Пролог
Нож снова впивается в спину. Я сжимаю зубы так сильно, что слышу, как хрустит челюсть. Кричать нельзя. Кричать — значит дать ему удовольствие. Во рту скапливается густая слюна от запаха. Запаха сырости, крови... смерти. Он въедается в кожу, в кости, в память.
Верёвка всё так же удерживает меня в подвешенном состоянии, изогнув тело в неприродной позе. Пальцы больше не существуют — они не мои. Только тупая пульсация в правом запястье напоминает, что где-то там ещё течёт кровь. Один глаз затёк, превратился в плотную, ноющую массу. Лицо искажено от боли. Нога — я не чувствую её, но боль отдается в бедро при каждом движении, будто внутри костей застряла раскалённая игла. Думаю, она сломана. Или почти.
Лезвие возвращается. Слышен только его скользящий звук — слишком медленный, слишком расчётливый. Я знаю, что будет дальше. Оно касается кожи, и я теряю дыхание. Режет по позвоночнику — и тело взрывается криком, сдавленным, хриплым, искажённым до неузнаваемости. Глотка давно сорвана. Он смеётся.
— Детка, тебе это нравится, да? — появляется передо мной. Морда жирная, потная, отвратительно близкая. Его пальцы грубо сжимают мои щёки, заставляя посмотреть ему в глаза.
— Скажи, где будет следующая сделка и всё закончится.
Его взгляд скользит вниз по моей оголенной груди.
— Или не скажешь... — холод металла скользит по ребрам, задерживается на грудной клетке. — Но это уже твой выбор, крошка.
Я смотрю в глаза. Молча. Потом плюю. Прямо в лицо.
— Сука, — шипит он, и удар ногой в больную ногу срывает с меня крик. Я чуть не теряю сознание. Всё плывёт. В голове гудит. Его рукав вытирает плевок, и в следующую секунду он хватает меня за волосы, откидывая голову назад.
— Радуйся, что не трогаю твою мордашку. Её ты ещё не раз продашь.
Он снова за спиной.
Жду. Знаю, что будет. И всё равно не готова.
Лезвие входит под правую лопатку. Медленно. С усилием. Я пытаюсь сжать кулаки, стараясь удержаться. Пот течёт по позвоночнику, смешивается с кровью. Она тёплая и липкая.
Я слышу его дыхание.
Ничего. Вильям идёт. Он найдёт меня. Я выдержу. Должна.
— Одиннадцать, — произносит с гадливой усмешкой. — Как думаешь, сколько ещё ты выдержишь?
Я не успеваю ответить. Темнота подступает неожиданно. Она добрая. Уносит боль.
Ледяной удар.
Я захлёбываюсь воздухом, возвращаясь в реальность. Меня облили. Вода течёт по спине, размывая кровь. Я дрожу, зубы выбивают дробь.
— Жива, — слышу перед собой. — А я уж думал, ты меня покинула.
— Я... ещё... буду танцевать... — выдыхаю, скашливая кровь, — на твоих костях... мразь.
Вильям близко. Я чувствую.
— Какой настрой, — говорит он, снова оказываясь за спиной.
Новая полоса. Сильнее, глубже. Тело дёргается. Я больше не чувствую разницы между потом и кровью.
— Двенадцать.