Мои демоны - 3. Покорить или покориться.

Весь день Натали избегала Джона и старалась не попадаться на глаза, но вечером он попросил за­йти к нему и её настроение совершенно испорти­лось. После утреннего разговора ей было трудно контро­лировать себя. Если с другими она как-то общалась, то что сказать ему она не знала. На ватных ногах она прошла по коридору и задержалась у секретаря, но требовательный голос по коммутатору напомнил о том, что он её ждёт. Она быстро прошла в кабинет, села на дальний стул и стала рассматривать свои пальцы.

— Натали, как прошёл первый рабочий день? — Немного сочувственно спросил он и внимательно на неё посмотрел.

— Созвонилась с партнёрами, по которым были пробле­мы. После обеда Жизель сообщила, что оплата по ним про­шла. Завтра займусь подробной проверкой всех остальных клиентов и затем отчитаюсь перед Вами, — сообщила она и отстранённо посмотрела в окно за его спиной.

— Отлично. Я сегодня созванивался с Альбертом, он сказал, что ты можешь выслать все документы по почте и лететь в Рим необязательно, — он пытался понять пере­мену её настроения, но снять напряжение было сложно. — Вам что-то ещё требуется для дальнейшей работы?

— Нет, всё необходимое я уже получила в отделе снаб­жения. Но боюсь, что я должна вылететь в Рим до конца месяца, — осторожно сказала она.

— По какой причине? — Напряжённо спросил он.

— По личным делам, — чуть тише сказала она.

— Натали, объясни, — жёстче, чем нужно было потре­бовал он. Она умоляюще посмотрела на него и ничего не ответила. — Я не могу так просто отпускать всех, кому за­хочется!

— Мистер Гарди, я не хочу обсуждать свою личную жизнь. — Он был зол и никак не мог понять её упорства, она вновь смотрела на свои пальцы.

— В таком случае я вынужден отказать, наш филиал переживает тяжёлые времена. Может позже, когда...

— Джон, давай мы об этом поговорим вечером, вне ра­боты, — чуть не плача прошептала она. Он не ожидал та­кого поворота и сразу осёкся.

— Да, конечно. Но только по-честному, договори­лись?

— Да. — Она улыбнулась и смягчилась. — Кстати, я се­годня после работы хотела сходить по магазинам.

— Да, конечно. В своё свободное время ты можешь де­лать, что хочешь, — отмахнулся он.

— Ты не понял. Я предупреждаю, чтобы ты не терял меня, — легко улыбнулась она и выпорхнула. Он недоуме­вал, что творится с ней, но почувствовал, что после разго­вора им обоим стало легче, а вопросов прибавилось. Ниче­го, вечером они обо всём поговорят.

После работы она вышла из кабинета и Джон, у которо­го была открыта дверь, слышал, как она прощается с со­трудниками. Она легко подружилась с коллективом, ведь многие её уже знали. Он отпустил секретаря и сам вышел из кабинета через 30 минут.

По дороге он заехал в мастерскую, чтобы сделать ду­бликат ключей и в супермаркет, чтобы купить продуктов. Приехал домой и выложил все продукты. Переоделся и принял душ.

Вскоре в дверь позвонили, он открыл и увидел сияю­щую Натали.

— Как хорошо, что ты дома. Я думала, что ты задер­жишься, — весело прощебетала она и вошла.

— Нет, не хотел, чтобы ты стояла под дверями. Я сде­лал дубликат ключей для тебя, а то мало ли какая ситуа­ция может произойти, — объяснил он, взял второй ком­плект ключей и протянул ей. Она взяла ключи и бросила в сумочку.

— О, ты уже в душ сходил, — она непроизвольно по­трепала его мокрые волосы, но, получив лёгкий разряд, отдёрнула руку, и потупилась. Быстро собралась с мысля­ми и продолжила, — Я тоже хочу, — запнулась и рассмея­лась, — в душ хочу.

— Хорошо, сходи в душ и я жду тебя на ужин. — Ему было приятно, что шопинг так хорошо на неё повлиял.

— Есть шеф, — шуточно салютовала она и ушла в ком­нату. Он зашёл на кухню и на скорую руку приготовил ужин из лёгкого салата и запеканки с грибами. Заварил све­жий фруктовый чай и ждал её. Она уже вышла из ванной комнаты и наверно переодевалась. Он подумал о ней, о её теле и смутился — опять это наваждение. Натали вошла и прервала его мысли.

— Ты скучаешь?

— Жду тебя, всё готово, — он осмотрел её: на ней было надето лёгкое ситцевое платье, по плечам рассыпались мо­крые локоны, на щеках лёгкий румянец и сияющие глаза отливают морской лазурью. Она улыбнулась и присела за стол. Он поставил тарелки и чашки. Сел за стол напротив. Он решил поддержать разговор и спросил.

— Что ты покупала?

— Немного одежды, у меня с собой было мало вещей, — ответила она и попробовала блюдо, — очень вкусно.

— Спасибо. Может, развлечёмся и устроим показ ку­пленной одежды, я бы оценил, — предложил он. Она вни­мательно посмотрела на него, улыбнулась и ответила:

— Тогда, ты будешь в ступоре, как я вчера. — Он непо­нимающе приподнял бровь, она хихикнула и объяснила, — это бельё, нижнее бельё.

— Думаю, мне бы понравилось.

— Это точно, мужчины любят посмотреть на обнажён­ных девушек. Но я ведь обещала тебе обо всём погово­рить, — напомнила она.

— Верно. Может, выпьем по бокалу вина? Для более лёгкого разговора?

— Только если у тебя есть белое...

— .полусухое Шардене. Помню, — закончил он и опе­шил, слишком интимно это прозвучало. Он закончил за ней фразу, как будто они были в браке уже несколько лет. Она тоже не ожидала такого поворота и смотрела на него, не моргая.

— Верно, — тихо прошептала она. Он достал вино и бокалы, поставил всё на стол. Она закончила трапезу, вы­мыла посуду и присела.

— Пойдём в мою комнату, я включу красивую музыку и мы спокойно поговорим, — предложил он.

— Хорошо, идём, — она взяла бокалы, он откупорил бутылку и они прошли в комнату, где он обычно работал.

Джон тихо включил музыку на стерео системе. Натали села в мягкое кресло, он на диванчик напротив, налил вина и протянул ей. Поставил бутылку на столик и ждал. Она ещё раз посмотрела на него и начала.

— Я бы хотела, съездить в Рим за Викторией. Только не отговаривай меня, я не хочу, чтобы она прожила такую же жизнь как я — без матери, — она отвернулась, на глаза на­вернулись слёзы.

— С чего ты решила, что я буду тебя отговаривать? Мне будет только приятно, если я смогу чаще видеть свою дочь, — удивился Джон.

— Отец часто говорит, что дети не должны отвлекать от бизнеса. Но я ведь мать, я очень скучаю по ней и она тоже. Ты знаешь, как она сегодня просила меня скорее вернуться? — Её взгляд был полон боли и он хотел её успокоить.

— Я ведь не твой отец! Для меня семья тоже святое. Пусть пока у меня нет семьи, но я тоже бы всё бросил ради дочери. И знаешь, чтобы не быть голословным предлагаю на выходных рвануть на машине в Рим за нашей дочерью. Ей же скоро в школу?

— Да, осенью. Поэтому и тороплюсь, — ответила она. — Но почему ты не хотел меня отпускать?

— Думал, что ты по мужу соскучилась, а у нас итак всё из рук вон плохо, — откровенно сказал он.

— Джонни, не смеши меня. Мы с ним видимся 3 раза в год. Разве любящий муж отпускал бы меня в такие дли­тельные командировки, — проговорилась она и осеклась. Джон нахмурился и ждал объяснений, — Извини, мне не следовало говорить, я думала ты и так всё знаешь...

— Нет, я не знал. И что это за семья? Теперь мне многое понятно, но не пойму твоей позиции — тебе это зачем? — Удивился он.

— Ты хочешь вывернуть меня наизнанку? Тебе не по­нравится правда о моей жизни, — предупредила она.

— Я как-нибудь переживу. Ты не думала, что я могу тебе помочь? — Он наклонился к ней, приблизился и его горя­чее дыхание коснулось её щеки.

— Нет, не думала.

— Детка, я ещё раз повторюсь: в моей жизни была лишь одна девушка, которую я хотел видеть своей женой, — он испытующе смотрел на неё — её глаза метали молнии и она уже была готова взорваться.

— Зачем ты это говоришь мне? — Прошипела она и была готова разорвать его на кусочки от ревности. Он рас­смеялся, прочитав все эмоции по её глазам. Ему нравилось наблюдать нескрываемую бурю эмоций, но она отодвину­лась и глаза потухли. Готовился дождь.

— Натали, — он подошёл к ней, встал перед ней на ко­лени, взял её дрожащие пальцы в свои ладони, с безумной любовью посмотрел в её глаза и закончил, — предложе­ние я делал только тебе. Я ждал тебя, искал и вот, когда ты здесь, неужели ты думаешь, я так просто отпущу тебя? Ты же чувствуешь тоже самое, не потому ли ты носишь вот это? Здесь... у сердца? — Он легонько коснулся её гру­ди, указывая на обручальное кольцо на цепочке. Их глаза встретились, она уже не бушевала, в ней кипела страсть, дыхание стало тяжёлым, губы пересохли. Она облизала губы и сглотнула.

— А теперь скажи, что я не прав, — он встал, отвернул­ся и отошёл на безопасное расстояние. Её губы были слиш­ком соблазнительны и теперь выбор был за ней.

— Нет, — повисла пауза. Он повернулся к ней и ждал. Неужели он ошибся? Она подняла глаза на него и продол­жила, — я никогда не говорила, что смогла разлюбить отца своей дочери. Но так получилось, что сначала мне некому было сказать, что ты жив. А потом меня убедили, что семья это как бизнес, главное трезвый расчёт.

— Детка, я могу вечно просить прощения у тебя за про­шлые ошибки, но я хочу подарить тебе счастливое буду­щее, — он вновь встал перед ней на колени и зашептал, целуя холодные пальцы, — прости меня.

Она смотрела на него и не верила своим ушам: слова плясали перед ней, превращаясь в сбывшуюся мечту, в ко­торую она боялась поверить. Поверить ВНОВЬ! Он поднял горящие глаза и ещё раз повторил.

— Натали, я предлагаю тебе с дочкой переехать ко мне. Когда ты будешь готова разорвать свои отношения с му­жем, мы поженимся. Я буду ждать сколько нужно. — Она молчала, она столько ждала этих слов и вот сейчас она ни­чего не могла произнести, — не спеши с ответом. Я пони­маю, что тебе нужно время подумать.

— Ты прав, мне нужно подумать, — она поставила бо­кал и откинулась на кресло. Тепло алкоголя разлилось по телу и стало немного легче.

— Помнишь, мы разговаривали о том, чтобы рассказать Виктории, что я её отец? — Осторожно напомнил он.

— Да, помню. Я не вижу в этом проблемы, она легко привыкнет к этому, — не открывая глаз, произнесла Ната­ли. Он удивился и спросил.

— Почему?

— Вы с ней на одной волне, вы идеально чувствуете друг друга. И самое странное, она видела тебя однажды, но помнит о тебе, спрашивает, скучает и ждёт твоего при­езда. Я не хочу больше обманывать её.

— Понимаю. Я бы хотел познакомить её с родите­лями. Мама стала часто болеть и постоянно расстраи­вается, что у меня нет семьи, детей, — попытался объ­яснить он.

— Да, конечно. — Она подняла на него глаза и продол­жила, — я об этом подумала ещё тогда в гостинице, когда ты понял, что ты отец. Это был лишь вопрос времени. Ты не обвинял, не сомневался — просто принял и обрадовался.

Они оба молчали. Все вопросы были решены — и с их плеч упал тяжёлый груз. Так просто два взрослых чело­века решили серьёзную проблему и были готовы сделать счастливее нескольких человек сразу. Но сделать счастли­вее себя они боялись — слишком много испытаний выпало им. Он уже не торопил её, чтобы не спугнуть. Она понима­ла, что ей придётся пойти против общественного мнения, но в первую очередь против отца. Но именно в этот момент она поняла, кто ей сможет помочь разобраться и отстоять свою любовь. Она встала с кресла, подошла к нему, обняла ладонями его поросшие лёгкой щетиной скулы, заглянула в глаза, наполненные болью одиночества и тоски, и поце­ловала в губы. Поцелуй был лёгкий и тёплый, но столько эмоций дарил, что Джон чуть не задохнулся от нехватки кислорода.

— Спокойной ночи, Джонни.

Она вышла из комнаты и пошла спать. Он так и сидел ещё полчаса, потом убрал бокалы и бутылку вина и тоже отправился спать. Вспомнил, что они договорились ме­няться спальными местами и зашёл в спальню. Не раздева­ясь, упал навзничь на кровать и голова закружилась — по­душка источала лёгкий аромат её тела и духов. Его накрыла волна грёз и воспоминаний и он погрузился в счастливый сон о ней. Она манила его, целовала и смеялась.

Пятница. Открыв глаза, он не сразу понял, что проснул­ся — Натали стояла возле платяного шкафа спиной к нему в одном нижнем белье. Он моргнул, нет — не видение, но что она здесь делает? Она повернулась, посмотрела на него и тихо прошептала.

— Ты не спишь?

— Похоже нет.

— Извини, не хотела тебя разбудить. Я здесь оставила свой костюм, — она достала вещи и быстро надела брюч­ный костюм. Он приподнялся на локте и охрипшим голо­сом ответил:

— Да я и не против. Мне понравилось.

— Мистер Гарди, не хотите же вы сказать, что ваш инте­рес чисто сексуальный, — подшучивала она.

— Почему же, хочу, очень даже хочу, — он разглядывал её, она хихикнула и поспешила выйти из комнаты. В две­рях обернулась и как бы между прочим добавила:

— Извините, но у меня такой серьёзный шеф, что если я опоздаю — он меня уволит.

— Я поговорю с ним, — крикнул в след Джон. Он уже вставал и натягивал футболку и шорты. Умылся и прошёл на кухню, Натали допивала свой кофе. Он взглянул на часы и спросил:

— Ты сегодня рано.

— Я хотела сделать пару звонков с утра. Вчера я наткну­лась на очень любопытную переписку Алена Дарби с глав­ным офисом. Поэтому выйду пораньше, — ответила она.

— Хорошо, если ты подождёшь, то минут через 10 я тоже буду готов, — добавил он.

— Это необязательно, ты ведь ещё не завтракал, — от­махнулась она и направилась к дверям. Он поймал её руку, посмотрел в глаза и резонно заметил.

— Мне не трудно, а ты всё равно за это время не успе­ешь дойти.

— Хорошо, но только позавтракай, — настояла Ната­ли, — а я пока позвоню ребёнку.

Она достала мобильный телефон и набрала номер.

— Мамочка, — в трубке прозвучал детский голос.

— Привет, котёнок. Как ты спала? — Лицо Натали оза­рилось материнской любовью.

— Хорошо. Когда ты приедешь?

— Очень скоро, радость моя. Ты уже завтракала?

— Да, мамочка. Мы только что с Эмили покушали.

— А она сейчас с тобой рядом?

— Да, варит кофе.

— Малышка, ты можешь передать телефон Эмили?

— Хорошо. Эмили, мама хочет с тобой поговорить.

— Алло, — прозвучал знакомый голос Эмили.

— Доброе утро, Эмили. Вы с Викторией вдвоём?

— Доброе утро, Натали. Да, мы на кухне одни. Что-то случилось?

— Нет, всё хорошо. Я скоро приеду в Рим и хочу забрать с собой Нику, но боюсь, что отец будет против. Ты могла бы собрать её вещи и ни с кем не говорить пока об этом. Я сама скажу отцу.

— Хорошо, сегодня же всё сделаю сама.

— Спасибо, Эмили. До встречи. Дай мне мою проказ­ницу.

Они ещё разговаривали, когда Джон пошёл одеваться. Через пять минут, он стоял в дверях.

— .. .да моя красавица, я всё передам. Мне пора бежать. .. .И я тебя люблю, — ответила Натали, отключилась и по­ложила телефон в сумочку.

— Можем идти, — отметил Джон и, приглашающим жестом, пропустил её к выходу.

— Да. Виктория просила передать тебе волшебный при­вет и поцелуй, — сказала Натали, но он преградил ей до­рогу и спросил.

— И где он?

— Кто, — непонимающе глядя, спросила она.

— Мой поцелуй, — он подставил щёку и ждал.

— Ах да, кого-то ты мне напоминаешь, — с улыбкой посетовала она и потянулась для поцелуя. Он поймал её в объятия, притянул к губам и поцелуй получился горячим. У неё закружилась голова, он ослабил объятия и она чуть не упала. Взял её за руку и произнёс:

— Теперь можем идти. Так кого я напоминаю, — сме­ясь, спросил он и вывел её из квартиры. Она не сразу по­няла о чём речь, но вспомнила и ответила:

— Свою дочь, — обыденным тоном произнесла она. Он посмотрел на неё и в его глазах запрыгали игривые огоньки.

— Спасибо, за мою дочь, — искренне прошептал ей на ухо он и они пошли вниз по лестнице. Сели в машину и выезжая из двора, Джон спросил:

— Кому ты хотела позвонить с утра?

— Сначала Жизель — в главный офис, затем парочке партнёров, — ответила она. Он удивлённо взглянул на неё и ждал продолжения, — вчера перед сном я просмотрела несколько последних заказов и заметила, что по ним до сих пор нет оплаты, скорее всего там тоже помог Ален Дарби. Об остальном, мистер Гарди, я отчитаюсь, как только сама разберусь.

— Буду ждать. Мне приятно и легко с тобой работать, — сказал он и накрыл её руку своей ладонью.

Спасибо, мне тоже, — ответила она и улыбнулась. До офиса они ехали молча.