Волчье племя
Василиса сидела с лучиной в вивлиофике и в третий раз пыталась осилить "Быт и житие волчьей общины". Чтение давалось тяжко, ибо писарь не особо старался писать разборчиво. Видать, навий язык ему давался с трудом.
— Василушка, звёздочка наша ясная, — пискнули с потолка сдвоенным голоском, — домиус тебя звать велел.
Девица подняла усталые глаза и встретилась взглядом с кошачьими разномастными глазами домовенка. Вихорка, который не видел разницы между полом, стенами и потолком, висел вниз головой и широко улыбался кривыми жёлтыми зубками.
— Уже? — горестно вздохнула она. Домовёнок подобострастно закивал, тряся чёрной гривой.
Дисципул тяжело поднялась с кресла, растирая лицо и зевая на ходу.
Не стоило откладывать чтение на последний день перед отъездом в Волколачьи угодья.
***
Константин сидел в светлице, нетерпеливо барабаня пальцами по столу. Горын же стоял у окна, глядя, как дворовые во главе с Иваном выкатывали из дверей пустые бочки и волокли их на телегу.
— Домиус! — сдвоенный голосок раздался в районе змеевых колен, а спустя мгновение домовёнок мохнатым клубком вкатился на стол к Кощею. — Домиус! Бяда! Бяда-а!
— Что? Какая ещё беда?
— Ой, бяда-бядушенька-а, — запричитал помощник, хватаясь за рыжие с краснотой волосы, торчащие как после удара молнией.
Змей удивлённо поднял брови и кинул вопросительный взгляд на посмурневшего друга. Домовёнок продолжал стенать.
— Ой, як быть-та?!
— Меланья, прекращай! — рявкнул навь. Домовой резко захлопнул щербатый рот и уставился на хозяина разноцветными глазищами.
— Ну это... Девица наша, Василисушка, одеваться не хотит.
Горын сдержанно прыснул в кулак.
— В каком это смысле "не хочет одеваться"? Что ещё за напасть? Вести сюда!
Домовёнок чинно поклонился и с лёгким хлопком исчез. Горын скривился, будто от страшной вони.
— Может, вы тут пока наряжаетесь, я долететь туда успею? — ответом ему послужил грозный взгляд Константина. Горын примирительно поднял раскрытые ладони.
Через четверть часа в кабинет, бранясь так, что даже Змей завистливо присвистнул, вошла недовольная Василиса. Девица была одета в расшитое самоцветами и серебром длинное и мудреное платье с традиционной навьей накидкой, которая длинным шлейфом тянулась за ней. Короткие волосы скручены в несколько жгутов, украшенных кованными шпильками и тонкими цепочками.
— Ну вот! — с облегчением вздохнул Кощей, кивая в сторону наряженной ученицы. — Кто там выл, что одеваться не хочет?
— Я, — гневно выплюнула Василиса, пытаясь не запутаться в тяжёлом платье. — Это пытка какая-то, а не наряд!
— Мы едем с дипломатическим визитом в Волколачью столицу, так что всё должно быть по правилам. Где твои регалии?
— Тута они! — домовята словно ждали, когда домиус вспомнит о широких парных браслетах, надеваемых поверх платья на плечи, и тут же внесли резной ларь.
Василисе захотелось завыть.
— И так как на выданье, куда ещё и это?!
— Енто самое важное, звезда наша ясная! Без ентова ты к навьему роду не принадлежишь!
Девица умоляюще посмотрела на Константина. Он подтверждающе кивнул. Василиса обречённо вздохнула и вытянула вперёд руки, звякнув вышивкой.
— Горын, подсоби, будь любезен? Я пока портал открою.
Змей прочистил горло, приосанился и шагнул к девице, которая так и продолжала стоять с поднятыми руками. Он осторожно достал один регалий из ларя и раскрыл, примериваясь к девичьему плечу. Щеки Василисы смущённо порозовели.
Обычно это делал Кощей, каждый раз дотошно объясняя, что регалии — это не просто очередная побрякушка, а символ рода, к которому она теперь принадлежит и носить это надобно с достоинством. В когтистых ручищах змея украшение выглядело тонким и невесомым, чуть сожмет — и, того глядишь, сомнет аки бересту.
Пахнуло грозой.
Портал ярко вспыхнул серебристыми искрами на стене, рябя и искажая каменную кладку.
— Я пойду первым, Василиса — с Горыном.
— А чего это с я ним? — щеки девицы покраснели ещё гуще, на что змей лукаво улыбнулся.
— Что за вопросы? Ты должна знать, что по правилам, Посол выступает первым, за ним его сопровождение.
— Ну так я же Ваш дисципул, а не Змея, — пока она возмущалась, Горын успел защелкнуть оба регалия и теперь трепетно поправлял девице рукава и покров.
— Была бы моим — шагу туда б не ступила, — многозначительно выдал мечник, протягивая ей раскрытую ладонь. — Такую красу только б безглазый себе не захотел.
Василиса стыдливо потупилась, но руку навя приняла.
И то правда. В порядке вещей у волколаков было воровать себе невест как из чужих кланов, так и из людей. Но тут дело было сложнее — она теперь считалась навьим отпрыском, и подобное кончилось бы политическим скандалом. Видать, домиус решил не рисковать.
***
Волколачья столица представляла собой огромный город под горой, на поверхности которой были их охотничьи угодья. Все дома были вытесаны из камня и больше походили на мудреные норы с оконцами, коридорами и прочими прелестями человечьей или навьей культуры.
Сами же волколаки сильно отличались от своих соседей, предпочитая меха, грубые ткани и кожу, украшенные клыками и почти не обработанными самоцветами.
Жизнь в городе кипела. Тут и там сновали шумные волчата, окрикиваемые матерями, торговцы всех мастей сбывали всё: от мечей до репы, расхваливая своё добро. Жарко горели костры. Кое-где слышались песни, перемежающиеся с воем и звериной бранью.
Встречать их вышел рослый седой волколак, увешанный костяными кинжалами в сопровождении нескольких волков помельче и парой разодетых жён, среди которых были и человечьи женщины. Василиса во все глаза смотрела на послов, стараясь не встречаться с ними взглядами.
— От меня ни на шаг, — Горын крепко сжал унизанную перстнями ладошку, шепча ей на ухо, — Костюшка наш обязан их обычаи блюсти, так что без пира не обойдётся.
— И?
— На хмель он слаб. В прошлый раз так напоили, что на себе обратно тащить пришлось.
Девица тихо прыснула со смеху, прикрывшись ладошкой, за что получила неодобрительный взгляд своего домиуса.
Из вычитанного она помнила, что волколаки уважали силу и демонстрировали это во всём, стараясь застращать и врагов и союзников. Отказы на пиру не принимались, коли вызвали пить али сразиться — держаться надобно было на равных. Теперь-то Василиса понимала, зачем с ними пошёл Змей — он хоть и не был навем по рождению, но всё же представлял их сторону, являясь Золотым мечником. Да и хмель, на сколько она знала, его особо не брал.
Главная волколачья берлога оказалась не меньше змеевых хором. В огромной палате накрыли богатые столы, полные всяческой дичи, пирогов и заморских кушаний, которые Василиса раньше никогда не видела. Помимо снеди, тут и там стояли кувшины с мёдом и вином.
Гости уже во всю пировали, поднимая кубки за хозяина, хозяйку и их отпрысков. Как оказалось, провожатым был двоюродный брат вожака, который чинно сидел на резном троне. Рогнар ради навьих гостей сменил личину на человечью, чем заметно выделялся среди своей стаи, но даже так внушал трепет.
Косая сажень в плечах, на которые небрежно накинута волчья шуба. На мощных руках, которыми можно запросто мечи гнуть, сияли золотом регалии, когтистые пальцы унизаны дорогими перстнями. На лицо же он едва ли был старше Ивана, хоть и мощнее в разы. Такие же непослушные дикие волосы с тёмными прядями спадали на суровое лицо. Внимательные янтарные глаза следили за собеседником с легкой насмешкой. На волевом подбородке пробивалась чёрная щетина, а полные губы растянулись в приветливой улыбке. Но, чуяло Василисино сердце, стоило ему осерчать, как эта улыбка обернулась бы клыкастым оскалом у чьего-то горла.
— Домиус Константин! — когда он поднялся со своего места для приветствия, Василиса с оторопью подметила, что он намного выше рослого Змея.
— Эрр-Ро́гнар! — Кощей рядом с волколачьим вожаком казался тонким и хрупким, как осинка. Про себя дисципул и думать не хотела — раздавит и не заметит.
— Давненько Вы к нам не захаживали! – зычно гаркнул вожак.
— Каюсь, был занят воспитанием дисципула, — навь обернулся к своим сопровождающим, — Василиса, подойди!
Под пристальным взглядом Змея и с его одобрения, девица, степенно шагая, приблизилась к вожаку и легонько поклонилась, не смея поднимать взгляд на волколака.
— Ну, домиус, — задумчиво хмыкнул он грудным голосом, — ну хороша-а. Не дисципул то – сокровище невиданное... Не был бы при женах, посватался бы!
Волколаки дружно загоготали и заулюлюкали, поддерживая старшего. Рогнар же, не теряя времени, подхватил руку девицы, поднёс к губам и нежно поцеловал её пальцы, обдавая их жарким дыханием. Поражённая Василиса лишь захлопала ресницами, буквально спиной ощущая, как закипает Змей и спешно обдумывает дальнейшие действия наставник.
— Уважь хозяина, луна моя, сядь подле на вечер? — Рогнар не сводил с неё пристального взгляда золотых глаз и не отпускал руку, чуть поглаживая ладонь когтистыми пальцами.
— Не мне то решать, До-Эрр-Рогнар, — совладав с дрожью, произнесла Василиса, — я лишь дисципул.
— Ох, луна моя, сердце мне рвешь речами своими сладкими. Домиус?
— Прошу извинить, но Василиса только начала свой путь, потому должна сидеть подле меня, — вежливо поклонился Константин, опасливо поглядывая в сторону Горына. Змей прожигал вожака тяжёлым взглядом, но держал себя в руках.
— Разумеется, — несколько расстроено произнёс волколак, снова целуя Василисины пальчики, на этот раз глядя ей прямо в глаза, а затем обращаясь к Змею.
— И тебе здравствуй, Сокрушающий Ревом Горы, Гхо-Э-Рыан! Вижу, тебе благосклонность домиуса улыбнулась больше моего?
Мечник сдержанно кивнул и еле заметно улыбнулся, стараясь не оскалиться.
Закончив раскланивания, навьи послы были усажены по левую руку от Рогнара, на место младших сыновей и дочерей. Дети же вместе с главной матерью, как и подобает наследникам, сидели справа от отца.
Грянула непривычно громкая музыка, гости вновь увлечённо загалдели. Константин перекидывался с Рогнаром витиеватыми и заумными фразами, то и дело кивая и соглашаясь с ним.
— Почему он так странно тебя назвал? — шепнула Василиса, которая сидела между своим домиусом и Горыном.
— Потому что так звучит моё имя на змеином, — коротко ответил тот, подливая себе почти чёрного вина, — назвать воина именем на его языке здесь — высшая степень уважения.
Дисципул слушала прикрыв раскрытый рот ладошкой, не обращая внимания, что подошедшая волколачка собиралась налить ей меда. Вдруг Змей резко накрыл её кубок ладонью.
— Принеси-ка, красавица ей чего не хмельного, — сверкнул он клыкастой улыбкой. Волчица понятливо кивнула и удалилась. — Гляди в оба, не пей тут того, от чего захмелеешь — вмиг разума лишишься. У них медок, что брага крепленая.
— А как же домиус? — Василиса кивнула на заметно повеселевшего навя, которому Рогнар всё подливал и подливал меда.
— Коли вы тут вдвоём упьетесь, мне вас на себе придётся во воздуху нести, — цыкнул змей, легонько щелкая девицу пальцем по носу.
— Чего это нести сразу? – увернулась от щелчка девица, перехватывая его когтистую руку, – Откроешь портал, да и дело с концами.
— Не люблю я это дело, — поморщился Горын, переплетая ее пальцы со своими и разглядывая тонкую девичью руку в своей, — они у меня вечно то не там открываются, то не так закрываются. Давеча вон вообще чуть ногу сестре не оттяпал, когда он, паскуда, схлопываться на середине начал.
Василиса едва не прыснула со смеху, но во время опомнилась, чуть сжав змеевы пальцы.
***
Пир затянулся далеко за полночь. Василису не раз звали плясать Рогнаровы отпрыски. Девица неловко отказывала юношам под пристальным взглядом Змея, зато от души обрадовалась, когда он отпустил ее с волколачками. Танцы были незамысловатыми и больше напоминали ей купальские пляски у костра. Наскакавшись всласть, она уставшая вернулась обратно за стол. К этому времени важная дипломатическая миссия подошла к концу: вопросы, которые Константин обязан был обсудить с Рогнаром, были улажены, грамоты подписаны, дисципул представлена. Даже Горына и того на шуточный бой вызвали — уважили гостя. Осталось самое сложное — прощание.
— У-у-у, они в этот раз прям расщедрились, — Змей весело наблюдал за тем, как двое черновых с трудом несут огромный витой рог с вином дорогому гостю. — В прошлый раз хоть не такой здоровый он был, Костян.
— Вы же не весь его должны выпить?
— Боюсь, что весь, — тихо пискнул Кощей, еле заметно кривя лицо. — И от него уже не отбрешишься.
Василиса удивлённо посмотрела на домиуса, который обычно такими словами в речи не пользовался и привычны они были больше Змею, сцеживающему улыбку в кулак.
— Уважь, дорогой Константин, выпей эту чарочку за моих детей и клан мой!
Черновые вручили рог поднявшемуся и подозрительно покачнувшемуся навю. Улыбка Горына стала еще шире.
— И за мою дисципульшу! — Кощей отсалютовал Василисе рогом и с чувством приложился к нему.
— Щас ловить будем, — подытожил Змей. Василиса же во все глаза таращилась на своего домиуса, который жадно пил из принесённого рога. Пара темных капель даже упала на парчовые одежды навя. – Какой-нибудь укрепляющий заговор знаешь?
– Н-нет...
– Это плохо. Тогда запоминай, – Горын склонился к самому Василисиному уху и зашептал слова змеиного наговора, которому его учила Деяна. Благо длинным он не был, и девица быстро запомнила шипящие и свистящие строчки.
Пил чернокнижник долго, не торопясь, а после нахлобучил пустой рог на шею стоявшего под рукой запеченного лебедя. Толпа волколаков согласно заулюлюкала, выкрикивая что-то ободряющее на волчьем и громко подвывая.
– Сейчас, – коротко скомандовал змей, незаметно придерживая за плечо опасно покачнувшегося друга. Василиса быстро зашептала слова, чувствуя, как внутри откликается сила и вливается в каждый звук, словно водица.
Константин осоловело моргнул, тряхнул головой и вытянулся по струнке, будто и не было всего выпитого за вечер. Особливо последнего рога.
– Благодарствую, Эрр-Рогнар, за радушный прием, – сдержанно поклонился домиус, на что радостная толпа загалдела еще пуще, – за угощения и за питье. Здравия тебе и твоей семье...
– А долго наговор действует? – опасливо покосилась на него дисципул.
– В теории – да.
Василиса красноречиво зыркнула на улыбающегося Горына и незаметно пихнула его локтем. Нужно было торопиться, но Константин, как назло умолкать не собирался.
Наговор девице пришлось повторять еще трижды, прежде чем говорливость захмелевшего чернокнижника иссякла и он окончательно распрощался со всей волколачьей стаей.
***
Горестные звуки похмелья доносились из покоев Константина с самого момента их возвращения. Василиса с виноватым видом стояла под дверями домиуса, закусив губу. Горын в открытую потешался над страдающим навем.
– Сладкое вино хоть было, Костян? – к стонам примешались хитросплетенные сдавленные ругательства. Змей довольно кивнул.
– Может я чего в наговоре твоем напутала?
Он обернулся на ссутулившую плечи девицу.
– Да ничего ты, Васенька, не напутала, – хмыкнул змей, опускаясь прямо на пол, привалившись спиной к резной двери. – И я не напутал. Кому-то просто языком чесать надо было меньше и быстрее домой вертаться.
Она помялась пару мгновений, а потом плюнула и опустилась рядом с мечником, расправив расшитый подол. Змей еле заметно улыбнулся.
В крепости стояла летняя ночь. Месяц светил сквозь кучерявые кроны в распахнутое окно, серебря каменную кладку пола и пугливо отступая от красноватых бликов огня, танцующего в жаровне. Василиса и Горын наслаждались тихими звуками будто музыкой после шумного волколачьего пира.
– Долго он так страдать будет?
– Да не боись, не помрет наш домиус, – хмыкнул Змей, – чай не в первой так напивается. В прошлый раз, правда, почти седмицу отходил. Ну так то потому, что Вига шибко занята была.
Василиса обреченно вздохнула, поджав губы. Горын виновато прикусил язык.
– Хорошо с ним все будет. Ты ему просто тройным наговором похмелье приблизила, вот он и стонет теперича, – объяснился он. – Проспится, Вигиных травок хлебнет завтра утречком, да как новенький будет.
Змей подбадривающе коснулся девичьей руки и легонько сжал ее пальцы. Василиса сжала их в ответ и не отпускала.
– Я, знаешь, как струхнула, – несмело промолвила она, буравя взглядом стену напротив себя, – когда меня Рогнар к себе за стол позвал?
Горын напрягся всем телом.
– Думала, он упрямиться начнет. Требовать, чтобы я все равно с ним села...
– Не посмел бы, – отрезал змей, сжав ее руку чуть сильнее.
Василиса испуганно глянула на него, встречаясь взглядом с золотом змеевых глаз.
– Костян бы не допустил такого. Ты его дисципул, значит он за тебя в ответе, – говорил мечник тихо, но слова все равно звучали так громко, словно он кричал, – а ссориться с навьим чернокнижником, тем паче послом, никто бы в здравом уме не осмелился.
Девица несмело улыбнулась и отвела погрустневшие глаза, словно ждала чего-то другого. Из-за двери снова застонал Константин.
– Вы его всю ночь собрались тут караулить? – как гром среди ясного неба проворчало из темноты Вигиным голосом. Берегиня стояла в тени, подперев стену плечом.
Василиса испуганно вжалась в Горына, а тот лишь облегченно выдохнул, прикрыв вспыхнувшие огнем глаза. Берегиня довольно цыкнула, проходя к дверям и постукивая посохом.
– Опять его этот охальник мохнатый опоил?
– А то ты обычаев их не знаешь, – Горын поднялся на ноги, помогая сделать это и Василисе, которая запуталась в расшитой юбке и покрове.
– Ох уж мне эти их дипломатические пиры... Давайте тут особо не озорничайте, ей завтра с утра с Линкой тренироваться, – Вига заговорщически ухмыльнулась и просочилась в приоткрытые покои брата, – Костенька, я тебе тут отварчику принесла...
Дисципул залилась багровым румянцем, ненавязчиво освобождая свои пальцы из руки Горына.
– Мне пора, – буркнула она.
– Доброй ночи, – учтиво поклонился Змей, провожая взглядом удаляющуюся фигурку, которая тайком жалела, что сегодня ее руку целовал Рогнар, а не он.