Меченые кровью

Рой

Он вырвался и снова пустился в бег по крышам. Мы за ним. Отстаем. Спускаемся на землю вслед. В момент, когда мы выбегаем из-за угла, раздаётся визг шин. Машина.

Бегу вперёд, Лука за мной. Открытая дорога. Полуденное солнце бьёт в глаза. Старая чёрная тачка резко пролетает перед нами и уходит в поворот. Исчезает.

Грудь тяжело вздымается. В висках стучит.

Я видел глаза. Буквально на секунду, когда он обернулся.

Что-то в них... знакомое.

— Чёрт, — выдыхает Лука, опираясь ладонями на колени, — кто это, мать его, вообще был?

Я медленно поворачиваюсь к нему, разжимая кулаки.

— Худой, — продолжает он, — дерётся как профессионал. И двигается так, будто всю жизнь лазил по крышам.

— И знал, куда бежать, — добавляю я, вглядываясь в переулок.

Лука выпрямляется, проводит рукой по волосам, раздражённо цокает языком.

— Всё, хрен с ним. Сейчас мы его точно не найдём.

Я сжимаю челюсть, переводя взгляд на переулок. Всё внутри гудит от злости. Мы были так близко. Даже в Италии от нас редко кто может спрятаться. А этот, такой мелкий, уделял нас и свалил в закат.

— Поехали, — выдыхаю наконец, — домой.

Лука кивает, поправляет пистолет в кобуре и идёт к машине. Я следую за ним, но в последний момент снова оборачиваюсь, вглядываясь в пустую улицу.

Дорога тянется перед нами, но в салоне гробовая тишина. Я веду машину, сжав руль так, что костяшки белеют. Лука сидит рядом, рассеянно смотрит в окно. Ни одного слова с тех пор, как мы ушли с того переулка.

Мотор ровно урчит, улицы проносятся, но в голове всё ещё мелькает одно — глаза. Эти глаза. Вспышка. Секунда. Будто я их уже видел. Где?

Лука бросает на меня короткий взгляд, но молчит. Он понимает, что если сейчас что-то сказать, я, скорее всего, взорвусь. Мы подъезжаем к небоскребу. Лука выходит первым, захлопывает дверь так, что по асфальту разносится глухой звук. Я остаюсь в машине ещё пару секунд, прежде чем тоже выбираться. Не спешу.

Он молча проходит к зданию и исчезает за дверью. Я задерживаюсь, оглядываюсь на улицу, будто надеюсь, что из-за угла снова вывернет эта старая чёрная машина. Но улица пуста. Только ветер гоняет пыль.

Я вхожу в пентхаус. Лука уже ушёл к себе. Тишина давит. Поднимаюсь в свою комнату, кидаю пиджак на кресло. Не включая свет, подхожу к окну и смотрю вниз. Город живёт своей жизнью, а у меня внутри всё гудит, как туго натянутые струны.

***

До вечера мы с Лукой не разговаривали, лишь договорились об ужине.

Кухня наполняется запахом кофе и чего-то жареного. Лука, как всегда, не заморачивается — быстро кидает что-то на сковородку. Я сижу за столом, молча, скрестив руки. Вилка у него в руке стучит по тарелке, он косится на меня.

— Ладно, — первым нарушает тишину он, — мы оба понимаем, что это был не обычный воришка, который планировал влезть в квартиру через окно.

Я смотрю на него, не отвечая. Лука продолжает, подталкивая вилку к губам, но видно, что сам ест через силу.

— Скорее всего это он запарился и разукрасил тех парней. Этот парнишка явно профи, ты ведь видел. Только мелкий он какой-то.

— Видел, — коротко бросаю.

Он закатывает глаза, откидываясь на спинку стула.

— И? Какие версии, босс?

Я сжимаю челюсть, взгляд упирается в тарелку, но мысли далеко.

— Версия одна. Это заказ. Вопрос — кто. Если ты о парнях, которые напали на нас с Крис.

Лука хмыкает.

— Вариантов не так много. Слушай, а если это кто-то из Италии? Может, кто-то с юга решил тебя убрать пока ты здесь?

Я киваю, обдумывая.

— В Неаполе давно тихо. Но ты прав, проверить стоит. Завтра свяжусь с людьми.

Лука поднимает брови.

— А этот мелкий? Кто он? Решил наказать их в тоже время, что и мы? Может у тебя появился тайный покровитель? — Лука не сдержал смешок.

Я беру бокал вина, медленно вращаю его.

— Как одна из версий - сгодится. Даже если это так, тогда бояться его не следует. Его целью были точно не мы.

Лука кивает, задумчиво жует.

— Завтра свяжусь с людьми, думаю они прояснят ситуацию с нашими «знакомыми» из Неаполя. Что с LB Corporation? — я поднимаю на него взгляд, Лука обещал найти информацию об этой компании.

— Я в процессе, — ответил он, откладывая вилку.

Я ставлю бокал, поднимаюсь.

— Хорошо, завтра обсудим. Спокойной ночи.

— Угу, — откликается Лука, не сводя глаз с тарелки.

***

Я стою у окна, смотрю, как медленно светлеет город, и сжимаю в руке чашку с остывшим кофе. Еще только раннее утро, а мы уже несколько часов в офисе. В комнате тихо, только Лука за спиной листает бумаги. Но я не слышу ни его, ни шороха страниц — всё мысли забиты одним лицом. Её лицом.

Крис.

Словно кто-то вбил гвоздь в голову, и чем больше пытаюсь выбросить её из мыслей — тем глубже он заходит. Это не просто любопытство. Это уже злость. Смешанная с каким-то странным, необъяснимым притяжением.

Вспоминаю, как она смотрела на меня в тот вечер. Как вела себя спокойно, ровно, но за этим спокойствием чувствовалось напряжение. Будто каждый её шаг выверен, как у хищника. Будто она всегда готова сорваться и убежать.

А потом вспоминаю ту ночь. Как она оказалась в моей власти. Как смотрела мне в глаза, будто позволяла себя прочесть, но ровно на секунду. Я не из тех, кто запоминает женщин, но это было другое. Она не просто осталась в памяти. Она застряла под кожей.

И что в итоге? Исчезла.

Сначала после вечеринки — просто уехала. Потом встреча в баре, ночь вместе — и снова сбежала, не дав ни объяснений, ни шанса. Позавчера сбежала из моей квартиры, оставив только записку. И вчера... Чёртов вчерашний звонок. Я набираю её номер, а она отвечает так, будто мы едва знакомы. Холодно, ровно, словно между нами ничего не было. Как будто я ей никто.

Это не просто раздражает. Это бесит до черноты перед глазами.

Я привык, что если что-то моё — оно моё. Люди, ситуации, женщины. Контроль всегда в моих руках. Но она ускользает. Держит дистанцию, как будто нарочно. Думает, что может вот так исчезать, а я оставлю это без внимания? Наивно.

Я делаю глоток холодного кофе, не ощущая вкуса, и смотрю на своё отражение в стекле. Меня начинает бесить не только её поведение, но и собственная реакция. Мне плевать, почему она отдаляется. Мне плевать, что у неё в голове. Хватит.

Хочет играть в кошки-мышки? Хорошо. Только правила будут мои.

Она уже засела в моей голове. Уже перешла ту черту, за которой я отпускаю людей. И я не из тех, кто позволяет кому-то просто взять и вычеркнуть себя.
Я найду её. Найду и сделаю так, чтобы на этот раз она поняла: убежать не получится.

Она — моя. Хоть она еще об этом не знает. Пока.

Я отвернулся от стекла, возвращаясь к работе. Лука за столом, его пальцы бегают по клавиатуре, на лице сосредоточенное напряжение. Он щёлкает окна, открывает файлы, базы данных, но всё тщетно.

— Всё, что есть - комитет акционеров, — бурчит он, даже не поднимая головы, — ни одного прямого владельца. Никаких имён, кроме списка фондов и юридических лиц.

Я подхожу ближе, бросаю взгляд на экран. Буквы и цифры, коды офшорных компаний, проценты владения.

— Всё через прокладки, — продолжает Лука, — как будто кто-то целенаправленно прячет настоящего хозяина.

Я молчу. Логика понятна. Кто-то серьёзно заморочился.

— Эти фонды... — Лука указывает пальцем, — они все с регистрацией в Швейцарии, на Кайманах, на Сейшелах. Если кто-то хочет остаться в тени — лучший способ.

Я хмыкаю.

— Похоже, у нас крепкий орешек.

Он отодвигается от монитора и потирает лицо руками.

В этот момент раздаётся лёгкий стук в дверь.

— Да? — бросаю.

В кабинет входит Софи, безупречно собранная, в светлой блузке, с планшетом.

— Мистер Сторм, я напомню о завтрашнем мероприятии, — говорит она мягко, — юбилей мистера Блейка. Benson Group.

Я морщусь, качая головой.

— Передай, что я занят. Пусть поздравления примет без меня.

Софи чуть наклоняет голову, но не уходит.

— Боюсь, это невозможно. Benson Group - один из наших ключевых партнёров, сделку заключал еще ваш отец. Ваше отсутствие может быть расценено как неуважение.

Я сжимаю губы, не отвечаю.

Лука с интересом смотрит на меня, хмыкнув.

— Я слышал, у Блейка иногда собираются люди, которые любят держаться в тени, — замечает он лениво.

Софи ждёт.

Я вздыхаю.

— Хорошо. Буду.

Она улыбается легко, кивает и выходит.

Лука разворачивается ко мне, опирается локтём о стол.

— Может, стоит присмотреться, кто там будет. Вдруг кто-то из этих таинственных акционеров засветится.

— Да. Завтра посмотрим, — я смотрю на него, потом медленно киваю, — ты сможешь найти настоящего владельца этой корпорации?

— Думаю, да. Я подключу некоторых своих знакомых, но потребуется время, — Лука снова уткнулся в компьютер.

— Хорошо, я рассчитываю на тебя.

***

Время давно перевалило за полночь. Офис утопает в полумраке, лишь настольные лампы выхватывают пятна света на столах. Я сижу над бумагами, щёлкаю по папке, в которой всё те же данные — пустые схемы, акционеры, имена-фантомы. Лука рядом, устало потягивает кофе, взгляд уже расфокусирован.

— Ничего, — выдыхает он, откидываясь на спинку стула, — всё как будто специально вычищено. Кто-то очень не хочет, чтобы мы нашли реальных владельцев LB.

Я медленно провожу пальцами по виску. Голова гудит. Чувство, будто стоишь перед стеной, и чем сильнее давишь, тем толще она становится.

— Что-то я начинаю думать, что это не просто компания, — бормочет Лука, — за такими схемами обычно стоят люди, которым есть что скрывать.

Я встаю, отхожу к окну, смотрю на ночной город. Огоньки машин внизу, как кровеносные сосуды мегаполиса.

— Пора, — говорю наконец. — Завтра будет длинный вечер.

Лука согласно встает, захлопывая ноутбук.

Мы собираем бумаги, молча покидаем офис. Улицы пусты, только наши шаги гулко отдаются в ночи. В воздухе висит напряжение, будто мы что-то упустили, что-то мелькнуло на краю зрения и снова исчезло.

***

Когда мы подъезжаем к особняку, я первым выхожу из машины. Свет софитов, рассыпанные по двору дорогие машины, охрана на каждом шагу. Лука что-то шепчет с охранником у входа, а я окидываю взглядом толпу.

Внутри ещё хуже — всполохи хрусталя, чужие лица, гул голосов. Всё выглядит вылизанным до блеска, но я ощущаю здесь ледяную пустоту.

Мы проходим мимо группок людей, обмениваемся приветствиями. Внутри — всё так же напряжённое ожидание.

Когда официальная часть заканчивается, атмосфера постепенно смягчается. Ожидание, напряжённость, отточенные до совершенства улыбки — всё это остаётся в прошлом, растворяясь в гуле разговоров и звонких переливах бокалов.

Я держусь в стороне, позволяя Луке вести диалог, переговариваясь с именинником и его окружением. Дежурные поздравления, несколько формальных тостов — всё проходит как надо, без лишнего внимания к моей персоне. В такие моменты проще всего читать людей. Их взгляды, жесты, скрытые намерения.

Когда формальности позади, люди постепенно расходятся по группам. Кто-то застревает у бара, кто-то занимает диваны в лаунж-зоне, а кто-то ищет уединения на террасе. Гул голосов становится тише, но не исчезает — он просто меняет ритм, становится более ленивым, затягивающим.

Я стою у края зала, осматриваясь. Дорогое убранство, тонкий аромат парфюмов, сдержанный смех — всё это создаёт иллюзию лёгкости. Иллюзию, которая никогда не бывает настоящей.

И вот тогда я её замечаю.

Не сразу. Не в толпе. А чуть в стороне, у окна, наполовину в тени, будто сама хочет остаться незамеченной.

Чёрное платье — идеально сидящее, будто вторая кожа. Длинные винные перчатки, тёмные волосы, собранные в безупречную укладку, за которой всё же скрывается легкая небрежность. В ней нет напряжения, но есть что-то другое — отстранённость, слишком естественная, чтобы быть случайной.

Она разговаривает с мужчиной. Спокойно, уверенно, с лёгкой улыбкой. Он склоняется ближе, и я вижу, как его взгляд цепляется за неё.

Всё вокруг будто смещается. Разговоры, музыка, чужие лица — всё теряет значение.

Я не двигаюсь, просто смотрю. Слишком знакомо. Слишком чуждо.

Я ловлю, как её пальцы аккуратно касаются бокала, как она скользит взглядом по собеседнику. Но глаза... В них что-то не так. Эти огоньки, которые я видел прежде, исчезли. Она выглядит уставшей.

Я вижу, как он наклоняется ближе. Вижу, как он смотрит на неё.

Что-то тяжёлое, тягучее поднимается внутри. Узнаваемое чувство, когда кто-то посягает на мое.

Ревность.

Не резкая, не показная, а почти физическая. Как горячий металл, который опускают прямо под кожу.

Он смотрит на неё слишком долго.

Я сжимаю челюсть. Пальцы сами сжимаются в кулак. Лука что-то говорит сбоку, но я не слышу. Всё, что меня интересует сейчас — она. И почему, чёрт возьми, рядом с ней кто-то другой.

Я стою, не двигаясь, следя за каждым её движением, за каждым жестом. Её лицо спокойное, чуть отстранённое.

Тогда я замечаю, как мужчина немного наклоняется вперёд, его рука на мгновение задевает её плечо, а затем пытается дотронуться до её руки. Его пальцы почти касаются её, и тут я чувствую, как что-то внутри меня ломается. Это больше, чем ревность. Это невыносимое желание вмешаться.

Я делаю шаг вперёд, даже не осознавая этого.

Спокойно.

Лёгкость в движениях, расслабленность в выражении лица — маска, которую я надеваю автоматически. Но внутри всё кипит, злость растекается по венам, глухо стучит в висках.

Мужчина не замечает меня. Всё его внимание — на ней. Он говорит что-то, склоняется ближе, его пальцы уже почти касаются её руки. Ещё миллиметр.

Я чувствую, как что-то внутри меня напрягается, готовое разорваться.

— Кажется, ты увлекаешься, — мой голос ровный, даже ленивый.

Мужчина замирает, медленно поворачивает голову. Его брови слегка приподняты — удивление. Я делаю ещё шаг, так что теперь стою прямо перед ним.

— Прости, ты кто? — в его голосе слышится раздражённая вежливость.

Я едва заметно улыбаюсь, будто эта ситуация меня совершенно не волнует.

— Просто человек, который советует тебе не быть таким назойливым.

Я вижу, как он колеблется — секунду, две. Ему хочется ответить, но что-то заставляет его передумать. Может, мой взгляд. Может, ледяное спокойствие в голосе.

Он делает шаг назад.

— Наслаждайся вечером, — бросает он небрежно и растворяется в толпе.

Я не сразу смотрю на неё. Только когда этот ублюдок исчезает из моего поля зрения, позволяю себе перевести взгляд. Она смотрит на меня. Она удивлена. Я вижу это в том, как едва заметно расширяются её глаза. Она хорошо умеет скрывать эмоции, но удивление выдаёт себя в первую секунду — в лёгком вздрагивании ресниц, в том, как чуть замедляется её дыхание.

— Рой? — голос спокойный, но я слышу в нём скрытый вопрос.

— Крис? — я смотрю прямо в её лицо, изучая каждую деталь. Бледность, едва заметная напряжённость в губах, пальцы, слишком крепко сжимающие бокал.

Она моргает, снова беря себя в руки.

— Здесь много моих клиентов, — отвечает она, делая вид, что её ничто не удивляет, — эти люди покупают у меня украшения.

Её голос звучит ровно, но я замечаю, как она едва заметно выпрямляется, будто ставит между нами невидимую границу.

— Значит, это работа, — спокойно говорю я, не отводя взгляда.

Она легко кивает, а затем делает небольшой глоток из бокала, словно чтобы скрыть что-то за этим движением.

— А ты? — спрашивает она в ответ.

Я медлю.

— Кажется, мне тоже есть, с кем поговорить.

Она чуть прищуривается, будто пытаясь понять, что за этим стоит. Но я не даю ей времени на размышления.

— Ты выглядишь уставшей, Крис, — произношу я, наблюдая за её реакцией.

Она не отвечает сразу, но затем едва заметно улыбается — слишком спокойно, слишком сдержанно.

— Долгий день, — просто говорит она.

Я снова медлю, разглядывая её. Крис всегда кажется безупречной. Безразличной. Спокойной. Но сейчас... Я вижу, что это маска.

Она не говорит больше ни слова. Только на секунду задерживает на мне взгляд, а потом отворачивается и медленно идет в сторону террасы. Я смотрю ей вслед. Не потому, что хочу - просто не могу иначе. Вечеринка шумит за спиной, но там, куда она идет, гораздо тише. Открытые двери ведут в прохладную ночь, и я не задумываюсь, прежде чем последовать за ней. Она снова пытается сбежать.

Крис останавливается у перил, ставит бокал на мраморный край и чуть опирается ладонями, словно позволяя себе короткий момент отдыха. Я подхожу ближе, но не слишком — просто так, чтобы она знала, что я здесь.

— Уходишь? — спрашиваю я.

Она не сразу отвечает.

— Здесь душно, — произносит спокойно.

Я приподнимаю брови.

— А я думал, ты здесь ради клиентов.

— Разве одно мешает другому? — она чуть поворачивает голову, бросая на меня взгляд.

— Зависит от того, насколько ты умеешь совмещать, — я усмехаюсь.

Она молчит, переводя взгляд на сад, уходящий в темноту.

Несколько секунд — просто тишина между нами. Ночная прохлада, слабый аромат её парфюма, свет из зала, падающий на её тёмное платье.

— Ты ведь не просто так вышла, — говорю я, чуть смягчая тон, — снова пытаешься от меня сбежать.

— А ты не просто так пошел за мной, — она не смотрит на меня.

Я усмехаюсь.

— Возможно.

— Чего ты хочешь, Рой? — она переводит взгляд на меня, чуть прищуривается, будто оценивает, насколько я серьезен.

Я делаю шаг ближе, но не нависаю.

— Ужин.

— Что?

— Ужин. Со мной, — я чуть наклонился в ее сторону.

Крис приподнимает брови, на её лице появляется лёгкое недоумение.

— Ты предлагаешь мне свидание?

— Нет, — отвечаю лениво, — я предлагаю тебе хорошую еду в хорошей компании.

Она коротко усмехается, но я вижу, как её пальцы едва заметно напрягаются на мраморе.

— И зачем мне это?

Я делаю ещё шаг ближе, наклоняясь ровно настолько, чтобы сократить расстояние, но не сделать его слишком личным.

— Потому что ты не отказалась сразу, — спокойно отвечаю я.

Она чуть прищуривается, потом медленно отворачивается, снова глядя вдаль.

Я жду.

И через несколько секунд слышу её негромкий, почти усталый выдох.

— Ладно.

Удовлетворенно киваю.

— Я заберу тебя завтра в восемь.

Она не спорит. Только чуть опускает голову, будто не хочет, чтобы я видел выражение её лица. Но я всё равно замечаю, как один уголок её губ едва заметно приподнимается.

— Рой! — голос Луки доносится из зала.

Я неохотно отвожу взгляд от Крис.

— Тебя ищут, — добавляет он, выглядывая из-за дверного проёма, его взгляд задерживается на миниатюрной фигуре Крис.

Я медлю, но всё же делаю шаг назад.

— Завтра в восемь, — напоследок напоминаю ей.

Она молчит, но я чувствую её взгляд. Разворачиваюсь и направляюсь обратно внутрь, снова погружаясь в шум вечеринки. Лука что-то говорит, но я не успеваю разобрать.

Потому что в этот момент за спиной раздаётся глухой звук.

Я замираю. Поворачиваюсь.

Крис.

Она больше не стоит у перил.

Её тело медленно оседает на мрамор, словно подкашивается. Бокал падает из её руки, звонко ударяясь о камень.

— Чёрт... — рывком оказываюсь рядом.

Опускаюсь на колено, осторожно касаясь её плеча.

— Крис?

Глаза закрыты, дыхание едва уловимо. Голова чуть наклонена, прядь волос упала на лицо. Я смотрю на неё, и внутри поднимается холодная, неприятная волна.

— Крис, — повторяю жёстче, легко касаясь её щеки.

Никакой реакции. Проклятье. Я чувствую, как что-то внутри меня сжимается, когда осознаю, что что-то действительно не так. Я не теряю времени. Подхватываю её, легко поднимая на руки. Она лёгкая, слишком лёгкая, и это почему-то только усиливает неприятное чувство внутри.

— Чёрт... — тихо выдыхаю, сжимая её чуть крепче.

Крис не реагирует. Голова её безвольно склоняется к моему плечу, дыхание всё ещё слабое. Лука что-то говорит сзади, но я его почти не слышу. Быстро шагаю через террасу обратно в зал, но не задерживаюсь там ни на секунду. Несколько человек бросают удивлённые взгляды, но мне плевать.

Я должен понять, что с ней.

Выхожу наружу, направляясь к своей машине. Охрана у входа бросает короткие взгляды, но никто не вмешивается. Они знают, кто я.

Подхожу к автомобилю, свободной рукой открываю пассажирскую дверь и осторожно укладываю её на сиденье. Она даже не шевелится.

Проклятье.

Обхожу машину, сажусь за руль, запускаю двигатель.

— Давай, Крис, — бросаю я сквозь зубы, даже не зная, слышит ли она меня.

Но всё внутри меня сжимается от какого-то неприятного, давящего ощущения. Такого я точно не ожидал. В этой девушке слишком много энергии, чтобы быть вот такой... беспомощной.

Я веду машину быстро, слишком быстро, даже по моим стандартам. Глаза Крис закрыты, дыхание ровное, но это не успокаивает меня. Я чувствую напряжение, сжатое внутри, как пружина, и оно не отпускает.

И вдруг я слышу тихий, слабый стон. Я бросаю взгляд на неё. Крис медленно моргает, взгляд мутный, непонимающий.

— Куда... — голос слабый, едва слышный, — куда мы едем?

— Ко мне, — коротко отвечаю, не сбавляя скорости.

Она чуть морщится, собираясь с силами.

— Нет... — голос чуть громче, но всё ещё слабый, — вези меня... в частную клинику... пятая авеню...

Я стискиваю зубы.

— Ты в таком состоянии, что тебе вообще не до указаний.

— Рой... — она моргает, чуть сильнее сжимая пальцы на коленях, — там мой врач... пожалуйста.

Я молчу. Пятая авеню? Это на другом конце города. Я бы не стал доверять её каким-то врачам, которых не знаю. Но её «пожалуйста» звучит слишком... искренне. Я не могу отказать этой девушке.

Чёрт.

Я резко сворачиваю, перестраиваясь на другую полосу.

— Держись, Крис, — бросаю, прибавляя скорость.

Машина летит вперёд, разрезая ночной воздух. Я жму на газ, перестраиваюсь, обгоняю машины, не сбавляя скорости. Свет фонарей мелькает на лобовом стекле, город остаётся размытым фоном.

Крис молчит. Я бросаю на неё быстрый взгляд — глаза прикрыты, дыхание неглубокое. Она всё ещё слишком бледная, и это меня раздражает.

— Ты хоть скажешь, что с тобой? — спрашиваю, не отрываясь от дороги.

Она слегка морщится, но не отвечает сразу.

— Просто... усталость.

Я сжимаю руль сильнее.

— Усталость? Это так называется, когда человек падает в обморок?

Она чуть шевелит губами, будто хочет сказать что-то ещё, но передумывает. Я стискиваю зубы. Мне это не нравится. Всё в этом — её состояние, эта больничная поездка, то, что я вообще не понимаю, что происходит.

Но выбора нет.

Мой «Астон» несётся вперёд, игнорируя светофоры, а я ловлю себя на мысли, что впервые за долгое время хочу доехать как можно быстрее.

Я останавливаюсь у входа в клинику, глушу двигатель и тут же обхожу машину. Когда открываю пассажирскую дверь, Крис даже не пытается пошевелиться. Я наклоняюсь, подхватываю её на руки и тут же чувствую — она горячая. Слишком горячая. Даже сквозь ткань платья я могу ощущать насколько горит ее тело.

Чёрт.

Я прижимаю её крепче, быстрым шагом направляясь внутрь.

— Нужна помощь! — голос звучит резко, почти приказом.

Сотрудники клиники тут же поднимаются с мест, медсестра что-то говорит в рацию.

— Что случилось? — к нам подбегает врач.

— Она потеряла сознание. Высокая температура, слабость, — отвечаю коротко, — сказала, что здесь находится ее врач.

Меня уже никто не слушает — санитары выкатывают каталку.

— Положите её сюда, — велит врач.

Я медлю, но всё же аккуратно перекладываю Крис. Её веки дрожат, но она не открывает глаза.

— Мы займёмся ею, но вам придётся подождать снаружи, — добавляет врач, уже проверяя её пульс.

— Я останусь.

— Простите, но мы не можем пустить вас дальше.

Я сжимаю челюсть, смотрю на Крис, но медсестра уже откатывает каталку в сторону. Мне остаётся только стоять и смотреть, как она исчезает за дверями.

***

Проходит больше трёх часов. Я сижу в холле, наклонившись вперёд, локти на коленях. Охрана клиники бросает на меня взгляды, но не решается что-то сказать. Каждый раз, когда кто-то из врачей выходит в коридор, я вскидываю голову. Но никто из них не подходит ко мне.

Снова слышен звук шагов, и я поворачиваюсь. Лука появляется в дверях, его взгляд сразу фокусируется на мне, и он, похоже, не в настроении задавать вопросы.

— Что с ней? — его голос прямой, без лишних слов.

Я дергаю плечами, чувствуя, как злость подступает к горлу.

— Не знаю. Меня не пустили, — я отвечаю с явным раздражением, — всё, что я знаю, так это то, что она потеряла сознание, а потом температура зашкалила.

Лука молчит несколько секунд, оценивая ситуацию, потом тяжело выдыхает.

— Чёрт возьми. Ты хоть что-то успел узнать? — спрашивает он, но в его тоне нет осуждения, только понимание.

Я киваю, сжимаю зубы, не в силах скрыть внутреннюю бурю.

— Нет, — мой голос звучит как приглушённый гнев.

Лука кидает взгляд в сторону коридора, где ходят врачи и усаживается рядом.

Я снова и снова думаю о том, что произошло. О том, как она выглядела. О её слабом голосе. О том, какой горячей была её кожа.

Наконец кто-то выходит из коридора и направляется ко мне.

— Вы привезли Кристин?

Я тут же встаю.

— Как она?

Врач смотрит на меня спокойно, профессионально.

— Ей лучше, но мы оставим её у нас на ночь для наблюдения. Посещения окончены, вам придётся уйти.

Я резко вдыхаю через нос.

— Я хочу её видеть.

— Это невозможно.

— Я должен...

— Вы ничего не должны, — голос врача остаётся вежливым, но твёрдым, — пациентка отдыхает. Вернётесь завтра.

Я чувствую, как во мне закипает раздражение.

— Мне плевать на ваши правила.

— А нам не плевать на здоровье нашей пациентки, — врач кивает в сторону выхода, — уходите.

Я смотрю на него, сжимая кулаки. Злость, напряжение, это чувство беспомощности — всё бурлит внутри, но я не могу ничего сделать. Я пытаюсь удержать себя от резких действий, от слов, которые могли бы лишить меня возможности вернуться сюда.

Лука подставляет плечо и мягко тянет меня в сторону.

— Рой, спокойно. Нам лучше уйти, — он кивнул в сторону охранников, которые встали со своих мест.

Я хочу вырваться, но Лука хватает меня за руку, и в его глазах я вижу, что он не намерен позволить мне сорваться. Я стиснул зубы, сдавшись в этот момент. Лука ведёт меня прочь, но я продолжаю думать только о Крис.