.
Мандарины, которые вручила мне Стелла, были утащены на кухню, а алкоголь – в гостиную под моим чутким руководством, чтобы Джастин не открыл бутылку раньше времени.
Накрывать стол начали ближе к десяти – в это время должны были приехать последние гости, Стефани и Дин. Эмерик пока развешивал украшения по комнате, так как я об этом и не думала всю зиму, находясь в депрессии, а Джастин бегал, раскладывая еду на стол.
По телевизору шел какой-то концерт, где артисты надрывали голос, и Эмерик ворчал по поводу того, что его туда не пригласили, а он то выступил бы точно лучше.
Праздничное настроение растекалось по телу, а озорной взгляд Джастина пробуждал бабочки в животе.
Поймав момент, Джастин неожиданно заворачивает меня в гирлянду и целует в губы.
Где-то в стороне послышалось довольное «У-у-у!», и я схожу с ума.
— Как Новый Год встретишь, так его и проведешь. – прошептал Джастин в губы, и я не сдержала улыбку.
— Значит, этот год будет самым лучшим.
Лоуренс молча тянется ко мне, и я уже в предвкушении очередного желанного поцелуя, но в дверь кто-то оглушительно стучит, и мы останавливаемся.
Стефани и Дин приходят довольные – с бенгальскими огнями и двумя огромными пакетами. Дин был в образе Санты Клауса, а Стеф вырядилась эльфом.
— Ладно моя сестра, но ты, Дин? – Джас залился смехом, держась за живот. — Скажи честно, она тебе угрожала?
— Праздник же. – Дин невинно пожал плечами и взял за руку Стефани, светящуюся от счастья.
Девушка по очереди всех обнимает и целует в щеку, а после мы садимся наконец за стол.
Стефани и Дин встают, желая сказать первый тост.
— Мне кажется, или у вас для нас есть какая-то новость? – Эмерик прищуривается, и от нас не ускользает смущенная улыбка Стеф.
— Да...
Мы переглядываемся недоуменно, пока сестра Джастина собирается с мыслями. Дин поддерживающе приобнял ее за талию, терпеливо ожидая, когда Стефани что-то скажет.
— В общем, скажу коротко и по сути: у нас будет девочка!
Мы все замираем на пару секунд, удивленные, а потом происходит фейерверк эмоций.
Эмерик визжит и бежит к сестре, спотыкаясь, крепко обнимает Дина и пожимает ему руку.
— Молодцы! Я так за вас рад!
Я смеюсь громко и счастливо, обнимая девушку. Я знаю, как она мечтала о девочке.
— Это отличная новость! – Лу, подняв бокал шампанского, делает глоток.
В этом бардаке поздравлений и радости я перевожу взгляд на Джастина. Тот замер. Кажется, даже перестал моргать.
— Джас, ты чего? – Лоуренс отмирает, отрешенно глядя на меня, и расплывается в добродушной улыбке.
— У меня будет племянница! – и вскакивает, спеша тоже обнять сестру.
В двенадцать ночи все начинают друг друга поздравлять, еще больше заливать в себя шампанское, и целоваться.
— С Новым Годом! – кричит Лу и целуется с бокалом.
Я хихикаю.
А потом бегу в комнату за пакетом, где лежит подарок Джастину. Сейчас уже кажется, что бред полнейший, но куда уже деваться...
— Вот! – я вручаю ему игрушки, а Лоуренс, ухмыльнувшись, вопросительно смотрит на меня.
— Пингвины? Игрушки? Сэм, ты у меня такая забавная. Но мне нравится. Поставлю у себя в комнате и буду смотреть на них, вспоминая тебя.
— Одна игрушка будет у меня. Пингвины вроде как однолюбы, если я не ошибаюсь. И я решила, пусть они будут нашим символом любви. Символом того, что наша любовь навеки.
На секунду глаза Джастина округляются, и он берет меня в охапку.
— Ты невероятная, Сэм, ты знаешь об этом? – шепчет мне в макушку. — Я даже и не думал, что подарок может быть настолько глубоким.
Джастину вроде как нравится подарок, а мне нравится, что он оценил этот жест.
Лоуренс просит закрыть глаза, а через полминуты я чувствую на шее что-то холодное.
— Что это?.. – голос куда-то пропадает, поэтому перехожу на шепот и открываю глаза.
Положив руки на плечи, он разворачивает меня к зеркалу, и на шее замечаю ожерелье.
— Джастин, но оно же, наверное, дорогое!
— Тебе нравится? – парень заглядывает мне в глаза, и я довольно киваю. — Самое дорогое – ты, а это так, мелочи. Это одно из немногих, что ты заслуживаешь.
А потом он целует мою шею осторожно и нежно, а я только и делала, что хватала ртом воздух, чтобы не издать стон, ведь за стеной могли услышать.
— С Новым Годом, Сэм.
— С Новым Годом, Джас.